I'll be right here

Да между ними с первой встречи искры летали. Хотя нет, их отношения слишком глубоки для клишированных метафор о мгновенно появляющемся влечении. С первой встречи между ними летали кометы. Между ними с первой встречи шёл метеоритный дождь. Двадцать шестое мая две тысячи пятого года, Шеффилд, бар Boardwalk, на сцене – совсем юные Arctic Monkeys. Алекс уверенными движениями подрагивающих пальцев подкручивает микрофонную стойку. Страх сцены уже успел перейти в экстаз, ведь вот он с лучшими друзьями исполняет музыку, навеянную им вихрем молодости, а вот, прямо перед ним, – люди, которые их слушают, а некоторые даже слышат. В толпе удаётся разыскать несколько пар глаз, говорящих: "Я понимаю, о чём ты. Поздравляю, ты это донёс". Но дело не только в этом. Не только драйв выступления придаёт Алексу уверенности в этот вечер. Он чувствует окрыляющий взгляд, направленный на него из-за кулис, оттуда, где стоит парень из группы, поддерживающей их сегодня. Что-то о пламени в названии. Из глубины подсознания до Алекса уже дошло понимание того, что будет, когда он встретится с этим взглядом. Он ощущает, что до рождения новой Вселенной остались считанные минуты, поэтому наслаждается последними мгновениями перед Большим взрывом. Растягивает этот момент предвкушения внезапно долгожданной встречи и идеально чисто берёт самую высокую ноту предпоследней песни трек-листа. Майлз очарован. Он внимает каждому слову и аккорду, одну за другой помечает в памяти строки, которые позже подробно обсудит с солистом. Он уверен, что времени у них будет много: все их идеи и взгляды будут детально ими разобраны, а после – сложены в полотно восхитительно живописного пазла. Майлза тянет подпеть – он знает, что их голоса сольются в безукоризненном резонансе. Они впервые говорят, как только Александр уходит со сцены за кулисы, доиграв сет и в последний раз полюбовавшись публикой – не самой благодарной, но точно нескучной. — Это было очень круто! Вы звучали отлично, — неудивительно, что голос этого человека оказывается для Алекса до родного мелодичным, без капли фальши. — Спасибо. Алекс. — Майлз. Они жмут руки. В гомоне постепенно расходящейся толпы посетителей бара и работников сцены с музыкантами, разбирающих и уносящих инструменты, образуется небольшой вакуум, в котором несколько чистых, спокойных мгновений стоят Кейн и Тёрнер, чувствуя, что прирастают друг к другу. — Что-то мне подсказывает, что нам стоит познакомиться поближе, — в первый из мириад раз озвучивает мысли Алекса Майлз. Что-то, что подсказывало, блаженно улыбается. Вперёд, дети мои. Теперь у вас в руках весь мир.