***
—… И по возвращении в отель я выяснил, что во время моего отсутствия Лилит приказала Шарлотте немедленно собраться и ехать к ним домой. Закончив пересказывать произошедшие события, Аластор наконец взял со стола чашку остывшего чая, приготовленного в честь его визита, и выпил все залпом. Простой вкус имбиря и лимона был приятен, но не усмирил постепенно растущую от напряжения злость. Когда он пришел на порог отеля, ему казалось, что он предусмотрел все. Но появилась одна неожиданная переменная, и вся «игра» пошла коту под хвост. — Исчезновение твоей дочери при таких странных обстоятельствах я бы смело назвала похищением, — пока Аластор ходил по комнате, Рози сидела за столом, манерно удерживая чашку над блюдцем. Ему пришлось ей все рассказать. Как единственному доверенному лицу и соучастнице. Рози спокойно восприняла новость о том, что у него, оказывается, уже почти два десятка лет как была дочь. И даже не задала ни единого вопроса, когда он поведал, кем являлась мать Виолы и откуда она. В сложившейся ситуации всю светскую болтовню она благоразумно отодвинула на десятый план. Но, зная Рози, Аластор понимал, что потом она обязательно попытается выведать у него детали со всей свойственной для нее тщательностью. — Требований или предложений о сделке еще не поступало? — спросила она. — В том-то и дело, что нет, — ответил демон. — Все замерло, словно ничего не произошло. Но ее похитили, в этом я уверен. У нее не было явных причин сбегать, и постоять за себя перед уличными бандитами она способна. Люцифер поставил меня перед фактом. Вероятно, он раскинул сети и ждет, пока я попаду в одну из них. — На него это не похоже, — подметила Рози. — Обычно он действует быстро и жестоко. Всегда бьет первым, если его вынуждают. — Я говорю то, что есть. Возможно, он решил действовать более осторожно, учитывая, что в этом конфликте могла пострадать Шарлотта. Про тебя он знать не должен, так что все его действия будут касаться только меня и Виолы. — И предположений, куда ее могли спрятать, у тебя нет? — Ее могут держать где угодно. Не исключаю, что ее могли запереть в соседней комнате рядом с покоями принцессы. Люцифер наверняка позаботился о своем доме. Без прямого столкновения с его слугами туда не попасть. Остается только ждать, пока ситуация не станет яснее. Последние слова он произнес с отвращением. Он ненавидел ждать, когда враг уже начал действовать. Это все равно что почуять опасность и замереть на месте, давая охотнику время прицелиться. Аластор был не из тех, кто мог бы согласиться на добровольное самоубийство. Выживает тот, кто быстрее наставит винтовку и спустит курок. Сейчас он ощущал себя в похожей ситуации, только гораздо более сложной. Охотник может оказаться с друзьями. Старый патрон может дать осечку, а отскакивать некуда — неправильный шаг в сторону, и наступишь на медвежий капкан. Внезапно он почувствовал холодное ментальное покалывание. Терпимое, но весьма настойчивое. Как если бы кое-кто начала доставлять неприятности человеку, с которым Аластора связывали сделка и обещание защищать. — Прошу прощения, но мне нужно поговорить с Вагатой, — сказал демон. — Она только что подала мне сигнал, о которым мы договорились на случай, если она что-то узнает. — Подруга принцессы? — Рози поставила чашку на стол. — Неожиданный союзник, учитывая, что она испытывает к тебе сильную неприязнь. — Так и есть. Но только ко мне, не к Виоле. Несмотря на то, что она моя дочь, Вагата беспокоится за нее не меньше, чем за Шарлотту. Закрытые бездонной чернотой глаза Рози сузились, а накрашенные красной помадой губы расплылись в улыбке. Ее хитрый взгляд Аластору не понравился. Не желая узнавать, что пришло ей там на ум, он воспользовался переносом и в следующий миг очутился в холле отеля. Эхо голосов, блуждавших в бездне душ, все еще звенело в ушах, когда он увидел, как Вегги опустила взъерошенную Ниффти на пол. — Произошло что-то интересное или тебе захотелось кого-нибудь отругать? — съязвил он. Вагата, впившись в него сердитым взглядом, подошла ближе и указала на бар, где Хаск, задрав голову, смотрел трансляцию боев. — Не помню я, чтобы в позаимствованном мною заведении был телевизор, — пошутил демон. — Его Хаск установил? — На экран смотри! — рявкнула она. Недоумевающая Ниффти подошла к бару. Пригляделся и Аластор. Телевизор показывал, как на песчаном поле двое изрядно уставших гладиаторов медленно ходили по сужающемуся кругу, направив друг на друга окровавленное оружие. Камера поднялась чуть выше и поймала в фокус бегущую девушку, которая зашла к одному из бойцов со спины. Сверкнула сталь меча. Грешник неуклюже осел на песок с перерубленной шеей и больше не двигался. Он был еще жив. Аластор знал, что бывает с людьми, которым перебили позвоночный нерв. Скверная смерть. Его соперник отскочил назад, девушка пробежала мимо. Она носилась по усеянной телами арене, бегая вокруг дерущихся участников и выбирая лучший момент для нападения. Никто не пытался за ней угнаться. Все старались держать ее в поле зрения и по возможности отходили в сторону. Без брони, с кровоточащей раной в боку, она выглядела наименее опасной, однако всем приходилось с ней считаться. Зрителям она нравилась, и камеры стадиона отдавали предпочтение ей, нежели остальным бойцам. Скорость, смертоносная ловкость и свирепые фиолетовые глаза. — Это же Виола! — охнула Ниффти. Это точно была она. Все подтвердилось. И телепередача, и сам стадион, в котором ей приходилось сражаться, принадлежали Воксу. Не было ничего удивительного, что он оказался в этом замешан. Этот самонадеянный идиот являлся одним из очевидных противников Аластора. — Что она там делает? — обернулась девочка. — Очевидно, ее заставили выступать, — сухо произнес он. Хаск, судя по хмурому выражению лица, обо всем догадался, но предпочел молчать. — Она там! — крикнула Вегги. — Сражается за свою жизнь, истекая кровью! Ты знаешь, какой это стадион? — Место известное. В том и заключалась проблема. Виолу показывали по всему Аду, совершенно не таясь, словно говоря: «Вот она, иди сюда и забери ее. Конечно, это ловушка, но что тебе остается?». Схватив его дочь, ему открыто бросили вызов. Неважно, как он к ней относится, по всем правилам нападение на Виолу — это нападение на него самого. — Так телепортируй нас туда! — сказала Вагата. Аластор посмотрел на нее сверху вниз. — Место, где она находится, принадлежит Воксу, а он в сговоре сама знаешь с кем. Ты будешь помехой. — Я отправлюсь с тобой, хочешь ты этого или нет! — уверенно произнесла она, схватив его за запястье. Аластор подавил рефлекс отдернуть руку, гадая, чего все норовили нарушить его личное пространство. — Мы вытащим ее оттуда, и ты навсегда забудешь про нас и наш отель! — Если я отправлюсь за ней — будет много жертв, — протянул Аластор, теряя терпение. Ее условие он решил пропустить мимо ушей. — Никто не посмотрит на то, что ты подруга принцессы. Вегги глянула ему за спину. — Ниф! Принеси копье! Оно в кладовой. Девочка не пошевелилась, просто застыв на месте. С виду она была напугана не на шутку — с Аластором ей еще не приходилось оказываться в таких напряженных ситуациях. — То, что ты держишь меня, никак не помешает мне воспользоваться переносом и оставить тебя тут, — сказал он Вагате. «Прецеденты уже случались», — невольно подумал он. Вегги отпустила его, сама подошла к кладовой и вернулась оттуда с оружием истребителей в руках. — Ты все это время держала его рядом со швабрами? — продолжил язвить демон. — Я спрятала его там десять минут назад, чтобы оно было под рукой в случае чего. Сам знаешь почему, — раздраженно повторила она его фразу. — Пошли! Спорить с ней было равносильно попытке перекинуться парой слов со взбешенной пантерой. Разумеется, он мог проигнорировать ее и телепортироваться. Но с ангельским копьем Вагата уже не выглядела как потенциальная обуза. Смелости и самоотверженности ей было не занимать, что не могло не вызывать уважения. У Аластора вызывало. Пусть он этого и не показывал. — Будьте осторожны! — сказала Ниффти. — Ну?! — окликнула его Вагата. — Чего ждешь? — С непривычки может стошнить, — ответил демон. Вместо того, чтобы прикасаться к ней, он схватился за копье и перенес их сквозь ткань реальности прямиком в бездну. Бездна представляла собой бесконечно темное измерение, чье понятие пространства отличалось от привычного. Здесь гравитация не имела власти, как и множество других физических законов. Попав в нее с одного места, можно было силой мысли и воли устремиться в другое, чтобы уже там вернуться в реальность. Но делать это нужно было быстро, так как всегда присутствовал риск, что неупокоенные души заметят постороннего и с надрывным воем потянуться к нему. Всех, кто мешкал, рвали на куски, и они пополняли бесчисленные ряды призраков. В кромешной темноте их нельзя разглядеть, но можно услышать. Их стоны, их плач, их злые крики. Все эмоции, пережитые ими в последние мгновения жизни, остались с ними навсегда. Никто точно не знал, что двигало ими. На фоне нескончаемого океана переживаемого раз за разом ужаса здешние обители инстинктивно тянулись ко всему живому. Имея должные знания и умения, можно было научиться ими управлять, как марионетками, открывая для них разрывы. Однако в бездне их было слишком много. Этот мир принадлежал им, и поэтому Аластор старался в нем не задерживаться. Перенос происходил очень быстро. За пару мгновений они пронеслись сквозь незримую даль, защищенные прочным барьером, возведенным вокруг них. Они приблизились к нужному месту и неожиданно наткнулись на огромное, плотное скопление душ, встретившее их разрушительным натиском. Аластор почувствовал, как барьер дает трещины, и вернул их в мир материальный. Он и Вегги выскочили на дорожное полотно прямо перед багажником уезжавшего автомобиля. Их спины осветил свет фар, раздался визг шин. Аластор уже приготовился создать совершенно иной барьер, который не смог бы пробить и поезд. Но водитель затормозил вовремя, после чего сердито засигналил. — Прямо на дорогу?! — оглянулась Вегги. Она пошатнулась и уперла копье в землю, чтобы сохранить равновесие. Дезориентация перехода сквозь бездну давала о себе знать. — Ты псих или что-то пошло не так? — Второе. Снова раздался звук гудка. Аластор сошел на тротуар. Вагата добежала до стены дома рядом с ним и стукнулась об нее. — Объяснишь, что произошло? — спросила она, мотая головой и приходя в себя. Демон ответил не сразу. — Кое-кто позаботился о том, чтобы туда нельзя было быстро попасть. Или сбежать. Вегги подхватила направление его взгляда. Перед ними высился громадный, сияющий огнями стадион. У Аластора хватало могущества, чтобы заставить души освободить им дорогу, однако это потребовало бы от него серьезных усилий, которые могли быть слишком заметными. — То есть больше никаких телепортов? — произнесла Вегги. — Больше никаких переходов в бездну. Телепортация происходит по-другому, но в данный момент я бы не стал ею пользоваться тоже. Велик шанс остаться без половины тела. — Тогда идем так. Уверенно встав на ноги, Вагата побежала вперед Аластора с оружием ангелов наперевес. Преодолев обширное открытое пространство, разделявшее стадион и жилые дома, они достигли служебного въезда, у которого стояло двое охранников. Выглядели они как обычные громилы. — Вход только для персонала! — выговорил на автомате ближайший из них, заметив Вагату. — А ну стоять! Пепельноволосая девушка стремительно сокращала дистанцию. Охранники потянулись за пистолетами. Аластор шел немного позади, выбрав менее заметное направление для сближения — ближе к стене, за припаркованными машинами. Но, похоже, Вегги решила идти напролом: — Прочь с дороги! Она сблизилась быстрее, чем охранники успели вскинуть оружие. Удар металлического древка слился с жутким хрустом, и пистолет первого сотрудника выпал из его рук. Затем Вагата с разбегу ткнула его тупым концом в грудь, заставив попятиться назад и врезаться спиной во второго охранника, который уже намеревался выстрелить. Оружие оказалось зажато между ним и его товарищем. Громила спихнул его с себя, и Вегги врезала ему по голове. Тот моментально вырубился, а первый, упав на асфальт, стал рассматривать свои конечности. — Ты мне руки сломала, — испуганно произнес он. — Да, — ответила Вегги. — Но не убила, хотя могла. Она двинулась внутрь парковки. — Что тебе на хрен тут надо? — крикнул ей вслед охранник. — Тут нечего брать! Заметив приближающегося Радио Демона, громила осекся. Аластор сделал вид, что проходит мимо, и в нужный момент взмахнул рукой. Пальцы приняли вид когтей и отрубили грешнику голову. Раздался треск рассеченных костей и короткое бульканье. Вегги обернулась и злобно уставилась на демона. — За… — Своими криками он мог оповестить всех, что мы тут, — упредил ее вопрос Аластор. — Когда я говорил про жертвы, именно это я и имел в виду. Хочешь помочь вытащить Виолу из рассадника насилия, переполненного высшими демонами? Их здесь много, в этом сомнений нет, и, чтобы остаться в живых, придется действовать решительно. Не дожидаясь ее ответа, он послал свою тень разведать ангар, где они оказались. Проскользнув меж припаркованных фургонов в зоне разгрузки, она понеслась через запертые двери, сквозь вентиляционные решетки, выскакивала наружу, пролетая под ногами у зрителей, и вновь возвращалась внутрь огромного строения, осматривая десятки комнат и связывающие их коридоры. В ближайшем из помещений на стуле похрапывал водитель, пока другой сотрудник в темно-зеленой униформе зверолова координировал своих подчиненных через гарнитуру, стоя перед работающими экранами. Значит, скоро на поле должно появиться что-то похуже вооруженных грешников. Стоило поторопиться. Вскоре тень нашла длинный коридор, ведущий в просторный, поделенный на секции зал, где обычно готовились бойцы. Оттуда исходило несколько выходов на арену с западной стороны. Аластор поднялся по воссозданным магией полупрозрачным ступенькам на погрузочную платформу. Вегги пошла за ним. — Именно этого я и боялась, — произнесла она, оглядывая пустые клетки для животных в кузове грузовика. — Что дойдет до кровопролития. — Но копье истребителя, тем не менее, ты взяла. — Только для того, чтобы защитить Виолу. Я на твоей стороне ровно до того момента, пока она не окажется в безопасности, и ни секундой больше. Аластор улыбнулся: — Этого достаточно. К слову, ты им неплохо владеешь. В следующий раз бей наглухо. — Надеюсь, что не придется … Пусть они действовали с умеренной осторожностью, одного Аластор ей не сказал. Пока его тень разведывала обстановку, она не обнаружила ни единого признака присутствия сильных демонов, за исключением одного места для привилегированных лиц, в котором находилось всего двое. Двое высших демонов на весь стадион. Все, за исключением волнений в бездне, выглядело слишком спокойным, и это не могло не вызывать опасений. Аластор и Вегги продолжили путь по глухим служебным помещениям. Однако даже тут можно было услышать крики и мощный топот, доносящиеся сверху. «Убей! Убей! Убей!»***
— Что-то долго его нет, — сказал Севиафан и, подумав, ухмыльнулся. — Может, он пошел снимать напряжение со своей стройной цыпочкой? Заметил, какая у нее талия? Фредерик вновь посмотрел на сына, заставив того заткнуться. Затем задумался сам, осматривая интерьер ВИП-ложи: — В его духе уйти, не попрощавшись. Но вряд ли это было бы уместно сейчас. Фон Элдрич-старший поднялся с дивана, подошел к окну и постучал по нему. Обычное стекло. Не бронированное. Фредерик сложил пальцы, хлопнул ладонями и затем широко расставил руки. От этой манипуляции по окну пронеслась зеленая рябь. — Чего это ты? — спросил Севиафан, видя, как отец садится обратно на диван. — До меня дошли слухи, что в Имп-Сити появился наемник, обладающий огнестрельным оружием, которое способно убить душу. Севиафан с тревогой окинул взором многочисленные трибуны, где сидели тысячи и тысячи зрителей. С ложи было видно многое, и на нее можно было смотреть откуда угодно. — А у Владыки есть повод нас заказать? — Настоящий? Вряд ли. Но он всегда может его придумать, и своим безобразным поведением ты дал ему хороший толчок в этом направлении. — Но ты же хотел прижать его, — возмутился Севиафан. И сразу получил сильный подзатыльник, едва не скинувший его на пол. — Научись держать язык за зубами, пока не лишился его. Твоя чрезмерная болтливость и расхлябанность могут свести не только тебя, но и всю нашу семью в могилу. Возможно, вскоре мне придется пересмотреть твое положение на радость Хелсе, а ты сам знаешь, как я терпеть не могу ваши пререкания. Фредерик ослабил туго затянутый галстук. — Зная любовь Самаэля к полунамекам, предположу, что своим подарком и одновременно отсутствием он подает нам знак, что его устроит любой исход, — продолжил он. — Либо мы пойдем на мировую, либо на эшафот, образно выражаясь. И это в лучшем случае. Сам Создатель, наверное, не знает, что творится у него в голове. Говоря о таком человеке, ничто нельзя утверждать наверняка. — Ставлю палец на отсечение, что из всего тобою сказанного он оскорбился бы только слову «человек», — пробурчал Севиафан. Тем временем толпа принялась скандировать имена оставшихся в живых участников. Каждый болел за своего кумира. С трибун громогласно звучали: «Эгиль», «Мейрон», «Эш», «Лимос». Несчетное множество голосов сливалось в чудовищный, непрекращающийся рев, в котором можно было разобрать и пятое имя. Сердце Виолы грозилось вырваться из груди. Тело будто горело изнутри от рвущейся наружу энергии и агрессии. Когда Виола пробегала вдоль стены, выискивая новую жертву, путь ей перегородил Эш, занося навстречу длинное лезвие полуторного меча. — Ты уже достала! — прокричал он. Под наркотической эйфорией его движения выглядели вялыми, медлительными. Его торс был оголен, и поэтому она просто нырнула под его меч и, рубанув снизу-вверх, побежала дальше. Эш не сразу понял, что произошло. Он посмотрел ей вслед, а затем опустил глаза и увидел, что его внутренности вываливались на землю. Он выронил оружие, схватился за вспоротый живот и закричал. Его голос бесследно растворился в поднявшемся гвалте. Дыша через рот и оскалив зубы, Виола бежала, пока не обнаружила, что наткнулась сразу на двоих бойцов, которые не стремились убить друг друга. Первым был Мейрон — смуглый, представлявший из себя крепкую гору мышц мужчина с черными волосами, заплетенными в дреды. Имея при себе один лишь ятаган, он успел расправиться с несколькими соперниками. Его левая рука до самого плеча была закована в темно-вороненые латы. Он кинул взор на Лимоса — жилистого берсеркера с парными мечами. Энергично покачиваясь с ноги на ногу, Лимас кивнул и в паре с ним начал обходить Виолу, наступая справа, пока Мейрон заходил слева. — Двое на одного? — прошипела она. — Это разве по правилам? — В этот раз нет правил, — спокойно пробасил Мейрон. — Демону с плоской головой нужно зрелище. А мне — твой труп. Виола вдруг заметила, что далеко за их спинами из темноты старого туннеля одно за другим выскочило трое четвероногих существ. Они передвигались быстро, словно пролетая над землей. Двое сразу же настигли со спины Эгиля, который расслабленно наблюдал со стороны, закинув вкусивший крови фальшион на плечо. — Извиняй, деточка, — усмехнулся не видевший всего этого Лимас, сближаясь с Виолой. — Сама знаешь, как оно бывает… Он осекся, прекратив наступление. — Это еще что за… — удивился он за мгновение до того, как третье существо напрыгнуло на него сзади. Виола поняла, что позади нее он увидел тех же тварей. Оглянувшись через левое плечо, она развернулась всем корпусом, одновременно отпрыгивая в сторону. Перед ее лицом мелькнули оранжевые огоньки глаз, прежде чем ряды клыков вгрызлись ей в руку, которой она держала меч. — Небольшой сюрприз для оставшихся участников! — раздался из динамиков голос Вокса. Вцепившись в Виолу в прыжке, гончая пролетела дальше, рванув ее всем своим весом, и сшибла с ног. Встав на лапы, тварь потащила ее, не разжимая пасти и не позволяя подняться. Под зубами рвалась плоть, причиняя неимоверную боль. Меч остался лежать на песке. Злобно закричав, Виола выпустила на правой когти и кое-как дотянулась до гончей, полоснув ей по голове. Создание заскулило, на мгновение отпустило ее руку и затем снова сомкнуло челюсти. Ладонь вместе с пальцами оказались в пасти. И тогда Виола окончательно сошла с ума. Потому что иначе она не могла объяснить то, что она сделала дальше. Оттолкнувшись от земли в порыве ярости, она сама прыгнула на гончую и попыталась прижать ее к земле, правой рукой кромсая шкуру, а левую — загоняя ей глубже в глотку. Животное брыкалось под ней и мотало головой, прогрызая кожу и мышцы. Для собаки существо было большим и весьма сильным, а жесткая, облысевшая шкура — прочной. Искусанная рука уже онемела, не желая слушаться. Но Виола выпустила когти прямо в горло этой твари и сквозь горящую агонию напрягла пальцы на сжатие так сильно, как только могла. Наконец гончая упала на бок, стараясь отбиться уже лапами. Скулеж превратился в заунывное хлюпанье. Хватка клыков ослабла, и животное широко раскрыло челюсти, словно намереваясь срыгнуть. Виола вырвала полностью залитую кровью руку из глотки и слезла на землю, оставив порождение Ада дрыгать лапами и умирать. Произошедшее не стало для нее шоком. Она находилась в этом состоянии, наверное, уже несколько минут, и чем дальше, тем меньше человеческого было в ее поведении. Потому что когда другая гончая, которая стояла на спине лежащего лицом в песок Лимасе, вырвала кусок из его шеи и посмотрела на нее, Виола зарычала во все горло. Гончая выпустила кусок мяса изо рта и угрожающе медленно сошла с тела берсерка, разбежалась и прыгнула. Виола здоровой рукой подняла меч и, вскочив на ноги, рубанула ее в полете, отсекая переднюю лапу и вспарывая бок. Упав на землю, чудовище задергалось в предсмертных конвульсиях. После этого Виола упала сама, лишенная сил. Кровоточащая рука пульсировала ярчайшей болью, несмотря на вколотый Тайлером стимулятор. Голова кружилась. От раны в правых ребрах по одежде растеклось большое пятно крови. Пока Виола переводила дыхание, припав к земле, одни гончие делили между собой труп Эгиля, а другая — закопалась мордой в разрубленный живот Эша, не подававшего признаков жизни. Остальные были заняты последним из соперников. Мейрон отбивался от их неистовых атак, размахивал ятаганом, бранясь на незнакомом языке, и постоянно оборачивался, но гончие все продолжали бегать вокруг него, норовя вцепиться. Одна уже оставила след зубов на его ноге, за что поплатилась отсеченной головой. Неожиданно весь свет разом вырубился. Перестали работать прожектора, затухая маленькими огоньками нагретых ламп, отключилось все. С трибун разнесся вой недовольства. Зрение Виолы, не успевшие привыкнуть к внезапно наступившей темноте, могло разобрать только оранжевые огоньки глаз адских существ, мельтешивших вокруг Мейрона. Они воспользовались его замешательством и набросились сразу со всех сторон. Послышался звон падающего оружия, противный звук рвущейся плоти, рычание и сдавленный крик мужчины, как если бы на его горле сжались клыки. Затем по стадиону пронеслось далекое эхо мощнейшего взрыва, задрожали и заскрипели металлические конструкции, удерживающие козырек над зрителями. Возмущение болельщиков стихло, сменившись тихим роптанием, и Виола уловила неумолимо нарастающий рокот, который ей доводилось слышать за свою жизнь не одну сотню раз. Виола истерически усмехнулась, и в глухом потоке сознания зациклено зазвучали некогда произнесенные слова: «Все вы сдохнете». Над ареной раздался оглушающий рев. Алые трассеры пронзили воцарившийся мрак, перерубая переплетение кабелей и тросов. Арену и перепуганных грешников осветили пылающие стартовыми двигателями ракеты. По всем меркам воздушные корабли стреляли в упор, целенаправленно обрушивая всю свою мощь на одно единственное место во всем монументальном строении. В противоположном конце от Виолы стадиона, в обнесенной стенами и широкими окнами ложе происходило то, что она с уверенностью могла бы назвать настоящим Адом. Когда в воздухе взорвались первые снаряды, от них разошлись множественные волны зеленой энергии, описывающие невидимый купол. Но под огневым напором барьер раскололся, подобно яичной скорлупе под ударом молотка. За снарядами последовали те самые ракеты и довершили начатое. Залетев внутрь помещения, они сдетонировали. Сидя на земле, Виола закричала, охваченная новой вспышкой эйфории, когда невыносимо громкая и обжигающая взрывная волна повалила ее на спину. Из места, где только что было панорамное окно, вырвалось облако огня. Боковые стены ложи вышибло, словно картонные, а многотонная бетонная крыша взметнулась в воздух, сломавшись пополам. Подвешенные экраны закачались. Включились ослепительно-яркие прожектора кораблей, после чего они устремились по трибунам, где охваченные паникой люди бежали к выходам, толкая друг друга и наступая на тех, кто упал. Эхо взрыва затихло, позволяя услышать отчаянные крики и вопли, которые сразу же пропали, заглушенные канонадой авиационных пушек. Корабли военно-воздушных сил Небес стали облетать стадион с разных сторон, беспощадно истребляя всех, кто попадался под лучи их прожекторов. Один из них вместо того, чтобы метнуться к грешникам, опустился к арене и стал отлавливать бегающих в страхе гончих. Отвратительные создания преисподней, кого настигал свет, почти тут же исчезали в густом фонтане песка, крови и кусков плоти. Именно в этот момент Аластор, освещая себе путь красным сиянием микрофона, стремился выйти наружу. Пока тень докладывала ему все, что творилось с Виолой на поле, он пробивался к ней сквозь лабиринты коридоров и убивал всякого, кто случайно оказывался на пути, вместо того, чтобы отвечать на возникающие у них вопросы. Когда отключился свет, он уже был почти у цели. Но едва ступив в туннель, демон остановился. Внутренняя решетка была опущена. — Что там вообще происходит?! — спросила подоспевшая Вагата, стараясь перекричать грохот выстрелов. — Возможно, у дорогой Виолы был план на случай непредвиденных обстоятельств, — ответил ей Аластор, с удивлением лицезрея происходящее снаружи. — Как-то раз она проговорилась про летающие корабли. Готов спорить, что это они. — У ангелов еще и самолеты есть?! Думаешь, они прилетели, чтобы спасти ее? Из туннеля было видно, как спасающиеся в бегстве зрители попали под свет прожектора. Засверкали алые копья, несущие смерть в кровавых всполохах взрывов. — Да они же там убивают всех без разбора! — воскликнула Вегги. — Надо вытащить Виолу оттуда! Ты можешь что-нибудь сделать с этой решеткой?! — Могу, — произнес он. Однако вставить «но» ему помешал свет, озаривший погруженный во мрак туннель. Думать было некогда, Аластору все уже было ясно. Со скоростью рефлексов он одной рукой подхватил Вагату и рванул вместе с ней назад, а второй — направил трость-микрофон себе за спину, создавая защитный барьер. И не ошибся. Волна избыточного давления со страшной силой врезала по щиту, а фрагменты стен, решетки и черт знает чего еще превратили бы Аластора и чересчур отважную девушку в решето, если бы он не среагировал. Он буквально вынес Вагату из-под удара, зашел за угол, но машина ангелов упорно продолжала стрелять, насколько позволял угол атаки, давая понять, что она знает об их присутствии и за друзей не считает. Некоторые снаряды отскакивали от земли и вгрызались в стену, поражая все внутреннее пространство осколками, которые наверняка несли в себе убивающий душу металл. Только когда Аластор вместе с Вегги выбежали в соседнее помещение и укрылись за толстой несущей перегородкой, огонь прекратился. Демон отпустил девушку, и та, прижав к себе копье, словно какой-то оберег, уставилась на него широко раскрытым глазом. — Ни слова, — проговорил он повышенным тоном из-за звона в ушах. Корабль, убивший гончих, дал длинную очередь в ближайший к Виоле туннель, откуда должны выходить бойцы. В разукрашенную орнаментом арку — не старую, пыльную пещеру для животных, куда ее бросили. Отстрелявшись, штурмовик увел прожектор вместе с пушкой за границы стадиона, разворачиваясь всем корпусом. Его свет перестал слепить Виолу, и она смогла рассмотреть хищный силуэт «скорпиона», с чьих пилонов свисали тяжелые контейнеры с ракетами. Еще два штурмовика продолжали нести возмездие грешным душам. Над паутиной канатов воспарило четвертое судно, которое внешне и количеством двигателей отличалось от прочих. Нагнетаемые его турбинами жгучие потоки воздуха вздымали облака пыли даже свысока. Его луч прожектора сначала осмотрел подвешенную в воздухе конструкцию, не дававшую снизиться, после чего остановился на Виоле. — Найди укрытие! — произнес кто-то в громкоговоритель. — Подальше от экранов! Сейчас я их разнесу! — Легко сказать! — крикнула она в ответ. Ее они вряд ли могли услышать. С этой мыслью она нашла в себе силы подняться на ноги и добежать до того места, откуда она вышла на арену. Вход оказался запертым, и поэтому ей пришлось укрыться за бледным трупом убитой ею чемпионки. Виола не легла, а буквально упала на мокрый от крови песок. С каждой минутой движение становилось все более трудной задачей. Тело одолевала слабость, но она должна была оставаться в сознании, несмотря ни на что. — Держись, оставалось всего ничего. Всего ничего… — Виола шептала эту мантру себе под нос, не веря, что этот непрекращающийся кошмар скоро наконец закончится. Транспортник отлетел так, чтобы объект спасения не попал под огонь, сдал назад и опустил нос. Заработало курсовое скорострельное орудие. Снаряды прошивали экраны насквозь. Посыпались искры и целые фрагменты металлических секций, лопались туго натянутые тросы. В то же самое время штурмовик, обративший свое внимание на город, внезапно выпустил множество ракет по широкой дуге. Вновь задрожала земля, в небо поднялось зарево огня и дыма. Остальные «скорпионы», как по команде, прекратили зачистку трибун и разом развернулись в сторону улиц. Набрав излишнюю скорость, транспортник тоже перестал стрелять, задирая нос и снова отлетая назад для нового залпа. Разбитые, с гигантскими дырами экраны все еще держались в подвешенном состоянии. Грохот стрельбы утих. Стали слышны лишь крики людей, сливающиеся с гулом реактивных двигателей и шумом пожара. Виола с затаенным дыханием наблюдала за парящим штурмовиком, который сбросил опустевшие ракетные контейнеры и активно рыскал прожектором по месту удара. «Что же ты там нашел?..» У военных кораблей, как и у ангелов-истребителей, были системы, позволяющие обнаруживать любые формы жизни в небольшом радиусе, однако «скорпион» зациклился на одной области, словно пытаясь установить визуальный контакт. Снова взревели орудия транспортника. В то же самое мгновение молния пронзила ночное небо. Штурмовик объяли языки пламени. Выключились двигатели, прожектор, и корабль камнем полетел вниз, скрывшись из виду. В небе отразилась вспышка взрыва. Сердце Виолы сжалось. Второй «скорпион» обрушил на источник молнии все, что у него было на борту. Штурмовик подлетел и занял направление павшего товарища, чтобы прикрыть транспортник, который наконец смог снести проклятые экраны. Здоровенная квадратная конструкция рухнула и, направляемая оставшимися тросами, с громким лязгом врезалась в край арены, сминаясь и деформируясь. Все канаты, все кабели упали вместе с ней и больше не являлись преградой для корабля. — Живо-живо-живо! — проорал пилот, выравнивая машину для снижения. Стиснув зубы, Виолы поднялась на ноги и побежала к нему. Боевой десантный корабль опускался на середину поля, раскрывая боковые аппарели. Буря песка от реактивных потоков била в глаза, но Виола все равно видела, как штурмовик впереди заливал город огнем, маневрируя боком то влево, то вправо. Целей определенно было много, и «скорпион» не прекращал огонь ни на секунду, как и тот, что громыхал за спиной. Транспортник сперва опускался носом к ней, затем, почти достигнув земли, развернулся. Поднялся ствол носовой пушки и изрыгнул длинную очередь в направлении верхних зрительских мест. Виола не смотрела, в кого он стрелял. Она бежала, прилагая для этого все оставшиеся в ней силы, застыв взглядом на солдате, протягивающем ей руку из десантного отсека. Панцирная броня. Шевроны с голубым крестом медика на наплечниках. — Шевелись, черт возьми! Странно знакомый голос. До спасения оставалось буквально несколько шагов. Но Виола остановилась, когда увидела густую тень, проскользнувшую по хвосту корабля. Тень в движении приобрела очертания женщины с длинными черно-белыми волосами и чудовищными когтями. Она направлялась к носовой части. — На крыше! — во все горло воскликнула Виола. — Чего встала, дура?! — крикнул на нее медик. — На борт, быстро! — Демон на крыше! — показала она пальцем. Держась за поручень, он выглянул наружу, пока второй солдат рядом с ним следил за противоположной стороной, держа винтовку наготове. Но было уже поздно. Мойра добралась до верхней кабины и, зацепившись за остекление под углом примерно в сорок пять градусов, оказалась лицом к лицу с пилотом. Виола видела, как он потянулся к чему-то справа от себя, вероятно, чтобы отстрелить фонарь и таким образом сбросить демонессу с машины, однако Мойра пробила бронированное стекло раньше. Когти пронзили его грудь и голову, кабину залила кровь. Двигатели внезапно усилили тягу, и корабль начал запрокидываться набок, смещаясь назад. Виола нырнула под транспортник, когда тот едва не сшиб ее. Мойра же спрыгнула с него в последний момент. Второй пилот, управлявший турелью, не успел вовремя перехватить управление. Машина зацепилась за обрывки тросов, обломала хвостовую часть и задние двигатели об стену арены. Затем наклонилась вперед, но из-за резко упавшей тяги врезалась носом в землю. Виола не поднимала головы, прикрыв ее руками, пока страшный грохот крушения за спиной не затих. Она приподнялась и увидела, что единственный ее шанс на спасение лежал на боку, развалившись на куски. Нижняя кабина второго пилота была полностью смята почти до основания верхней. После такого не выживают. Мойра стояла между ней и разбившимся кораблем. Виола почувствовала, как ее начало трясти от подступающей ярости и горя. Закричав, как дикий зверь, она вскочила и бросилась на Мойру в самоубийственной атаке. Небывалое отчаяние охватило ее, смешалось с горящим внутри нее гневом, убивая все остальные чувства и полностью овладевая ее разумом. — Тварь! Убью! Она рубанула когтями, прикладывая все оставшиеся в ней силы и даже больше, но Мойра просто уклонилась от ее удара. Следом Виола нацелилась в горло — демонесса отскочила назад, слегка откинув голову. Она отступала шаг за шагом, не поднимая рук и не меняясь в лице, словно проходящие в считанных сантиметрах когти не были для нее угрозой вовсе и не являлись поводом использовать свои. Виолу это злило еще сильнее, провоцируя кидаться на нее снова и снова в безуспешных попытках разорвать или хотя бы ранить. Внезапно длинные черные лапы схватили ее руки со спины. Мойра остановилась. Виола закричала, забила ногами, брыкалась, но демон держал ее слишком крепко, причиняя боль искусанной руке. — Не отпуская ее пока, — сказала Мойра. — Наша работа еще не закончена. Виола заметила на нем длинную, темную мантию, его четыре зеленых нечеловеческих глаза. Он был худым, но ужасающе высоким. Умение мимикрировать под людей не числилось в его списке способностей, поэтому Виола не узнала Зестиала сразу, когда он стал ее точной копией пару дней назад. Перестав брыкаться, она подняла взгляд к небу. Из всех машин в воздухе остался один «скорпион», который выходил из окружения задним ходом, продолжая отстреливаться. Поднявшись очень высоко, он развернулся и, вспыхнув огнем форсажа из турбин, устремился вверх, где затухающей кометой скрылся за облаками. Что стало со вторым, Виола уже догадалась. Поняв, что сопротивляться было бесполезно, что все лишилось всякого смысла, она беспомощно повисла в хватке Зестиала. На глаза навернулись слезы и потекли по щекам. Из теней вокруг начали появляться демоны. Запыхавшиеся и потрепанные, слуги Люцифера выглядели как те, кому только что пришлось противостоять самым смертоносным механизмам Небес. Которые не справились. Оставили ее тут. — Что-то новенькое, — сказал лорд Зестиал, обратив внимание на обломки транспортника. — Опасные, — произнесла Мойра. — Но сбить можно. — Напав всеми силами, которые у нас есть? — ответил он, удерживая Виолу. — Возможно. Но боюсь, у ангелов в запасе их намного больше, чем мы можем уничтожить. Если святые решат задействовать сразу все… Свою фразу Зестиал не закончил, но все вокруг, за исключением Мойры, похоже, разделяли его опасения. — Сколько нас осталось? — спросил кто-то из свиты. — Утром нас было больше двадцати. А сейчас я вижу только тринадцать. Много потерь для одной короткой стычки. По металлическим балкам заискрилась бьющая молниями дуга, поднялась к козырьку, преодолев внешнюю стену, затем спустилась по обрубленному стальному тросу и ударила в землю. Из всполохов электричества материализовался Вокс собственной персоной. — Четырнадцать, мать твою! — выплюнул он, держась за плечо. Правый рукав на костюме со светящимися полосами был посечен осколками. Демоничество настолько изменило его, что раны сочились люминесцентной кровью голубого цвета. — Какого вообще хрена?! Что это, блять, было?! — Самолеты или, может быть, вертолеты, — задумчиво проговорил демон в элегантном фраке. — Или что-то среднее… — Да ну?! Я и сам вижу! Я тебе могу даже назвать класс этих машин. Четыре буквы. СВВП! Другой вопрос: какого хрена они прилетели сюда и почему до этого не прилетали?! Чем так важна для ангелов эта мелкая сука, что они применили эти штуки?! Жжется пиздец… Мойра подошла к Воксу, приподняла его раненую руку и осмотрела. — Больше никуда не попали? — спросила она. — Да я почем знаю! Ты видела, что там происходило?! Они целую улицу в хлам разнесли за несколько секунд! Не удивлюсь, если к утру найду арматуру у себя в… — Но жжется только рука? — перебила Мойра. — Только рука. — Ну ладно. Мойра подняла когти и отрубила ему руку по самое плечо. Вокс истошно завопил. Отпрянув, он согнулся, зажимая культю. Еще больше его светящейся крови потекло сквозь пальцы. — Сука! — выкрикнул он. — Блять, на кой хрен?! — Отрастишь новую, — сухо произнесла Мойра, бросая конечность на землю. — Так у тебя хотя бы будет возможность это сделать. — Она твою душу спасла, — объяснил Зестиал. — Даже мелкие фрагменты ангельской стали могут убить. Не избавишься от них вовремя, и они выжгут тебя изнутри. — За спасение жизни воспитанный джентльмен сказал бы «спасибо», — произнес Аластор. Все разом посмотрели в сторону разбитой арки туннеля. Поникшая Виола подняла глаза и увидела, как грозно улыбающийся Радио Демон, удерживая аристократическим манером в подмышке трость с гудящим микрофон, мерил поле уверенным шагом. На песке от его обуви оставались следы оленьих копыт. — Пап? — с надеждой обронила она. Виола выглядела очень плачевно. Верхняя одежда и часть брюк пропиталась ее собственной кровью, лицо все в ссадинах, рассечена нижняя губа, а на левой руке не осталось и живого места. Но больше всего гнев в Аласторе вызывали ее глаза. Их взгляд говорил ему намного больше. — Привет, родная, — сказал он. — Извини, что так долго искал тебя. Остальные не произнесли ни слова. Молчал даже Вокс, на чьем голове-телевизоре читалось выражение: «Какого хрена ты еще живой?». В гробовой тишине, нарушаемой лишь стонами умирающих, Аластор встал напротив столпившихся демонов. За ним из туннеля вышла и Вегги с ангельским копьем. — Вагата? Так ты с ним? — заговорила Мойра, делая два шага ближе к Зестиалу и Виоле. — Не ожидала от тебя такого. — Взаимно, — фыркнула в ответ девушка. — Ты же телохранитель, верно? Твоя задача охранять Люцифера и его семью. А что вам сделала Виола? Ничего. Она ни в чем не повинна, так зачем было ее похищать?! — Он знает, — сказала Мойра. Демонесса смотрела прямо на Аластора. Тот в долгу не оставался, внимательно осматривая каждого присутствующего. Его мозг подобно вычислительной машине обрабатывал поступающую информацию, формируя и корректируя последовательность действий, ведущих к тому, чтобы он, Виола и Вагата остались единственными выжившими на этом поле, пока последняя была занята переговорами. — Виола не имеет никакого отношения к тому, что затевал ее отец! — настаивала она. — Отпустите ее! Аластор заберет ее, и мы разойдемся по домам! Мойра перевела веющий строгостью взор с демона на нее. — Не разойдемся, — сказала она. — Приказ был четким. Не поворачивая головы, Мойра взмахнула когтями и вспорола Виоле горло до кости. Впервые за очень долгое время Аластор вздрогнул. Под боком вскрикнула Вегги. Время будто остановилось для него. Мойра, пригнувшись, устремилась к нему с одним единственным очевидным намерением. За его спиной, из разбитого корабля раздался свист. Выпустивший из рук Виолу Зестиал устремил взгляд на источник звука. Прогремел выстрел, голова лорда откинулась назад от точного попадания. Кем был этот таинственный союзник, Аластор не знал и даже не обратил на него внимание. Слишком поздно он вступился. Вегги продолжила что-то кричать. Он не слушал, не думал и не видел ничего, кроме того, как из шеи его напуганной дочери потоком хлынула кровь. На мгновение он напрочь забыл обо всем. Но мучительно долгие две секунды от точки невозврата прошли. Аластор очнулся и еще до того, как Виола свалилась с ног, он взял трость и ударил ею по земле так, что задрожал весь стадион. Реальность вокруг начала трещать по швам. Земля, стены покрылись кривыми багровыми линиями, которые сразу же взорвались. Поглощающие свет разломы разорвали поле на островки, похожие на осколки стекла. В воздух поднялись тела мертвых, живых и умирающих, искореженные каркасы и потерпевший крушение корабль. Чудовищное давление скопления мертвых душ вырвалось на свободу, заполняя все вокруг энергией бездны. Мойра уже пробежала половину пути. Прежде Аластор имел правило не показывать всей своей силы, чтобы потенциальный враг не мог знать, на что он способен. Он и сам не ведал пределов своих возможностей, потому что в загробной жизни ему еще ни разу не приходилось выкладываться на полную. Однако время пришло. Оно настало бы рано или поздно, ибо Аластор сам приближал его. И теперь вместо продуманной последовательности действий он, ведомый неумолимым стремлением, разъяренный и не сдерживаемый больше ничем, выбрал план, состоящий всего из двух пунктов. Во что бы то ни стало добраться до Виолы. Убивать всех, кто на пути. Из разломов появились вопящие призраки. Повинуясь железной, карающей воле, они принялись хватать всех, до кого могли дотянуться. Высшие демоны начали отбиваться, кувыркаясь в воздухе, превращаясь в монстров с острыми зубами и уродливыми телами. Вокс предпочел превратиться в шаровую молнию и трусливо сбежать по ближайшему канату за пределы творящегося здесь кошмара. Но ни одно создание бездны не могло остановить Мойру, которая прыгала от одного островка на другой, быстро приближаясь, когтями прорубая себе дорогу. Вагата собралась перегородить ей путь, выставив вперед копье, но Аластор остановил ее. Обернувшись, она увидела чудовище, чьи рога ветвились над вытянутым оленьим черепом. В пустых глазницах сияли красные угольки. Демон поднял руку с длинными, костлявыми пальцами и сжал кулак. Материя бездны фонтаном выплеснулась под Мойрой, обхватила ее и зажала в неимоверно крепкой хватке. Аластор взмахнул рукой. Мойру резко отбросило назад, вдавило в стену. Оставив трещины на камне, она отлетела на трибуны, где проломила собою несколько рядов зрительских кресел. Вагата смотрела на все это с изумлением, граничащим с ужасом, но она шла за Аластором. Приняв свой истинный облик, он держал над головой микрофон, чей кровавый свет отгонял тени умерших подобно рассекающему тьму маяку. Реальность перед их ногами склеивалась вновь, они ступали по твердой земле, пока вокруг царил хаос. Сотни трупов плыли в невесомости. Кто-то барахтался, напоминая тонущих в воде людей. Парили оторванные конечности, обломки корабля, куски тросов и деформированных конструкций. Пламя пожара растекалось в пространстве, обжигая кричащие души, и стало походить на раскаленную плазму. Отбиваясь от умерших, слуги Люцифера выбирались на свободу и набрасывались на Аластора. Здоровые мифические звери. Отвратительные, бесформенные массы плоти, клыков и множества глаз нападали со всех сторон, но все они сталкивались с защитным барьером, а затем и с силой бездны, которая отбрасывала их, рвала на части. Отовсюду звучали панические крики грешников, вой демонов и треск ломающихся костей. Воздух наполнялся свежей кровью и ихором чудовищ. Вегги не могла поверить увиденному. Никто из высших демонов не мог даже подобраться к ним, пока с Аластор вел ее к небольшому, стабильному островку реальности, к которому бездна не посмела притронуться. Бледная, как снег, Виола лежала на боку без движений. Правая рука была почти у самого горла. На ладонь до сих пор сочилась кровь из рассеченной шеи. Изумленные, поникшие глаза смотрели в пустоту. — Она мертва… — выдавила из себя Вегги, сглотнув. — Умерла. Снова приняв человеческий облик, Аластор опустился на колено рядом с телом дочери, продолжая держать излучающий свет микрофон. Он коснулся ее шеи. Рана была настолько глубокой, что еще немного, и Мойра отсекла бы ей голову. Виола потеряла много крови, а этот удар убил ее почти сразу. Теперь ее душа блуждала в бесконечном море ужаса бездны. Руки Аластора дрожали. От злобы, но не от бессилия. — Еще есть время, — твердо произнес он, втыкая трость в землю. — Держи копье наготове. Вагата кивнула и обратила свой взор на пытающихся пробиться к ним демонов, которые окружили их со всех сторон. Пока не начался некроз, Виолу можно было воскресить, и Аластор знал как. Но чтобы вновь вернуть ее к жизни, нужно нивелировать катастрофическую нехватку крови. — Какая у тебя группа крови? — спросил он у Вегги. — Что? Мьерда, не помню! Четвертая вроде. Люди с четвертой группой не могли стать донорами для большинства людей. Однако Аластор знал, что у него третья отрицательная. Шансы, что тело Виолы не отторгнет его кровь, были уже пятьдесят на пятьдесят. Время уходило. Пришлось рискнуть. Демон в спешке закатал рукав и вспорол себе вену, после чего приподнял бездыханную Виолу. С помощью магии первые сгустки крови вытекли из его руки и устремились прямо в ее сосуды сквозь разрез, пока Аластор другой рукой телекинезом старался запустить ее сердце, а сознанием искал ее оторвавшуюся от тела душу. Вот сейчас он действительно находился на пределе своих возможностей. Ему приходилось одновременно спасать Виолу и отбиваться от демонов, которые, несмотря на страшнейшие раны, стремительно регенерировали. Почувствовав слабость, они усилили натиск. Бесформенная масса плоти, глаз и зубов устремила к ним множество отростков с острыми костяными жалами, пробившими барьер. Вагата заслонила собой Аластора. Копьем она отсекла три отростка, один угодил ей в голень, а другой она отрубила уже тогда, когда тот вышел из плеча Радио Демона. Масса отступила, издавая душераздирающий вой. Места срезов шипели и дымились. Вегги едва устояла на ногах, оперевшись на копье. — Черт! — выругалась она. — Аластор, ты как? Демон зашипел от боли, но не ответил, сосредоточив все свое внимание на Виоле. Среди бесчисленных призраков он нашел ее. Проекция ее души сформировалась в его голове. Потерянная, глазами умоляющая о помощи и тянущаяся к нему. Кровь продолжала поступать в ее рану и больше не вытекала, поддерживаемая исцеляющим заклинанием. Внезапно кипящую на арене бойню осветили лучи прожекторов. Аластор не обернулся, но посмотрела Вагата. За всем происходящим она не услышала гула турбин двух подлетевших самолетов. Они не стреляли. Один из них завис над парящим остовом разбитого собрата и скинул вниз веревку, чей конец вывернулся так, словно она упала в воду. Из разбитого десантного отсека наверх «выплыл» уцелевший член экипажа, который держал за руку второго, с крепко перетянутой бинтами ногой. Они схватились за веревку, и корабль взмыл вверх, вытаскивая их. Выжившие залезли на борт, аппарель закрылась, и корабли улетели прочь. Виола неожиданно ожила и издала влажный звук кашля. Она хрипло вздохнула, стараясь втянуть воздух, но начала захлебываться. Аластор затянул рану на ее шее и помог ей повернуть голову. Виола выплюнула скопившуюся во рту кровь. Он крепко прижал ее к груди, схватил трость и прокричал: — Закрой глаза! Вагата сделала, как он сказал. Аластор вновь ударил тростью по земле. Ярчайшая красная вспышка мгновенно захлопнула разломы, разогнала все неупокоенные души и открыла возможность для переноса. С противным хлюпающим треском попадали трупы, загрохотало бесчисленное количество обломков, кусков бетона и металлических балок. Когда ослепленные демоны пришли в себя, они набросились все разом, но на прежнем месте уже никого не было. Лишь пропитанный кровью песок и тело мертвого Зестиала с отверстием от пули во лбу.