***
- Будем уводить их в сторону от тракта! - скомандовал Атос. Так они и поступили, тропинками ведя лошадей в лесу, где нетренированный всадник постоянно рискует разбиться о нависающие деревья или упасть с оступившегося коня. Обернувшись назад, Арамис предположил что лес помог им избавится от большей части преследователей и пора бы оглушить окрестности добрым звоном клинков. - Атос! Надо тормозить! - Свернем к холму и ближе к вершине начнем отстреливаться, а после вершины встретим их шпагами.***
До вершины они добраться не успели, лошадь Арамиса была ранена и, встав на дыбы, сбросила его. Мушкетер прокатился по склону и остался лежать не двигаясь. Атос резко развернул своего коня и, сделав навскидку все возможные выстрелы, отбросил обрезы в сторону, ринувшись на нападавших с обнажённой шпагой. От направленных в него выстрелов он спрятался за шею своего коня, влетев в строй из пяти оставшихся гвардейцев, вышибая из рук мушкеты. Атос отпустил поводья, орудуя шпагой и длинным кинжалом, он блокировал сыплющиеся удары и крушил врагов. Сквозь шум крови в ушах он услышал выстрелы и краем глаза заметил, как мушкетер перезарядил пистоли и снова палил по гвардейцам. Отбив очередной удар шпаги, Атос пронзил горло противника кинжалом и тот рухнул с коня, утаскивая графа за собой. Выбираясь из-под его тела, мушкетер готов был к дальнейшей битве, но понял, что рядом никого нет. Посмотрев дальше, он увидел как гонец падает, со шпагой в груди, а гвардеец забирает у него мушкет и поднимает его на Атоса. Почти в полной тишине выстрел вновь распугал птиц и гвардеец упал. Атос моргнул, тряхнул головой и медленно повернул голову на звук. На склоне стоял Арамис, сжимая все еще дымящееся оружие в руке. Ноги графа подкосились и он рухнул на колени от осознания того, что бился все это время, будучи почти уверенным, что Рене мертв. Ощущения реальности начали возвращаться, боль от старых и новых ран не позволила быстро вскочить на ноги, чтобы добраться к Арамису. Но тот уже почти преодолел расстояние между ними бегом и, упав на колени перед графом, начал осматривать его на предмет серьезных повреждений. Убедившись, что основная часть крови принадлежала врагу, он медленно вытер грязь и пот с лица Атоса, который завороженно смотрел на него. - Что... - голос сорвался - Рене, что вы хотели мне сказать на постоялом дворе, вы не договорили... - Я тоже вас люблю, - он притянул графа к себе, нежно и глубоко целуя, его руки в грубых перчатках лежали на спине и затылке мушкетера, который все еще будучи в оцепенении, медленно начал отвечать на поцелуй. Арамис отстранился, почувствовав прикосновение рук к шее и щекам. - Больше жизни, - произнес Атос.