Я не хочу замуж за тебя

      Драко не стал трансгрессировать или использовать чары левитации. Он нёс свою хрупкую ношу до самой спальни. По дороге Джинни перестала содрогаться от рыданий, только слёзы не прекращали литься из её глаз.       Толкнув ногой дверь, он внёс Джинни в комнату и остановился в нерешительности, но маленькие ручки, вцепившиеся в его плечи и хрупкое тело молодой девушки, крепче прижавшееся к нему, подсказали как поступить.       Драко мягко опустился на диван, так и не выпустив её из рук. Он гладил её растрепанные от ветра густые волосы, наслаждаясь тем, как мягкие и шелковистые локоны струятся между его пальцев.       Джинни всхлипнула, приходя в себя и заерзала, пытаясь высвободиться.       — Ещё минуту, Уизли. Дай мне ещё минуту, — прошептал он, зарываясь в её волосы и втягивая носом приятный цветочно-травяной аромат огненного великолепия.       Девушка замерла, но расслабившись, снова опустила голову ему на плечо.       Прошло намного больше минуты. Драко прислушался к размеренному дыханию Джинни. Он встал с дивана и аккуратно положил её на кровать, укрыв одеялом. Подошёл к письменному столу и написал на пергаменте пару фраз. Тихо позвав домовика, он отдал ему письмо и велел сразу же передать его адресату. А потом и сам покинул комнату.       Спокойный сон ушёл вместе с исчезнувшими тёплыми объятиями. Она медленно погружалась в знакомое тягучее болото тьмы. Оглушающая, звенящая тишина сменялась сначала далекими, а потом всё приближающимися криками и звуками. И тьму разрывали вспышки проклятий, лица людей, сбрасываемые маски Пожирателей. Крики знакомых голосов звали её, но плен тьмы не выпускал. Наконец, она вырвалась и попыталась бежать, но как всегда во сне, спотыкалась обо что-то и падала в лужу чего-то неприятно тёплого, с запахом железа. Она в луже чьей-то крови! Не просто чьей-то! Это была кровь Колина Криви! Она вся в крови отважного юного волшебника… Хочется кричать, звать кого-то, звать Колина. Но её рот будто заклеен. А Колин… он мертв.       Рядом оказываются ещё тела. Много крови и пыли от ударяющихся в стены заклинаний, от рассыпающихся стен.       У неё нет времени для оплакивания…надо помочь, надо спасти кого ещё можно. Она рвётся вперёд, к голосам, в гущу вспышек, но… и это впервые в её сне — видит их… Весь в пыли, он сидит у стены и раскачиваясь шепчет «Фред», прижимая к себе тело младшего брата… Ей хочется добраться до них, схватить Перси и помочь ему с Фредом, но перед ней будто выросло толстое стекло или щит. Джинни не может сделать и шага к ним, она кричит и пытается стучать по этому щиту, но Перси не слышит. Всё вокруг пропадает. Остается только она, щит и не слышащий её Перси с телом Фреда. И тьма… тьма, поглощающая двух её братьев за щитом…       Тишина, давящая, будто в тисках. Совсем рядом раздается мелодичный голос, зовущий её: «Джинни».       Она оглядывается вокруг — только тьма. Зажмуривается.       — Джинни, — снова голос и чья-то тёплая маленькая ладошка касается её лица.       Джинни ещё сильней зажмуривается, боясь, что если откроет глаза, то и голос и тепло на её щеке исчезнут, оставив её навсегда в холодном «ничто».       — Джинни, проснись, — более отчетливо и совсем рядом зовет голос сокурсницы и подруги Луны.       Девушка наконец открыла глаза и действительно увидела белокурую голубоглазую когтевранку, сидящую рядом на краешке кровати.       — Луна, — Джинни кинулась в объятия подруги.       — Тебе снился кошмарный сон, — невозмутимо произнесла Луна и мягко погладила рыжую подругу по голове, — но теперь всё в порядке.       — Это действительно ты, Луна, — прошептала Джинни.       — Конечно я, разве это не очевидно, — улыбнулась юная белокурая волшебница, — меня Драко пригласил, — добавила она.       Джинни посмотрела за плечо девушки и увидела младшего Малфоя, стоявшего в напряжённой позе за её спиной.       — Как ты себя чувствуешь, дорогая? — спросила Луна.       — Перси… он жив, а Фред… Луна, нашего Фреда больше нет, — тихо прошептала девушка.       — Это очень грустно, Джинни, — когтевранка снова мягко обняла младшую Уизли.       Малфой отошёл к креслу, чтобы не мешать им.       — Мама жива, она в Норе, но больше я ни о ком ничего не знаю, — добавила Джинни, — Что случилось с тобой?       Блондинка пожала плечами в своей обычной манере невозмутимо рассказала:       — Меня оглушили во время битвы. А очнулась я уже в камере. Ничего тривиального — обычная камера какого-то подвала.       Малфой на кресле немного напрягся. Именно одна из комнат подвала Малфой-мэнора около четырех месяцев до битвы была камерой Лавгуд.       — И вот, недавно, меня отвели в Министерство и решив, что я чистокровная, Волдеморт передал меня в семейство Ноттов.       — Но ты ведь и есть чистокровная, — удивилась Джинни.       — Не всё так однозначно, — пожала плечами когтевранка.       Малфой на своем кресле подавился и обе девушки взглянули на него.       — Лучше я оставлю вас наедине, — ухмыльнулся слизеринец и вышел в дверь.       Как только младший Малфой покинул комнату, Джинни накинулась на Луну с расспросами о судьбе их друзей и её семьи. Но когтевранка тоже практически ничего не знала — она сидела в камере с ничего не понимающими магглами, «в головах которых роилось огромное количество мозгошмыгов». Последний раз видела всех во время битвы. Живыми. — Мой отец находится в каком-то лагере для пленных. Тео обещал помочь ему.       — Тео?       — Мой жених. Ты знаешь? — огромные голубые глаза заволокло пеленой, а на лице когтевранки расплылась улыбка.       — Знаю. Как он с тобой обращается?       — О, он довольно милый и забавный, как детёныш фестрала. Такой любопытный.       Джинни подавила улыбку и вопрос, а знает ли «любопытный Тео» как выглядят фестралы.       — Я так рада тебя видеть, Луна!       Девушки устроились на кровати Малфоя, сев напротив друг друга (Луна скинула свои забавные и необычные ботинки и забралась с ногами) и погрузились в подробные рассказы своих приключений после окончания битвы. Разговор плавно перетек в воспоминания о школе, о друзьях, о Фреде. Джинни нужно было высказать все накопившиеся тревоги, боль от утраты брата.       — Как ты думаешь, Рон и ребята живы?       — Ну, конечно!       — Почему ты так уверенна?       — По-другому и быть не может — это же очевидно, — загадочно улыбнулась Луна. — Добро всегда побеждает зло. Если зло не побеждено, значит это еще не конец. И кто, как не мы все вместе должны победить?       — Значит, ты не смирилась? — выдохнула Джинни.       — Смирилась с чем? — впервые Джинни поняла, как на самом деле удивляется Луна Лавгуд. Обычно заволакивающая эти синие глаза пелена спадает и взгляд становится прямым, осознанным.       — Ну, с этим «брачным» пленом, — заерзала Джинни.       — Я бы перефразировала знаменитые слова профессора Дамблдора: «Счастье можно найти даже с самыми тёмными, если помочь им обратиться к свету».       Что это сейчас было? Лукавая улыбка? Коварная ухмылка? Или просто неисчерпаемый оптимизм Луны Лавгуд? Джинни улыбнулась этим мыслям.       — Так вот чем ты занимаешься? Переманиваешь Теодора Нотта на светлую сторону?       — Его самого туда тянет. Я просто иду рядом с ним, чтобы ему не было так одиноко в пути, — пожала плечами Луна.       Они обе замолчали. Для когтевранки подобные паузы в беседе не были чем-то необычным и дискомфортным. А Джинни ушла в свои спутанные, тревожные мысли.       — Что ещё тебя тревожит, Джинни? — через некоторое время мягко прервала молчание Луна.       — Моё физическое и магическое бессилие, беспомощность, беззащитность и полная зависимость от… от семейства Малфоев.       — Выглядишь ты действительно слабой и исхудавшей, — невозмутимо заметила Луна, — но ведь это поправимо, — она улыбнулась и добавила: — Драко позаботится о тебе и защитит. Не знаю, что именно он написал Тео, но ради вас я впервые покинула поместье Ноттов.       — Драко? Серьезно, Луна? — от удивления и возмущения глаза младшей Уизли стали ещё больше.       Юная Лавгуд всего лишь пожала плечами, будто говоря: «ну а что?».       — Это же Драко-Малфой-слизеринский-гавнюк!       Луна не ответила, только склонила голову набок с лёгкой улыбкой, приглашая тем самым Джинни продолжить.       — Он странный и пугает меня своим поведением. А ещё бесит! Не знаю, что он замышляет, но эта его забота сбивает с толку — явно часть какого-то коварного плана. Хотя… он помог маме и узнал про Фреда и Перси… позвал тебя… Ты понимаешь? Это всё очень странно и не похоже на Драко Малфоя!       — Всё до неприличия банально и очевидно, — проговорила Луна со своим обычным затуманенным взглядом. — Но у тебя очень много мозгошмыгов.       Договорить они не успели — в комнату вернулся Малфой:       — Лавгуд, Тео ждёт тебя. Вам пора.       Луна кивнула, слезла с кровати и натянула свои ботиночки:       — Ещё увидимся, Джинни.       Она мягко обняла подругу и ушла вместе с Малфоем.       Оставшись одна, Джинни задумалась над последними словами когтевранки «банально и очевидно» — что может быть очевидно с этими снобами-аристократами, помешанными на чистоте своей крови и социальном превосходстве?       Ладно, из очевидного — она ему нравится (что?!). Она ведь не раз ловила на себе его заинтересованные жадные взгляды, а с такими взглядами парней Джинни знакома с курса третьего — это раз. Комплименты — так себе аргумент, но комплименты от Драко Малфоя в сторону Уизли ещё какой аргумент — это два. Против двух аргументов стоит вопрос — почему тогда он не ведёт себя с ней так же, как вел себя с девчонками в Хогвартсе? Кстати, а как он себя с ними вёл? Джинни попыталась вспомнить, но амурные дела слизеринского засранца не были в кругу её интересов в школе. Слухи о похождениях Блейза и Малфоя ходили разные, но ей-то было не до них. Малфой её поцеловал. Дважды. И это было… ладно, это было приятно. Но руки он не распускал, что для такого гавнюка явно необычно — это три. Она вспомнила его слова и объятия сегодня, перед тем, как уснула — он с ней нежен (что?!) — это четыре. А ещё он её оберегает — вот уж совсем не малфоевский стиль. И это уже пять? Дракл, Джинни, ты тормоз! «Банальное» — Малфой влюбился! Драко Малфой влюблён в Джинни Уизли?       Она подскочила на кровати от внезапного звука открывающейся двери — вернулся Драко. «Прям уже Драко?!».       — Поужинаем?       Ещё не отошедшая от дикости своих выводов Джинни кивнула.       За поглощением ужина оба молчали. Джинни исподтишка наблюдала за ним, пытаясь то ли убедиться, то ли опровергнуть свои выводы.       — Что? — нарушил молчание юный Малфой.       — Что «что»?       — Ты весь ужин бросаешь на меня странные взгляды.       — Просто решаюсь спросить, — нашлась Джинни.       Малфой вопросительно поднял бровь.       — Эм…мне нужна палочка. Волшебная. Желательно моя.       — Я не знаю где твоя палочка. Скорее всего, её уничтожили. Зачем тебе палочка?       — Затем же, зачем и тебе.       Бровь Малфоя поднялась еще выше, а уголок рта потянулся в полуухмылку.       — Волосы сушить и укладывать, — выпалила Джинни, еле удержавшись от того, чтобы сложить руки на груди в детской оборонительной позе.       — Может тебе нужен личный домовик? — похоже Малфой получает удовольствие.       — Мне нужна палочка, — Джинни уже не понимала, зачем выбрала именно этот аргумент, но отступать уже не собиралась, — не только для волос! Есть вещи, женские вещи, которые… В общем, мне нужна палочка! Хотя бы самая слабенькая.       Драко не отвечал, только изучающе рассматривал. И Джинни решила идти ва-банк:       — Или ты боишься меня с палочкой?       Малфой откровенно засмеялся. Серьёзно? Он умеет смеяться?       — Ты и без палочки вполне опасна, — фирменная ухмылочка, конечно же! — Просто думаю, какую выгоду тут можно получить мне.       — У меня ничего нет, — пожала плечами Джинни.       — Уверенна? — он даже подался слегка вперед и положил свой подбородок на скрещенные пальцы рук, вопросительно подняв при этом брови.       Джинн напряженно сдвинула брови и закусила нижнюю губу. Этот жест не ускользнул от слизеринца и тот заинтересованно уставился на её губы.       — Хорошо, Дра-ако, что мне это будет стоить?       — Один поцелуй. Взрослый, — нахал даже подмигнул.       Девушка сглотнула подступивший комок и быстро сообразив, окунула кусочек мяса, который так и не съела, в чесночный соус, а затем запихнула его себе в рот и заявила:       — Договорились.       Малфой снова засмеялся, оценив её хитрость.       — Оплата при доставке, — он снова подмигнул и встал из-за стола.       «Ничего, при «доставке» тоже что-нибудь придумаю» — решила про себя Джинни, дожевывая.       Оставшееся время перед сном они не разговаривали. После ужина каждый занялся своими приготовлениями ко сну.       Когда Драко погасил свет в комнате, воцарившаяся тьма холодным одеялом опустилась на девушку.       — Малф… Драко?       — Что?       — Мне нужно зелье сна без сновидений, — пусть признаваться в страхе неприятно, но «приятная встреча» с тьмой у неё сегодня уже была.       — Я бы и сам выпил, но оно закончилось, — соврал слизеринец, — иди сюда.       — Что?       Но он уже подхватил её и притянул к себе, устраивая ее голову на своей груди.       — Ничего. Просто спи.       И Джинни бы возмутилась и надавала ему тумаков, но он был такой тёплый, и пахло от него так приятно, так что она немного повозилась, устраиваясь поудобней и закрыла глаза. Мерное поднимание его грудной клетки и ритмичное биение его сердца подействовали убаюкивающе. Она уснула.       Лежащий в темноте с наглой и довольной улыбкой Драко тоже закрыл глаза.