Ну и кто теперь предатель?

Джек лежал на чем-то теплом, ровном и, как ни странно, очень мягком. Если это сон, то он слишком хорош, чтобы просыпаться. Он поморщился и открыл глаза, в ожидании боли, что преследовала его последние...несколько секунд? Час? День? Вечность? Это секунда, кажущаяся вечностью, или вечность, пролетевшая за секунду? Однако через миг все мысли словно вышибло из головы Дарби, как только он увидел, что его окружает. Лазурно-голубое, чистейшее небо, испещеренное золотистыми полосками, словно от самолетных турбин. Разноцветные видимые потоки ветра, разделяющиеся и обтекающие тело парня, от изумления, забывшего собственное имя. Никакого старого моста рядом, на его месте зеленоватую мягкую землю пробило огромное дерево, с лиловато-синими мерцающими листьями и темно-красным, словно окровавленным стволом. Это сочетание показалось Джеку настолько красивым, что он тут же поднялся и, дивясь полному отсутствию дискомфорта, прошел к растению, желая коснуться его коры. С неба спустилось белоснежное облако, повинуясь ветру, который вообще двигался не так, как ему приказала мать-природа. Белый хрусталь легкого облака смешался с цветным потоком, порождая просто потрясающую игру красок и цветов, о существовании которых Джек до этого даже не подозревал. Туман проплыл над самой землей, коснувшись тела и парень словно заново родился, так ему стало хорошо. Он мог увидеть что-то, находящееся за милю от него, он увидел недалеко свою школу, будто поросшую темно-синим мхом, увидел Сиерру, обеспокоено глядевшую в окно, услышал пение одинокой птицы, которая находилась от него на большом расстоянии. Землю покрывал все тот же синий мох, пульсирующей паутиной оплетавший корни дерева. В некоторых местах он был особенно густым, сползаясь к этим точкам, и Джек, не сумев преодолеть любопытство, подошел к одному такому сгустку. Лишь осторожно отодвинув пару особенно темных пластов, он с ужасом отшатнулся. На него смотрели остекленевшие, мутные, как у дохлой рыбы, глаза. Его глаза. Его посиневшее, бледное лицо, с кровавыми каплями на лбу и густой лужей под головой. Синий мох, жадно припавший к ярко-алой в этой реальности крови, словно выкачивал ее из тела, присосавшись к нему, словно паразит. Точно такие же растения, припали еще к семи телам, среди которых Джек узнал Мико. Боже... Вся безмятежность слетела с него в один миг, он плюхнулся на пятую точку и отполз подальше от страшных тел. Получается, что и он умер? Он умер и теперь видит себя, лежащего под этим мерзким растением?! — Господи, что же происходит?! Где я? — Вырвался у него жалкий дрожащий писк, настолько парень был напуган. — Ты в мире, вами, людьми, называемом «потусторонним». Ты умер, Джек. — Раздался глубокий голос позади парня, и он резко обернулся. Позади него стоял Оптимус Прайм. В его голубой оптике была безграничная печаль и тоска, от прежнего спокойствия ни осталось и следа, ровно как и от крепкого обновленного корпуса. Сейчас это был Оптимус до своей встречи с Праймусом, без дополнительных широких наплечников, второго слоя брони на груди и скорострельного минигана. Рядом с ним, опустив шлем вниз и держа руки за спиной, задумчиво ковырял сервоприводом землю черно-желтый разведчик. На его фейсплейте от шеи до оптики шел черный широкий шрам, на фоне которого, голубая оптика автобота было особенно яркой. Бамблби весь был покрыт трещинами, царапинами и мерцающим энергоном. — Оптимус? Би? Что это такое? Откуда вы здесь? И почему я не... — Тут парень красноречиво поднял палец вверх, показывая в золотисто-синее небо. — Ты прикоснулся к Матрице Лидерства, ты был моим доверенным лицом здесь, на Земле и там, на Кибертроне. Праймус заметил тебя и отныне тебе нет пути ни туда, ни вниз. Ты сейчас в параллельной реальности, как и мы, однако, это не Зона Теней. Это — полная ее противоположность. Изнанка реальности, лицевая сторона Теневой. Считай, что это — и есть реальный мир, а то, где мы жили раньше — лишь тусклое его подобие. Мох, который ты видишь — исконный житель этой реальности, не зли его, иначе он высосет из тебя всю энергию, и ты растаешь, как фантом. А это растение — дуб, который рос здесь раньше, пока его не спилили. Он был настолько стар, что его астральный двойник остался здесь, тогда как материальный — исчез бесследно. Под весом навалившейся на него информации, Джек не смог устоять и сел на землю, подтянув колени под себя. Офигеть. — А как же Мико? И Раф? — Я не видел, что случилось с Мико. — Грустно произнес Прайм. — А Рафаэль еще жив, его унесли десептиконы. — На Кибертрон. — Добавил до сих пор молчавший Бамблби, до треска сжав кулак. Никогда прежде он не испытывал такой ярости, она была видна невооруженным глазом — ярко-рыжее свечение, идущее от Искры разведчика. — Мы...ничего не можем сделать? — Дрогнувшим голосом спросил Джек, внутренне содрогаясь. Страшно представить, что сделают десептиконы с беззащитным Рафом. Он еще раз огляделся. Небо стало в несколько раз темнее, но золотистые полосы никуда не исчезли, лишь черная дымка, спускавшаяся сверху и стелющаяся по земле, немного затеняла их свет. Солнце было, однако оно было таким тусклым, что на его фоне луна казалась ярчайшим белоснежным фонарем. — Нет. Мы можем лишь наблюдать. — Ага. Безучастно наблюдать, как Мегатрон подомнет под себя всю планету, уничтожит последние остатки мира, установит деспотичный режим и убьет Рафаэля! — Вскричал Бамблби, от неудержимой злости пиная рядом лежащий черно-фиолетовый камень. — Это лучше чем оставаться в неведении, — возразил Прайм. — Мы еще можем пройти на Кибертрон, смотрите! Отпечаток пока держится! Джек повернулся туда, куда указывал ему лидер автоботов и со свистом втянул в себя воздух, который, впрочем, тут же вышел обратно через грудную клетку, так как мертвые в кислороде не нуждаются. В воздухе висела воронка Спейсбриджа. Однако, если в мире живых он освещал пространство вокруг себя, то здесь, в безумном по своим то готически-темным, то невероятно светлым цветам, мире неупокоившихся мертвых, портал словно засасывал свет, подобно маленькой черной дыре. Именно поэтому Джек не заметил его сначала. Идти в это аспидно-черное пятно ему категорически не хотелось, и парень отошел от него подальше, к Бамблби. Тот понимающе кивнул и поднял парня, посадив его к себе на плечо. *** — И сколько, интересно, нас не было? Мы же спустились на Землю только на час. Что за шлак?! На сиреневом щитке Саундвейва высветилось интерактивное изображение кибертронского календаря — он сам решил проверить, что все это значит, и почему на площади перед Даркмаунтом так много неизвестных конов. Пока их не было, в самом ее центре появилась огромная темно-серая статуя Мегатрона в полный рост из прочнейшего суперсжатого углерода, вперемешку с обычной сталью. Причем это была явно новая его форма, такая, какую он получил от Юникрона. Вождь застыл, воздев манипулятор к небу и гордо подняв голову, неизвестные архитекторы копошились рядом, сваривая какие-то провода. Два сикера и три колесных с характерными белыми заклепками рабочих на плечевых сегментах — откуда эти коны вообще взялись?! Мимо проехал серебристый удлиненный кибертронский автомобиль и Старскрим окончательно перестал понимать, что происходит. —...Много...Кибертронцы... — Это точно. — Старскрим направился ко входу в Даркмаунт, желая посмотреть на странную деятельность сверху, как вдруг створки ворот Темной Башни с неприятным звуком открылись и оттуда вышел Нокаут. Он увидел этих двоих летучек сверху и решил встретить их сам, до того, как это сделает Лидер. Вид у алого меха был до крайности недовольный, даже рассерженый. Но не его озлобленный фейсплейт и упертые в бедра манипуляторы заставили изогнутые брови Старскрима взлететь вверх, а щиток Саундвейва запестрить троеточиями. Через весь корпус от талии до фар медика шли четыре серебристые полосы содранной краски, ярко выделявшиеся на его блестящей полировке. Видно было, что Мегатрон не церемонился, наказывая своего медика за незапланированный праздник, здорово притормозивший как починку системы энергоснабжения и транспортировочных путей не только Дартмаунта, но и всего Нового Каона. — Хорош, да? — Хмуро спросил медик, подходя к новоприбывшим. — И это я еще отполировался. Два раза. А он не разрешает мне затирать эти царапины. — Бедный, бедный Нокаут, — начал сикер так вдохновенно, что гонщик на секунду ему поверил. — И как же тебя угораздило попасться под горячие когти нашего лидера? Хотя, нет не говори мне, я сам угадаю... — Можешь издеваться сколько хочешь, свою дозу я уже получил, теперь твоя очередь. — Медик не сдержал злорадства, так и льющегося из его голоса. — Я сказал ему, что это была твоя идея, бедняжка Старскрим. А теперь, ты еще должен объяснить Лорду, где вас носило три полноценных орна! Три орна! Истребитель задохнулся от такой наглости, но, не успел он придумать ответ, как в его переговорной гарнитуре раздалось почти ласковое мурлыканье Мегатрона: — Старскрим, вы ведь уже вернулись из вашего долгого путешествия на Землю? Зайди ко мне в отсек, у меня к тебе есть пара весьма важных вопросов. Крылья сикера затрепетали, практически завибрировав от напряжения и он резко выдохнул отвентилируемый воздух. — Нокаут... Если ты поставишь дополнительные заплаты мне на крыло, я лично добьюсь разрешения Хозяина на твою полировку. — М-м-м... Нет. Я сейчас тебя заделаю, а потом снова все переделывать? Пойдемте. Отлично. Просто отлично. Мало того, что из-за пространственно-временного парадокса они точно пропустили множество явно важных событий здесь, на Кибертроне, так еще и добавились лишние проблемы с Мегатроном. Юникрон его дернул притащить сюда еще и того белкового, который точно здесь и подохнет, главным образом, от голода. Где он, кстати? Пока десептиконы разбирались с неожиданно возникшими проблемами, мальчик очнулся, испуганно озираясь по сторонам. Капсула, в которой он находился, прикреплялась к спине Саундвейва, явно не слишком довольного таким поворотом и тяжело шагающего вперед, так как лететь с такой ношей сейчас было бесполезно. Рафаэль впервые видел возрожденный Кибертрон и, неистово щурясь, старался запомнить все мельчайшие детали планеты, глазея по сторонам. Полуразваленные арки с остатками подсветки, над восстановлением которых трудилось десятка два рядовых вехиконов под присмотром Шоквейва, мосты, держащееся на одном «спасибо», широкие дороги... Одноглазый кон не повышал на рабочих голос, не наказывал их путем избиения. Он просто смотрел, и этого вполне хватало, чтобы вехи развивали кипучую деятельность. Интересно, что с ним сделают? Сердце мальчика бешено колотилось, норовя выпрыгнуть из груди от страха. Его мечущийся взгляд встретился с алой оптикой Старскрима, который смотрел прямо на него, и Эскивел поспешил отвести глаза. — Саундвейв, а дай-ка мне нашу зверушку. — Истребитель требовательно протянул манипулятор. Связист отцепил контейнер от спины и протянул его замглаву, впрочем, отдав не сразу. Истребителю пришлось повозиться, прежде чем пальцы безликого расцепились, и ловушка оказалась в когтях сикера. — Да что с тобой?! — Так, чтобы не услышал идущий впереди Нокаут, прошипел он. Саундвейв предпочел промолчать, и командир ВВС махнул на него манипулятором. Нужно будет — сам скажет, а пока следует пронести мальчишку через коридоры Темной Цитадели так, чтобы никто из непомерно бдительных охранников-вехиконов ничего не заметил. В атмосфере планеты показалась яркая вспышка и воздух пробила продолговатая спасательная капсула, вмазавшись в землю. К ней тут же бросились шатающиеся без дела вехи, довольные, что хоть чем-то смогут занять себя без приказа начальства. Инициатива у десептиконов с недавнего времени стала поощряться, хоть за особенно самостоятельными кибертронцами и устанавливалась постоянная слежка. Из капсулы, осоловело озираясь и выходя из стазиса, вылез большой колесный мех, судя по знаку на грудных пластинах — десептикон. Он мановением манипулятора остановил бросившихся ему помогать вехов и с явственным трудом встал на серво, покачиваясь и часто моргая. Видимо, сегодня день приемов. Старскрим страдальчески закатил оптику — сколько же теперь будет хлопот... Нужно всех расквартировать, дать работу, заставить подчиниться особенно ретивых... Совсем скоро должна была прибыть его Армада, которой Саундвейв успел послать весточку еще на Земле — больше проблем. Как же не хочется идти к Мегатрону на ковер... Когда они поднялись на нужный уровень Даркмаунта, Старскрим прижал к себе ловушку с приутихшим человеком, шикнул на него, когда тот попытался задать какой-то вопрос и, чуть поотстав от идущего впереди Нокаута, завернул за угол. — Отлично, никто не должен видеть. — Сикер бесшумно скользнул в параллельный коридор, и направился по нему в самый его конец. — Куда мы идем? — Спросил Рафаэль. Не дождавшись ответа, он добавил: — И почему ты прячешься? Ты боишься, что тебя заметят. Что же с тобой сделает Мегатрон, если узнает, что ты пронес меня на вашу базу? — Заткнись уже! — Взорвался Старскрим и хорошенько потряс «банку», приподняв ее на уровень фейсплейта и останавливаясь. — Я мог бы прямо сейчас открыть крышку и смотреть, как ты корчишься в агонии и поверь мне, — тут его голос опустился, превращаясь в низкое, словно бы идущее из самой Искры, угрожающее рычание, — мне это зрелище доставит ни с чем несравнимое удовольствие. Рафаэль сжался в комок и замотал головой, покрывшись холодным потом. Откуда в голосе худощавого сикера взялись интонации Мегатрона?! — Хорошо, — Старскрим вернул голосу привычную бархатистость. — Тогда молчи, сиди тихо, и может быть... Я повторю: МОЖЕТ БЫТЬ ты будешь жить. Эскивел кивнул. Он сам никак не мог понять, откуда взялась несвойственная ему болтливость, видимо, от нахлынувшей паники, некоторые части его мозга, отвечающие за инстинкт самосохранения решили отказать. Стройная фигура истребителя легко скользила мимо проходящих совсем рядом вехиконов, и каждый раз сердце мальчика замирало. Через несколько минут Старскрим тихо вошел в покои Нокаута, удостоверившись, что их хозяина пока что нет. Что сотворит с ним Лорд за опоздание, замглав предпочел не думать, тем более, что его воображение упрямо бойкотировало. В крайнем случае, спросим с белкового спарклинга, пара хороших разрядов, пропущенных через его тело, особого вреда не нанесут. Истребитель тщательно закрепил ловушку на столе, чтобы человек не вздумал покончить жизнь самодезактивацией, и вышел, предвкушая реакцию Нокаута, ибо больше всего он ненавидел быть в долгу у кого-то. Догнав Нокаута у самого входа в командный пункт, истребитель постарался подавить нарастающую в процессоре панику. Спокойно. Его окуляры хищно сузились, и он подбоченился, высоко подняв шлем. Алый медик, заметив такую метаморфозу, разочаровано хмыкнул и с приглашающим жестом «после вас», пропустил сикера вперед. Мегатрон стоял напротив большого, на всю стену, идеально-прозрачного окна и, заложив оба манипулятора за спину, наблюдал за происходящим копошением внизу. Его огромная, устрашающая фигура четко выделялась на фоне установленных на подножие башни мощных прожекторов, внушая одновременно ужас, почтение и уважение подчиненных. В процессоре прикрывшего оптику Вождя разрабатывалось сразу несколько, несомненно, успешных планов, касающихся Нового Каона и всей планеты в целом, от центральной ее части, до самой последней провинции. Несмотря на то, что Кибертрон был ненамного меньше Земли, информационная система здесь выверена настолько, что об указах, изданных час назад, знает все население, каждый кибертронец. И неважно, где он в этот момент находится. Поэтому, когда Старскрим активировал сигнальный маячок, абсолютно все роботы, раскиданные по Галактике, получили разрешение на возвращение. Первая капсула прибыла ровно через семьдесят кликов после того, как Саундвейв и истребитель, который сейчас пытается как можно тише закрыть за собой дверь, ушли на Землю по мосту. Второй пронзил атмосферу сразу за первым — оказалось, что в этих капсулах сидят два брата-близнеца, совершенно дурные на голову. Это же надо додуматься — устроить гонки на капсулах в космосе, да еще в поясе немаленьких астероидов! Впрочем, молодые еще братья-колесные Скидс и Мадфлэп тут же взяли себя в манипуляторы и слету починили подсветку на двух мостах. Далее, уже своим летом, прибыло с десяток сикеров, причем все с разных планет. Не скрывая своей радости, они с энтузиазмом разлетелись по Темному полушарию. Значит, если начать перестройку сразу с нескольких точек, восстановление не только пойдет быстрее, но и не даст им сговориться между собой, хоть пока прилетают только десептиконы. Мегатрон поймал себя на мысли, что постепенно может стать параноиком, но уж лучше быть им, чем храбрым мертвецом. Еще и эта затеянная Старскримом пьянка... Из воколайзера Лорда вырвался пугающий рык, заставивший истребителя резко опустить крылья. Мало того, что времени и так слишком мало, так он еще больше его обрезает, приводя в негодность такое большое количество солдат! Нет, конечно, иногда они имеют право расслабляться, а уж как именно — их дело, но не в такое время! Ах да, и еще одно... — Старскрим. — Да, Хозяин? — Вытянулся в струнку сикер. — Объясни мне некоторые заинтересовавшие меня моменты, которые я не смог понять. — Я к вашим услугам, милорд. — Искра Старскрима отчаянно запульсировала, а сервоприводы словно стали наливаться ртутью. — Первое: каким образом вы пробыли на Земле столь долгое время? — Мы всего лишь выполняли ваш приказ, Хозяин, — тщательно подбирая слова, начал истребитель, — прибыв на Землю, я и Саундвейв уничтожили троих автоботских питомцев, как вы и приказали. По нашим ощущениям прошел всего земной час, не более. Скорее всего, из-за смешанной временной градации, здесь прошло целых три орна. — Хорошо. Тогда опиши мне подробно, как проходила ваша...экспедиция. Ничего не понимающий Старскрим принялся рассказывать все с самого начала, кое-где опуская подробности, а кое-где приукрашивая действительность. К чему он ведет, задавая такие элементарные вопросы? Он же и сам прекрасно знает, что время на разных планетах течет по-разному! Мегатрон покивал, словно соглашаясь с какими-то своими догадками, и вдруг, резко обернувшись, метнулся к утихшему сикеру, нависнув над ним и прижав его за шею к стене. Тот даже ничего не успел понять, а уж он-то не мог пожаловаться на плохую реакцию! — Вижу, подготовился ты неплохо. А теперь скажи мне, мой дорогой Старскрим, какого шарка на Кибертроне делает живой человек? Крики замглава далеко разносились по широким коридорам Темной Цитадели. Саундвейв остановился посреди пересечения трех помещений и прислушался. Практически ультразвуковой визг отражался от стен, так что всем, кто сейчас находился внутри, прекрасно было слышно, чем заняты сейчас Мегатрон и Старскрим. После таких аргументов вряд ли еще когда-нибудь юркий сикер посмеет нарушить его приказы. Конечно, с точки зрения банальной солидарности, он мог бы и не рассказывать Лорду полную версию произошедшего, но когда Мегатрон спрашивает — лучше отвечать. А лгать Саундвейв не умел. Мерной поступью, которая так пугала непосвященных, он прошел мимо покоев Нокаута, с трудом удержав внутри желание зайти туда и самому устранить причину неприятностей. В Искре связиста боролись сейчас присущее ему любопытство и обжигающая весь корпус жажда мести. Лазербик пошевелился на грудных пластинах, писком привлекая внимания хозяина. Тот просканировал его мысли и понял, что за ними кто-то уже долгое время наблюдает, причем делая это совершенно бесшумно. Саундвейв медленно сжал кулак и, как ни в чем не бывало, зашагал в сторону отведенной ему части башни. —...Шпион... Если это враг, то сражаться с ним лучше на своей территории — таково первое правило любой битвы. Сзади раздался легкий цокот, тихий шелест — и все снова стихло. Безликий оказался внутри, закрыл за собой дверь, намеренно подождав пару нанокликов, дал ментальный приказ Лазербику слететь с него и резко обернулся, выставляя длинные манипуляторы вперед. Сейчас он напоминал готовую к броску змею — движения стремительны и смертельно опасны, так как связист никогда не проигрывал ни одной битвы, отточив свое мастерство до максимально возможного уровня. Из темноты угла на него смотрели два узких, красно-синих окуляра, на миг на свет показался извивающийся провод с фиолетовой подсветкой и стальным захватом на конце. Цокот повторился, неожиданно раздалось низкое рычание. Саундвейв внезапно опустил оружие, выпрямившись и скрестив на груди манипуляторы. На его маске загорелось изображение смайлика, Лазербик раздраженно свистнул. На свет выступила грациозная, темная кибертронская пума, с огромными когтями и сильным корпусом. Она, пригнувшись, заскулила и вдруг прыгнула прямо на связиста, уткнувшись лбом ему в шею и радостно ластясь. Тот в долгу не остался и принялся почесывать пуму за ухом, любуясь ее стремительностью. Как же давно они не виделись... Она была лучшим его разведчиком и одним из лучших во всей фракции. А уж в бою с нею лучше вообще не сталкиваться. Пума припала на передние лапы, ожесточенно мотая подвижными ушами, подпрыгивая на месте. Говорить она не могла в силу весьма специфического строения пасти, однако все мысли и слова доходили до Саундвейва по ментальному каналу. А сказать было много чего. *** — В этот раз он явно перестарался. Кажется, ему это просто нравится, Старскрим. Ты можешь не давать ему возможности получать удовольствие? — Да он умудряется найти косяк в моих действиях даже там, где его попросту нет! — Ну, положим, в этот раз ты действительно накосячил, целых три раза. Не шевелись, замри! Я должен припаять этот провод покрепче. Интересно, как он тебе вообще голову не оторвал, здесь такие повреждения... — Ай! Осторожнее! — Терпи, ты сам захотел остаться в онлайне, хотя я мог бы погрузить тебя в приятный офф. — Я боялся, что он мне что-нибудь оторвет в приступе ярости... И знаешь, что самое обидное?! Саундвейву он ни слова не сказал!