Презумпция виновности

Итан хочет думать, что ему всё равно, когда парень делает такое с собой, это не его проблемы, но подобное будет ложью. Торкио закрывает дверь и быстро подходит к Томасу, вырывая из его рук лезвие. — Ну что за херню ты творишь?! — спрашивает Итан, нагибаясь, чтобы поймать чужой взгляд. Раджи закрывает глаза и краснеет, а ещё молчит. Ему стыдно, что кто-то узнал о его слабости так. Тем более этим кем-то оказался Торкио, практически чужой человек. Барабанщик идёт к раковине и открывает над ней шкафчик, надеясь найти там вату или бумажные полотенца, а ещё спирт, чтобы обработать порезы. К его счастью, здесь стоит какой-то одеколон Дамиано и имеется несколько салфеток. Он возвращается к Томасу, быстрыми движениями стирая кровь с его бёдер, заставляя парня зашипеть и дёрнуться. — Хватит, — тихо говорит Раджи, отстраняя его руки, всем своим видом показывая, что ему такая забота не нужна, а Торкио, честно, и не хочет её проявлять. Это всё как-то само получается. Странно даже. — Потерпи, — Итан отстраняется, выкидывает испачканную салфетку и садится рядом с Томасом. — Что случилось? — участливо спрашивает он. Тон, конечно, подделка, интерес и сочувствие тоже. И причину, кажется, он уже знает. Имеет ли смысл здесь вообще оставаться? Но он ведь должен притвориться их другом? Томас избегает его взгляда и молчит, похоже, он отвечать не собирается, но Итан ждёт. — Я устал, — наконец проговаривает Томас и вцепляется руками в свои голые колени, — Не могу так больше. Она меня не понимает. Итан прекрасно знает о чём речь, теперь бы ему только не проговориться. — Кто? — наивно спрашивает Торкио. — Виктория, — голос Раджи такой грустный. Неужели парень так сильно переживает из-за каких-то чувств? Итан не может его понять, потому что сам пока что не испытывал что-то подобное. Раньше Торкио думал, что и не испытает вовсе, но за последние несколько дней он слишком сильно сближается с некоторыми людьми, которые могут кардинально изменить его жизнь. — А что такое? — продолжает допытываться Итан, он даже касается плеча Раджи своим, пытаясь оказать поддержку и установить лучший контакт, он владеет объёмной теорией на эту тему, но на практике всё получается совершенно по-другому, намного сложнее и странно как-то. — Она гробит свою жизнь ради денег, — Томас тяжело вздыхает, — И я ничего не могу поделать. Итан качает головой. Он начинает проникаться всей этой историей. Если Вик это делает и правда из-за денег и не может найти никаких других вариантов, то ему девушку даже жаль, но почему-то Торкио уверен, что у неё всё же есть выбор. — Предложи альтернативу, — советует Итан. — Это её жизнь, и ты никак не сможешь принять решение за неё, но ты можешь убедить Вик, что она может заработать деньги по-другому. Томас кивает. Он уже пробовал, но ничего не вышло, но сейчас нужно как-то поблагодарить Торкио. — Спасибо, пожалуйста, не говори никому об этом, — Раджи поднимается, натягивает джинсы, морщась от боли, Итан обещает ему не болтать, и гитарист заявляет на полном серьёзе. — Ты очень хороший друг. Итану льстят эти слова. Какой же он прекрасный актёр. Томас отправляется обратно на репетицию, и Торкио следует его примеру, пытаясь вести себя как обычно и не подавать вида, что что-то случилось. Спустя ещё один сложный час они наконец завершают и собираются по домам. К ним заглядывает Лео, предупреждая, что он планирует договориться о выступлении в конце месяца. Все сразу же меняются в лице, улыбаются, показывая, что они очень счастливы. Итан только думает, что его к этому времени в группе уже не будет и от этого как-то грустно. Наверное, интересно было бы выступить перед зрителями. Торкио откидывает эти мысли, полностью погружаясь в работу. Эти идиотские желания ни к чему хорошему его не приведут. Все расходятся, а барабанщик решает задержаться, у него есть к Давиду несколько вопросов насчёт вчерашнего ну и позавчерашнего. Итан знает, что его просто сейчас прогонят, но он обязан хотя бы попытаться. Сегодня он уже искал, кто такая Джорджия, но времени у него было мало, так что это не дало каких-то нормальных результатов. В интернете узнавать о ней было плохим вариантом. А сейчас он как раз пытается исправить утреннюю, даже можно сказать, ночную неудачу. Он уверен, что Дамиано знает многое. — Мы можем поговорить? — вопрос банальный, но Итан не понимает, как ещё добиться желаемого. Давид дёргается и с опаской на него смотрит. Наверное, хочет прогнать, это видно по чужому лицу. Губы Дамиано сжаты в тонкую линию, а эмоции в глазах явно скрыты. Торкио кажется, что вокалист под алкоголем и вокалист трезвый — два совершенно разных человека. Ну, ведут себя они точно по-разному. Пьяному Давиду очень интересен Итан, а сейчас тот не обращает на барабанщика совершенно никакого внимания. — Что такое? — Дамиано кивает на кресло, предлагая Торкио сесть, а сам опускается напротив — на диван. — Я хотел бы спросить насчёт вчерашнего… — осторожно начинает Итан. Он уже на данном этапе понимает, что ему ничего не скажут. — Прости, я не должен был звонить тебе в таком состоянии, я не знаю, что на меня нашло, больше такого не повторится, — сразу же принимается тараторить Дамиано, — Я сильно перебрал вчера и доставил тебе много хлопот. Если я могу что-то сделать для тебя, просто скажи. Итан выслушивает все эти оправдания и сожаления, и ему хочется, только чтобы он замолчал. Как бы Торкио не ругался, он рад, что Дамиано вчера позвонил ему, что доверился, а сейчас он сидит и всё просто перекрывает своими словами, что это ошибка и виноват только алкоголь. В сексе с минетом тоже? — Хватит, — прерывает его Итан, — Я не об этом. Просто я заметил, что тебе очень тяжело, и если захочешь поговорить, то знай, я могу выслушать, — Торкио видит как сжимается Дамиано во время этих слов. Давид точно не захочет поделиться, думает Итан, а потом встречается с ним взглядами. Вокалист смотрит прямо и решительно, барабанщик даже не представляет, что от него можно ждать. Каково же удивление Торкио, когда Дамиано начинает говорить. — Её звали Джорджия, и мы встречались несколько лет. — Давид прикрывает глаза, — Я любил её, она была для меня всем, и я думал, что мы всегда останемся вместе, а потом я кое-что узнал. Она работала дилером, распространяла наркотики по всему городу, и я начал смотреть на неё по-другому, но Джорджия всё равно оставалась для меня идеальной, я закрывал глаза, только очень сильно волновался и переживал, просил её прекратить, хотел, чтобы она ушла от тех людей, — Дамиано делает паузу и неосознанно вцепляется ногтями в обивку дивана. — Она не хотела бросать? — предполагает Итан, получая на себе убийственный взгляд тёмных глаз. — Хотела, но не могла. Они не желали её отпускать, а когда она сказала, что обратиться в полицию и что у неё есть доказательства, её убили… — голос Дамиано срывается, он больше не может говорить. Парень поднимается, идёт на кухню, достаёт бытылку спиртного и возвращается в гостиную, принимаясь пить прямо из горла. Итан желает его остановить, но он сейчас сидит в полном шоке, ему нужно узнать только одно. — Они заставили тебя работать на них? — дрожащим голосом спрашивает парень. Волнуется он по-настоящему. Не хочет, чтобы всё так заканчивалось. Ещё больше не хочет, чтобы преступником оказался Дамиано. Конечно, из-за действий под принуждением срок у него будет меньше, но Торкио всё равно это кажется очень несправедливым. — Что?! Нет, конечно! Они не знают, что я в курсе, хотя, я очень плохо осведомлён. Но я их когда-нибудь найду и убью за то, что они сделали с Джорджией, — голос Дамиано настолько решительный, что Торкио становится страшно. После убийства он точно в тюрьму отправится. Давид хлещет алкоголь, потом достаёт сигареты, затягивается прямо в гостиной, пуская в лицо Торкио едкий дым. Тому больно смотреть на то, как Дамиано уничтожает чувство вины и он из-за этого гробит себя. Итан быстро поднимается, присаживается рядом с Давидом, отнимает у него сигарету, тянется за бутылкой, но в итоге только перехватывает его руку, заставляя Дамиано к нему развернуться, сесть полубоком. — Ты не виноват в том, что это случилось, — Итан не знает, как его успокоить, он множество раз наблюдал подобные случаи, но лично никогда не переживал. Его слова звучат совсем неубедительно. Чёрт. Почему сейчас для него это так важно, — Я помогу тебе найти этих людей и добиться правосудия. Вот это звучит уже лучше. У Итана остаётся много вопросов: почему Дамиано сам не пошёл в полицию, почему их до сих пор не нашли и не наказали и почему в его сердце попал именно Давид? С Томасом, режущим себя, или с Викторией, занимающейся сексом за деньги, было бы намного проще. Возможно.