***
После быстрого завтрака Ниффти взялась за готовку всерьез. Аластор предпочел роль помощника и оставил ей право принимать решения, лишь временами контролируя процесс. Желания что-то выдумывать у него не было, как и настроения. А вот Ниффти готовку полюбила с тех пор, как он приютил ее и показал, что можно делать блюда интереснее и вкуснее обычного супа. Пока она металась по кухне, проговаривая в голос все этапы и стараясь ничего не упустить, Аластор невольно вспомнил день их знакомства. Наткнулся он на нее совершенно случайно, когда за ней гнались каннибалы. Их он убил из принципа, что детей трогать неприемлемо. Девчонку он спас, однако брать ее под опеку не планировал, пока не узнал, что она человек и в незнакомом, враждебном мире оказалась совсем недавно. Голодная, никому не нужная и не приученная выживать среди грешников и маньяков, она бы долго не протянула. Сейчас ему, как отцу Виолы, не нужно было представлять, какая участь ждала Ниффти, если бы его принципы снова не дали о себе знать в тот момент. Детей Аластор часто недолюбливал, но ни разу еще не усомнился в правильности решения выделить сироте пустующую комнату в своем коттедже посреди городского парка, который он себе присвоил еще давно. Достаточно уединенное место, чтобы его можно было считать относительно безопасным. Понадобился всего месяц жестокого устрашения, чтобы отладить горожан от прогулок по его территории. — Огонь на треть, крышкой накрыть, таймер поставить на пятнадцать минут… — проговаривала Ниффти. — Я все правильно делаю? — Ошибок не заметил, — сказал демон и, закончив нарезать чеснок для второго блюда, уселся на стул. Вскоре он почувствовал чужое присутствие возле своего дома и устремил взгляд к прихожей. Примерно через несколько секунд раздался стук в дверь. — Быстро она, — сказал Аластор, вставая. Не успел он дойти, как постучали еще раз. Сомневаться не приходилось — из всех, кого он знал, такую наглость и настырность мог проявить только один человек. Открыв дверь и увидев гостью, демон не смог сдержать сардонической ухмылки. — Кхм. Привет, — серьезным тоном начала Вагата. — Утро доброе, — поприветствовал он и сделал шаг в сторону. — Проходи, чувствуй себя как дома. Замешкавшись, Вегги посмотрела на него с недоверием, но порог все же переступила. На мгновение она зацепилась взглядом за голову взрослого оленя над камином. Из кухни высунулась Ниффти и помахала: — Вегги! Привет! Присутствие девочки вызвало у Вегги удивление. — Да, привет, — ответила она и обратилась к Аластору: — Ты что, ждал меня? — Рози передала мне, что ты собираешься приехать к нам. Мы с Ниффти как раз готовили обед. Недовольная, Вагата закатила глаза и прорычала что-то под нос на родном испанском. — Как добралась? — не удержался Аластор от колкого вопроса. — Неважно, — бросила она. — Слышал что-нибудь о том, что произошло вчера? — Слышал, — только и сказал демон, сохраняя улыбку. — Но почему бы нам с тобой не оставить эти сплетни и просто не дождаться обеда? — Аластор, я серьезно. — Как и я! Вегги кинула взгляд сквозь гостиную на кухню, где Ниффти во всю занималась готовкой, затем вновь посмотрела на демона и тихо спросила: — Ты ей ничего не рассказывал? Аластор едва заметно покачал головой. — О таком не распространяются, — вполголоса добавил он, резко сменив тон. — Она знает только то, что Виола вернулась домой, и не более. — Понятно, — видно, его суровый голос оказал на Вегги должный эффект, уняв ее наглость. — Тогда пойдем, переговорим на улице. Она вышла обратно за порог дома. Аластор очень не хотел начинать этот разговор, но через силу согласился. — Ниффти, мы пока выйдем проветриться, — громко произнес он. — Не теряй нас. — Хорошо! — донеслось из кухни. Снаружи Вегги встретила его внимательным взором, встав у стены дома. Коттедж возвышался на небольшой полянке посреди лесного парка. За старыми, лишенными листвы деревьями виднелись крыши и огни жилых домов. — Ну? Расскажешь? Демон вновь почувствовал, как ему приходилось переступать через себя. Все произошедшее с его дочерью он считал делом крайне личным. Однако вопросов, почему Вагату так волновала Виола, не возникало, учитывая, что она рисковала жизнью ради нее. — Виола убила Валентино, — сказал он. — Я ей в этом помогал, но строго в рамках сделки с Люцифером. То есть — никого не трогал сам. — Постой-постой! Но ведь там же видели истребителя. Я думала, что это кто-то из ее друзей, которые решили… Вегги растерянно развела руками. Очевидно, Рози своими умозаключениями с ней не делилась. — Это была Виола, — слова Аластора были холоднее утреннего воздуха. — Теперь она истребитель, как некогда была ее мать. Повисла долгая пауза, пока Вагата переваривала услышанное. Наконец она спросила: — В каком состоянии она была? Столько времени прошло. — Я бы сказал, что она не дала себя сломить. — И все? Аластор захотел упрекнуть ее в чрезмерном любопытстве, но сдержался. — Она не пожалела ни единой души в той студии. — Я видела, — без осуждения произнесла Вегги. — Однако затем она прилетела к тому байкеру. Она намеревалась убить его. Но в последний момент не стала этого делать, хотя угрожала ему весьма незавидной смертью. — В смысле тому, с кем у нее был конфликт из-за мотоцикла? — Ему. Как я понял, он предложил ей суицид вместо спасения, когда Валентино держал ее у себя. Виола ему это припомнила, но пощадила. Обсуждать это со мной она отказалась. — Mierda, — на выдохе ругнулась девушка. — Представляю, насколько плохо ей было. Особенно потом. «Нет, Вагата. Представить даже у тебя вряд ли получится», — подумал демон. Говорить, что его дочь недолгое время носила в себе ублюдка Валентино, он и не мыслил. Аластор и так рассказал ей больше, чем кому либо. Это знание он намеревался унести с собой в пустоту. Однако знает ли Клэр?.. — А после? — снова задала вопрос Вегги. — Она попросила меня показать ей Землю, — ответил Аластор, решив, что путешествие по Луизиане утаивать необязательно. — Я одолжил нужную книгу и открыл портал в Новый Орлеан. — Наслышана. Город вроде как не самый плохой. — Из всего хорошего только добрая репутация в нем и осталась, — недовольно произнес он. — Мы остановились на крыше небоскреба с видом на ночной город. Там мы простились. С ее слов, больше посетить нас по собственной инициативе она не сможет. Говорить, какое будущее предрекла им Виола, он не стал. — Дальше только в день чистки? — Она стала полноценным истребителем, — сказал Аластор. — Так что да. — Думаешь, это ее личное решение? — Я это знаю. В ней теперь достаточно жестокости и решимости. Между прочим, в доме Рози она едва не убила Люцифера твоим складным ножом. Вегги постукивала пальцами по руке, размышляя. — Я не заметила, как она взяла его у меня, — ответила она. — Об этом я догадалась, когда Виола вышла позже нас. — Но в тот момент у нее были все шансы, как ни у кого другого, — поддел Аластор, вспомнив ее давнюю фразу, которую она высказала в отношении Виолы. — И остались бы они квиты. Вагата испепелила его взглядом: — Он же отец Чарли. — Считаешь, Виоле в плену у его слуги от этого было легче? Или когда Мойра вспорола ей горло по его приказу? Вагата отвернулась. — Я не хочу сейчас с тобой ругаться на эту тему, потому что все понимаю. Но черт возьми! Неожиданно Вегги замолкла, закрыв лицо рукой. В интриге против семьи Магне Аластор подставил себя сам. Но сильнее всего пострадала Виола, которая пришла к нему по собственной воле. И пострадала именно из-за ответных действий Люцифера. В попытке защитить ее Вегги невольно приняла сторону Радио Демона, за что в наказание ее навсегда разлучили с принцессой. А Чарли она любила, только дурак этого не заметил бы. Осознание этого и ее вид сподвигли Аластора смягчить риторику. — Возможно, ты права. Не стоит поднимать эту тему. Вегги не ответила. — Ниффти скоро закончит с готовкой. Можешь остаться, если есть такое желание. Она убрала ладонь с глаза, но посмотреть ему в лицо не отважилась. — Ладно. Демон открыл входную дверь и пропустил Вегги вперед.***
Вегги обедала тихо, манерно удерживая вилку и не спеша пережевывая пищу. Аластор тоже участвовал в застолье и ел совершенно спокойно, однако Ниффти, казалось, волновало продолжительное молчание. Она славно постаралась. Рис, томатный соус, поджаренные овощи и хорошо проваренная оленина. Ко столу девчонка еще сготовила небольшую тарелку салата с курицей. — Нравится? — стеснительно спросила Ниффти. — А, еда? — вышла из задумчивости Вегги. — Да. Очень вкусно. Сама готовила? — Аластор мне помогал. — Это хорошо. Самому Аластору такое от нее слышать было удивительно. Помнится, ранее она откровенно брезговала его рецептами. — Вы с Хаском еще работаете в отеле? — поинтересовалась Ниффти. — Нет. Мне пришлось закрыть его в тот же день, как вы ушли. — Серьезно? — удивилась девочка. — А как же Энджел? — Энджел… — угрюмо повторила Вегги, рассматривая еду на вилке. — Ушел наш Энджел. Сказал, что в мутные дела он лезть не хочет еще и в очередной раз посмеялся над… Да пошел он на хрен, этот Энджел! Его и так было не вразумить! Не хочу о нем говорить. Cansado de todo esto… Ниффти ее внезапная вспышка гнева не отпугнула. Привыкла, видать. — Но могли прийти и другие, — скромно заметила она. — Никто бы не пришел, — отрезала Вегги. — И я не смогла бы остаться. Мне сказали, чтобы я за день собрала все свои вещи и убралась оттуда. Без Чарли это все равно не имело смысла… — О-х, Вегги… — сочувственно вздохнула Ниффти. — Где же ты тогда живешь? Девушка глянула на Радио Демона, который употреблял пищу, молча наблюдая за их разговором, и ответила: — У Рози. — Неплохо, — сказала девочка. — Она добрая. Аластор невольно усмехнулся. Вегги тоже отнеслась к услышанному скептически: — Рози? А ты знаешь, что она лидер колонии каннибалов Пентаграмма? — Ну, она нас не съела, когда Аластор нас познакомил. — Верно, друзей она не ест, — наконец заговорил демон. — Как и их друзей тоже. Но все свои любимые блюда она готовит из мяса людей. Тебе она ничего такого не предлагала потому, что знает мое к этому отношение. От неловкости Ниффти надула щечки с губами. — Хотя некоторые по ошибке меня тоже считают каннибалом! — весело продолжил он. — Словно у нас с Рози это одна из общих тем для разговора. А все из-за чего? Из-за оленины! — Я слышала, как тебя оленем называют, — вспомнила Ниффти. — А я что? Против? Олень — мой символ! — Твою любовь к ним сложно не заметить, — равнодушно добавила Вегги, определенно намекая на чучело в гостиной. — И получается Виола — твой олененок? — с улыбкой спросила Ниффти. Аластор еще раз усмехнулся, но внутри он почувствовал, как хорошее настроение покинуло его так же быстро, как и пришло. — Получается так, — сказал он. — А ее мать тогда — олениха? — подключилась Вегги. — Да-а. Так тоже можно сказать. «Что-то разговор заходит куда-то не туда». — Расскажи нам про маму Виолы! — попросила девочка. — Ты же ничего не рассказывал про нее. Нам интересно! Вагата тоже с любопытством посмотрела на демона. «Приехали». Впрочем… Действительно: а что он мог о ней рассказать? Он увидел возможность сдружиться с истребительницей интереса ради и воспользовался ею. Они несколько раз встретились, один раз у них случайно случился секс, а на следующей встрече они рассорились и расстались. Вот и вся любовь. — Ты смотри, задумался, — подметила Вегги. — Ха! Это потому что не о всех деталях личной жизни можно разговаривать за столом в приличном обществе. — Кроме тебя, нас тут всего двое. — Мы никому не расскажем, — с хитринкой произнесла Ниффти, пригибаясь. Аластор развел руками: — А что я могу сказать? Я не видел ее больше двадцати лет. — Вы с Виолой ни разу не разговаривали насчет нее? — задала вопрос Вегги. — Увы, подходящего момента не нашлось. — Несколько дней у вас было. — Было, — сказал демон, ненавязчиво оскалившись. — Но разве этого достаточно, чтобы наверстать упущенное за всю ее жизнь? Вегги ничего не осталось, кроме как согласиться, покачав головой, и продолжить есть. — А какой ее мама была, когда вы познакомились? — не унималась девочка. — Сильной телом и духом женщиной! — ответил Аластор. — Она вычищала мир от самых худших представителей нашего вида, да и к тому же смогла воспитать прекрасную дочь. И это неудивительно. Она была настоящим ангелом! Но в первую очередь — истребителем. — Удивительно то, как она вообще с тобой сошлась, — произнесла Вегги, не глядя на него. Однако Аластор заметил, как ей приходилось давить норовившую появиться улыбку. — Ничего сверхъестественного. Я спас ей жизнь. «Как и тебе, между прочим». Вегги посмотрела на него с явным недоверием: — Спас истребителя? — Верно! Мне повезло застать, как она дралась в одиночку с сильным демоном. И расклад был точно не в ее пользу. — Кто это был? — тут же задала она следующий вопрос. Аластор возвел взгляд к потолку. — Не помню, — честно ответил он. — Победить его труда не составило. Вот так я и познакомился с Клэр. Правда ее имя я узнал уже после того, как она едва не проткнула меня копьем. Ха! Но в конце концов, в тот день мы разошлись на положительной ноте. Это был первый раз, когда он назвал ее имя при посторонних. Не думал, что у Вегги получится его разговорить. Настало время вернуть должок. — Ты, насколько я знаю, тоже знакома с одним истребителем, — сказал он. — Что-о? — Ниффти широко раскрыла глаз. Вагата недовольно вздохнула. — Тебе же Виола все рассказала, — вспомнила она. Демон покивал, коварно ухмыляясь. — Так это правда, Вегги?! — запрыгала Ниффти на стуле. — Ага, — ответила она. — Вы тоже встречались? — Не так, как Аластор. Демон видел, как неловко ей становилось, но Ниффти продолжала сыпать вопросами. — А каким он был? — Здоровым. — И он был добрым? — Отчасти. — А Чарли знает о нем? Он же мог вам помочь! Тут Вегги вдруг сделала то, чего Аластор и ожидал. Она положила вилку и встала изо стола со словами: — Мне надо отдохнуть. Пронаблюдав, как Вегги уходит в гостиную и садится на диван, Ниффти виновато посмотрела на Аластора. — Чего это она? — задалась вопросом девочка. Демон лишь пожал плечами и продолжил есть. Однако причину он понимал отлично.***
Когда Аластор с Ниффти закончили есть, девочка принялась мыть посуду, предварительно убрав остатки еды в холодильник. Вегги тем временем лежала на диване, вперив взгляд в потолок. С кухни было видно только красный бант и длинные пепельные волосы, свисающие с подлокотника до самого пола. Аластор подошел и с интересом посмотрел на нее сверху вниз, облокотившись о спинку дивана. — У тебя есть что-нибудь выпить? — спросила она. Демон хохотнул. — Как-то рано для алкоголя, не находишь? — Puta madre, у тебя он есть или нет?! — Есть виски. — Пойдет. Аластор отошел к шкафу-буфету, в котором за верхними стеклянными дверцами лежали пластинки для граммофона, и достал припрятанную там бутылку. Из кухни он взял стакан, графин с водой и расставил все на журнальном столике перед Вагатой. — А вода зачем? — спросила она, принимая сидячее положение. — Будешь пить виски в чистом виде? — задал он встречный вопрос, откупоривая для нее бутылку. — Этот сделан по методу ирландцев. Угнетает нервную систему лучше прочих. Вегги призадумалась. — Ладно, — решила она. Стакан Вегги наполнила водой на треть, затем сверху налила столько же виски, взяла и покачала его в руке. Сделав первый глоток, она поморщилась. — Никогда не пила ничего крепче вина? — поинтересовался он. — Нет, — кратко ответила она и вновь отпила. — По-хорошему, пить стоило во время застолья. Вагата махнула на демона рукой, поставила стакан обратно на столик и посмотрела на радиоприемник сбоку от себя. — Выглядит старым. Он вообще работает? — Когда надо — работает, — ответил Аластор, опускаясь в кресло лицом к кухне. Прислонившись головой к спинке дивана, Вегги начала блуждать по интерьеру безэмоциональным взглядом. — У тебя слишком много красного. — Как и во всем Аду, — ответил демон. — М-м. Тоже верно. Темно-красные обои с ромбовидными мотивами, бордовая обивка кресел, дивана и темные сорта дерева, из которых был сделан весь дом, выбирал не Аластор. Однако стиль бывшего владельца ему пришелся по душе. Не хватало только головы оленя над камином. К слову, самого владельца он закопал неподалеку под одним из деревьев. Как потом он узнал, в том числе из его вещей, это был своего рода смотритель парка. В бывшем — неудавшийся криминальный авторитет, чью банду в Имп-Сити порвали на части конкуренты. И оттого хамское поведение человека с несбывшимися амбициями казалось чем-то совершенно закономерным. Но к счастью, оно стало прекрасным поводом убить его и забрать себе дом, который Аластору сразу понравился. — Есть какие-нибудь планы на будущее? — спонтанно спросил он у Вегги. Будто это самое будущее у них было. Но простые разговоры ни о чем были всяко лучше жалостливого уныния о себе перед неизбежностью грядущего. Уныние — грех, как известно. — Я понятия не имею, что мне теперь делать, — произнесла она бесцветным голосом, продолжая смотреть куда-то в потолок. Аластору захотелось сказать, что и он тоже, но вовремя одернул себя. Если подумать, это было бы не совсем правдой, ведь свою дальнейшую судьбу он знал, и ее уже ничего не могло изменить. Совсем ничего. Его будто бы заварили в вагоне с толстенными стенками без окон и дверей и пустили по рельсам с горы в обрыв. Его персональная камера смертника: без кресел, рычага тормоза, с холодным, голым металлом, окружающим его со всех сторон. Абсолютно пустая. И какие бы действия он теперь ни предпринимал, как бы ни бился кулаками, разбивая их в кровь, как бы ни старался, вагон он не остановит и даже не замедлит. Однако едва уловимую апатию, которая чувствовалась в голосе Вегги, Аластор разделял, и оттого хотелось произнести те самые слова. «Я тоже». Вагата вновь взяла стакан и сделала небольшой глоток. В этот же момент Ниффти, закончив с посудой, вернулась с кухни и подошла к ним. — Вегги… Ты извини, что я так много вопросов задавала. — Ничего, — отмахнулась она. — Я не в обиде. — Все равно извини. Тебе же было неприятно. — Ладно тебе. Я не хочу ни о чем вспоминать в ближайшее время, вот и все. Ниффти зацепилась взглядом за радио на столике с противоположной стороны дивана. — Аластор. Включи какую-нибудь музыку. Демон кивнул. — Есть предпочтения? — спросил он у Вагаты. — A tu gusto. Все, что не режет слух. Аластор щелкнул пальцами над радио. Аппарат ожил, темная стрелка забегала по горизонтальной линии частот и затем остановилась, настроившись на волну, которую демон силой магии стал воспроизводить как сохраненную запись. Зазвучали медленные вступительные аккорды саксофонов, следом — контрабасы, фортепиано, трубы. Неторопливое начало, к которому вскоре подключился и певчий голос молодой девушки. Эммы Флауэрс. Ниффти села на диван поближе к радио, а Вегги осталась на своем месте, безучастно глядя перед собой и делая еще один глоток. Аластор вдумчиво наблюдал за ней, подмечая, как музыка помогла ей уйти в себя. Благодаря завораживающему голосу, песни Эммы действовали на всех по-разному. У одних они вызывали радость и светлое чувство ностальгии о лучших временах, как это, видимо, сейчас происходило с улыбающейся Ниффти, что подперла голову ладонями и слушала. Но были и те, на кого накатывали печальные мысли и тоска об упущенных возможностях. Мог ли Аластор с уверенностью сказать, к какому числу людей он относился в тот момент? Скорее всего, нет. Вряд ли маленькую, колючую частичку злости, которая лениво трепыхалась в его сердце можно было отнести к тоске. Он невольно вспоминал, как ходил на ее живые выступления, как наблюдал за ней из глубины зрительского зала, как аплодировал вместе с остальными и как один раз даже случайно не познакомился с ней. Когда после концерта она заметила известного радиоведущего и подошла к нему, чтобы поздороваться. Да, перекинуться парой слов он с ней успел, но быстро ретировался, сославшись якобы на естественную нужду. Надо ли говорить, что вместо уборной он вышел на улицу и не вернулся? Такому молодому дарованию было ни к чему знакомство с серийным убийцей. Уже тогда по Новому Орлеану ходили жуткие слухи об изуродованных трупах, выставленных так, чтобы их можно было легко найти. И ходили разговоры, что запуганный честной народ готов был сделать с виновником. Он защитил Эмму не только от себя, но и от всего, что рано или поздно должно было произойти с ним. Тогда он тоже был молодым и еще более самоуверенным, чем сейчас, играя в кошки-мышки с полицией и организованной преступностью, считая, что скорее Земля провалится в Ад, чем они его изволят. Но здравый смысл перевесил завышенное эго. Высшая благосклонность с его стороны. Особенно по его меркам в то время. И все равно в загробном мире ее постигла, считай, худшая участь. И Аластор не мог даже узнать, сколько ей удалось прожить, появились ли у нее дети, внуки. Сам-то он еще относительно недавно узнал, что стал отцом — наверняка нашлись бы общие темы для разговора, если бы он мог встретиться с ней за границей смерти. Но это не представлялось бы возможным в любом случае. Так что хватит мечтать о несбыточном, сам же говорил так не делать. И о ней тоже хватит думать. В доме спокойно. Он в мягком кресле, из радио доносилась приятная музыка, а рядом находились те, перед кем ему не нужно было притворяться и делать вид, что он якобы хороший человек. А требовать большего было уже излишне.***
Во время совместного прослушивания записей Вегги снова легла на диван, подложив руку под голову и подтянув ноги. Выпив всего один стакан разбавленного алкоголя, она задремала. Ниффти мешать ей не стала и тихонько с дивана слезла. Аластор лишь убавил громкость на радио и оставил все, как есть. Но его не покидало жутчайшее любопытство. Он смотрел на спящую на боку Вегги и вспоминал их постоянные конфликты в отеле: как она призывала принцессу прогнать его, опасаясь демона, и как бранила его, не скупясь на крепкие слова. А сейчас Вегги уже настолько перестала его бояться, что позволила себе заснуть в его доме. Вот кто-кто, а что это будет именно она, Аластор, хоть убей, не поверил бы. Рози сейчас наверняка игриво похлопала бы в ладоши при виде такой картины. И пес бы с ней: до недавних пор он готов был убить ее без зазрения совести. Самым непонятным было то, как он сам должен относиться к Вагате. Тут и скрытое уважение к ней, даже благодарность за содействие в какой-то степени и одновременно интерес. С Клэр он испытывал только азарт, и его не хватило, чтобы по-настоящему привязаться. Однако задавать себе вопросы «Нужно ли это?» или «А стоит ли вообще?» у него не было желания, как и прогонять Вагату. Действительно. Интерес был.***
В камине трещал огонь, радио было уже давно выключено. Входная дверь закрылась, щелкнул замок. Вегги потянулась и взглянула на очаг. Опомнившись, она начала оглядываться, пока не обнаружила Аластора. — Только проснулась? — спросил он, проходя мимо. — Да… Плохо спала ночью, — отозвалась девушка, протирая глаз. — Сколько сейчас времени? — Половина девятого, если не ошибаюсь, — сказал демон, уходя к себе в комнату. Вагата только тогда наконец поняла, что он вернулся с улицы, одетый в свой классический сюртук. Графин воды, бутылка виски и пустой стакан по-прежнему стояли на журнальном столике. Свет от огня переливался в очертаниях стекла. — Хочешь сказать, уже вечер? Ответа на вопрос ей пришлось ждать. Сняв сюртук, Аластор вышел из комнаты, застегивая пуговицу на рукаве красной рубашки. Перчатки он не снял. Они вообще ни разу не покидали его рук, сколько Вегги его видела. — Это говорю не я, а часы, — кивнул он на стену справа от кухни. — Ниффти легла спать, но перед этим попросила передать, что оставила для тебя ужин. Винегрет и воздушная яичница. Их все равно не нужно разогревать. Вегги развернулась лицом к камину. — Или я могу вернуть тебя к Рози, — добавил демон. — Мне ее взгляд не нравится. Аластор пропустил смешок. — В этом я с тобой солидарен, — он обошел диван и уселся в кресло. — Но мой, получается, тебе более симпатичен? — Нет. Ты просто балбес, — произнесла Вегги, на миг улыбнувшись краем губ. — Ты куда-то ходил, пока я спала? — Да. Сходил проведал Рози. Переговорили насчет вчерашнего. — Обсуждали что-нибудь, что ты мне не рассказывал? — Насчет Виолы ты знаешь больше, чем она, — поднял он ладонь. — Но тебя мы тоже затронули. — Que? Причем здесь я? — Ты же хотела узнать, с какой целью я пришел в ваш отель? Учитывая, что этот секрет для Люцифера секретом не был, как и для всех, кто хоть немного соображал в отношениях между главенствующими семьями, мы решили, что после нашего провала тебе можно все рассказать. Насупившись, Вегги сжала губы в тонкую линию. — Ох, maldito seas! Только не говори, что я была права! Аластор щелкнул пальцами, и его указательный палец остановился на девушке: — В среднем, восемь из десяти твоих выстрелов были в твердую десятку! Вагата еще какое-то время смотрела на него, затем взяла подушку позади себя и со злости швырнула ее в демона. Аластор играючи отбил ее. — Я же так и знала! — крикнула она, протягивая руку к бутылке с виски и обхватывая ее. — Ты лицемерный, лживый, подлый говнюк! Следом Вегги запустила в него бутылку, но Аластор в тот же миг пропал в дымке переноса и очутился за креслом, встав во весь рост, с руками за спиной и с самой гадкой ухмылочкой на устах. Стеклянная бутылка ударилась о мягкую спинку и скатилась на ковер, но не разбилась и даже не пролила содержимое. Благо Аластор ее закрыл, чтобы алкоголь не терял свой дух. — Я с самой первой секунды знала, что ничего хорошего от тебя ждать нельзя! — вскочив с дивана, она подняла бутылку и принялась преследовать Аластора. — И не прогадала! — бросил он едкий ответ, ловко удерживая дистанцию, бегая по гостинице между мебелью. — Все, что ты там делал, всю помощь, которую оказывал — все это было ради вашего заговора?! — Снова в десятку! — Убить родителей Чарли?! — Именно! Вегги почти ударила Аластора бутылкой, нагнав его у камина, но демон опять перенес себя в противоположный угол комнаты. — Неужто только сейчас поняла? — спросил он, не переставая ухмыляться. — Да тебя вообще невозможно понять! No te entiendo! То ты ведешь себя как полный козел, то в следующую минуту делаешь то, чего от тебя невозможно ожидать! — А по-моему, тут все очень просто. Виола же догадалась. Вегги вскочила ногами на журнальный столик, едва не сбив графин с водой, перепрыгнула на диван и оказалась перед Аластором с занесенной бутылкой виски над головой. Она оказалась на одной с ним высоте. Демон больше не убегал. — Так. Восемь из десяти, говоришь? — спросила она. — Где я промахнулась? — Первое: Чарли меня не интересовала ни в каком виде. И делать что-то с ней я не планировал. За Рози не скажу, ее я собирался предать, чтобы у Ада не было сильного лидера и в конечном итоге вся аристократия передралась бы между собой. Но до этого мне достаточно было отвлечь внимание Владыки. — А второе? — сказала Вегги, не опуская бутылку с тем же сердитым лицом. — Подвергать опасности внезапно объявившуюся дочь я тоже не собирался. Я не знал, ни кто она, ни ее характера и можно ли ей доверять. Грубо говоря, она больше мешала, чем помогала, поэтому еще на фестивале я сказал ей, что очень скоро ей придется вернуться домой, хочет она этого или нет. Моя ошибка заключалась в том, что я не отправил ее сразу. Что из этого получилось, тебе известно. Вегги сошла с дивана на пол и поставила бутылку обратно, бубня под нос: — Предать он собирался. Рози. Ты хоть кому-нибудь верен, кроме себя? Аластор оглянулся на дверь, ведущую в комнату Ниффти, после чего вернул взгляд к девушке. — Принципы считаются? — спросил он. — Я даже не могу понять, есть ли они у тебя. Присев на второе кресло со стороны кухни, чтобы видеть демона, Вегги вновь взялась за ту же самую бутылку и, открыв ее, наполнила стакан на треть и выпила все залпом, не разбавляя. И снова поморщилась. — А я считал себя любителем крепких напитков, — отметил Аластор. — Только так я могу терпеть твое присутствие, — вяло огрызнулась она и, смягчившись в лице, сказала: — Возможно, я разбудила Ниф. — Вряд ли, — ответил демон. — Я как раз изолировал ее комнату, зная, что по-тихому наш с тобой разговор не пойдет. — Умник. — Если я тебе так противен, почему ты не побрезговала остаться в моем доме? — сложил он руки на спинке дивана. — Сама пытаюсь ответить себе на этот вопрос. — Тоска? — Угу. Вероятно, — вдруг ответил она, подлила себе еще чуть-чуть виски, но пить не торопилась. — Из-за расставания? — Да… И не только поэтому, — сказала Вегги, с грустным выражением лица смотря куда-то перед собой. — Нельзя так с людьми поступать, как ты, понимаешь? — Нельзя как? — задал он встречный вопрос. — Обманывать и предавать тех, кто сам предавал и обманывал, и получать от этого удовольствие? Я тебя прошу. Ты слышала о Франклин? Она тоже была близким партнером Рози, пока та не подставила ее под копья истребителей и затем не отдала ее труп на съедение своим прихвостням. — Я больше про отель и Чарли говорю, — произнесла Вагата, не повышая тона. — А с принцессой что? С ней, как уже сказал, я ничего делать не планировал. Так, заигрывал для отвлечения внимания. Что принцессу, скорее всего, ждала смерть после переворота во власти, Аластор продолжал умалчивать. Еще больше злить Вегги ему не хотелось, но говорил он вполне честно, ведь Шарлотта погибла бы не от его руки. Но Вагата, похоже, чувствовала его нежелание произносить это вслух на уровне инстинктов. — После всего верить тебе на слово очень сложно, — сказала она. Аластор пожал плечами. — Справедливо, — улыбнулся он. — Но, как там говорилось в Завете? Людей вы узнаете не по словам их, а по делам их. Хотя с вашей точки зрения я все равно остаюсь в проигрыше. — С нашей? — покосилась она на него. — То есть со своей ты все делал правильно? — Точка зрения людей мне известна, и я ее понимаю, — заверил демон. — Но я не делаю для себя различий, что правильно, а что нет. Я поступаю так, как считаю нужным или интересным. Разница между нами — между мной и условно теми, кого вы хотели исправить, — именно в том, что я прекрасно осознаю, кем я являюсь и не прячусь от самого себя за иллюзиями. На самом деле это довольно просто, только многие почему-то продолжают убеждать себя, что они гораздо лучше, чем то, что они представляют из себя на самом деле. Что смешнее всего, они сами верят в эту чушь, как во что-то само собой разумеющееся. А я люблю лишать людей иллюзий. — Не все люди безнадежны, как ты считаешь. Есть те, кому и правда стоит дать шанс. — Из всех грешников, кого ты встречала, назови хотя бы трех. Вегги уверенно кивнула на дверь в комнату, где сейчас спала Ниффти. — Не могу не согласиться, — сказал демон. — Но нашел ее я, а не ты, однако пусть так. Одно имя есть. Еще будут? Вегги впала в задумчивость. Аластор дал ей достаточно времени на ответ, но так его и не услышал. Похоже, она сама уже постепенно переставала верить в их с принцессой идею. — Тут-то и оно, — ровным голосом произнес он. — Практически никто в этой дыре не заслуживает прощения. Но я догадываюсь, почему вы с Чарли думали иначе. Не зная настоящей человеческой сути, она хотела видеть в людях что-то общее с собой. Шарлотта заразила тебя этим, хотя реальность ты знаешь намного лучше нее. В этом ее талант. Ваши имена я бы тоже внес в список, но на этом все. Все остальные… Аластор, улыбаясь, развел руками. — Достойны только гореть здесь. И, боюсь, Виола была бы со мной согласна. После его заключения наступила тишина. Разговор исчерпал себя, а Вегги, похоже, нечем было возразить. — Налей и мне тогда, — сказал он и щелчком пальцев материализовал на столике второй стакан. — Все равно уже вечер. Вагата без слов подлила алкоголя и, дождавшись пока демон подойдет, передала стакан. Их пальцы на мгновение соприкоснулись. Аластор сделал вид, что ничего не было, и уселся на диван. Но след от ее прикосновения он продолжал чувствовать даже сквозь перчатку. Он осознавал, что сейчас это могло значить намного больше, чем когда ему пришлось схватить Вегги, чтобы вытащить ее из-под огня военного корабля небес. Опасный момент. Аластор запрокинул голову, разом осушая стакан. Напиток приятно обжег горло, а в груди разлился согревающим изнутри теплом. Свой стакан Вегги поставила на столик и, поджав ноги, обняла колени. Демон обратил на это внимание: — Что-то мне подсказывает, что тебя гложет нечто большее, чем просто расставание. — Ты это вряд ли поймешь. — Думаешь? Напирать Аластор не собирался, но интерес все равно проявлял. Было нечто притягательное в том, чтобы расположить к себе бывшего врага, против которого сам ничего не имел. — Дело не просто в расставании, — тягучим голосом начала она. — Дело в Чарли… Мне дали всего один раз созвониться с ней. Вегги вытерла ладонью глаз. — Я не знаю, как это объяснить. Она поинтересовалась насчет вас, отеля, есть ли мне где жить и на этом все. Я ненадолго замолчала, чтобы подобрать слова, а она сказала «надеюсь, у тебя все будет хорошо» и положила трубку… Вот так легко. Я даже попрощаться толком не смогла. Аластор и так догадывался, в чем была причина ее апатии, но умничать не стал и терпеливо слушал. — Мне было трудно говорить, — продолжила она. — А она вот так. Может быть, ее торопил отец, не знаю. Я всегда была рядом с ней, помогала, оберегала. Я ведь ее… Вегги на миг перевела на него грустный взгляд и снова отвела его, сжав губы. — Я ее защищала… Вагата вновь осеклась на полуслове. Аластор понимал, что она имела в виду, но, что помешало ей договорить, еще только-только начинал осознавать. Не хотела заново разжигать вражду? — От таких, как я, — закончил за нее демон. — Да, — грусть на ее лице смешалась с гневом. — От таких, как ты и Рози. С вас все началось. С твоего прихода. — Не стану отрицать. Суд прошел, а приговор приведен в исполнение. Спасение Виолы затянуло нас обоих, вследствие чего Люцифер лишил нас всего. — No todo, — покачала она головой. — Не правда. Тебе ограничили в свободе действий и только. — Тебе ведь известно, что отец Чарли заставил меня заключить сделку на крови? — задал вопрос Аластор. — Как раз ту, которую ты предлагала. — И что с того? — А зачем он это сделал и какие условия поставил, когда намного проще и надежней было убить нас — знаешь? — Чтобы ты и Рози не лезли к его семье. — Опять же — наша смерть стала бы более надежной гарантией его безопасности, — повторил демон. — А он не из тех, кто способен на милосердие просто так. Наверняка ты слышала, что он делал с другими врагами. — Хорошо, — сдалась она, не спуская с него подозрительного взора. — И каким было то, другое условие? Аластор еще раз подумал, стоило ли ей что-то рассказывать. И наконец решился: — Он пощадил нас, чтобы я помог ему. — И как это понимать? — спросила Вегги. — Все дело в кораблях, которые прилетели за Виолой. Со слов Люцифера они убили девять высших демонов. Я тоже должен был погибнуть, но вышла такая оказия, что этого не случилось. И, возможно, после того, что произошло на стадионе, он посчитал, что живым я ему нужен больше, чем мертвым. Теперь я обязан поучаствовать в его борьбе с ангелами по первому же зову. Только я этого не сделаю. Гнев и неприятие на лице Вегги сменились сомнением. — Это же убьет тебя, — сказала она. Аластор взял бутылку со стола, заново наливая себе алкоголя. — Я свой выбор сделал. Мы проиграли. Он нас нашел слишком быстро. Я лишь отсрочил неизбежное и дал Виоле возможность вернуться домой, — ответил он и в один глоток выпил вторую порцию виски. Он подпер ладонью голову и с натянутой улыбкой стал рассматривать пустой стакан. — Я не буду помогать ему. Ни в каком виде. Тем более бороться во вред своему ребенку. Вообще, если бы не Виола, я бы попытался отыграться. Всеми силами. Но я уже прикинул в уме, какие у меня были шансы на тот момент. Получилось, что немного. Так что, что так, что эдак, я ходячий мертвец. Стакан Демон отложил. Вегги не проронила ни слова. Он видел ее на периферии зрения, но смотреть, как она изменилась в лице после сказанного… Не то чтобы он не хотел, однако головы все равно не поворачивал. Несмотря на то, что человеком он себя считал замкнутым и скрытным, он наконец-то рассказал стороннему, не родному человеку, на какую участь себя обрек. Без подробностей, что ждало весь остальной Ад — эту информацию он пока считал тайной, раскрытие которой может прямо или косвенно навредить Виоле и ее друзьям. Сложно было определиться, стало ли ему легче, ведь он в принципе не любил разговаривать о личном. Так сложилось. Так он себя воспитал. Однако с Вегги он себе это все же позволил. Да и смысл что-то теперь утаивать о себе? Вопрос выживания больше не стоял на повестке. Пора было это принять. И то ли алкоголь в крови стал его подталкивать, то ли что-то еще, о чем он догадывался, но признавать не хотел, Аластор продолжил излагать свои мысли: — Странная вещь на самом деле. При жизни, да и здесь, пока мой труп гниет в земле Луизианы, я не представлял себя в роли отца или хотя бы наставника. Причин много. Первая и она же главная: я не стремился помогать кому-либо. Это шло вразрез всему, что я делал и от чего получал удовольствие. Бывали люди, чьи судьбы меня интересовали, но это огромная редкость. За остальными я наблюдал, как за затянувшимся представлением, где каждый играл свою роль. У каждой истории были свои кульминационные моменты и свой печальный эпилог. Последнее я иногда организовывал сам, если роль, которую человек играл, мне не нравилась. Забавный факт: если абстрагироваться от реальности и говорить строго про театр и кино, знатоки сцены говорят, что актер, который бесит тебя сильнее всех, самый талантливый. Аластор непроизвольно обратил взгляд к Вегги. Она уже совсем не выглядела злой. Похоже, теперь настала ее очередь взять на себя роль человека, который слушает, без слов выражая сочувствие. — Нет, — подытожил он. — Кто угодно может по глупости посчитать себя достойным стать родителем, но не я. Дать жизнь новому существу, воспитать его, научить чему-то, что не сведет его в могилу раньше времени… Таких людей мало. Большинство же — законченные идиоты. Или еще хуже. Самодовольная улыбка окончательно спала с его лица. Пусть Аластор и любил поболтать, он не думал, что зайдет так далеко. Ощущения весьма непривычные, особенно с учетом того, что он едва не упомянул своего отца. Своего проклятого папашу, которого он сперва отдал на корм болотным червям, раскроив ему череп, а уже после собственной смерти нашел его в Пентаграмме и отплатил еще раз за всё четырехкратно, отправив его душу под конец на растерзание бездне. Во всех смыслах он закопал его очень глубоко. Так что хватит рыть там, где не надо. Смесь алкоголя и внезапных задушевных бесед слишком странно на него действовала. Надо бы перевести разговор в другое русло и закрыть эту тему. И закрыть правильно. Раз сказал А, говори и Б. — Появление Виолы стало для меня сюрпризом, — продолжил он. — Я не подозревал, что Клэр сможет родить от меня. Я же человек. Грешник. Всем известно, что бесплодие — часть наказания. Для меня же это было скорее как избавление, ибо никто в этой дыре не сможет породить на свет отпрыска. Эгоистов и так хватает, хах… Но, как оказалось, с ангелом это не работает. Ну, что сделал, то и получил. Виолу я спас и вернул к матери. Свой долг я считаю выполненным. Демон хлопнул по коленям и вскочил на ноги. — Надо же, посмотри, сколько времени! Не знаю, как ты, а я привык рано ложиться и рано вставать. Предпочтешь спать на диване или на кровати? — Я? А-а. Эм… — Вернуться в дом Рози ты отказалась, а спать на ковре мало кто любит, так что остается всего два варианта: диван или кровать. Гостям принято выделять комнаты, но свободных больше нет, так что эту ночь можешь переждать в моей. — А ты… — Я могу и на диване отоспаться! — перебил Аластор, оказавшись за спиной у удивленной девушки, схватил ее за плечи и поднял на ноги. — В детстве я несколько раз ночевал в лесу на подстилке из веток на прогретой костром земле. С тех пор я могу спать где угодно! — Подожди, в детстве? — Вегги попыталась высвободиться, когда Аластор почти довел ее до двери. — Бывало, устраивал длительные прогулки, — незамедлительно ответил Аластор. «Точнее сбегал, — подумал он. — Все. Хватит копать». — А вот и моя обитель, — сказал он, вталкивая ее в комнату. — Скромно, но со вкусом. Доброй ночи! Не успела Вегги опомниться, как Аластор закрыл за ней дверь. — Ладно… Спасибо, — донеслось из комнаты. Вздохнув свободно, Аластор вернулся обратно на диван, щелчком пальцев перенес холодную закуску из холодильника к себе и снова взялся за бутылку виски, ради которой он остался в гостиной. Поднеся заново наполненный стакан к губам, он заметил, как съехала рубашка на правом запястье, обнажив старую рваную полосу шрама. Презренно фыркнув, Аластор распрямил рукав.***
Аластор уединился под предлогом сна, но на деле спать он не ложился. Раскинув руки и откинув голову на спинку, он долго и вдумчиво разбирал в голове сложившиеся обстоятельства, в которых неожиданно для себя оказался. В камине трещал огонь, наполняя воздух теплом. Выпил Аластор немного, чтобы сохранять рациональность мышления, но, возможно, чуть больше, чем нужно. Он снова чувствовал гнетущую, сводящую скулы злобу, не дающую ему покоя с самого утра. Медленно пожирающее изнутри желание бороться за жизнь. Кто-то перед ликом неотвратимой кончины впадает в отчаяние. А вот он — злится. Последнее время гнев стал слишком частым его спутником. Впрочем, если подумать, злость и отвращение были одним из основных стимулов всего его жизненного пути. Они не имели у него яркого внешнего проявления, но того, в какой концентрации они наполняли его сердце, хватило бы, чтобы лишить рассудка любого другого человека. Так что ничего удивительно на самом деле тут не было. Но сегодня в какой-то момент он же перестал это замечать. Оно стихло во время готовки завтрака, когда он помогал Ниффти. И стало обычным фоном, когда пришла Вагата. «Тут-то и оно, как ты любишь говорить. Тебе стало легче рядом с ними, признай. Ну да, стало. Но с Вагатой все намного сложнее. Нет, все на самом деле просто. Тебе же приятно вспоминать, как она ненавидела тебя, а тут вдруг стала проявлять к тебе симпатию? Ты же обожаешь иронию. Но… Кто сказал, что судьба не может посмеяться и над тобой? Что ты чувствовал, когда разговаривал с ней? Помимо ехидных мыслишек. Не хотел, чтобы ей было слишком плохо? Позволил остаться в своем доме? Стал более открытым? Ты же знаешь, как это называется. Да, да. Та самая часть твоей сгнившей души, которая очень редко дает о себе знать. Она есть у всех. И у тебя тоже. Привязанность. Ты — человек. Сумма амбиций и потребностей. И психика твоя работает по общим правилам, хочешь ты этого или нет. А правила ты знаешь. Так используй их. Что ужасного случится, если ты позволишь себе нечто простое, что свойственно всем людям? Гордость упирается, конечно же. Ты уже стал биологическим отцом и к тому же взял под опеку сироту до того, как узнал о Виоле. И как-то гордость от этого не пострадала. Правда, после прихода Виолы в конечном счете ты выбрал смерть ради ее спасения, но винить ее в этом ты не имеешь право. Ты лицемер, но не такой эгоист, как ты считал». Краем уха Аластор услышал, как открывается дверь за его спиной. — Думал, ты уже снова спишь, — произнес он, не поворачивая головы. Вегги обошла диван и, к величайшему изумлению демона, села рядом, скрестив руки и прислонившись к нему так, что ее правый локоть уперся ему вбок, а ее пепельные волосы легли ему на руку, которую он положил на спинку. Ни банта, ни длинных перчаток без пальцев на ней уже не было. — Выспалась днем, — ответила она, глядя на огонь. — К тому же там прохладно. Раздраженный, Аластор хотел было спросить, не пробовала ли она накрыться одеялом. Но уже через секунду ему пришлось давить приступ гомерического хохота, когда до него дошел смысл ее фокуса. — Засмеешься — врежу, — сухо произнесла Вегги. Демон вдохнул полной грудью, успокаиваясь. Тем не менее губы растянулись в такой широкой улыбке, что аж заболели мышцы лица. — Если бы ты сейчас не пригрозила, я бы действительно засмеялся. — Угу. Я так и поняла. Так. Хорошо. Шутки шутками, а Вегги первая сделала шаг навстречу, ведь от Аластора такого не дождешься. Ее голос, ее внешний вид, ее поза — все говорило о том, что ей понадобилось набраться отваги, чтобы сделать его и ждать, что же из этого получится. Засмеет или?.. И вот решиться на то самое «или» Аластор так просто не мог. Теперь ему стало совсем не до смеха. Они оказался в состоянии неопределенности, где все пойдет либо по одному пути, либо совсем по другому. Лучшего момента уже могло не представиться. А сердце колотилось. И волнение копошилось в груди. Как ей понадобились силы, чтобы решиться на этот шаг, так и ему пришлось пересилить себя, чтобы сдвинуть руку, к которой прислонились ее волосы, и положить Вегги на плечо. Аластор почувствовал, как она замерла, затаив дыхание. — Можешь расслабиться, — сказал он, глядя вместе с ней на пляшущие языки пламени в камине. — Я ничего против не имею. Самые последние слова, которые он способен произнести. И тем не менее она постепенно расслаблялась, прижимаясь к нему. Он вновь вспоминал их словесные перепалки в отеле, и тем удивительней она казалась сейчас — тихой, доверчивой. А что же он? Аластор и в самом деле был не против. Он переступил через черту, после которой все уже виделось немного проще и в то же время интересней. Большим пальцем он стал легонько оглаживать ее длинные пепельные волосы. — Поверить не могу, что я это скажу, — начала она. — Но после всего я не думаю, что ты был бы плохим отцом. — В самом деле? — спросил демон. — С Виолой ты показал себя лучше, чем многие из живущих. Ты спас ее, несмотря ни на что. Был рядом, когда это было необходимо. Вегги будто давала ему шанс проявить себя с другой стороны. Но кто, как не она, должна понимать, что другой стороны у него не было. Воистину потерянная душа, ищущая утешение во враге, что по иронии судьбы оказался единственным союзником. — Возможно, — нехотя согласился Аластор. — Но я не желал такой ответственности. Ее я считал излишней. — В жизни происходит много, чего мы не хотим или не ждем. — Сложно спорить, — ответил он, уткнувшись носом в ее волосы. Ощущать, как под боком напряглась Вагата, когда он прикасался к ней, доставляло одно удовольствие. Доверчивая, но все еще осторожная. Демон вдохнул остаточный запах кокоса — этим утром она определенно приняла ванную, позаимствовав у Рози шампунь, — и медленно поцеловал ее в макушку. — Кхм, подожди, — Вегги вдруг убрала его руку с себя, встала коленом на диван и заглянула в хитрые глаза демона. — Что-то не так? — Ну… То, что ты делаешь. Аластор прыснул. — Я считал, что мы пришли к взаимному согласию. И это ты села рядом, не я. — Знаю. Я хочу найти компромисс с твоими повадками. Точно. У Вегги же были резкие причины не любить мужчин. Из-за этого близость с ним представлялась для нее весьма непростой. Об этом он забыл. Хотя нет. Он бы это все равно проигнорировал и сделал бы все ровно то же самое. — Повторю более развернуто, — наклонил он голову набок и начал загибать пальцы. — У тебя, насколько я заметил, нет иллюзий насчет меня. Ты пришла в мой дом добровольно и по собственной инициативе. Ты осталась, даже когда я предложил тебе вернуться. Ты мирно уснула на диване в моем присутствии. А под конец дня ты сама подходишь ко мне и молчаливо просишься в объятья. Поправь меня, если я не прав. И что же ты хочешь от меня? — Честности. — Честности? — прищурился он. — Хорошо. К твоему сведению я терпеть не могу, когда люди касаются меня. Но с тобой я ничего отталкивающего не испытал. Достаточно честно? Вегги обреченно вздохнула и опустилась на диван, отстранившись и телом и взглядом. — Я хочу знать, что это не просто заигрывание с твоей стороны, — сказала она. Отрицать, что тянется к нему, не стала. Значит, в голове у нее не все так запутанно. — Но ты же согласна с тем, что действия говорят за человека лучше всяких слов? — спросил он. Подумав, Вегги посмотрела на него и с тяжким видом кивнула. Улыбнувшись, Аластор пододвинулся к ней и неспешно провел пальцами по ее щеке, заводя их дальше на затылок. — Тогда не удивляйся моему ответу, — произнес он и сблизился, пока наконец их губы не соприкоснулись. Во рту заиграл малиновый вкус помады. Вегги схватилась за демона, но лишь для того, чтобы не упасть, когда он стал укладывать ее на спину, не разрывая поцелуй. Она не сопротивлялась, даже когда оказалась под ним с раздвинутыми бедрами, а ее волосы были аккуратно убраны в сторону. Упираясь локтями в диван, Аластор отстранился и с интересом глянул на покрывшееся румянцем вытянутое лицо девушки. — Убедительно? — довольный, спросил он. — А-а… — она сглотнула. — Да… Весьма. Вегги попыталась отодвинуться назад, чтобы привстать, но Аластор остановил ее, схватив снизу за плечи. — Могу продолжить, — лукаво произнес он и повел когтем от выреза красной блузки к животу, продолжая держать левое плечо девушки. Он снова увидел перед собой плотно сжатые губы, но только не от злости, а от испуга, о чем также говорил ее ошарашенный взгляд. Такого стремительного развития событий он не ожидал, но теперь она так просто от него не сбежит. Теперь его распирало любопытство, насколько далеко ему удастся зайти. Она прекрасно знала, на что шла, провоцируя его. А алкоголь в крови его только подстегивал. — Ну, я вообще не думала, что… — начала Вегги. — Мы… — Врешь. — Ладно, в мыслях было! — выпалила она, зажмурившись. — Но как-то оно слишком быстро к этому пришло… — А как ты это представляла? Любовное признание, цветы и романтический ужин при свечах? Был ужин обычный, но ты его проспала. Выругавшись на родном испанском, Вегги повернула голову к камину и потянулась за бутылкой. Как оказалось, без злого умысла. Девушка открыла ее, выпила оставшиеся полглотка и опустила на пол. Определенно, без этого ей было никак. Целая бутылка отличного виски ушла всего за один день. Без лишних церемоний Аластор вновь заключил их губы в поцелуе, жадно вкушая свежий привкус алкоголя. Томительный вздох вырвался из груди Вегги, и та завела руку ему за спину. Демон воспринял это как безусловное согласие. Демон поднялся носом к ее уху, к волосам, вдыхая отдаленный запах кокоса. Затем он спустился ниже, оставив еще один поцелуй на щеке, и накрыл шею зубами, с упоением замечая, как от этого вздрогнула Вегги. Как же хотелось укусить. Но Аластор понимал, что на этом весь их романтический вечер, скорее всего, и закончится. А впереди было столько всего. — Перейдем к главному? — спросил он, коварно улыбаясь. Вегги вновь впала в ступор. Левый уголок ее губ нервно дернулся вверх. Разумеется, молчание он тоже принял за согласие. Демон схватил Вегги за плечо и силой перевернул на живот. Ему пришлось откинуться назад, чтобы пропустить правую ногу девушки и оказаться в удобном положении для позиции «сзади». — Maldita sea, Аластор! — огрызнулась Вегги. Демон давил ей на спину одной рукой, не давая подняться, а второй провел от талии до юбки и зашел дальше, касаясь самого интимного. — Аластор, пусти! — протестующе воскликнула она. — Не волнуйся, больно я не сделаю, — ответил демон. — Мне уже больно! — Это еще терпимо. — Аластор! Несмотря на сдавленную грудь, Вегги прокричала его имя так громко, что он смог без труда уловить надломленность в ее голосе. Аластор отпустил ее. Она отползла, переворачиваясь на бок и убирая волосы с лица. На единственный оставшийся глаз наворачивалась слеза. Страсть в нем вдруг затухла подобно упавшей в воду спичке. Забитый вид Вегги вмиг напомнил ему Виолу — окровавленную, плачущую, едва живую. И в голове, вопреки всем его усилиям, выстроилась самая противная ассоциация из возможных. В воображении он вдруг очутился на одном месте с отребьем, что насиловало его родную дочь. Аластор сел, прикрыв глаза и сцепив зубы. Еще и Клэр вспомнилась… Гадкое, жгучее чувство отвращения к себе убило всякое желание на корню. — Извини, — медленно процедил он, не открывая глаз. Вегги не ответила. Демон посмотрел на нее, а она все молчала, прислонившись к подлокотнику и переводя дыхание. Выражение ее лица не было похоже на злость или страх. Что-то близкое к смятению, но куда более глубокое и сильное. — Мне это сейчас тоже не доставило никакого удовольствия, — угрюмо произнес он. Аластор поднял пустую бутылку и, убедившись, что в ней ничего не осталось, с безразличием швырнул ее за спину. Та испарилась в темной дымке. — Можешь остаться тут до утра, — не дожидаясь ответа, продолжил он. — А я проведу ночь где-нибудь в другом месте. Только сюртук заберу. Аластор собрался встать с дивана, как Вегги вдруг схватила его за руку. И вот это изумило его больше, чем все, что произошло за сегодняшний день. Вегги пододвинулась к нему. — Давай… — полушепотом начала она, вытирая глаз, — попробуем по-другому? Лицо Аластора оставалось каменным. Он уже ничего не хотел. Совсем. — Ты уверена, что хочешь этого? — спросил он. Вегги ответила нерешительным кивком. Женщины. Какие же они удивительные создания. Всегда находят, чем удивить или пристыдить, как говаривал один его давний коллега-ведущий. Обычно Аластор слушал его изречения о жизни вполуха, притворяясь хорошим собеседником, но с данным высказывании он теперь не мог не согласиться. Возможно, попытаться снова все же стоило. К тому же чувство вины так просто не смоешь, и оно еще наверняка будет всю ночь его нервировать. Так что… Прикинув в уме, что обычно может понравиться девушкам, он сказал: — Ладно. Садись. Короткий, простой поцелуй в губы, и Аластор опустился коленями на пол, встав между ее ног. Невозмутимо, с холодной головой он метил поцелуи сначала меж грудей, затем постепенно опускался ниже, пока не оказался там, где нужно. — Черт… — выдохнула Вегги, осознав его намерения. Аластор взял ее за ягодицы, пододвинул ближе и, задрав юбку, оставил еще один, оттягивающий поцелуй на самом чувствительном месте сквозь нижнее белье. Потянув за лямки, он стянул мешающий элемент одежды, с чем Вегги ему охотно помогла, согнув левую ногу в колене. Из-за этого белье осталось висеть на лодыжке правой, когда Аластор языком прошелся меж складок влагалища, лизнул чувствительную точку выше и, припав губами к лону, проник внутрь. Делать что-то подобное ему доводилось впервые. Но глубокое, неровное дыхание Вегги и то, что она смотрела на него с волнительным наслаждением, говорило ему о многом. Отдавшись растекающемуся внутри удовольствию, она откинула назад голову. Но взгляд невольно стал цепляться за чучело оленя над камином. Прикрыв глаз, она осторожно запустила руку в волосы Аластора. Тот остановился и надавил зубами. Вегги руку тут же одернула, опомнившись. Уста демона вновь расплылись в довольной улыбке. Приятно было видеть, как она побаивалась его, даже несмотря на столь интимную близость. Вернувшись к делу, он водил языком внутри лона, надавливал на стенки, чувствуя влажный вкус ее возбуждения. Но одна деталь выбивалась из общей картины. Небольшой, едва ощутимый гладкий участок слева. Аластор отодвинулся назад, вызвав у Вегги стон разочарования. — Что я опять сделала не так? — с долей упрека спросила она. — У тебя там рубец? — Да… — не сразу ответила Вегги. — Это из прошлой жизни. В том числе из-за этого секс с мужчинами мне неприятен. — Однако со мной желание у тебя не пропадает, — подметил демон. — Даже не начинай. Вытерев губы, Аластор ввел в нее средний палец, а за ним и указательный. Первыми движениями он дразнил ее, то расставляя их и поворачивая, то вводя еще глубже, чтобы когти не причиняли боль, а большим пальцем он медленно массировал чуть выше. Вегги млела от его ласк, и Аластор упивался этим. Власть, ощущение полного контроля над ней позволило ему снова втянуться в процесс. Он надавил на рубец. Вегги зашипела: — Специально? — Отчасти, — признался демон. — Хотел нащупать. Он снова прошелся по тому же месту, но мягче, используя магию, после чего убрал руку. — И что ты сейчас сделал? — спросила она. — Было щекотно. — Исцелил тебя. Вегги без стеснения принялась ощупывать себя изнутри перед Аластором, заметно меняясь в лице. Не дожидаясь благодарности, демон поднялся и сблизился с Вагатой, нависнув над ней. Девушка вытянулась под ним, прислонившись затылком к спинке дивана. Аластор уже мог слышать, как гулко билось ее сердце, и видеть, как она непроизвольно тянулась к нему, не убирая пальцев между своих ног. Но в последний момент до поцелуя он остановил ее, положив коготь на ее нижнюю губу. — Что в этот раз? — прошептала она. Теперь в ее голосе вместо раздражения звучало предвкушение. Аластор не мог не воспользоваться этим. Демон взял ее свободную левую руку и, оттянув ее в сторону, скрестил их пальцы. — Я хочу тебя, — прорычал он. — Всю. — А? — она отвела взгляд от алого света его глаз и посмотрела на то, как он болезненно надавил когтем большого пальца на ее ладонь. — Если ты и правда хочешь быть со мной, то придется стать моей навсегда. Даже после того, как я перестану существовать, ты не сможешь быть ни с кем другим. — Проклятие, Аластор… — сдавлено произнесла она, отвернувшись. — Цена невелика. Тебе все равно нечего терять. Куда еще ты можешь пойти? У тебя нет ни друзей, ни родных. Сомневаюсь, что даже Шарлотта по своей беззаботной натуре могла воспринимать твои чувства к ней всерьез. Вегги свела ноги вместе и поджала их. Обиделась. — Неужто ты не можешь без всей этой ерунды со сделками? — спросила она, не глядя. — Моя дорогая, ты сделала осознанный выбор, придя ко мне. Еще в доме Рози ты готова была пойти со мной на компромисс. Так вот он. Я слишком алчный, чтобы потом отдавать тебя кому-то другому. И разве ты не собиралась связать свою судьбу со мной, когда предлагала договориться с Люцифером? — Тогда все было по-другому, — ответила она. — Тогда я это делала ради Виолы. — А сейчас ты это сделаешь ради нас с тобой. — И стану твоей пленницей? — Вегги посмотрела на него. Во взгляде читался вызов, но грусти в нем было больше, чем дерзости. Аластор наклонился еще ближе: — А какая разница? Я долго наблюдал за людьми и давно понял, что любовь — это всегда плен. Не всегда желанный, но всегда добровольный. Давно он не чувствовал такого предвкушения, как сейчас, когда Вагата была очень близка к тому, чтобы шагнуть за ним в пропасть. Возможно позже, наигравшись с ней, он потеряет интерес, но насчет этого у демона были большие сомнения. Так что для него это тоже был своего рода шаг в неизвестность. — Только одно условие: ты никогда не причинишь мне ту боль, которую не причинил бы себе сам, — сказала она. Угрожающая улыбка Аластора стала лишь еще шире. Вагата определенно знала, чего от него ждать. — Не больше, чем себе, — согласился демон. — Именно так. — Тогда вот тебе мой ответ, — приподнялась она, целуя его. Через губы Аластор ощутил короткий миг ее напряжения, когда он проткнул ее ладонь, после чего коготь принял более острую форму, чтобы рассечь и перчатку, и кожу демона. Их ладони наконец сошлись, скрепляя договор кровью. Их руки озарились изумрудной вспышкой, и легкая дрожь прошлась по их телам. Переполненный чувством торжества Аластор перенес их сквозь бездну в свою комнату. Дверь он закрыл силой мысли, а помещение оградил звуконепроницаемым барьером, чтобы их точно никто не потревожил. Вегги на секунду оглянулась, когда демон уложил ее на кровать. Подгоняемая томительным ожиданием скорой близости, она отползла назад, скидывая на пол туфли и повисшее на лодыжке белье, затем стянула с себя юбку. На ногах остались одни чулки. Избавившись от ремня на брюках и разувшись, Аластор влез на кровать вслед за ней, ведя руку по внутренней стороне ее бедра. Вегги принялась расстегивать пуговицы на блузке, но демон остановил ее: — Оставь. В ней ты еще красивее. — Нравится оттенок красного? — спросила она. — На тебе — особенно. И ложь и правда в одних словах. Комплимент, сказанный по привычке и в то же время отражающий желание открываться постепенно, чтобы они могли привыкнуть друг к другу. Позже любезности будут уже ни к чему. Аластор расположил ее спиной к себе, чтобы видеть светящиесе волнением лицо, и приподнял левую ногу девушки. Вегги тоже действовала без лишней скромности. Она охотно пододвинулась ближе, приспустила на нем брюки и направила его в себя. Вошел он легко, на всю длину, удерживая ее за бедро. Горячая, влажная изнутри, Вегги судорожно выдохнула, выгибаясь назад. В ушах гудели помехи, пока он овладевал ею, а инстинкты завладевали им. Ранее занятие любовью не вызывало в нем всплески эмоций, но с Вагатой все было совсем по-другому. Теперь она была его и только его. Он забрал ее у ненавистного им мира. Как и мир у нее. Туго сжимая Аластора в себе, Вегги завела руку ему на затылок и поцеловала вновь. — Хочешь помедленнее? — спросил он ей в губы. — Немного… Смущение в ее взгляде постепенно сменилось блаженством после того, как он снизил темп. С трудом втягивая воздух, Вегги смогла расслабиться и полностью отдаться не только ему, но и нахлынувшей похоти. Так она начала стимулировать себя, массируя пальцами чувствительную точку. Упоительное зрелище. — Первая ночь твоя, — прошептал Аластор. — Наслаждайся.***
Стучащее в груди сердце постепенно успокаивалось, выравнивая свой ход. После эмоциональной разрядки Аластор снова смог прийти к состоянию, которое с натяжкой можно было назвать спокойствием. Лежащая под боком, мокрая от пота, как и он, Вегги лишь дополняла временное умиротворение или более того — являлась неотъемлемой его частью. Последнее больше походило на правду. — Нужно помыться перед сном, — устало произнесла она, поелозив ногами под одеялом. — Предлагаешь принять участие? — спросил демон, продолжая смотреть в потолок. — Как хочешь. Просто говорю, — через пару секунд молчания Вегги добавила: — А еще завтра надо будет забрать мои вещи у Рози. Там немного. — Хм. Представляю ее довольную улыбку. Между прочим, именно этого она и добивалась, подталкивая тебя в нужные моменты. — Для меня это не новость. Демон невольно усмехнулся: — Когда поняла? — Когда вместо того, чтобы вылечить ногу, она отправила меня к тебе. Подобные вещи мы хорошо чувствуем. — В очередной раз убеждаюсь, — согласился он. — Но кровать побольше нам все равно понадобится. — Лучше, если их будет две, — предложила Вегги. — Не знаю, проводил ли ты ночь с кем-то до меня, но спать на одной кровати вдвоем не очень удобно. «Вот и закончилась романтика», — подумал Аластор, пропуская меж пальцев длинные волосы Вегги, пока ее голова покоилась у него на груди. Вся ненужная любовная мишура отошла на десятый план. — А если желание опять заиграет? — по привычке задал он каверзный вопрос. — В душе тоже неплохо этим заниматься, если у тебя он есть. — Есть. — Вот и проверим. Аластор склонил голову и поцеловал ее в макушку. — Поверю на слово, — сказал он, выдыхая. — Приму душ сразу после тебя. Но сперва давай сделаем кое-что. Демон взял ее левую руку и приподнял. В своей он материализовал маркер. — Что ты делаешь? — поинтересовалась Вегги, спокойно наблюдая, как он вырисовывает на ней крест ниже кисти. — Делюсь секретами. В каждой из четырех получившихся плоскостей он нарисовал маленькие круги, а в них — кресты поменьше. Затем в верхней части большого креста он обозначил вытянутый овал с вертикальным зрачком, а чуть ниже начертил две горизонтальные линии. — Напоминает твою трость с микрофоном. — Верно, она — часть символа, — ответил демон, рисуя тот же микрофон зеркально в нижней части таинственного символа. — Это моя итерация Легбы. — Понятия не имею, что это. — Слышала про вуду? — Ну и? — Приверженцы этой религии называют подобные рисунки веве. А духов, которых они символизируют — лоа. В жизни я этим тоже увлекался. Аластор закатал рукав с удерживающей руки. Часть из множества ужасающих шрамов образовывала символ, крайне похожий на тот, что демон рисовал маркером на коже девушки. — Dios mio… — вздохнула она. — В отличие от множества земных выдумок, магия вуду имеет под собой реальное основание. Довольно редкое явление, — Аластор вернулся к работе над символом. На боковых частях креста появились звезды, а ближе к середине от них — загибающиеся внутрь линии, напоминающие раскрытое сердце. — Истинных корней ее появления в мире живых я так и не нашел. Но каким-то образом люди получили знания о лоа и по своей суеверной природе придумали им личности и добавили немало новых, попутно исказив добрую половину смыслов. На деле лоа — никакие не духи. Лоа — это силы, которыми можно управлять, если знать как. Но одно у них не отнимешь: эти силы требуют боли и крови больше, чем многие выдуманные боги. Закончив с мелкими деталями рисунка, Аластор магией сменил маркер на охотничий нож и крепче сжал руку Вагаты. — Блять, Ал! — выругалась она, задрав голову. — Только не говори… — Терпение, моя дорогая. Вегги охнула, когда демон резким движением рассек кожу точно по вертикальной линии креста. Из разреза тоненькой струйкой потекла кровь. — А безболезненно ты это можешь сделать?! — спросила девушка повышенным тоном. — Боль и кровь, моя дорогая, — повторил он, делая еще один ровный надрез. — Этот символ самый важный. Не дергайся. Вегги уложила голову обратно ему на грудь, часто дыша. Все равно ей некуда было деваться. — И что мне даст твой символ?! Делая маленькие, точные надрезы поверх меньших крестов, Аластор держал нож подобно скальпелю, никак не смущаясь темной крови, стекающей ему на грудь из порезанной вены. — Папа Легба — страж перекрестка. Он открывает путь из мира материального в мир духов. А еще он покровитель обманщиков и воинов. Это если по человеческой мифологии. — А в действительности? — продолжила задавать вопросы Вегги нервным голосом в попытке отвлечься. — В действительности люди ушли недалеко от правды. Легба дает возможность пользоваться другими лоа. Веве не делают человека всесильным, но дают хороший трамплин для пытливого ума. Я хочу, чтобы ты овладела ими. Видишь ли, дорогая, когда я рассказывал о сделке с Люцифером, я утаил одну очень важную деталь. — Еще бы, — прошипела Вегги. — Скорее всего, меня не станет в тот момент, когда ангелы, истребители и люди решат окончательно уничтожить Ад. Не знаю когда и как, но они попытаются. Об этом рассказала мне Виола на нашей последней встрече. Люцифер и вся преисподняя будут сопротивляться. Тебе с Ниффти придется выживать в этом хаосе. С лоа в твоих руках у вас будет намного больше шансов. Я научу. — Проклятие… — простонала девушка. Неторопливо, с выражением умелого художника демон описал острием овал верхнего микрофона. Вегги скрючилась, поджав ноги, пока нож уродовал ей руку. — И ради силы ты изрисовал всего себя этими веве, да? — истерично усмехнулась она. — Поэтому ты все время носишь закрытую одежду? Скрываешь их? Что-то прогадала я с условием сделки. — Совсем наоборот, — возразил Аластор. — Терпение, дорогая, осталось немного. Это ради твоего же блага. Вегги замолчала, сжимая в кулаке одеяло, и все равно содрогалась каждый раз, когда лезвие рассекало ей кожу. Кровь уже впиталась в рубашку Аластора и залила незаконченные части Легбы. Демону приходилось вырезать символ по памяти, пока он, не выпуская ножа, не щелкнул пальцами, чтобы избавиться от того, что натекло из ран, и увидеть недостающие детали. Загибающиеся внутрь линии он вывел с особым тщанием, чтобы сохранить нужную геометрию, после чего добавил маленькие звезды на левой и правой части большого креста и закончил рисунок, вырезав в правой его части вертикальную линию с полумесяцем сверху. Аластор растворил нож и принял сидячее положение, поднимая вместе с собой обессилившую Вегги. — На этом пока все, — сказал демон, еще раз щелкнул пальцами, избавившись от свежей крови, и принялся заматывать ей руку появившимся из ниоткуда медицинским бинтом. — Ты отлично справилась, дорогая. Держалась хорошо. Замотав символ, Аластор вытер слезы с лица Вегги и поцеловал ее в щеку, на что она никак не отреагировала, не сводя взгляда с раны. — Пусть заживает само, — проговорил он ей в волосы, обнимая сбоку. — Дай ему напитаться. Потом ты сможешь заплатить кровью других. Этому я тебя тоже научу, но все, что я говорю или показываю, старайся держать в тайне. Оставив еще один поцелуй в районе виска, Аластор отпустил ее и встал с кровати. — Что же, видно, первым принимать душ буду я, — отметил он. — Отдыхай. Когда демон уходил в ванную, Вегги лишь безэмоционально покосилась на него, в то время как он уже думал над следующим веве. «Символ Мамы Бриджит вряд ли ей подойдет. Бриджит связана с Самеди, который может установить контакт с умершим. Мы и так в Аду. Конечно, к нему обращаются, когда болеет ребенок, но в действительности помощи от него не дождешься. Еще Бриджит жадная до денег. Наверное, стоит выбрать какую-нибудь из трех Эрзули. Ту, которая связана с заботой, — Дантор. Яростная защитница женщин и детей. Да, ей она определенно подойдет».***
Пять месяцев спустя… Некогда солнечный пейзаж облачных островов испещряли столбы дыма. Сквозь них пролетали уцелевшие штурмовики, разрывая черные сгустки потоками реактивных двигателей. Проносясь над разрушенными домами и бесчисленными телами чудовищ, штурмовики группировались в звенья, а те в свою очередь — в эскадрильи. Все они направлялись к барьеру, которого больше не существовало. В воздух было поднято все, что могло летать и несло на себе вооружение. На обшивке некоторых кораблей остались следы зубов и вмятин от прямого столкновения с летающими демонами. В ремонте нуждалось так много машин, что повреждения, не влияющие на работу механизмов, борттехники просто оставляли. У многих стволы турельных орудий еще не успели остыть до конца. Дозарядка и дозаправка на запасных недавно отстроенных аэродромах, быстрая замена поврежденных и изношенных от интенсивной работы деталей, и сразу на вылет. И ни один из пилотов не смыкал глаз за последние сутки, борясь в яростной схватке за существование Небес. Самый ближайший к Границе аэродром был фактически уничтожен, залит кровью чудовищ, как и множество улиц жилых островов. Нападение, многократно превосходившее по силе предыдущие, оставило еще более ужасающий след. Однако Рай был готов. Многие погибли, но Небеса пережили этот день. И несмотря на развернувшийся наяву ад, души ангелов и людей горели ненавистью. Даже архангел Михаил, стоявший перед разрушенными вратами Рая, со следами крови на лице, смотрел на последствия вторжения с выражением, лишенным всякого милосердия. Сотни уцелевших после бойни истребителей выстроились перед ним в ожидании приказа. Десятки ревущих эскадрилий пролетели над их головами и на предельно возможной скорости устремились вниз, окунувшись в плотное скопление чернеющих облаков, где стали видны лишь огни форсажных камер. Цифры высотомера в зеленом дисплее кабины стремительно потекли вверх. В краткий момент перегрузки металл корпуса застонал, а затем и вовсе затрясся от встречных потоков ветра. Пилот уже крепко держал палец перед снятой с предохранителя кнопки бортового огня на ручке управления. На пилонах и в сердцах они несли неотвратимое и жестокое возмездие. Этой ночью Аластор не спал. Предчувствие скорого зова Люцифера не покидало его на протяжении уже как минимум суток, как бездна лишилась весомой части душ. Незначительной для бесконечного моря неупокоенных призраков, но весьма ощутимой. Способности демона были крепко завязаны на бездне, и ее временную слабость он заметил сразу. Такого не было даже в предполагаемый день вторжения демонов в Рай почти пять лет назад, о котором рассказывала Виола. Этот факт держал его в напряжении. Внешне в Пентаграмме не происходило ничего из ряда вон выходящего. Можно было поинтересоваться у Рози, какие слухи ходили среди знати, но Аластор все понимал сам. И ждал. Тяжелая атмосфера витала и в его доме в этот день. Ниффти тихонечко, словно боясь издать лишний шум, налила соку себе и рядом сидящей Вегги, что с безразличием поедала завтрак. Длинные перчатки без пальцев Вагата сменила на более темные и плотные, чтобы через них не были видны шрамы. По этой же причине юбку она сменила на облегающие брюки. Проходя мимо, Аластор наклонился и поцеловал ее в макушку, но Вегги уже давно перестала реагировать на его знаки внимания. Так и сейчас она не проронила ни слова, и даже не подала виду, что заметила его присутствие. Сердцем она очерствела. И Аластор в некоторой степени испытывал жалость к ней, скучая по ее дерзким выходкам, ведь причиной ее апатичности был именно он. Но в то же время он считал, что все делал правильно. Он многому успел ее научить. Через боль, кровь и слезы, но научил. Да так, что заставить плакать кровавыми слезами Вагата теперь могла практически кого угодно или исчезнуть в мгновение ока. Теперь Аластор мог быть уверенным в ней. В один момент демон наконец ощутил режущую боль в ладони — это сделка требовала выполнение договоренностей и уже в подкорку мозга вбивала стремление явиться к Владыке. Но вместо этого Аластор без слов оставил Вегги с Ниффти и вышел за порог дома. Люцифер слишком поздно его позвал. И оттого нетрудно было догадаться, что никакой настоящей помощи от него он не ждал. Вся сделка с самого начала была лишь устранением возможной помехи в самый ответственный момент. Однако зачем было щадить его и давать возможность его дочери вернуться на Небеса? Аластор неоднократно думал над этим и однажды вспомнил о хитром трюке, который доступен высшему демону, научившемуся управлять тенями. Своей-то тенью Владыка управлять наверняка умел, пусть и не показывал это на людях. Умелый фокус, примененный в нужное время, и Виола стала его глазами и ушами на Небесах. Смогла ли она об этом догадаться? Какое влияние тень Люцифера успела оказать на нее? Это Аластору уже не суждено было узнать. Но одно он знал точно: Виола пережила слишком многое, чтобы ею можно было легко манипулировать. И она никогда не встанет на сторону Люцифера, чтобы он ей ни шептал на ухо. С этой мыслью Аластор поднял глаза к черному небу и увидел в нем огни, что неслись к земле, подобно падающим звездам. Группами они летели к разным частям города, и их было так много, что демону пришлось обойти дом, чтобы разом окинуть взглядом их все. От горизонта до горизонта. Значит, выстояли. Болезненный спазм, как ультиматум, не терпящий отлагательств, начал идти вверх по руке, проникая сквозь плоть и цепляясь за стенки самой души. Довольно улыбнувшись, Аластор закрыл глаза.