Ну и кто теперь предатель?

Каон и Аякон. Два совершенно разных огромных города, однако находящиеся рядом друг с другом. Если вдруг какому-нибудь либо слишком храброму, либо чересчур глупому кибертронцу внезапно захочется прогуляться по ночному Городу Рабочих, наутро горожане обнаружат его обгрызенный множеством острейших клыков, корпус без единого намека на Искру. Шпили окутанных золотистым светом зданий стремятся ввысь, словно угрожая безмолвному небу, а народ, который здесь живет, не знает, что такое спокойствие и безопасность. Они привыкли к тому, что в дом к ним в любой момент может ворваться очередной любитель легкой наживы, поэтому всегда вооружены. Чем угодно — плазменной пушкой, которой чуть ли не с формирования владеют даже спарклинги, острыми клинками, закаленными до такой степени, что они могут прорезать самую твердую и прочную сталь. Те, кто не может заплатить за такое оружие, пользуются остатками железных труб, или мастерят что-нибудь сами, причем абсолютно все равно, из чего, и как это будет выглядеть. По земле между зданиями всегда стелется едкий дым страшного, багрово-черного цвета, который густеет по мере приближения к шахтам и становится реже и чище к центру. В центре живут наиболее богатые, успешные, да и попросту наглые мехи. От уличных боев их могут защитить верные охранники, а при направленном покушении наготове всегда свора преданных только хозяину тирров — ужасных монстров, напоминающих обыкновенных киберпсов, только гораздо больше и с чешуйчатой броней. Больных здесь даже не лечат, просто изолируя их от остальных отбросов общества и трудяг, так как лекарства просто однажды перестали поступать из Аякона, где работали самые лучшие врачи. Жизнь в Каоне денно и нощно бьет ключом, сюда прибывают те колесные, которым не нашлось места в столице, и те сикеры, которым не нашлось места в Восе — Цитадели Крылатых. Голубая мечта каждого сикерлинга — попасть туда, своей оптикой увидеть этот невыразимо прекрасный, обманчиво хрупкий, словно стремящийся вверх, окруженный тройным слоем силовых полей, город. Однако, мечты остаются мечтами, и летунам приходится довольствоваться пиками Каона. Впрочем, никто не жалуется, так как по земле они практически не ходят, предпочитая ветвистую систему труб и плоские крыши. Именно здесь и жил Старскрим, и никто бы не догадался, что блестящий ученик с непревзойденным навыком полета, объект безмерного уважения и страха старших, просто страха младших и дружного вожделения фемочек, может вообще функционировать в таком месте. Его дани и опи были практически на грани дезактивации, а он даже ничем не мог им помочь, ибо опускаться до воровства сикеру претило до тошноты. И чем слабее становились его альфы и альфы его знакомых, тем больше чернела небесно-голубая с серебристыми вкраплениями Искра мехлинга. Тандекрекер и Скайварп, живущие в районе неподалеку, также ничем не могли помочь, ибо у них самих было слишком много проблем. Более ни с кем Старскрим, ввиду сложного характера, не сошелся, кроме Скайфайра и Слипстрим. Но его лучший друг жил в Аяконе, практически в самом центре, периодически зазывая Старскрима к себе хотя бы на ворн, чтобы из его процессора вылетела ненависть к «аристократам», ибо среди них тоже встречались по-настоящему положительные мехи. Поэтому-то массивный сикер так хотел попасть на службу в Сенат, чтобы добраться до Прайма и рассказать ему, что творится за высокими стенами цветущего мегаполиса. Он просто не может этого не знать! Впрочем, его выбрали буквально на орнах... Откуда простому колесному, который веками не вылезал из Большого Архива, знать о каком-то Каоне?! Скайфайр надрывно провентилировал систему, украдкой скосив оптику на насупившегося и сердито скрестившего манипуляторы на груди, тощего академца. Прошло всего пятнадцать кликов, до назначенного часа была уйма времени, а он уже нервничает. Что же за это гладиатор такой, если приобрел себе столько поклонников? И вправду, центральная площадь была забита кибертронцами, присмотревшись, Скайфайр с удивлением заметил небольшую группу знакомых колесных из его города. Странно, им-то что тут надо? Над гомонящей толпой с высоким свистом пронесся клин боевых истребителей из Воса, на их крыльях сиял ярко-фиолетовый знак, что именно он изображал, академец не смог разобрать. Вот Слипстрим — оттуда же, из Сикерской Цитадели, однако она с альфами улетели оттуда, когда ее опи предложили работу чуть ли не в Совете Старейшин. Или Кружке Старперов, как презрительно называл их Старскрим. — Слипстрим, как твой корпус? — Скайфайр оглядел сидящую на земле фемму, отметив, что ее потухшая, клик назад, оптика снова разгорелась ярче, осветив ее серебристый фейсплейт. — Не слишком хорошо. — Голос Слипстрим чуть сорвался. — Но я крепче, чем кажусь. Вот если бы шаттл сбил Старскрима, мы бы сейчас собирали его по винтикам. Шум толпы, вызывающей гладиатора, заглушил ответ сикерлинга, но по его крайне расстроенному виду можно было и так понять его слова. — Ме-га-тро-нус! Ме-га-тро-нус! Ме-га-тро-нус! — Скандировали кибертронцы, ритмично вздымая кулаки вверх. Ритм отдавался низкой вибрацией под грудной броней Слипстрим, и тут она ощутила странное желание присоединиться к сотням Каонцев, сикеров Воса и бунтовщикам из Аякона, так же, как и они, кричать, бить по жестяным пластинам, хотя бы взлететь в небо, выделывая по пути головокружительные виражи. Она готова была, несмотря на поврежденную Т-шестерню, забраться уже на стену ближайшего небоскреба, как вдруг... Старскрим охнул, ткнув длинным когтем на угольно черный, с фиолетово-голубой неоновой подсветкой, тонкий самолет, пробивший редкие облака над главной площадью. Разгоняя почти прозрачные клубы дыма вокруг, академцы повернулись, куда он указывал. Разведчик (это можно было заметить по гораздо более хрупкому строению крыльев и острому гребню на верху самолета) с мягким скрежетом трансформировался, приземлившись на голову памятника, и, держась одним длинным манипулятором за выступ, замер, поворачивая голову то вправо, то влево. Народ резко замолчал, разглядывая фейсплейт незнакомого меха. Ну как фейсплейт... Не было у него фейсплейта. Вообще. Вместо него — тонированный матовый визор с изредка вспыхивающими на нем белыми эквалайзерными волнами. — Саундвейв... — Вдруг узнал его Старскрим. Все присутствующие вдруг поняли очень ясно — Мегатронус ждет их не здесь. Граница между двумя крупнейшими городами — вот куда им нужно лететь. Странный кибертронец ничего не сказал, он даже вроде как ничего не сделал, но в процессорах колесных и сикеров словно заела бьющаяся о материнскую плату мысль. — Телепатия! Он телепат! — Немного громче, чем следовало, заметила Слипстрим, поднимаясь. В тот же миг непроницаемый визор Саундвейва обратился к ней, серьезно, он смотрел прямо на фемму! Та отвела оптику и, как бы невзначай, отошла за широкую спину Скайфайра. Так, на всякий случай. — Нужно лететь. — Пробормотал Старскрим, с цоканьем притоптывая на месте обеими серво. — Нужно! — Хоть посмотрю на этого Менатронуса... — Пробормотал Скайфайр и поднялся в воздух вместе с десятками сикеров, переходя в свою громоздкую альт-форму. — Спорим, Скример, ты не обгонишь меня даже если я буду лететь на двух узлах? — Нарываешься. — Потер ладошки тот. — Да я тебя в два счета сделаю, можешь уже подставлять бампер, Огонек. — Поговори мне еще. Перебрасываясь шутками, безобидными и не очень, сикерлинги уже были готовы подняться в воздух, но... — Слушай, Скайфайр. — Важно начал изящный мех. — Кажется, мы что-то забыли. Внизу раздалось возмущенное покашливание и фемма, сдвинув вместе прямые брови, исподлобья зыркнула сузившимися окулярами на обоих. Друзья весело загоготали, приземляясь рядом с ней и ловя на себе взгляды алых огней странных наземных мехов с очень недовольным видом. — Ты унесешь ее на себе? — Старскрим, ощупал фемку взглядом, отойдя на пару шагов и откровенно издеваясь. — Сколько наша Слипстрим весит? — Не твое шарково дело. — Буркнула она, безо всякого стеснения забираясь на краснокрылого мехлинга сверху и, поджав под себя сервоприводы, легко удерживая на нем равновесие, когда Скайфайр набрал высоту. Пусть будущий член Сената рассекал атмосферу Кибертрона не слишком быстро, зато с балансировкой у него было все в порядке, что часто играло важную роль в любом полете. — Тяжело? — Нет, совсем нет. Я уже таскал этого когтистого позера, поверь, ты гораздо легче него. Вцепившись в нос ширококрылого самолета, Слипстрим наблюдала, как довольный, словно инсектикон в период интерфейса, Старскрим летит прямо перед ними, то уходя в «бочку», то в идеальное пике, то заворачивая мертвую петлю так, словно уже состоит в Кибертронских ВВС. Красив, зараза. Сикерлинг, словно заметив ее взгляд, покачал серебристыми плоскими крыльями из стороны в сторону и завис над друзьями. — Знала бы ты, Слиппи, как глупо ты сейчас выглядишь! — Соврал он, едва не касаясь острым выступом на днище, ее шеврона. Вокруг раздались смешки — туча таких же сикерлингов из разных мест Кибертрона, летящих рядом с ними к месту сбора митингующих, которых вел черно-фиолетовый небольшой разведчик, прислушивалась к диалогу весьма известного в широких кругах трио. — Выпендрежник. — Скайфайр под феммой рассмеялся, прибавляя скорость. Настроение у всех было приподнятое, даже веселое, истребители переговаривались, шутливо пикировали сверху на вяло отбрехивающихся колесных, местами вспыхивали короткие стычки между особенно дерзкими летунами, которые, впрочем, оканчивались лишь угрожающими взглядами и многозначительным рычанием турбин. — Старскрим, ребята! — Раздался откуда-то справа знакомый хриплый и надменный голос, и, облетев здоровенный сине-золотистый самолет с фиолетовым символом на крыле, напоминающем, как смог рассмотреть Скайфайр, морду турболисицы, над ними появился Тандекрекер. — Наконец-то я вас нашел, Скайварп совсем изнылся, как, мол, ему страшно, я уже хотел оставить его наедине с теми офицерами. Странная у них оптика, вы не находите? Я такого еще не видел, а вы? Да не, откуда вам видеть... — Тандекрекер, куда ты делся?! — Скайварп, большой и грузный самолет с широким фюзеляжем и совершенно дикой расцветкой, догнал своего приятеля, качаясь от резких потоков ветра снизу. — Я тут облетел вокруг, нас ведут на самую границу. Никогда не думал, что это так далеко! — О, так ты можешь думать? Не знал. — Съязвил Старскрим. Сикерлинги расхохотались, причем Скайварп смеялся наравне со всеми. Внизу проносились светящиеся сотнями голубых окон в стенах, каньоны, сияющие мосты, острые шпили зданий, которых становилось все меньше и меньше. Наконец, миновав последний сломанный генератор силового поля, бунтовщики выехали и вылетели из Каона. На горизонте показалась широкая белая полоса, играющая яркими сполохами света на редких красноватых облаках — Аякон. Появились научные центры, по форме своей напоминающие грибы — в «шляпке» располагались обсерватории, а в «ножке» — жилые помещения, мигающие сигнальными огнями красного и оранжевого цвета. Полет показался Слипстрим невероятно долгим, хотя прошло всего-то несколько кликов. Саундвейв опустил нос и пошел на снижение точно на границе, отмеченной глубокой бороздой, по краям которой каждый километр стояли, сурово сжав длинные лазерные копья, пограничники. Почти всех набирали из жрецов Праймуса, и рэкеров, чья честь и сила никогда под сомнение не ставились. До этого цикла. — Как мы пролетим мимо них? — Голос Слипстрим дрожал, да и остальные летуны подрастеряли кураж, замедляясь. Колесные вообще остановились за большим валуном естественного происхождения. — Надеюсь, Саундвейв знает, что делает. — Жестко произнес Скайфайр. — Неужели все эти кибертронцы проникли в Каон с другой стороны?! Там же Масляное море, пока долетишь — три раза упадешь! — Наверное, вырубили стража и так прошли. — Неуверенным тоном начал Старскрим. — Это возможно, если много народу. Тем временем, Саундвейв перешел в робо-форму, вызвав волну дрожи у наблюдавших за ним, и подошел к пограничнику, сжимая тонкие пальцы в кулак. Страж отреагировал мгновенно, выставив перед собой копье — они умели отличать меха с недобрыми намерениями. Молчаливый кибертронец склонил шлем набок и вдруг резко дернулся вперед всем корпусом, спровоцировав выпад рэкера. Белое лезвие прошло совсем рядом с броней врага, едва не прошив ему грудные пластины, и он, манипулятором перехватив древко, вонзил пальцы в окуляры пограничника, полностью ослепив его. Сзади десятки вокодеров издали дружный шокированный выдох, ибо убить стража считалось невозможным. Внезапно от Саундвейва отделился тонкий крылатый миникон-кассетник и с яростным клекотом набросился на упавшего, поливая его красным лазерным дождем. Через еще миг все было кончено. Со спины Саундвейва, мягко выгнувшись, слезла немного нескладная, но уже грациозная молодая пума и, повернувшись к ним, демонстративно зевнула, показав ряд острых клыков и круг мощного огнемета в глубине пасти. — Офигеть... — Прошептал Тандекрекер. — Всего три наноклика! Как?! — Вот так. — Неслышно буркнул Старскрим, приземляясь. Он был восхищен, хотя старался скрыть это под угрюмой маской, восхищение билось у него где-то между Искрой и центральной нейросистемой, заставляя оптику гореть ярче. Быстрым шагом, он направился к замершему над дезактивным корпусом, убийце и, невзирая на предупреждающие выкрики сзади и дружный мягкий скрежет, тронул его за плечо. — Ну? Зачем вы вели нас сюда так долго? Чтобы просто показать свое мастерство вышибания Искры из тела? Мы все впечатлились, а дальше что? Саундвейв, помимо отличного владения своим телом, по-видимому, обладал еще и неисчерпаемым запасом терпения, ибо, обернувшись на чересчур нахальный голос молодого сикера, он даже не стал размазывать его стройное тело по ближайшей стене, просто показав синеватым от густого чужого энергона, пальцем в бархатный купол неба над головами кибертронцев. Там появилась яркая точка, она все приближалась, становясь больше и больше, толпа взревела, приветствуя гладиатора. — Старскрим, тебе жить надоело?! — Скайфайр был очень рассержен опрометчивым поступков друга. Четверо академцев подбежали к нему, причем Слипстрим шла без посторонней помощи. Не успели они достичь подбочиневшегося меха, как толпа сомкнулась, отрезав академцев от возвышения с плоской вершиной, куда с нестерпимым грохотом приземлился Он. Вообще, Скайфайр считал себя достаточно высоким мехом. Когда он шел сквозь реку учеников по узким коридорам Академии, его голова всегда торчала над крыльями сикерлингов, так что его всегда было видно издалека. Мало того, он уже перерос некоторых гораздо более взрослых кибертронцев, так как на этапах формирования, нанониты старались уж очень усердно, создавая для него большой корпус с широкой грудью и крыльями. Самое интересное то, что для этого корпуса силы его сикерской Искры хватало всегда, так что он все время чувствовал себя превосходно. Можно себе представить, как выглядела парочка лучших друзей со стороны — изящный и стремительный, как лезвие скрытого кинжала, Старскрим, и мощный и тяжелый, словно двуручный меч, которым хорошо рубиться в свалке, Скайфайр. Так что, последний на свой рост никогда не жаловался. Юникронова дани. Какой-же он все-таки мелкий. Краснокрылый выпускник опустил голубую оптику, чтобы не пересекаться взглядом с гладиатором. Высокий. Устрашающий. Мощь, словно материальная субстанция, обволакивает весь серый корпус от кончиков острых шипов на плечах, делающих фигуру еще больше, до самого фиолетового дула термоядерной пушки, термоядерной! Пушки! В мирное-то время! Кто он такой, шлак его забери?! В алых окулярах плещется и выливается наружу первобытная ярость, готовая обрушился на любого, кто встанет на его пути. Мегатронус. Машина убийства, фаворит самой Смерти. За таким не просто последуешь — побежишь, сверкая пятками, да еще и молить будешь, чтобы подождал. Скайфайр, медленно холодея, уставился на странно замолчавшего рядом с ним Старскрима, потом повернул голову на Тандекрекера и Скайварпа. У всех троих на разноцветных фейсплейтах застыло немое обожание, преклонение. Сколько времени они уже слушают речи Мегатронуса?! — Слипстрим, нужно лететь отсюда. Слипстрим? — Он повернулся к фемке, сомневаясь, что за криками вокруг она вообще его услышала. Фем повернула к нему шлем, двигаясь медленно, словно сомнабула. Ее синяя оптика была подернута тонкой пленкой, и Скайфайру пришлось дать ей крепкую пощечину, чтобы она снова смогла сфокусировать окуляры на его лице. — Да? Извини, я задумалась, о чем ты говорил? — Задумалась?! Вот оно что. Этот телепат, этот... Саундвейв как-то распознает новеньких и таким образом вербует их, затуманивая процессор. Судя по реакции всей массы, большинство приперлось сюда по своей воле, но то были каонцы! Они вообще с создания уже революционеры! Они рождены для того, чтобы вот так едино, яростно приветствовать будущего Лидера. Вдруг, он сделал лишь один жест правым манипулятором и вопли как отрезало. — Братья и сестры! — Глубокий и странно печальный голос разлился по пустынному полю, проникая в самую Искру каждого кибертронца. Скайфайр мог поклясться, что печаль эта — ненастоящая. — Я не требую от вас слишком многого, но...Оглядитесь вокруг. Что вы видите? Посмотрите назад, на то место, откуда вы прибыли. Посмотрите вперед, туда, где всегда горит свет и нет таких явлений, как бедность и ничтожное существование, где нет жизни рабов, которую вы ведете. Его голос едва не заглушил поднявшийся рокочущий гул, исторгнутый вокодерами, обладатели которых потихоньку начинали распаляться. — Да, это жизнь рабов! — Поднял манипулятор Мегатронус. — Я знаю это, потому что принадлежу к такому же социальному слою, как и вы и знаю все о вас, ведь я — гладиатор. Вы работаете, трудитесь во имя процветания планеты, и она процветает... Процветает все, кроме Каона! Ваши спарклинги не ведают беззаботной жизни спарклингов, ваши больные умирают у вас на глазах и на руках, потому что некому их лечить! Вы живете в постоянном страхе за свои Искры, ваш страх обоснован и справедлив, ибо столько времени вас притесняли эти... — Тут он словно выплюнул следующее слово. — Аристократы. Они сделали вас такими, какие вы сейчас, однако... Однако это и ваша вина тоже. Вы вовремя не сбросили с себя это аяконское ярмо, позволив поставить себя на колени, согнуть спину, чтобы на нее могли опереться они! — Широкий коготь указывает на далекий Аякон. — Совет Старейшин, наш многоуважаемый, справедливый Сенат, сегодня утром избрал нового Прайма, молодого и сильного. Орион Пакс отныне зовется Оптимусом, которого признал сам Праймус. — Как же так?! — Внезапно раздался одинокий голос из толпы. — Он ведь...так слаб! Ты гораздо сильнее него! — Так, вот теперь нужно ближе. — Старскрим оперативно взял дело в свои манипуляторы. — Скайварп, вперед, нужно подойти к помосту, идешь передо мной, Слипстрим, давай сюда манипулятор, тебя затопчут. — Фемма хотела было возмутиться, но тут в районе Т-шестерни что-то неприятно кольнуло и она, нехотя, подчинилась. Используя плотный корпус Варпа как таран, академцы в считанные наноклики просверлили половину расстояния до самых ног оратора, отдавив соседям все возможные конечности. Не мигая, смотря прямо в оптику Мегатронуса, Старскрим вдруг охнул и прижал крепко сжатый кулак к своей броне спереди, согнувшись пополам. Его тут же подхватили крепкие ладони с двух сторон, но боль, пробившая словно саму его Искру изнутри, никуда не делась. Она пульсировала и росла, обжигая центральную нейросистему, и заставляя сикерлинга судорожно и надрывно вентилироваться. Он еще не знает, что, полностью соглашаясь со словами Мегатрона, призывающими в данный момент поднять восстание против самого Прайма, он перерождается. Сияющий внутри него световой плотный сгусток сжался и вдруг разросся, обретая новые цвета и оттенки. В самой глубине окуляров меха плеснуло рубиново-красное пламя и тут же погасло, сменившись привычным голубым светом. — Что с тобой? — Пытаясь понять, что произошло, спросил Тандер, помогая другу подняться и кидая неприязненный взгляд в сторону задевшего его плечо колесного. — Наверное, энергон токсичный принял. — Пробормотал сикер, впрочем, понимая, что дело совсем не в энергоне. — У кого-то реактор слабоват. — Слипстрим не применула поддеть Старскрима. Скайфайр закатил оптику, пытаясь свыкнуться с мыслью, что он тут один с нормально функционирующим процессором. Через клик он вновь обратил свой взор на Мегатронуса. — Итак, что же вы решили? — Его низкий голос гремел, отражаясь от стоящих вокруг кибертронцев-броневиков, прибывших сюда пару кликов назад. — Продолжите ли вести вот такое жалкое функционирование, или же... Пойдете со мной, будете сражаться за меня и вознесетесь до небес? Идите, идите со мной, и мы свергнем Прайма и восстановим справедливость, мы построим новый мир, где каждому будут предоставлены равные права! — Да! — В наступившей густой, словно кисель, тишине, голос Слипстрим прозвучал особенно звонко. Через миг ее выкрик подхватили все присутствующие, словно единый организм. — Нас обманывают, внушая нам идею Золотого Века. Нас обманывают, говоря, что Кибертрон всемогущ и находится на пике своего развития. Мы обмануты самим Праймусом! Нам врали даже в таких мелочах, как неуязвимость стражей границ! Да разрушится же этот обман, эта наглая ложь! Отныне, вы — моя армия! Отныне, вы — д е с е п т и к о н ы! Его последние слова потонули в уже даже не реве, ибо то, что издала ликующая и одновременно разъяренная толпа, превышало все допустимые возможности среднего воколайзера. Один за другим, новоявленные десептиконы поднимались в воздух и вставали на колеса. Им предстоит пройти долгий и тяжелый путь от горстки бунтарей, которых будут упорно и жестко муштровать более опытные офицеры, до полноценной армии, перед которой склонится, правда, ненадолго, вся планета. Кто мог знать, что, отразив набег трех-четырех сотен революционеров, желающих добиться власти народа над «власть имущими», Аякон втянет весь Кибертрон в ожесточенную войну, которая будет тянуться эоны и эоны лет? Кто мог знать, что, одержав окончательную победу, Мегатрон практически не растеряет те немногие крупицы разума, что подвластны ему? Никто не знал тогда, к чему приведет это лютое недовольство властью. Почему-то в истории любой планеты, или государства многие войны начинаются именно с недовольства властью, с роптания, которое потом перейдет в бунт. Бунт кровавый, бессмысленный и беспощадный. *** Темная, идеально гладкая, как стекло, трасса, разделенная надвое широкой линией ядовито-зеленых светодиодов, они же и являлись единственным источником света. По внешней стороне кольца тянется светло-серая стена с битком набитыми трибунами на ней. Сверху стены соединены «крышей» из блестящей металлической сетки, дабы какому-нибудь умнику не пришло в процессор как-то сжульничать, или чтобы в гонку не влезли вездесущие сикеры. Болельщики кричали, смеялись, восторженно размахивали сверкающими огромными баннерами, мехи посматривали на фемок, на их корпусах флуоресцентной краской были нанесены полосы и самые разные слова, от простых матерных стишков на кибертронском, до полноценных кричалок с именами гонщиков. — Хоу-хоу, добро пожаловать на наши закрытые нелегальные гонки, сегодня будет оч-чень ожесточенная битва! Голос комментатора, усиленный множеством микрофонов, отражался от стен и почти перекрывал крики беснующихся трибун. — О да, будет все, что вы так любите: визг шин, рев моторов, много красивых фемочек, готовых после гонки исполнить любое ваше желание... — На этом месте свист мужской части болельщиков все-таки перекрыл вопли немного картавящего комментатора. — И море, море, море энергона! Да, сегодня его будет литься очень много! Гонщиков двадцать восемь, но останется...хе-хе-хе...только один! Правила просты: первыми домчать до финиша и при этом остаться в живых. Итак, позвольте представить наших участников... С каждым названным именем на стартовую решетку становились все новые и новые мехи, оттюнингованные и отполированные до состояния скрипа. Они красовались, взмахивали манипуляторами, улыбались и трансформировались в кибертронские автомобили с самыми разными наворотами. Двадцать семь из них уже стояли каждый у своей разметки, остался лишь один. — Итак, да наступит тот момент, которого вы все так ждали! Даже я поставил пару кубов на этого парня! Позвольте представить: последний на очереди, но не по своей скорости... — Нокаут! — Единым духом рявкнули трибуны. На трассу вышел темно-вишневый, без единого изъяна, мех с серебристыми сервоприводами. Он обворожительно улыбнулся трибунам, сверкнув темно-синими окулярами, и взмахнул манипулятором, сорвав дружный визг фемок с трибун, каждая из которых старалась поймать его взгляд. Мехлинг усмехнулся про себя, перешел в альт-форму кибертронского спорткара с острыми шипами на молдинге и крыше, и встал у своей четвертой разметки. — Эй, мелкий. — Плюнул дымом в его сторону черный, с зеленоватым отливом, гонщик справа. — Эй, я к тебе обращаюсь. Не пора в Академию на лекцию? Дани разрешила гулять так поздно? — Его сиплый голос неприятно скреб аудиодатчики. Соратники насмешливого соперника загоготали, поддерживая его. Нокаут презрительно фыркнул, прислушиваясь к мелодии собственного мотора. Ну да, он сбегал с занятий в Академии, это правда, однако, ничему больше его там научить не могли, ибо алый гонщик шел на полевого медика, а об этой профессии среди научников мало что было известно. — Разве это поздно? — Наиграно изумился Нокаут. На трассу перед первыми двумя гонщиками вышла, призывно виляя бедрами, очаровательная фемка с ярко-красным, вызывающим корпусом. Ее талию, шею, большие грудные сегменты и бампер обвивал тонкий, светящийся ядовито-зеленым светом, провод, меняющий свою яркость при каждом ее движении. Болельщики разразились восторженных свистом и улюлюканьем — фем и вправду была хороша до безумия. — Хорошенькая... — Выдохнул соперник Нокаута, вызвав у того разочарованный вздох. — Ну, с ней тебе все равно ничего не светит. Смотри, у тебя царапина на заднице. — Где?! — Черный вывернул зеркало заднего вида, силясь рассмотреть собственный бампер, но тут по всей арене разлился низкий звук гонга, фем впереди резко развернулась в сторону финиша, выбрасывая манипулятор вперед, и участники, выгазовывая до багрового дыма, рванули с места, оставляя на гладкой поверхности трассы черные ошметки шин. Нокаут выставил вбок острый, оканчивающийся стальным лезвием, шип и от всей Искры проехался им по блестящей поверхности гонщика справа. — Теперь есть. — Хохотнул он, сразу же обгоняя новичка на третьем месте. Об лобовое стекло ударился ветер, тут же соскользнув с него и лишь придавая ускорение алому гонщику. Сзади послышалась гневная ругань, и Нокаут, чуть снизив скорость, ткнулся фарами в спойлер возмущенно заоравшего участника под номером два, подталкивая его. — Воу-воу, наш красавец решил поиграть жестко! А кто же у нас на первой позиции? Ого, да это же... Сзади раздался резкий удар, и мехлинг, вовремя уйдя из-под него так, что он пришелся не на центр, а на бок, снес собой меха впереди. Тот рухнул в кювет, а перед Нокаутом остался только один, серебристо-черный, местами темно-синий, лидер. Хорошо, что он успел поставить броньку на низ корпуса. Конечно, это сыграет не в пользу его скорости, зато уж точно теперь никакой шарков недо-гонщик его не сомнет! — Пятнадцатый наноклик, это лучший круг, ребята! Крас-с-савцы, осталось семнадцать участников из двадцати восьми! Куда делись остальные, спросите вы? А, они либо мирно ушли в стазис, либо до сих пор валяются на трассе, осторожно, живчики, не наедьте на трэш! Выкрики комментатора который, похоже, сорвал себе воколайзер, долетали до Нокаута словно через пелену густого тумана, такую скорость он развил. Трибуны, огни, болельщики — все слилось в одну разноцветную линию, перед его оптикой более-менее четким был лишь урод на первом месте. Трасса слишком гладкая, на каждом повороте алый едва не уходил в занос, визжа шинами только так и оставляя раскаленные полосы за собой. — Какая борьба!.. Его все-таки занесло. На одном повороте Нокаут проехался боком, теряя скорость и с тоской провожая оптикой проносящегося мимо черного ублюдка, который над ним насмехался. — Глотай мой выхлоп, мелк... Закончить фразу он не успел, на полной скорости вмазавшись в каменную стену и сминаясь в гармошку. — Красавец. — Пробормотал Нокаут, вновь набирая нужную скорость. Он почти догнал сине-белого и принялся маневрировать, стремясь обойти его так, чтобы не помяться спереди. Однако, проклятый гонщик словно отрастил себе окуляры на бампере, перестраиваясь всякий раз, когда будущий медик пытался обогнать его. — Да кто ты вообще такой?! — Вскрикнул Нокаут, когда его маневр в очередной раз не удался. — Хой, да ты хоть знаешь, сколько я тут, типа, гоняю уже? — Был ответ. Голос соперника показался алому колесному смутно знакомым, он уже хотел было спросить имя этого меха, однако... — Берегись! Ракета! — Хрипло закричал комментатор и умолк. И вправду, тонкий темный снаряд, закручиваясь штопором, сделал круг над всей кольцевой трассой и врезался в нее в сантиметре от задних колес вскричавшего от неожиданности, Нокаута. Взрывная волна придала ему еще скорости, и он пронесся мимо оторопевшего лидера, взмывая в воздух. Перед оптикой мелькнуло что-то клетчатое, в подвеску снизу пришелся мощный удар, и Нокаут ушел в офф-лайн, успев в последний момент перейти в робо-форму и растянувшись на трассе за финишной чертой. Приехали. *** — Нока-а-а-аут... Но-о-ока-а-аут... Нокаут, чтоб тебя! Знакомый низкий голос с приятной хрипотцой отдает в процессоре, заставляя бессознательного мехлинга хотя бы попытаться перейти в онлайн. Но нет, оптика нагло бастует, конечности слушаться отказываются, попросту игнорируя молчаливые просьбы хозяина. А вот у фейсплейта нрав помягче, и Нокауту удалось поморщиться, вызвав приступ смеха у обладателя голоса. — Ау, я знаю, что ты здесь! — Ну и что ты хочешь, дополнительную порцию сверхзаряженки? — Буркнул гонщик. Окуляры, что-то недовольно ворча, сдались и включились, заливая синим свечением длинный сикерский фейсплейт перед ними. — Отлично, ты уже в порядке. Вставай и пошли. Нокаут застонал и поднялся, оглядываясь и держась за шлем. Он лежал на платформе в медицинском отсеке, который был переоборудован организаторами гонок из склада с боеприпасами. Поэтому тут можно было увидеть рядом рядком лежащие хирургические инструменты и круглую бомбу с разлетом осколков в сто метров. Колесный знал этот бокс как свои системы, ибо сам же здесь проходил стажировку в прошлом цикле... А что, ему сказали: проходи, а где именно не упомянули... — Старскрим? Что твоя летучесть здесь делает? — Моя летучесть прилетела за тобой, Нок. Ты как, нормально? — Да вроде... Что это было? Кто выиграл гонку? — Да ты, ты. — Сикер пожал плечами, находясь уже на выходе из отсека. — Сейчас сюда придут эти кретины из дозора, нужно уходить отсюда, я только что с митинга. С этими словами он юркнул наружу, оставив колесного в замешательстве. Надо же, еще и про состояние корпуса спросил, с чего бы это? Не сказать, чтобы они были друзьями, специализации разные, да и крылья одного и шины второго мешали достаточно крепкой дружбе... Нокаут прислушался к происходящему снаружи. Раздраженный тон сикера свидетельствовал о том, что он с кем-то спорил, причем совсем не мирно: — Нет. Нет, это был не я... Да с чего ты взял, что это вообще я?!.. Ах, штопор тебе в порт, не трогай меня, колесный!.. Будущий медик скривился. Как грубо, Старскрим, как грубо. Он слез с платформы, мельком оглядел себя на предмет повреждений, не найдя таковых, отодвинул страшно скрипящую дверь и вышел. Картина ему открылась весьма занятная: серебристый сикерлинг, скрестив манипуляторы на груди и раскинув крылья так, чтобы закрывать ими вход, сурово вперил взгляд на молодого колесного черно-белого гонщика с синими сервоприводами. Его светло-серый фейсплейт наполовину закрывал стеклянный темный визор, больше для красоты, нежели для практической необходимости, он жарко спорил со Старскримом, вворачивая в свою речь просто неимоверное количество слэнга. — Старскрим, с кем это ты ведешь такую непринужденную беседу? — Поинтересовался Нокаут, проверяя подвижность суставов в плечах. — Да вот тут одному гонщику засверлило в одном месте — очень хочет тебя увидеть. — Ехидная улыбочка исказила фейсплейт сикерлинга. — Видимо, что-то хочет сказать. Ладно, я пошел, там меня ждут у входа. Давай быстрее. Он трансформировался и, обдав обоих синеватым огнем из двух турбин, за миг скрылся в воротах стены. — Ну хорошо... Излагай. — Слушай, брат... Я, это... В общем, извини меня за этот случай на трассе, я... — Мехлинг принял непринужденную позу, разглядывая свое плечо и сдувая с него крохотную пылинку. — Не увидел тебя и врезался, когда ты так красиво летел к финишу после взрыва. — То есть, это был ты?! — Оптика Нокаута приняла круглую форму, а внутри него медленно поднялась злость. — Ну я. Вообще-то, я хотел тебе помочь, так как... — Мне. Не нужна. Была. Твоя помощь. — Отчеканил Нокаут, отворачиваясь и направляясь к выходу. Нужно успеть уехать до того, как болельщики поспешат узнать, все ли в порядке с их молодым кумиром. Как же зовут этого приставучего мехлинга? — Эй, погодь. — Он все-таки догнал его и ткнул кулаком в спину. — Мое имя Джазз, а твое как? Старскрим заложил манипуляторы за спину и прошелся перед входом на арену, наворачивая уже третий круг. Как можно так долго разговаривать с одним настырным мехлингом? Слипстрим наблюдала за ним с легкой улыбкой на тонких губах, стараясь не рассмеяться. Он слишком нервный. После того, как Мегатронус, или Мегатрон, как он приказал себя называть, завершил свою блестящую речь, они, встав на крылья и колеса, всем скопом понеслись на Аякон, беспрепятственно проломив собой первый уровень щитов, покружив над городом и в городе и, таким образом, обозначив себя. Скайфайр неожиданно соскочил на полпути, обозвав их затею с наведением шороха в Городе Праймов «безумной авантюрой». Крылатая фем даже не могла и подумать о том, что он может быть настолько суровым, отстаивая свои убеждения. Вообще, опи Слипстрим тоже занимал очень высокую должность в самом центре Аякона, однако, это не мешало ей всей Искрой поддержать идеи Мегатрона. Одна только вещь ее беспокоила: задуманное Лидером провокационное действие, которое он рассчитывал провести буквально на ворнах, после того, как привыкшие к уличным боям, кибертронцы, приобретут навыки армейского боя в строю. План действий только разрабатывался Самим и наиболее приближенными к нему офицерами с алой оптикой. Тандекрекер и Скайварп поддержали Старскрима, а он уж точно собирался до конца следовать за Мегатроном. — Ну где этот?.. — Не успел Скример закончить вопрос, как из ворот выехал алый спорткар и на полной скорости направился к двоим сикерам, поднимая стертыми колесами тучу серой пыли.Настроение сикера, уже готовое было упасть до отметки «минус», резко поднялось и он заулыбался. — Наконец-то! — Привет, Нок. — Сказала Слипстрим, непринужденно раздвигая губы в дежурной улыбке на случай, если она заговаривала с колесными, когда гонщик добрался до них, переходя в режим робота. Точно такая же улыбка поселилась на фейсплейте алого мехлинга, и он кивнул ей, мельком успев отметить все возможные достоинства ее корпуса. — Нокаут, у нас к тебе очень серьезный разговор... — Начал Старскрим, оглядываясь по сторонам. — Нет уж, сначала выслушай меня, ибо мне очень интересно было бы узнать одну вещь, точнее, две вещи. Во-первых, как ты проник на гонки? Сикерам вход воспрещен, ты знаешь. — Слипстрим провела. Оказалось, у нее есть связи даже здесь. — Улыбка феммы стала очень уж довольной, и она вздернула подбородок вверх. На Нокаута было просто любо-дорого глядеть, казалось, его оптика сейчас покинет пределы фейсплейта и улетит от хозяина в неведомые края. — Ну хорошо, тогда второй вопрос: зачем ты выпустил в меня ту ракету?! Ты же мог попасть, придурок! И откуда у тебя вообще оружие?! — Ну... — Старскрим поддел сервоприводом маленький камешек и пинком отправил его в полет перед собой. — Вообще, я целился специально на некоторое расстояние позади тебя, чтобы ты закончил гонку побыстрее и ушел с нами... Откуда же я знал, что наш Нокаут имеет не слишком крепкие магистрали и вырубится на самом интересном месте! — Ты мог бы просто подождать пару нанокликов и все! — Так, все, хватит! — Слипстрим, разозлившись, хлопнула обоих во затылкам. — Ого, как звенит! Где процессор, что вы ведете себя как спарклинги? Старскрим, немедленно объясни ему, зачем ты выдернул его с трассы, и пошли уже в штаб-квартиру, если не хочешь, чтобы нас хватились! Сикер хмуро сдвинул брови, закатил оптику, в глубине которой теперь почти всегда бились и пульсировали две крошечные красные искорки, и, с неожиданным воодушевлением, произнес: — Мы идем забрать Матрицу Лидерства у Оптимуса Прайма!