Я не хочу замуж за тебя

      Пока они пересекали коридоры и пересекали лестницу по направлению к залу, где должен был проходить ужин, Джинни вцепилась в руку Малфоя, неосознанно впиваясь в неё ногтями сквозь материю пиджака и рубашки. Он взглянул на неё — девушка кусала свои губы в волнении.       — Не нервничай ты так, — усмехнулся Малфой.       — Они опять будут обсуждать меня, как племенную кобылу на рынке!       — О, поверь, сегодня у них будут другие проблемы и разговоры.       — Правда? — с надеждой уточнила Джинни.       — Правда. При Тёмном Лорде никто не ведёт себя так… м-мм… расслаблено. Они будут взвешивать каждое своё слово, прежде чем его произнести. Всем будет не до тебя. И, Джиневра, не показывай им свой страх.       — Надо было дать мне каких-нибудь зелий, — фыркнула Джинни.       — Слишком много зелий в последнее время, тебе не кажется? Не хочу, чтобы это отразилось на наших детях, — преувеличенно серьёзно заявил Малфой, заранее зная её реакцию.       Лицо Джинни залилось румянцем смущения и возмущения, но сказать она ничего не успела — дверь перед ними распахнулась и они вошли.       Зал был тот же самый, хотя Джинни его плохо помнила. Убранство богатое, но мрачное. Всё тот же огромный стол, главное место пока пустовало. За столом сидели Пожиратели, но не только. Девушка заметила за столом Пэнси и Блейза и стала искать глазами Нотта, в надежде увидеть с ним свою белокурую подругу. Поймав её взгляд и, поняв кого ищет Джинни, Пэнси отрицательно покачала головой.              Малфой младший помог ей усесться за стол. Они оказались между старшими Малфоями, сидящими около главного места, и незнакомым ей волшебником. Малфой предупредительно посадил её между местом, предназначенным Нарциссе и собой.       А гости действительно вели себя совсем не так, как в прошлый раз. В воздухе витал дух страха. Большинство присутствующих были облачены в дорогие костюмы и платья и с любопытством поглядывали в сторону Джинни.       Двери с грохотом отворились и все с благоговением вперемешку со страхом встали поприветствовать вошедшего. В тёмной мантии, мертвенно бледный, лысый, со сверкающими красными глазами по залу бесшумно и очень быстро двигался ОН — её знакомый незнакомец. Гость ее кошмаров с одиннадцати лет. Пусть в нём сейчас внешне ничего не осталось от того молодого, красивого юноши, но это был он — Реддл. Том Рэддл, ныне называющий себя Лордом Волдемортом.       Он уселся за стол и окинул всех сидящих презрительным взглядом. Джинни не слышала, что он говорил, и что ему отвечали Пожиратели. Её сердце зашлось в бешеном ритме, стук которого отдавался гулом в ушах и лёгким головокружением. Поэтому она не сразу уловила суть неприятно растягиваемых обращенных к ней слов.       — Вы только посмотрите, как за последние дни расцвела наша юная Джиневра Уизли, — Тёмный Лорд, ввиду отсутствия бровей, поднял в удивлении надбровные дуги. — Рад, что сегодня ты присоединилась к нам. Как в этот раз себя чувствует моя протеже?       Джинни судорожно сглотнула, надеясь, что сковывающий её страх не так явен для окружающих, и пыталась уловить смысл вопроса.       — Почему ты молчишь? — настаивал змеелицый.       Под столом её похолодевшую кисть ободряюще сжала рука младшего Малфоя.       — Я не знаю, как обратиться, — честно ответила девушка.       — А как тебе привычно и удобно? — омерзительная улыбка растянулась на лице змеелицего.       — Том?       Во всем зале воцарилась гробовая тишина. Джинни не отвела взгляда от Волдеморта, поэтому не могла увидеть эмоции присутствующих — страх, испуг, возмущение и даже предвкушение зрелища.       Тёмный Лорд заинтересованно смотрел на девушку, склонив голову набок, а потом в зале раздался его одновременно зачаровывающий и пугающий смех.       — Именно так я и представился при нашем первом знакомстве, крошка Уизли. Но давай не будем давать повод для зависти всем остальным. Называй меня Тёмный Лорд, — с улыбкой на своем страшном лице произнес он.       Джинни кивнула.       — Так как же ты себя чувствуешь, Джиневра? Как тебя приняли в семействе Малфоев?       Малфой младший вновь сжал её ладошку под столом, сам не зная на что надеяться.       Джинни повернула голову в его сторону и неожиданно нежно улыбнулась ему.       — О, намного лучше! Я окружена заботой и вниманием, — она снова повернулась к Волдеморту, и, чувствуя лёгкое покалывание в висках от его пристального взгляда добавила. — Драко такой замечательный!       Покалывание усилилось. Джинни постаралась сконцентрироваться на своих воспоминаниях. На первом поцелуе, пропуская реакцию и перескакивая сразу к видению их будущего — Драко с малышом на руках, дальше она перешла к воспоминанию о смеющемся Малфое, когда она рассказывала о своей семье. Потом к нему же, шепчущему ей у зеркала, к Малфою, лежащему на её бёдрах с её рукой в его волосах.       Покалывание прекратилось. Это длилось всего несколько мгновений, но Джинни чувствовала себя измотанной. Однако, она увидела, что Тёмный Лорд доволен своими «поисками» и потерял к ней интерес.       Сидящие за столом приступили к ужину после знака, сделанного Волдемортом. В движениях и манерах гостей чувствовалось напряжение и нервозность. Каждый, к кому обращался или кого о чем-то спрашивал змееголовый маг, вздрагивал и с преувеличенной подобострастностью пытался удовлетворить его вопрос.       Тёмный Лорд был в приподнятом настроении и разглагольствовал о достижениях, которых добились он и его приспешники. Джинни напряженно вслушивалась, пытаясь уловить хоть крупицу информации о членах ордена и сопротивления в целом, своих родных. Но ничего такого узнать ей не удалось. После ужина Тёмный Лорд приказал Люциусу Малфою и еще нескольким Пожирателем следовать за ним. Нарцисса увела Джинни вместе с остальными представительницами женского пола в уютную гостиную «пить чай», пока мужчины занимаются «важными делами». Там Джинни сразу перехватила Пэнси.       — Ты хорошо держалась, Джинни, — она ободряюще пожала руку девушке.       — Это было ужасно! Мне кусок в горло не лез. Что это вообще за собрание такое?       — Тёмный Лорд любит устраивать светские аристократические вечера. На самом деле это обычное устрашение с показательными казнями. Сегодня он был в хорошем настроении и нам повезло.       — Похоже, мне вообще «везёт», — горько усмехнулась Джинни.       — Как ты вообще? Как у вас с Драко?       — В смысле?       — Ну, он же «замечательный» — подмигнула слизеринка.       — Я всего лишь сказала то, что нужно было сказать.       — Тебя обижают? Драко что-то сделал тебе?             Джинни вспомнила оба поцелуя и густо покраснела.       — Ничего такого, — отмахнулась девушка и отвела глаза.       Слизеринка пристально разглядывала румянец на лице младшей Уизли и лукаво улыбнулась.       — Ну-ну.       — Слушай, а где Тео? Ты что-нибудь знаешь о Луне? — решила перевести разговор Джинни и с благодарностью приняла из рук домовика чашку с чаем.       — Кажется, он влюбился, — хихикнула Пэнси.       Джинни удивлённо посмотрела на слизеринку.       — Заявился вчера днем, нёс какую-то белиберду про …эмм… нарглов и мозготыров.       — Мозгошмыгов, — улыбнулась Джинни.       — Наверно. В общем, пробыл у нас двадцать минут и смылся домой. Видите ли «у них с прекрасной Луной очень много очень важных дел». А ведь обычно он сидел с нами до самой ночи. Кстати, Драко раньше тоже пропадал у нас целыми днями, сбегая из Малфой-мэнора.       Джинни решила, что хватит с неё.       — А я раньше проводила время в родном доме в окружении родных и близких мне людей, а также могла идти туда, куда хочу и когда хочу, — посмотрела она прямо на Пэнси.       Что ж, видимо у Джинни получилось смутить девушку. Игривая ухмылка сошла с лица Пэнси и она даже замолчала на некоторое время.       Они стали свидетелями, как в противоположной части комнаты Белатрисса Лестрейндж наорала на Нарциссу и отпихнула ногой домовика.       — Психует, потому что мужчины отправили ее «играть с девочками в чаепитие», — усмехнулась Пэнси.       — И я её в чем-то понимаю, — оглядела комнату Джинни. Все происходящее действительно напоминало детскую игру в чаепитие. — Мне весь этот костюмированный маскарад не по душе.       И она неловко поправила лиф своего платья.       — Мне кажется, ты тут гармонично смотришься и тебе очень идет зелёный, — пожала плечами Пэнси.       — Малфой тоже сказал, что я создана для такого, — вспомнила Джинни и осеклась, понимая, что произнесла это вслух.       Слизеринка заметила это и, мягко улыбнувшись (что?), произнесла:       — Он действительно изменился. В нём появилась жизнь. И надежда.       — Надежда на что?       — Слушай, ты когда-нибудь задумывалась каково это: в шестнадцать лет оказаться в доме, наполненном кровью и убийствами, принудительно получить метку и стать Пожирателем? Каково это быть подростком, у которого нет выбора, и которому поручают убить взрослого волшебника? Великого волшебника! Убить! Убить или пострадает семья. И все эти взрослые ждут от тебя провала или ужасного преступления? Ведь все они знали.       Джинни почувствовала, что слизеринка произнесла вслух те неоформившиеся мысли, которые на днях так беспокоили её.       — Дамблдор тоже знал, — тихо сказала она.       — А каково это - остаться наедине с собой и с таким «поручением»? Он ведь тогда и от нас, друзей, отдалился. Не хотел втягивать в это.       — Никто не заметил, никто не помог… — прошептала Джинни. Она будто снова оказалась на первом курсе.       Одиннадцатилетняя девочка, плененная ужасным дневником, с постоянными провалами в памяти и никем не замечаемая.       — Именно! Слушай, я не большая поклонница вашего факультета, но и ты не обычная гриффиндорка. Не спорю, Драко, как и все мы избалованный и заносчивый. Но и в нём есть что-то хорошее — он предан своей семье. А теперь ещё у него появилась ты. Что это, если не надежда?       Джинни несколько раз повторила про себя последнюю фразу Пэнси.       — И, Уизли…       — М-мм?       — Надежда, но не жалость.       — Ты хорошая подруга, Пэнси, — сказала она немного остывшей Паркинсон.       Дверь в гостиную открылась и вошли младший Малфой и Забини.       Приблизившись к девушкам, Малфой протянул свою руку и сказал Джинни:       — Пойдем, — и кивнул сокурснице, — Спасибо что позаботилась о ней.       Когда они вышли в коридор и направились к лестнице, Джинни не могла перестать думать о словах Паркинсон. Она украдкой глянула на слизеринца. Он действительно изменился. Уверенность и спокойствие — вот что почувствовала девушка.       — Замечательный, — ухмыльнулся Малфой.       — Ой, всё, заткнись Малфой!       Когда они вернулись в комнату Джинни выскользнула из туфель и забралась с ногами на диван, подобрав их под себя.       Малфой снял свой пиджак, расслабил галстук и сел в кресло напротив.       — Ты хорошо держалась, — устало произнес он. — Тёмный Лорд остался доволен.       — А ты близко общаешься с Ноттом? — задумчиво спросила Джинни.       — Хочешь, чтобы я пригласил его сюда вместе с Лавгуд?       — А ты можешь? — оживилась девушка.       — Могу. Но не уверен, что ей понравится идея. Она совсем недавно довольно много времени провела в не самых приятных условиях подвала Малфой-мэнора.       — О, ты совсем плохо знаешь Луну. Она на всё смотрит по особенному. Так ты можешь?       — Ещё и Нотт должен согласиться, — ухмыльнулся слизеринец. — Блейз сказал, что он все время проводит с ней в своём поместье и никого не приглашает.       — Малфой, пожалуйста, — серьёзно попросила Джинни.       — Даже не знаю, — протянул юноша.       — Хорошо, что ты хочешь взамен? — решилась Джинни.       Малфой задумчиво и оценивающе скользнул по ней взглядом сверху вниз, потом вернулся к её уже покрасневшему лицу и широко улыбнулся:       — Называй меня по имени. Всегда.       Девушка выдохнула.       — Драко, пожалуйста, позови в гости Тео с Луной, — попросила Джинни, чувствуя, как она устала от этого напряжённого вечера.       — Хорошо. В ближайшее время.       — Слушай, а почему Волдеморт сам не участвует в своей «программе увеличения численности чистокровных»?       — Он бессмертен, по крайней мере, такова «легенда». К чему ему это «продолжение рода»? К тому же он полукровка. Думаешь, он был бы более выгодной партией для тебя, Уизли? — Ох уж эти ухмылки!       — Фи! После того как он целый год сидел в моей голове это был бы практически инцест! И он омерзителен в любом случае.       — И вот брак с ослепительным, непревзойденным наследником рода Малфоев заиграл новыми красками, — подмигнул ей Драко.       — Малфой! То есть, Драко! Я. Не хочу. За. Тебя. Замуж.       Джинни встала, взяла свои вещи и отправилась готовиться ко сну в ванную.       Когда она вернулась в комнату, Драко стоял у окна, держа в руках стакан с жидкостью, по цвету напоминавшую огневиски. Опрокинув в рот содержимое стакана, он тоже направился в ванную.       Джинни же улеглась на свою половину кровати и отвернулась к окну. Она определенно устала сегодня. А ещё она расстроилась от того, что так ничего и не узнала о близких на этом странном ужине, хотя лелеяла эту надежду. Девушка пыталась вспомнить как и где видела своих родных и друзей в тот злосчастный день битвы. Поэтому не услышала, как в комнату вернулся Малфой.       Мама жива. Луна жива. Это уже что-то. Малфой сказал, что о троице ничего неизвестно, значит и они могут быть живы. Только где они? Что с ними.       До Джинни вдруг донеслось тяжёлое дыхание и резкие ритмичные движения на другой стороне кровати. Она повернулась, застав Драко за странным, очень странным, занятием. Он лежал на спине, его правая рука была под одеялом, прикрывающем Малфоя до пояса.       — Что ты делаешь?!       Заметив ее расширенные от удивления глаза, он резко выдернул руку.       — О! — до девушки дошла суть происходящего.       Слизеринец попытался принять невозмутимый вид.       — А что ты от меня хотела, Уизли? Я молодой здоровый мужчина. И уже давно воздерживаюсь. А тут ты рядом — красивая и сегодня была… м-м, очень соблазнительна. В конце концов, у меня есть физические потребности.       — Извращенец! Не нашёл другого места?!       Сложив руки на груди Малфой небрежно заявил:       — Я думал ты спишь. Не буду тебя смущать. — Он встал с кровати и направился в ванную.       Пришедшая в себя Джинни мстительно ухмыльнувшись и надеясь испортить ему «настрой», бросила ему в спину:       — Ты же понимаешь, что я знаю, чем ты там будешь заниматься?       Слизеринец обернулся с нахальной улыбкой и подмигнул ей:       — Именно об этом и буду думать.       — Извращенец! — И в сторону закрывающейся двери полетела подушка.