РАЗРЕШЕНИЕ

«Мой организм тобой давно простужен, Он температурит, но не пьёт таблетки, И постоянно ждёт тебя на ужин, Раскладывая по столу салфетки". *** POV ГонУ Пронзительный женский крик оглушил всю округу, и я от неожиданности вздрогнул. – Помогите! Здесь человек умирает! Помогите! Кто-нибудь! Как и все вокруг люди, что вышли на прогулку после спада жары, я тоже обернулся на шум. – Вызовите скорую! Да скорее же, скорей! Там сбегался народ на помощь, столпились в кучку, видимо, вокруг лежащего на асфальте человека. Ну, вот, еще одна жертва этой аномальной жары. Хоть уже вечер и жара спала, но все равно душно. Сердечники нынче как подкошенные падают. Кустики да клумбы, что оформляют дорожки, не дают издали разглядеть пострадавшего. Эта хуйня лишь вызвала негодование, которое еще больше усугубило мое раздражение из-за нестабильного эмоционального состояния после ссоры с МенСу. «Я для тебя очень стараюсь…» – эхом звучит у меня в голове. Черт! Кто бы мне помощь оказал: душа рвется на части, и, того гляди, голова взорвется от обилия противоречивых мыслей. МенСу же ничего не сделал, не успел, я не дал… но его сущность, его мысли, его готовность удавить любого, кто перейдет ему дорогу… Но в последние дни он действительно был со мной… эээ… нормальным, что ли. Вернуться в номер? Но нет, ему надо осознать свою вину, иначе не исправиться. Блять, как маленький. Ну что за парень? Айщ… Потоптался на месте, удостоверился, что помощь есть кому оказать, и повернулся уже уходить, как мозг, из всего галдежа и перепалок на месте происшествия, ухватил разговор работников отеля: – Что там случилось? – Да какой-то парень без сознания. – Что, совсем плохо? А скорую вызвали? – Да. Сейчас уже будут. Что-то ёкнуло внутри, подскочило и сделало кувырок через голову. Парень? Какой парень? С чего бы парню падать в обморок? Стою, как вкопанный. Сердце бешено качает кровь. Блять, че за хуйня?! Ноги сами пошли удостовериться в… Среди всей толпы я увидел торчащие ноги, что открылись моему взору, и до боли знакомые моднявые туфли. О, нет-нет-нет… Грубо врываюсь в толпу, распихивая народ нахрен. – МенСу! – падаю к распростертому на асфальте парню. Какого черта?! Что с ним? А бледный-то какой. – Скорую! – ору на всех, не совладая с паникой. Проклинаю себя за то, что не знаю как вести с человеком в отключке. – Эй, пацан, не пугай так хена… Очнись, а? Я еле прощупываю пульс и афигеваю от его неровности. Че за нахуй, аритмия? У МенСу? Тут, наконец-то, приехала скорая. Медбратья вежливо попросили всех расступиться и приступили к осмотру. – У него что-то с пульсом, – кружа вокруг них, нервничаю я. Фельдшер расстегнул рубашку МенСу и прошелся стетоскопом по груди парня. – Ясно. Грузим. Мертвой хваткой хватаюсь за руку медбрата. – Я с вами. Я его близкий друг. – Добро. Они и в машине, пока мы ехали, продолжали осмотр, записывая показатели. – Что с ним? – спрашиваю осторожно я. – Похоже на брадикардию. – А что это? – Очень низкий пульс, 38 ударов в минуту. Поэтому и в обмороке, потому что мозг не получает положенную дозу кислорода. И как часто он теряет сознание? – При мне ни разу. – Может, рассказывал чо? Вы же друзья, да? Были жалобы на слабость? Головокружение? Давление? – На головные боли. – Если у него всегда такое высокое давление, как сейчас, то может быть. Что еще? – А еще он сегодня заснуть не мог. Но я подумал, что это из-за жары. – Откуда знаешь? Вы что, живете вместе? – Эээ… квартиру снимаем. Мы – студенты. – Ясно. Значит, жаловался на жару? Дышать было тяжело? – Да, тяжело. – Профессиональным спортом занимается? – Нет. – Панические страхи? – Умм… эээ… – В эмоциональном плане он стабилен? – А это тут причем? – Он слишком молод для проблем с сердцем. Такое бывает у спортсменов, но этот парень не спортсмен. Либо у него наследственные проблемы с сердцем, либо нервы, либо… В общем, в больнице разберутся. Афигеть! Проблемы с сердцем. Вот почему ему вчера так плохо было. Возможно, и в прошлые разы также было. Мысленно пронесся по всей истории последних событий. И до кучи я сегодня наорал на него. И вот, Котик в обмороке с какими-то проблемами в сердце. Я в ахуе, товарищи! Приехали. Неотступно следую за каталкой. Завезли его в отделении неотложно скорой помощи, обступили врачи. Блин, люди, вылечите моего Котика, очень прошу. Ну же, наколдуйте че-нить афигенское. Ох, надеюсь, с ним ничего серьезного, что это излечимо, и все будет хорошо. Я топчусь кругами, не в силах успокоиться, не присесть, не мыслить здраво. Ко мне подошла тетка из персонала и утащила в регистратуру. И что же? Да ёптель, я не знаю адреса своего парня, ни даже имени его отца. Пришлось рассказать все, что знал. – Не волнуйтесь вы так, – успокаивает она меня. – Мы найдем его родителей. А когда я вернулся, МенСу уже увезли на обследования. Мне ничего не оставалось, как бродить по коридорам душой неприкаянной. Скоро полночь. Больница постепенно погружается в тишину. Лишь изредка видно проходящих дежурных сестер. Да, время для сна, но только не для меня. Я не успокоюсь, пока не удостоверюсь в безопасности Котейки. Переживания давят на мозг. Я не понимаю, как у такого молодого парня могут быть проблемы с сердцем? Наконец, уронив жопень на сиденье, с закрытыми глазами вспоминаю поведение МенСу. Должен ли я был заметить признаки болезни и отвезти его в больницу? Медленный пульс? Но в наши жаркие ночи его сердце билось очень сильно. Означает ли это, что тогда он был в порядке, а эта беда случилась только сейчас? После ссоры? Или нет? Может проблемы тогда были, и я зря его в постели загонял? И ему поплохело только сейчас… Я не догоняю, есть ли в этом моя вина, но я ее чувствую. Как я сегодня сорвался на него… ужас! Но если бы не я, кто знает, что случилось бы дальше? Пхах, СеЁн бы вдарил МенСу… И тогда пизда всем! И МенСу с его сердцем, СеЁшке судимость бы впаяли, а я от злости урыл бы обоих. Красота, епта! Несколько часов я провел в утомительном ожидании. И вот, мне сообщили, что обследования на сегодня завершились. Я дернул в указанную палату. Ебать! Предоперационная! Какого…?!! – Доктор! – вцепился я в выходящего из этой палаты чувака. – Неужели операция нужна? Когда? Что за операция? Он поправится? – А вы кто? Родственник? – Я ему намного ближе, чем они. Друг я. – Допустим, – оглядел меня с ног до головы. – Не беспокойтесь, операция по установке кардиостимулятора довольно проста, где-то на полтора-два часа. Приступим утром. С родителями еще согласовать надо. Операция по установке… Чего?! – А их соглашение обязательно? – Это обычная процедура. Их все равно надо в известность поставить. А что? Есть проблемы? – У него с отцом довольно натянутые отношения. – Интересно. Ну-ка, пройдем со мной, – он двинул по коридору. – Скажи, а эта напряженность его сильно расстраивала? Были ли истерики? Ну, сильные переживания? – Эээ… в праве ли я рассказывать про его личную жизнь? – Все, что ты скажешь, – доктор серьезно на меня посмотрел. – Останется в этих стенах. Возможно, твоя информация поможет мне понять, почему у этого молодого парня такое изношенное сердце как у восьмидесятилетнего старика? – Э? Как это? – У него бинодальная болезнь, синдром слабости синусового узла с дисфункцией АВ-узла, переходящая в АВ-блокаду II степени. – Чего? – прифигел я от диагноза. – А по-человечески можно? Мы пришли к кабинету, табличка которого гласила: Пак Тэ Шин, кардиохирург. – В общем, – он открыл передо мной дверь, пропуская внутрь. – У пациента мышца сердца, так называемый синусовый узел, отвечающий за пульс, настолько одряхлел, что не в состоянии качать кровь в нормальном режиме. Сейчас у него 38 ударов в минуту, а функционально синусовый узел является водителем ритма первого порядка, и в состоянии покоя в норме он генерирует 60-90 импульсов в минуту. – Это очень плохо? И нужна операция? – К сожалению, на данный момент без помощи кардиостимулятора сердце пациента не справится. О, Боже! – А что это за устройство? – Кардиостимулятор представляет собой прибор в герметичном титановом корпусе размером в пять сантиметров. В корпусе располагается батарея и микропроцессорный блок. Все современные стимуляторы воспринимают собственную электрическую активность (ритм) сердца, и если возникает пауза, либо иное нарушение ритма в течение определенного времени, прибор начинает генерировать импульсы для стимуляции миокарда. В противном случае – при наличии адекватного собственного ритма – кардиостимулятор импульсы не генерирует. – Так, значит, эту кардио-хрень вы прямо в сердце что ли вставите? – Нет. Обычно корпус стимулятора располагают под подкожной жировой клетчаткой грудной клетки, и от него подводят электрод в одну из камер сердца. – Блять, так это навсегда что ли? – Ну, он довольно молод… Сейчас я ничего определенно сказать не могу, еще не все результаты анализов пришли. Нужно провести тесты, так что… будем надеяться. Я хочу закурить, хотя и не курю. Это все так не правильно. – Да как такое вдруг могло случиться? – негодую я от безысходности. – Вдруг? Э, не. Сердце изнашивалось годами. Поэтому мне и надо знать, были ли в его жизни сильные потрясения. Какой у него вообще образ жизни? Я нахуй обомлел. Годами! Это пиздец, товарищи! Деваться некуда, и я в вкратце обрисовал суть проблемы МенСу. – Я не понимаю, доктор… Мне так тяжело во все это вникнуть… Ведь он до сегодняшнего дня не выглядел больным. – Ну, этот синдром слабости синусового узла может быть бессимптомным даже при наличии пауз в 4 секунды и более. Лишь у части больных урежение сердечного ритма вызывает ухудшение мозгового или периферического кровотока, что приводит к появлению жалоб. При прогрессировании заболевания пациенты отмечают симптомы, связанные с брадикардией. К наиболее частым жалобам относят чувство головокружения, обмороки, ощущение сердцебиения, загрудинная боль и одышка. Пациенты с маловыраженной симптоматикой могут жаловаться на чувство усталости, раздражительность, эмоциональную лабильность и забывчивость, раздражительность, бессонницу. С прогрессированием заболевания и дальнейшим нарушением кровообращения церебральная симптоматика становиться более выраженной. Я тупо пялюсь на доктора. А еще у меня появился нервный тик на веке. На руках волосы встали дыбом от мысли, насколько же велики были переживания МенСу из-за всей той хуйни, что с ним творилась все его девятнадцать лет, аж сердце загнал до одряблости. Я спрятал лицо в ладони, борясь со спазмами в горле. Мой бедный мальчик, нежный Котик… МенСунь… Как же так? – Эй, молодой человек, вам нехорошо? Налить воды? Я отрицательно покачал головой. – Может, домой пойдешь? Все равно он до утра проспит. – Вы что, как я могу его оставить? Я не уйду. – Хорошо-хорошо. Тебе виднее. К МенСу до операции входить нельзя. Я расположился на лавочке у палаты, стал читать по мобильному Интернету про этот синусовый узел и кардиостимулятор. Итак, меры предосторожности: избегать источники сильного электромагнитного излучения... так, бытовые приборы… ох, Слава Богу мобилы разрешены, компьютеры, микроволновки… дрель, дисковая пила – совсем неплохо… зато магнитики избегать нужно, ну. Ого, у него будет специальное удостоверение, которое поможет, например, избежать пропускные системы и тому подобное. Ну, все, МенСу, посажу тебя на строгий поводок, будешь ходить везде со мной за ручку. Если… если… отец тебя не заберет домой. А вот об этом я не подумал. Но… может это и к лучшему, при условии, если за ним хорошо присматривать будут. А будут? Ох, уж эта извечная проблема отцов и детей. Взаимодействие людей – это реакция, где одно событие вызывает другое. У человека есть слабости, он несовершенен. Несовершенство приводит к чувству вины, которое приводит к стыду. Стыд компенсируется гордыней и тщеславием. А когда не хватает гордыни, одолевает отчаяние. И все это приводит к разрушению, что и станет судьбой. Что-то должно остановить поток событий. Как все сложно на самом деле. И так я, в беспокойной полудреме, дожидался утра. *** POV МенСу Очнулся я от покалывая в груди. Не сильно больно, но это навязчивое нытье меня разбудило. Уже утро или день? Который час? Ах, блять, я же в больнице. Дотронулся до груди. Точно. Операция. Осторожненько осмотрел перевязку. Значит, наркоз отходит, вот и ноет. Прислушиваюсь к своему сердцебиению. Вроде все нормально. Тсс… поздравляю, МенСу, теперь ты – инвалид. Дожили. Во мне имплантат, благодаря которому я и буду жить. Ах, ебаный стыд! Уронил обратно голову на подушку. Жить буду, но с каким позором… Афигеть! Стараюсь равномерно дышать, чтоб не провоцировать боль. Блин, страшно-то как было на операции, чуть кирпичей не наложил. Уф, хвала богам, все, наконец, закончилось. А то ночь была такой жуткой, я, поди, поседел от ужаса. Оглядываю палату. Я тут один шоль? Кардиомонитор противно попискивает, выдавая мои жизненно важные физиологические показатели жизнеобеспечения. Я, превозмогая боль и слабость, все же разглядел свой пульс в 78 ударов. Отлично. Норма. Открылась дверь и в палату вошел мой доктор. – Очнулся? Как самочувствие? – Ммм… слабость. Доктор осмотрел меня, потом стал записывать показатели в карточку пациента. – Дискомфорт есть в груди? Головокружение? Есть хочешь? – Немного ноет здесь, – указал на место шва. – А так не понял еще. Док чет в капельницу вколол. – Сейчас полегчает. В принципе, я доволен твоим состоянием. Так что все будет хорошо. Об остальном поговорим позже. Тут за дверьми твой друг тебя ждет. Позвать? – Какой друг? – Тот самый, что тебя сюда доставил. Не помнишь? Ли ГонУ-щи. От этого имени сразу в сердце кольнуло. Он здесь… О, боги! – Нет, не надо. – Почему? Вы разве не друзья? – Доктор, пожалуйста, у меня слабость… я не готов… давайте не сейчас. – Ну, хорошо, я скажу ему зайти попозже. Отдыхай, – и он вышел, закрывая за собой дверь. ГонУ! Мгновенно в мыслях всплыли вчерашние события, мой феерический провал и позор века. Нет-нет-нет… Сейчас я не смогу с ним увидеться. Что я ему скажу? Как вообще в глаза посмотрю? Блять, какой позор, я ебу! Быть пойманным с поличным! Это же пиздец, мать вашу! Я проиграл. И осознание этого тонной давит на мое эго. Я в жизни никогда не проигрывал, а тут… Я в шоке! Ну, СеЁн… недооценил я твое коварство. Да как он мог настучать ГонУ? Вообще шоль чувства собственного достоинства нет? Вот подстава так подстава! Даже злиться сил нет. Лишь осталось невыносимое чувство стыда. Теперь ГонУ обо мне все знает. Теперь он меня презирает. Как он был потрясен этим… до сих пор пред взором его ошарашенное лицо. Он был просто в ужасе! Блин, хен… я же не хотел, что б ты знал… я так этого боялся… АААААаааааа… за что? Блять, сам виноват! Невыносимо глупо и низко и… Боже, как же стыдно! Он бросит меня. Я снова один. Какой же я идиот! ГонУ… хен… мне так жаль. Что я могу теперь поделать? Лишь обжигающая пустота внутри – вот мой удел. Пожизненный бан, и ледяное одиночество. Жестокость финального поворота повергает в ужас и уныние. Хен… аааааааххх… Хен! Хен! Хен! Ааааааааа… Я не готов его потерять. Вот так? Как же глупо. А я ведь так старался… Сердце опять болит. И я не улавливаю грани между физической болью и душевной. Возможно и раньше, физическое недомогание сердца я принимал за душевные стенания. Психологическое угнетение – для меня обычный образ жизни. Вот мое сердце и сдалось, не смогло вынести постоянного напряжения, переживаний и боли. Почему ГонУ здесь? Может… Хотя нет, такое предательство кто простит? "О чем ты? Чего ты? Молчи, глупое", – вот и все, что я могу сказать своему сердцу. Самое сильное чувство – разочарование. Не обида, не ревность и даже не ненависть… после них остается хоть что-то в душе, после разочарования – пустота. На месте ГонУ я бы не простил и бросил. На жизненном пути мы всегда встречаем разочарование. Свои, вот, пережить и простить не могу, поэтому и остаюсь одиноким и несчастным. Я потерял доверие ГонУ, а отношения строятся именно на этом. Неудовлетворенная потребность в любви в детстве, жалость к самому себе, перенос собственной потребности в любви на другого. Эти донорские отношения… блять, как же я жалок! Думаю, единственный выход, чтобы сохранить те осколки от своего сердца, что остались – это забыть его. ГонУ – самое прекрасное, что случилось со мной в жизни. И я сам все разрушил. Как же мне теперь пережить миллионы и миллионы одинаковых дней, двух зеркал, бесконечно отражающихся друг в друге? Одиночество – моя тюрьма, мой подвал, моя обитель. А я думал, что могу быть счастливым. Ха, какой наивный товарищ. Такие как я – монстры, закулисные игроки, уроды – неудачники по жизни. А я никак не смирюсь с этим, все рыпаюсь, и вздумалось мне устроиться в жизни за чужой счет. А жизнь с этим не согласна, и снова указала мне мое место. Я не должен был родиться вообще. Мне не место среди людей. Я не достоин ГонУ. Он – светлый человечек, такой добрый, такой сильный… такой хороший. Так почему он здесь? Лично сказать, что между нами все кончено? Он, наверное, десять раз пожалел, что признался мне в чувствах. Теперь мне осталось решить, как справиться со своими к нему. Я никогда раньше так не любил. ГонУ… прости. *** Медсестра принесла пожрать. Я с усилием запихивал в себя кашку, чтоб от меня отстали. А то мне нехорошо – печальные размышления загнали меня в угол. За окном уже вечереет. Хочу уснуть и никого не видеть. Но не судьба, снова пришел док и включил свет, что резанул по глазам. Блять. – Ну, как день провел? Ты поел? – Да, доктор Пак. Привычным жестом берет карточку, достает ручку из нагрудного кармана, и принялся было вносить новые показания, как замер: – Показатели ухудшились. МенСу-щи, что-то случилось, пока меня не было? – док снова стал меня осматривать. – Мне это не нравится. Так, на утро опять назначу тесты. – Ой, вы опять меня датчиками облепите? – Придется потерпеть, дружочек, надо выяснить причину сбоя. Может это серьезно? – Может это нервы? – Нервы? А ты нервничаешь? Тебе плохо? – Ну… мне кажется, что теперь я – инвалид. Мне же придется поменять образ жизни. В общем, это пугает. – И все? Только в этом дело? У тебя новые вопросы и это нормально. Это не причина для скачка артериального давления и температуры, аж сосуды глаз полопались, вон, как покраснели. МенСу, что на самом деле тебя тревожит? К чему, блять, он клонит? Не надо до меня докапываться. – Да не, доктор Пак… – МенСу, я знаю, что ты ушел из дома, и обо всей ситуации в твоей семье. – Что? Откуда? – ужаснулся я. – Твой друг рассказал. Я вынудил. Не кори его, ладно? – Это вы о ГонУ что ли? Да как… – Так, а ну успокойся! – осадил строго поток моих возмущений. – Тебе нельзя так волноваться. Тебя прооперировали утром, помнишь еще? Доктор вздохнул, устало потер глаза и присел ко мне на койку. – Ты знаешь, что ССУ – синдром синусового узла – твой диагноз, случается в основном у пожилых людей, сердце которых ослабло от старости или болезни. Но такое и с молодыми случается, намного реже правда, и часто причина тому нервное потрясение, которое изъедало организм продолжительное время. Понимаешь, к чему я веду? У меня в раз челюсть отпала. Оценив мое ахуение, он немного помялся и продолжил: – Знаешь, у нас в больнице есть прекрасные специалисты, которые могут помочь тебе разобраться с твоими… эээ… душевными переживаниями. – Что? Вы, часом, не хотите ли меня к психиатру отправить? – Ну что ты… давай сперва с психологом поговорим. – Я не псих! – Ну почему ты так остро реагируешь? Пойми, я поставил тебе кардиостимулятор, чтобы он помог твоему сердцу нормально поддерживать жизнеобеспечение. И, если бы ты прошел весь курс лечения, возможно, оно смогло бы восстановиться. Но для этого тебе нужно разрешить корень проблемы, из-за которого ты здесь и оказался. Дошло? Поговори с нашим врачом. – Нет… нет, я не псих! Зачем вы так со мной?! – Значит так, – врач нетерпеливо встал. – Я не давлю не тебя. Поговорим в следующий раз. Тебе нервничать нельзя. Он снова вколол в капельницу какие-то лекарства. – Я буду наблюдать за тобой и через несколько часов снова зайду. Может, все же поговоришь с другом? Надеюсь, общение с лучшим другом поможет тебе немного расслабиться. Он ведь всю ночь здесь был и до сих пор не ушел. Таких друзей нынче редко встретишь. Позвать его? ГонУ? До сих пор здесь? И не уходил? Но… почему? Я замялся, я смутился, я испугался. Черт! Но поговорить надо. Пхах, обрадую его, что я – псих. – Давайте, зовите. Мгновенно мандраж охватил меня всего. Встретиться с ГонУ с глазу на глаз после всего, что я натворил… оооо… можно я под койку залезу? Он вошел. Я отвернулся к окну. Стремно, стремно, как же мне стремно. А хен подсел ко мне на койку и взял за руку. – МенСу? – мягко позвал меня. Я посмотрел на него. Ох, блин, он такой помятый… Хоть питался, нэ? – Как ты? Меня целый день к тебе не допускали, доктор говорил, что тебе нужен покой. А сейчас как себя чувствуешь? Он кинул взгляд на кардиомонитор, где мой пульс участился до 80 ударов. 81, 82… – Хорошо, хен. Как же приятно, что он беспокоится обо мне. – Блин, напугал же ты меня. Больше так не делай, а то я слягу вместе с тобой. Спазм сжал горло. – Доктор сказал, что это ты меня привез? Я не помню ничего. ГонУ задумался, нежно поглаживая мою ладошку. – Ну, ты грохнулся в обморок посреди дороги у отеля. Народ вокруг панику поднял, я услышал и прибежал. Потом скорая приехала, и я тебя сопровождал с ними. – Ясно. Спасибо. А одноместку ты пробил? – Нет. Я думаю твой отец. И все счета он взял на себя. Я не успел, прости. Вот это да! Отец? С чего бы? Хотя… – Ничего. ГонУ улыбнулся и чуть сжал мою руку. – Вот видишь, он не так уж и плох. Хоть и не пришел лично, зато позаботился о тебе. Так ко мне больше никто не приходил? И чему я удивляюсь... – Да не, хен, не поэтому. Он специально нейтрализовал меня подальше от людей, потому что я для него опасен. И быть тебе со мной тоже опасно. – Почему? Что ты сделал? Пхах… какой правильный вопрос, ГонУ. Как хорошо теперь ты меня понимаешь. Именно я, хен, именно я. – Я шантажом выбил тот лимон. Нажал на слабые места. Думаю, он мне этого не спустит, поэтому… – Так, стоп! – от моего заявления он аж с койки соскочил. – Чего, блять, я еще не знаю?! Ну, вот, я снова его разгневал. – Самое главное ты уже знаешь обо мне, что я – мудак и несерьезный товарищ. Да-да… это правда, все правда… я действительно познакомился с тобой, чтобы подобраться к СеЁну. Даже махинацию с деньгами провернул, чтобы влезть в твое доверие. Но я феерично проиграл, здоровье подкачало. Просить прощенье, наверное, уже бесполезно? ГонУ обомлел. Так жалко смотреть на него… Не каждый день тебе говорят, что твоя мечта накрылась, и провайтинг пролетел. – Погоди-погоди… сперва об отце… он тебе угрожает что ли? – Да не, просто моя ебанутость может подпортить ему грандиозные политические планы. Он уже заплатил мне за молчание. А то мог бы навешать и мне, и тебе заодно, пиздюлей. – Но эти деньги мы могли бы вернуть. Помнишь? – ГонУ. Ты еще не понял? Никаких «мы» больше нет. Карты раскрыты, я проиграл! Как больно видеть хена таким разбитым. По-моему, у него шок. Нет, хен, с этим надо заканчивать, хватить мучить тебя и питать напрасными надеждами. Я, все же, не такая уж и скотина, надеюсь, хватит мужества положить этому шоу конец. Все, с меня хватит, разрубаю нахрен этот «синусовый» узел. Заебало. От автора Дорогие читатели! Позвольте мне от всей души поздравить вас с Новым годом! Не смотря на то, что глава грустная (но ХЭ я обещаю), пусть веселое, праздничное настроение фейерверком украсит ваше новогоднее мироощущение ^_____^ люлюлю БОНУС Моя работа к 8ой главе http://cs412921.vk.me/v412921200/5c36/Z-j-AgS7fXk.jpg Обойки с Элом http://vk.com/doc-25319988_257436546?hash=f7f2afc96c65db06ad&dl=53d84f6ae1325240c1 http://vk.com/doc-25319988_257436575?hash=cfc20d0a58a65e4c59&dl=95b8ebd0b971e8ea1f http://vk.com/doc-25319988_257436679?hash=07cbbbdff099027d73&dl=c146b4decafa0659f9 СТИШОК Купи и проколи мне курс витаминов, Вылечи меня, а то я снова болен. Пожалуйста, завари мне чай с малиной И посиди со мной, посмотрим на обои. Давай, может, во что-нибудь поиграем? Пока не стемнело, и ты не ушёл домой. Странно, ты ещё не ушёл, а я уже скучаю. Что это может быть? Может, я болен тобой? Похоже, это так, я тобой уже давно болен, И не в моих силах себя от этого излечить. Заболел я тобой не по своей воле, - Видимо моему организму нужно было любить. Омар Юсубов