***
Голос. Голос глухой пульсацией звучал где-то на задворках сознания, пробивая отчуждение, как хороший вирус пробивает файловую защиту. Это раздражает. Он не слишком хорошо понимал, кто конкретно зовет его так настойчиво, однако извечное сикерское любопытство, которое так часто загоняло его в самые непростые ситуации, пересилило, и он попытался посмотреть, кто это такой смелый. Лежать в темноте было так сладко, так спокойно и так уютно, что сонное сознание Старскрима просто не желало подниматься. Он просто слушал звуки голоса, звучавшего словно россыпь хрусталя по мрамору, не особенно вдаваясь в смысл слов. Хм, нет, не так сильно раздражает, даже приятно. Голос игриво щекотал нейросеть, мягко проливаясь на нее как вода на иссушенную землю. Что она там говорит?.. Что-то взволнованное, будто боится чего-то... Не бойся, - хотел сказать ей сикер, но из сомкнутых губ не вылетело ни звука. Все не так уж и страшно, посмотри, как здесь хорошо, чего ты беспокоишься? Ведь здесь нет боли. Нет страха. Давай же, ты просто попробуй лечь и выключить оптику. Это не сложно... Это приятно. Чего ты ждешь? Фемке плохо — это Старскрим чувствовал всем своим серым корпусом. Так почему она не уйдет в этот сладкий анабиоз так, как это сделал он? — Старскрим! Это его имя, да. Но разве здесь нужно имя? Ведь некому звать его, он один здесь, никто не будет рычать это звездно-крикливое слово с такой яростью. «Ты снова подвел меня!» — этого не будет. Только густая крахмальная тишина, покой и приятный звонкий голос феммы на проводке. Это навечно? Сикер надеялся, что да. — Старскрим! Ну что же ты так кричишь? Что там такое? Интересно... В этот момент на поднявшийся было разум сикера словно бы кто-то нажал большой теплой ладонью, прошептав умиротворяюще: «Спи». И он вновь подчинился, погрузившись в ленивое забытье. Он уже начал было снова получать томное удовольствие, будто забрался под термопокрывало где-нибудь в районе Антарктиды, как вдруг почувствовал, как начинает растворяться, будто смешиваясь с кем-то чужим. И это не на шутку испугало Старскрима. Он слишком любил себя, свою уникальную личность, чтобы позволить ей исчезнуть. Ему показалось, что он уже умер, что его не существует, и леденящий ужас захлестнул сикера с головой. Подобные ощущения испытывает спящий во время болезни человек: кажется, что тебя как такового уже нет, что ты сейчас умрешь. Прямо сейчас. И ты начинаешь метаться по постели, взбивая ее ногами, в ужасе раскрывая глаза как можно шире, даже биться обо что-нибудь, лишь бы не дать этому кошмару продолжиться. То же самое произошло и со Старскримом. Холодное онемение стало растекаться от кончиков когтей и турбин все выше до колен, и страх за свою жизнь чуть было не заставил сикера закричать... Чуть было не. — Старскрим! Да! Да! Голос, идущий откуда-то сверху, вдруг частично стряхнул оцепенение, и сикер забился, хотя на самом деле не сдвинулся с места. Он кричал так, что у него спалило вокодер, хотя на самом деле не издал ни звука. Он царапал и рвал землю когтями, хотя на самом деле они лишь подрагивали от вибраций в почве, из-за того, что огромный дриллер выныривал из нее, приближаясь к нему все ближе и ближе... В тот же самый момент на него обрушился страшный удар, но не циркулирующих по кругу клыков червя, а по щеке от узкой изящной сикерской ладошки. — Быстро очнись! — орали прямо на аудиосенсор. — Быстро встал и очнулся! Стар... Слипстрим отбросила его в сторону и, взрывая сервоприводами сухую землю, бросилась вперед, понимая, что не сможет бежать вечно... В следущий миг турбина попала в стык между трещинами, из-за чего длинная нога фемки провалилась вниз по колено, а затем, когда она попыталась дернуться, еще, сразу по острый обвод на бедре. Прилетели... — Шлак! Шлак-шлак-шлак... — судорожно захрипела фем, неистово выдираясь на волю. Червь замер над ней, словно готовая к последнему удару королевская кобра, и Слипстрим, потеряв из виду Старскрима, поняла, что это конец. Позор для сикера уйти к Праймусу не в небесах. Позор для сикера умереть не от плазмы. Позор для сикера погибнуть бесславно. Собственно, она умудрилась собрать на себя все, абсолютно все варианты такого дезактива. Слипстрим подняла лицо наверх, заворожённо разглядывая страшные очертания качающейся над ней мокрой башни. Дриллер внезапно разделил пасть на сочащиеся слизью сегменты, а затем еще раз, еще раз и еще, развернувшись как кошмарная гигантская орхидея. Фем уперлась ладонями в землю и страшно закричала, пытаясь высвободить сервопривод, когда дриллер рухнул на нее пастью и закрыл собой небеса.***
— Тарн, сэр, — осторожное касание фиолетового плеча золотистыми когтями, легкое, словно несуществующее вовсе. Каон переминался с серво на серво, наблюдая, как его прямой начальник стоит, будто впав в какой-то ступор, не шевелясь. Его кровавая оптика горела ровно и до ужаса спокойно, особенно для такого формера, как Тарн. Частота его вентиляции никогда не поднималась выше приемлемой нормы; частота пульсации Искры всегда была ровна как щелчки метронома, который никогда не сбивается со своего ритма, как бы сильно не отгибать его стрелку в сторону. Когда Вос снимал с себя свое ощетинившееся сверлами и иглами лицо; когда Хелекс гостеприимно распахивал двери своей плавильни, электромагнитным излучением мучая жертву, расплавляя ее изнутри, размягчая металл до желеобразного состояния; когда сам Каон в какой-то момент отпускал петлю своего поводка, и Спарки летел на приговоренного меха, чтобы сожрать его Искру... Всегда Тарн был спокоен. И данный момент не был исключением. — Каон? — чуть затянутая поволокой оптика повернулась на связиста, и он отступил на шаг — ему показалось, что из глубин этих линз на него посмотрело Время. — Тебя что-то беспокоит? — Нет, уже ничего, — с облегчением протянул мех и огляделся. Светлое сияние слепило оптику, казалось, Тарну удалось то, чего не смог до конца совершить Омегалок. Как еще будет срабатывать принцип «все гениальное — просто»? Казалось, он никогда не подведет. — Получилось? — поднял шлем Эйсидсторм, все еще впиваясь в грудную пластину когтями, кончики которых чуть ступились — химик царапал в припадке боли ими по металлу моста. — Тарн... Как ты... Вы себя... Полный анализ, пожалуйста. — Свое состояние оцениваю как удовлетворительное, — отозвался мех, для пробы прокрутив гусеницы колес. — Энергия на должном уровне, никаких сбоев не регистрирую. — Удивительная выносливость, — заметил Мегатрон и протянул ладонь, чтобы коснуться огромного Ядра. Его моментально обжег маленький, выплеснувшийся с поверхности протуберанец, и Лорд отдернул манипулятор, блеснув клыками в ухмылке. Его Праймус принимать не желал. Внезапно в комлинке Мегатрона раздался треск, скрежет, а затем настойчиво запищала система оповещения. Провентилировав в остром приступе раздражения, Мегатрон дал безмолвную команду системам открыть канал связи, и в пластинке комлинка зазвучал осипший голос дежурного связиста: — Лорд Мегатрон! У нас... Проблемы. Отлично. — Я внимательно слушаю, — ласково произнес Лидер, и связист буквально заголосил, докладывая торопливо и сбивчиво, глотая окончания в словах и периодически срываясь на визг. Не успел молодой десептикон закончить, как Мегатрон уже отключился, широко шагнув к Эйсидсторму и рывком поднимая меха на серво. — Заканчивайте, уходим отсюда. Живо, — бросил он, трансформировался и словно выстрелил своим же корпусом в едва успевший открыться Мост, оставив за собой реверсный белый след.***
Дриллер рухнул на нее, и Слипстрим, перед тем, как зажмуриться, увидела сквозь развернутую пасть все его мерзкое нутро. Казалось, это невозможно, ведь он всего лишь плод фантазии, ненастоящий, нереальный, но... Но вибрация земли, боль от впивавшейся в ее бедро трещины — все это было абсолютно настоящее. Шлак, что она не успела сделать за весь ее актив? Она не успела увидеть Тандера и Скайварпа, она не увидела Землю, не увидела, как распускаются первые кибертронские лилии — белые, с голубыми прожилками... Не услышала первую радостную песню лилетов. Не выпила первый куб нового энергона... Слипстрим поняла, что не успела ничего, из того, к чему стремилась. Нет. Она поняла, что за весь актив и так ни к чему не стремилась. Была, конечно, цель по умолчанию: победа десептиконов в этой войне. Но вот эта цель достигнута, и что, что внезапно опустевшей фемме делать дальше? Искать новую границу, до которой нужно дойти? Или взять на себя роль простого винтика в механизме системы? Хотя уже и это не нужно: она уже умерла. Или нет? Внезапно Слипстрим поняла, что удара, которого она ждала, не последовало. Она рискнула пошевелить манипулятором, сжав в ладони горсть мелкого песка. Боли не было. Вокруг разливалась странная тишина, а потом — тут Искра крылатой рухнула в пике — раздался хриплый, насмешливый голос над ее шлемом: — Ну ты и дура. Алая оптика распахнулась, и сикерша резко подняла лицевую, глядя на крылатое существо, стоявшее над ней в позе полного превосходства. — Старскрим, — прошептала она, жадно пожирая взглядом два широких крыла, закрывших собой половину обзора. Эти крылья были такой же формы и длины, как и у Старскрима, но вот цвет... Цвет, кажется, был другим. Поморгав некоторое время, Слипстрим повернула шлем в сторону того места, где лежал сикер до этого, и увидела хрупкий корпус, темнейший среди волн красного песка. — На что это ты уставилась? — силуэт десептикона был странно темен на фоне неба, постоянно меняющего свой свет, только два красных окуляра горели на лице. Что-то было не так, но что именно — этого Слиппи никак не могла понять. И лишь через наноклик она осознала, как именно стоит десептикон. Один манипулятор истребителя был вытянут в сторону, а в раскрытую синюю ладонь, будто натыкаясь на невидимую преграду, толкался тупым носом дриллер, огромный по сравнению с ним, как кит и два дельфина. Старскрим повернулся к нему и вдруг сделал когтями движение, будто лепил снежок. Червь оглушительно заверещал, засветился изнутри, очертив сегменты светлым контуром, а потом стал сворачиваться в маленький шарик, хрустя корпусом и вереща как свинья перед последним ударом ножа. В конце концов от него осталась только плотная горошинка, которую Старскрим метким щелчком послал в полет до ближайшей трещины в сухой глинистой земле. — Как...как ты... — Это мой мир, — пожал наплечниками крылатый и подал фемке руку. — Я могу творить здесь все, что хочу, и как хочу, и когда хочу. Не удивляйся. Она сглотнула, хватаясь за манипулятор меха, и только тогда поняла, что же смутило ее в его облике. Сначала Слипстрим решила, что ее оптика сбоит и поэтому изображение неточное, но теперь, держась за узкую ладонь сикера, понимание пришло само собой. С ее оптикой все было в полном порядке. Это Старскрим был другого цвета. Ладонь, которая сейчас с такой легкостью скомкала огромного червя, была ярко-синей, будто оптика автобота. Фемма отшатнулась от него как от прокаженного, в изумлении приоткрыв рот. — Ты... Ты... Кто ты такой?! — взвизгнула она, довольно сильно хромая: сервопривод был смят у бедра, и ходить в данный момент проблематично. — Я — Старскрим. А ты — истеричка, которая сейчас рухнет в обморок от болевого шока, — усмехнулся он, и Искра фемки сжалась: ухмылка была точь-в-точь старскримова. Корпус, длинные стройные сервоприводы, покатые бедра, талия, шлем, крылья, когти — все это принадлежало Старскриму. Но у него никогда не было этого красного, ослепительно красного грудного отсека; никогда на крыльях не было алых полос, а сами крылья ни разу не были такими белыми, равно как и бедра. Лицо десептикона будто стало темнее, ровнее, как-то... Спокойнее. — Тогда кто лежит там? — уже более ровным голосом спросила Слипстрим, указав на фигурку точно такого сикера, только серого цвета. — И это — Старскрим, — он закатил оптику. — Юникрон, как можно быть такой тупой? Ты ничего не слышала о раздвоении личности, психологических изменениях, двойственности сознания?.. У землян есть интересный рассказ на эту тему, называется «Странная история доктора Джекилла и мистера Хайда». Чему вас учили в Академии, складывать пирамидки из стилусов? Слипстрим просто не могла поверить тому, что видела. Это был тот же Старскрим, но разница между ним и тем, кого запомнила фем, была колоссальной. Он не горбился, узкий подбородок был поднят гордо вверх, красный шеврон только что не чертил инверсионные следы в воздухе. Очень красивый... Плечи были гордо развернуты в стороны, в оптике — спокойная уверенность, даже наглость. Весь его вид выражал собой высшую степень самодовольства, мол, я прав, а вы все неотесанные кретины. — Ясно, — увидев непонимание в линзах Слипстрим, он уселся на камень, брезгливо смахнув несколько затвердевших капелек червячной слизи. — Итак, я не люблю терять время попусту, поэтому давай сразу введу тебя в курс дела. Понимаю, для тебя это слишком сложная и внезапная информация, но лучше, если ты нырнешь в нее сразу. Она поморгала, в приступе ярости сжав кулаки , но покорно села возле его серво, скрестив ноги по-турецки и приготовившись слушать. Он с одобрением кивнул и продолжил: — Так-то лучше. Итак... Наше сознание, как ты знаешь, субстанция очень неоднозначная. Она напрямую граничит с нашим внутренним миром, и цвет корпуса зависит от нашего мироощущения в данный момент. Как видишь, я выгляжу так, как выглядел Старскрим в начале войны. Ты помнишь это? Она помолчала и неохотно произнесла: — Война смешалась в моих архивах в один файл, мне... Тяжело вычленить оттуда отдельные моменты. Но я хорошо помню Академию, и Старс был там серого цвета. — Цвет в юнглиновском возрасте никогда не бывает определен точно, — терпеливо пояснил «цветной» Старскрим. — Подумай сама: много ли мы можем решить сами для себя, находясь под опекой альф? Те, кто определился уже тогда, счастливцы, их броня останется такой до самого конца. А я еще не знал, что меня ждет, кем я буду и как мне жить. — Вот как. Ты слишком быстро все это рассказываешь мне. Не думаешь, что я могу это не понять? — Идиотка, я уверен, что ты этого не понимаешь. Но информация всё равно запишется в твои банки памяти, и ты рассмотришь ее позже. Старскрим уже не будет помнить того, что я рассказал тебе... Хотя... Он уже ничего не будет помнить. Сикерша вскинулась. — Почему?! — Как, я забыл сказать? Он уже умирает, посмотри на него. Она перевела взгляд на десептикона и поднялась на серво снова, прижав руку ко рту. Он будто истончался, таял и... Слипстрим показалось, что она видит песок сквозь него. — Нет! Старскрим! Как... Он не должен?! А ты?.. — И я тоже. Слипстрим, я нелепый мех. Этих слов она никак не ожидала от такого самовлюбленного сикера. И еще ни разу, ни разу она не видела такого задумчивого выражения на узком темном лице. — Мои цвета умерли, когда я только встретил Мегатрона, — говорил он, держа руки на коленях. — Они стали такими яркими, когда меня охватило революционное пламя, продолжили ими быть, когда я стал настоящим десептиконом... И снова умерли, когда я попал на Землю. Мегатрон исчез, и я уже не знал, чего хочу, я запутался. Оттого мой цвет стал... Вот таким. Серым. — Ты сам говорил, что тебе нравится, — рваный голос Слипстрим немного разбавил тягучую тоску, и сикер рассмеялся. Он будто не слышал ничего, из того, что она сейчас говорила в припадке отчаяния. — Жалкие оправдания напыщенного глупца, пытавшегося убедить себя в том, что это всего лишь временное явление. Вот возьми Мегатрона. Он как грозовая туча, как скала, как... Шлак. А мне нужно светить, я, в конце концов, Звездный Крик, я должен быть ярким, я должен быть всегда впереди, я должен быть тем, кто освещает путь!.. Он сорвался на крик, а Слипстрим просто слушала его тираду, понимая с ужасом, что времени у нее остается все меньше и меньше. — Так какого шлака ты вздумал умереть?! — закричала она, схватив его за шею. — Ты просто ленивый комок дерьма! Ты решил просто сдаться?! — Звездам свойственно, знаешь ли, иногда гаснуть, — флегматично ответил он, отогнув шлем в сторону. — Кажется, моя очередь. — Не мели чуши! — звонкая пощечина украсила темное лицо четырьмя светящимися разрезами. — Борись, Старскрим! — А наквинта? Юникроне, я же не нужен Мегатрону, — он засмеялся, и на его макушку обрушилась новая затрещина. — Да прекрати же бить меня! — Ты просто запутался и все! — она схватила его за плечо и попыталась сдернуть вниз, но он не двигался с места. — Ты нужен, нужен! Ты пошел за Мегатроном не потому, что тебе некуда было идти, а потому что ты понял, кто ты! — И кто же?! Скажи мне, глупому! — он сорвался на настоящий крик, вскочив и сжав ее за плечи. Когти впились в металл, и на песок закапали синие пятна. Слипстрим сощурилась и плавно взяла сикера ладонью за затылок, приблизив свой фейсплейт к его. — Ты — десептикон, — тихо, чтобы он хорошо вслушался в ее слова, произнесла фем. — Ты всегда им был и будешь. И ты ненавидишь бездействие. И знаешь, кому ты все еще нужен? Старскрим молчал, расширив оптику, и будто умолял ее: скажи это, скажи, скажи же... И она взяла двумя ладонями его лицо, улыбнулась и рявкнула: — Ты нужен МНЕ! — и Слипстрим отогнула шлем назад и от всей Искры вмазала Старскриму лбом в шеврон.***
На песке стали с тихим шелестом появляться маленькие темные точки, исчезающие, чтобы дать место другим. Слипстрим, потирая лоб, подняла лицо наверх, глядя на свинцовые тучи, затянувшие небеса. В воздухе запахло грозой, ослепительная вспышка будто стерла тени на земле. Пыль прибило вниз, атмосфера понемногу становилась прохладной и прозрачной, и сикерше это понравилось. — Ты передумал умирать, надеюсь? Сколько я уже с тобой тут вожусь? — Ничего, во внешнем мире не прошло много времени, — откликнулся Старскрим, стерев энергон со лба. — Буквально клик. Шлак, у тебя очень твердая башка. — Мощность процессора сказывается. — Да, я так и понял. Он помолчал. — Земля стала такая мокрая... Чувствую, если бы это была органика, тут бы что-нибудь выросло. — Не выросло бы, Старскрим. Ты слишком мерзкая личность, чтобы внутри твоего проца могло выжить что-то хорошее. — Ну спасибо. — Всегда пожалуйста. И снова молчание. Затем сикер подошел к своему второму «я» и осторожно смахнул с него грязь, подняв на манипуляторы. Слипстрим обернулась и вскинула брови: — Что ты собрался сделать? — Как что? Слиться с ним, конечно. Я — Старскрим, который был до Земли, не забыла? — Честно говоря, я начинаю привыкать. Ты даже поминаешь другого бога. — Да, я знаю. Этот идиот совсем забыл про меня, а ведь я был им такое долгое время... — тут он задумался и рассмеялся, потерев собственное бедро со внутренней стороны. — Хотя, честно говоря, после того, что ты тут со мной проделала, я уже даже не понимаю, где я, а где он. Слипстрим состроила возмущению мордашку, но затем не выдержала, и звонкий смех, которого, наверное, еще ни разу не слышал этот мир, полился из ее уст. — Брось, скромник, ничего такого я не делала с тобой. Лучше скажи, как намереваешься сливаться с ним. — Как-как, обычно, — усмехнулся сикер и вытянул из открывшегося в боку разъема длинный кабель. Корпус серого Старскрима уже вновь обрел свою материальную плотность и твердость и, похоже, никуда не собирался исчезать. — Я не верю, что ты умудрилась разорвать меня надвое. — Я?! — Ну да. Не поняла? Он хотел остаться здесь, я хотел вернуться назад. Потом, конечно, его настроение передалось и мне, но я уже пришел в норму. Ладно, отвернись, фемка. Ну нет, она назло не отвернется. — То есть, ты решил просто взять и передать ему свои данные? — дошло до нее. — Ну да, а как еще? — Старскрим поддернул себя же повыше и осторожно уложил на выросший из земли камень со стесанной вершиной. — Фу, тяжелый какой. Или это я так ослаб... Давай, отвернись уже! — Ты боишься, что нужный порт не найдешь, когда на тебя смотрят? — съехидничала фем. — Подсказать что-нибудь? — Тебе вообще неоткуда это знать, — зафырчал крылатый и, закатив глаза, вскинул правый манипулятор, активируя одну из пушек. Не успела фемка хотя бы вскинуть ладони в защите, или двинуться, хоть как-то среагировать, как он дернул указательным пальцем, и ракета сорвалась с его предплечья, ввинтившись в грудь Слипстрим. Раздался глухой взрыв, и хрупкий корпус повалился в мокрую землю, начав стремительно исчезать, оставляя лишь примятый песок под собой. Истаяла броня, обнажая остов, осыпались микросхемы, пока не осталась одна лишь Искра — яркая, чистая, серебристо-рыжая как лунный закат. Старскрим усмехнулся, держа в когтях кабель. Остается надеяться, что он ее не убил. С этой мыслью синие когти переплелись с черными, и дес подключился к самому себе, закусив нижнюю губу так, что металл посветлел в этом месте. Пора просыпаться.***
Первое, что услышала фем, когда система оповещения выдала положительный сигнал, были крики возле нее. Оптика моментально распахнулась, и Слипстрим пролетела вверх, свалившись с платформы куда-то вбок и утянув за собой кабели подключения. Ее схватили за плечи, и фем начала судорожно вырываться, не до конца придя в себя после такой встряски, но тут над аудио раздался взволнованный голос Нокаута: — Слипстрим, успокойся! Остынь! Слип! Все уже хорошо! Она подняла шлем, потирая саднящую после удара ракетой грудь. Картина перед оптикой фемки заставила ее с облегчением вздохнуть и откинуться на медика, вовремя успевшего подставить ей руки. Мегатрон, стоя над платформой Старскрима, держал за запястье в огромной ладони извивающуюся в его хватке Эрахнид. Ее манипулятор выворачивался из плечевого шарнира, но паучиха все еще рвалась к сикеру под ней, стремясь укусить державшего ее меха. — Тарн! — рявкнул Мегатрон, до хруста сжав тонкое запястье, и отшвырнул фем в сторону. — Вот твой приз, о котором я говорил ранее. Эта фем попортила нам мно-о-ого Энергона, — он рассмеялся, и звук этого смеха привел Эрахнид в себя. Она подняла шлем, опираясь одной рукой в пол, и глянула на серого десептикона снизу вверх. Шлак, как он огромен. Она и не представляла, что Мегатрон будет таким большим, таким... Юникроноподобным. — Владыка! — Эрахнид кинулась вперед, пав на колени и придерживая раздробленную конечность другой. — Прошу вас! Я... Я лишь хотела привести вам новую армию, мой Лорд! Чтобы вы оценили ее силу и непобедимость! Прошу, Мегатрон! Умоляю о пощаде! Она утерла от энергона лицо и с надеждой подняла голову... Чтобы тут же натолкнуться на ледяное презрение, сверкавшее в страшных глазах. — Нет. Я не даю второго шанса тем, кто однажды предал меня, — произнес Мегатрон под дружный облегченный вздох остальных. — Тарн. Прошу, — он сделал приглашающий жест в сторону Эрахнид, и Хелекс, повинуясь кивку танка, сделал шаг к фем, поймав ее за талию. — Нет! Нет! Нет! Пожалуйста! Пожалуйста! Я хочу жить! Мегатрон! — Заткнись уже, — едва помещающийся под потолком медблока мех подумал немного и отточенным жестом запихнул фем в собственную плавильню, воспользовавшись ее шоком. Подействовало — Эрахнид затихла через наноклик, стараясь даже не шевелиться, не то, что кричать. — Идите вниз, я подойду позже, — ухмыльнулся под маской Тарн и склонился над пошевелившимся Старскримом, с увлечением разглядывая его лицо. — И вот ради этого произошло все, что произошло? Лорд Мегатрон, я не улавливаю логики, — танкформер положил широкую ладонь крылатому на живот, прощупывая Т-Ког. Формер ухмыльнулся, блеснув клыками, а затем открыл уже рот, чтобы ответить Тарну, но в этот момент сикер поморщился и поднял манипулятор, потирая фейсплейт. — Старскрим! — вскинулся ТиСи, но Слипстрим, мигом сориентировавшись, схватила его за плечи, проделав ту же операцию со очнувшимся Скайварпом. — Эй, ты чего это?! Прекрати! Я хочу его увидеть! — Да кто вы такие вообще? — зашипела сикерша. — Только высшему командованию можно здесь находиться, вон отсюда! Крылатый замолчал. Затем его манипулятор медленно поднялся, с двух сторон сжав визор, и он снял его, позволив двум окулярам засверкать знакомым алым цветом. Слипстрим замерла как вкопанная, а затем почувствовала, как подгибаются мигом ослабевшие сервоприводы. — Ты... Вы... Тан... — Тише, не выдавай нас раньше времени, — платформа надежно скрывала их от взора Мегатрона, но долго так продолжаться не могло. — Спокойнее, спокойнее. Ух, что-то ты неважно выглядишь, будто приведение увидела. Он увидел, как оперся сикер о поверхность койки, и заторопился, как никогда желая дотронуться до своего ведущего. Они всегда были как единое целое, пусть даже различались по своей форме. Не было на планете Триады лучше, быстрее, стремительнее, смертоноснее. — Старс... — позвал его Тандер, но Слипстрим с силой толкнула его в грудную пластину. — Да что ты так ведешь себя?! — Не заслужили, мерзавцы! — зарычала фем. — А ну, пойдёмте-ка. Нужно поговорить. Старскрим зажмурился на миг и приоткрыл оптику. Изображение плыло, а пространство кружилось, будто у сикера отказала гидравлика. Он потер кулаком линзы и чуть улыбнулся, словно после долгого приятного сна. Последнее, что он слышал, был голос Слиппи, и этот голос приятно щекотал встревоженные системы. Старскрим сфокусировал линзы. Блик прошелся по маске Тарна прямо над ним. Молчание. И... — А-а-а-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — завопил сикер, отшатнувшись назад и вскинув манипуляторы в защитном жесте. — С добрым утром, — прокомментировал крик Нокаут, проследил взглядом за стремительно покинувшим ремблок Мегатроном и с блаженной улыбкой отключил аудио. Крик Старскрима поднялся по вентиляции наверх, отражаясь от стенок и разносясь по Даркмаунту, такому же огромному и зловещему, как и в самом начале. Слышавшие его десептиконы по старой памяти распознавали, чей это был истеричный вопль, и облегченное «ну прямо как в старые добрые времена» вырывалось из вокодеров. Такой звуковой волны Кибертрон с момента своего окончательного возрождения еще не слышал. Прошел земной месяц. Постепенно, шаг за шагом, кибертронцы восстановили урон, нанесенный теперь уже армией Эрахнид в Темной Башне. Плавильни работали круглосуточно, и безо всякой жалости туда скидывали корпуса террорконов, как их однажды справедливо окрестил Нокаут, и, чего уж таить, корпуса мертвых кибертронцев. По формерским меркам такая зачистка произошла на удивление быстро, ведь что значит месяц для живущих миллионы лет киберорганизмов? Ровным счётом ничего, пшик, не более. С некоторых пор подвалы, где раньше хранились коконы скраплетов, были закрыты для посторонних глаз, и хоть и шептались вездесущие фемочки по углам о том, что могло там происходить, никто не решался высказывать вслух свои догадки: слишком страшно говорить о таком, да и пришвартованная к вершине Дартмаунта «Мирная Тирания» отбивала у болтунов последнее желание строить предположения. Лорда Мегатрона также никто не видел все это время, и порой таскавшие балки дюжие наемники, сбрасывая их в нужных местах под чутким присмотром Шоквейва и Слипстрим, выпрямлялись и с недоумением переглядывались, пожимая плечами. «Может, обиделся на что?» — простодушно чесали репы индивиды из низов, а те, чей проц был помощнее, лишь загадочно ухмылялись, понимая, что у Лидера наверняка и без этого куча проблем. Собственно, так и было. Весь этот месяц Мегатрон разбирался с бардаком, который образовался за время вынужденного сна Старскрима, пока тот приходил в норму. Злость на сикера копилась в нем, грозя перейти в настоящую цепную реакцию, что окончилось бы катастрофой похлеще взрыва Царь-Бомбы на Новой Земле в шестьдесят первом году. Невовремя десептикону под манипулятор попались и, как оказалось, выжившие Тандеркрекер и Скайварп. Если на их шеях по очереди висела рыдающая навзрыд Слипстрим, а затем — половина сикерской армии (те, кому повезло выжить в отдалении), Мегатрон, как оказалось, общего восторга не разделял. Через некоторое время, после долгого...разговора на тему «как неправильно подставлять задницы своих товарищей под чужды огонь», оба изрядно потрепанных, но довольных сикера пахали несколько орн подряд в котельных, не смея подниматься наверх. Впрочем, это не мешало им общаться с верхами через Рэведж, оказавшейся готовой на что угодно, лишь бы к ней не подпускали искроеда. Наконец, наступил орн Х. Нокаут дал Старскриму добро на короткую прогулку: умаявшийся взаперти сикер уже сходил с ума от невозможности увидеть над головой сладкое небо. То, что ему пришлось вынести, не прошло для него даром: крылатый стал молчалив, замкнут, лишь с тоской глядел в окно на небеса и сжимал кулаки, когда там свободно пролетали его подчиненные. Рафаэль развлекал его как мог, по крайней мере, это даже помогало в первое время. Мальчишка строил для себя костюм-скафандр, так как ходить черепахой ему было слишком тяжело. Черный шлем с визором и встроенным респиратором был готов, оставалось продумать остальную конструкцию. Раф был полон идей и азарта — ребенок остается ребенком, насколько бы гениален он не был. — Итак, показатели в норме, — пробубнил Рэтчет из угла, приваривая одному из последних боевых пациентов броню на новой руке. — Все, ты сможешь ею свободно двигать, но следи за давлением масла в поршнях. Если начнет подтекать, сразу возвращайся, иначе перетрет . — Понял, док, — отсалютовал колесный, и с облегчением покинул медбэй. — Ладно, что у вас? — вытирая руки, Рэтчет подошел к двум десептиконам у окна. — Как ты себя чувствуешь, Старскрим? — Нормально, все уже в порядке, — хриплый голос крылатого был совершенно не похож на его прежний. — Хочу в небо. Нокаут, я здоров, выпусти меня. — Отпущу как только завершу диагностику, — заверил его алый медик и издал долгий вздох, следя за показателями. — Моторка в норме, поршни в норме, подача топлива в норме... Мозги бы тебе еще вправить... Ладно. Здоров, действительно, вали с глаз моих. Старскрим кивнул, затем, не отрывая взгляда от пола, спустил длинные сервоприводы вниз и стремительно вышел. — Я бы не отпускал его, — раздался голос Хука откуда-то сзади. — Как бы он с неба в пике головой вниз не... — Много ты понимаешь в сикерской психологии, — огрызнулся Нокаут, беря полироль. — Шлак, пора тоже погонять по трассе... Я тут с вами совершенно в ноль ушел, форму теряю. Вайлдрайдера видел кто-нибудь? Старскрим быстрым шагом шел по коридору, стремясь как можно скорее оказаться в спасительной вышине, которая, как известно, является лучшим лекарством от любой депрессии. Он не понимал, что с ним происходит. Конечно, дес лишь краткими рывками помнил то, что случилось тогда, внутри его мира, но этого было недостаточно, чтобы связать все воедино. Странная горечь глодала десептикона, будто дикий зверь, и причина была в непонимании своих мотивов. Что им двигало тогда?.. Зачем, зачем он спас Мегатрона от того насекомого? Ведь он всё равно не оценил... Он ни разу за это время не пришел посмотреть, как чувствует себя опальный заместитель, ни разу не спросил о нем. Старскрим вообще не видел его все это время, и именно это угнетало сильнее всего. Хоть бы не встретить его сейчас... Как известно, закон подлости действует вне зависимости от мира или планеты. Старскрим понял это, когда с размаху врезался лбом в серый живот, от удара отскочив назад и покачнувшись. Он поднял взгляд — Мегатрон, кто же еще. Лорд стоял и смотрел на него с такой, как сикеру показалось, тяжелой ненавистью, что у последнего отчетливо задрожали колени. — Я... Простите... — пробормотал сикер и попытался обойти Мегатрона по стене, проскользнув спиной по ней и устремившись дальше. Но не успел он сделать и шага, как позади раздался низкий бархатистый голос: — Старскрим. Дес остановился, напряженный как натянутая струна. — Повернись. Морально приготовившись к худшему, сикер медленно обернулся, не смея поднимать на Мегатрона взгляд. Это было не сложно: Владыка едва не задевал головой лампу над ним. Прошло несколько томительных секунд, как тот внезапно усмехнулся и произнес спокойно и ровно: — Ты спас мне актив. Молодец. Хорошая работа, Старскрим. Это стало последней каплей для сикера. Его колени подкосились, и десептикон рухнул на них, не выдержав обрушившейся на него неожиданной похвалы. Напряжение, копившееся внутри, росло и росло, а затем Старскрим прижал к груди манипуляторы, и впервые за весь свой актив заревел в голос. Как будто бы в затхлом помещении внезапно открыли все окна, сорвали все шторы и настежь распахнули дверь, впуская внутрь свет, воздух и жизнь. Он просто не мог поверить в услышанное. Похвалил! Неужели это случилось? Похвалил! Не глюк ли это? Похвалил! В тот самый момент в Старскриме что-то натянулось, лопнуло и обрушилось, а затем навалился жгучий стыд. Какую квинтатню он творил все это время?! Так... Нужно как можно скорее успокоиться... Спокойно... — Повелитель... Лорд Мегатрон... — протянул к нему руку Старскрим, даже не пытаясь утереть лицо. — Лорд... Мой лорд... Мой господин... — Успокойся и встань, — дес помедлил и беспощадно сжал оба его крыла, поднимая ойкнувшего сикера на ноги. — Если я еще раз увижу слезы на твоем лице, я застрелю тебя, ты понял? Успокоиться... Спокойно... И в этом самый момент истребитель вспомнил, как нужно себя вести. — Понял, — Старскрим поднял на него взгляд, вновь, как раньше, глядя прямо в оптику. — А вы не давайте мне повода для них, Оллмайти. — Вот, как ты заговорил, — усмехнулся Мегатрон и вдруг положил ладонь крылатому на макушку, пообещав себе, что это — первый и последний раз. — Быстро ты пришел в норму. Только что я готов был тебя прибить за это выражение фейсплейта, а теперь ты сам ставишь мне ультиматумы? — Я — ваш заместитель, я должен оберегать вас от ошибок, — рассмеялся Старскрим. Сикеры ветрены, их состояние может легко поменяться с отчаяния на радость, а с радости на гнев. Возможно, у Старскрима это было слишком быстро. — Мастер... Мегатрон щелкнул его по лбу. — Развернулся и пошел наружу, пока я не решил, что ты сегодня слишком дерзок. Дважды приказывать не потребовалось. Прошло еще три земных недели. Тандеркрекер и Скайварп переглянулись, стоя в выделенном им на двоих отсеке. Идеальный порядок здесь, усиленно поддерживаемый чистоплюем-Тандеркрекером мог навести на мысль, что здесь проживает как минимум Проул, но два сикера у стеклянной стены, заменявшей окно, доказывали обратное. — Ну что, живем лишь однажды, верно? — нервно спросил ТиСи своего верного напарника и тут же получил дружеский тычок в спину. — Не дрейфь. Не пристрелит же он нас, в конце концов, слишком соскучился — я вижу это по его роже. С тех пор, как с него окончательно краска слезла, он с кисляком на лице и ходит. Я чувствую, Тандер, он очень скучал. Слипстрим не даст соврать. — Я не верю, что все это время она ничего ему не сказала. — Не сказала, — хохотнул Варп. — Слиппи не выдаст, пошипит, но не выдаст. Ладно, давай снимать это с себя. Я уже чувствую себя каким-то преступником в этой маскировке. Тандеркрекер усмехнулся и подцепил когтями ведерко с зеленоватым растворителем, затем вдохнул поглубже и окатил себя, перевернув ведро у себя над шлемом. — Ух! Серое невзрачное покрытие стало слезать как миленькое, а под ним, словно вечернее небо, появилась сочная ярко-синяя броня. Варп усмехнулся и поскреб ее когтем, с удовольствием отметив, что цвет не потускнел за столько времени, хотя мог бы. Значит, и его сохранился... — Перестань лапать, — поежился ТиСи, стряхивая с крыльев серое. — Шлак, я и забыл, какой я красавец. — Самое главное, что скромный, — усмехнулся Скайварп и подставил спину. — Облей меня. Нет! Не так резко! Когда ТиСи закончил, он нахлобучил ставшему фиолетово-черным сикеру ведро на шлем и усмехнулся. — Пойдем, обрадуем нашего шефа. Тем более, что он такой красавчик стал, что просто загляденье. Действительно, как в старые добрые времена... — Точно, брат, — ухмыльнулся брат, и два сикера одновременно как по команде сжали ладонь друг друга в крепчайшем захвате. За время своего изгнания они слишком сблизились, чтобы продолжать старые ссоры и поодиночке решать проблемы. Старскрим спустился в тренировочный зал, легко перемахивая через пролеты, отделяющие общий плацдарм от лестницы. Он остановился на последнем и облокотился о круглый поручень, глядя на одинокую фемскую фигурку у дальней стены. Близился отбой, и на тренировочной площадке не осталось практически никого из кибертронцев, регулярно здесь занимавшихся, чтобы не терять формы. Кроме одной... Старскрим ухмыльнулся, наблюдая за фем, а затем, довольный, в который раз глянул на свое отражение в хромированных стенах. Ему безумно нравился его новый, точнее, его старый вид, такой же, какой был, когда сикер только-только заступил на должность коммандера. Яркий, броский, означающий полное отсутствие внутренних колебаний: синие с белыми обрамлениями манипуляторы, темнеющие к кончикам тонкие когти, черные наплечники и белые плечи, алая грудная броня. Это случилось на днях, когда крылатый слетал в очередную экспедицию в другое полушарие. Серая краска просто начала слезать, отваливаться лохмотьями, и поначалу сикер чуть отработку не слил от этого зрелища. Если бы под серебристой броней не засверкала блестящая красная, он бы решил, что все, допрыгался. Старскрим был от себя в полном восторге, а мнение остальных его мало волновало. Да и в данный момент не только от себя... Слипстрим остановилась напротив голубоватых, круглых, голографических мишеней, улыбнувшись спокойно черному «яблочку» в самой середине каждого. Шаг назад, еще и еще... Сикерша покрутила в манипуляторе изящный удобный цилиндрик, насвистывая что-то воодушевленное, затем тряхнула им, и в ее когтях сегмент за сегментом развернулся огромный боевой лук. Старскрим тихо хмыкнул. Оружие и его владелица были на удивление похожи друг на друга: оба смертоносны, оба изящны, оба красивы как только может быть красиво оружие. Слипстрим достала из прицеленного к бедру колчана длинный черный болт со светящимся наконечником, а затем сделала движение рукой, будто натягивала тетиву, от середины дуги аж до аудиосенсора. В ее пальцах вспыхнула тонкая голубоватая нить, на которую фем наложила болт, замерев напротив мишени в боевой стойке. Старскрим чуть расширил оптику, оперевшись ладонью о подбородок, глядя, как она отводит сервопривод в сторону, чуть согнув другой, как прищуривается и разжимает пальцы. Стрела сорвалась с лазерной тетивы, там, где должно было быть ее оперение, внезапно вспыхнуло пламя, и с огромным ускорением она пролетела сквозь мишень и врезалась в стену, застряв там и чуть подрагивая. — Браво, — раздались звонкие хлопки со стороны Старскрима, и он легко перемахнул через перила, направляясь к фем. — Мадам, я восхищен. — Оставьте, сударь, ваши глупые подлеты, — невозмутимо парировала она. — В любом случае, я не попала в центр. А штука веселая, верно? Честно говоря, такая вещь нравится мне даже больше пушки. — Непрактично, — поморщился он, забирая у нее лук и с увлечением рассматривая. — Тяжелый, медленный, да и в бою не слишком поможет. — Серьезно? — удивилась сикерша, затем резко выхватила у Старскрима оружие, и через наноклик он осознал себя стоящим перед Слиппи с тетивой, врезающейся в шейные магистрали спереди. — А если так? Его еще можно вколотить острым концом кому-нибудь в шлем, хочешь проверить? — Не особенно, — усмехнулся сикер, надавив горлом на лазер и тем самым заставив фем в испуге сдернуть с него лук. — Псих! — Какой есть. И всё же, мне кажется, не самый практичный вид оружия. — Нам сейчас смертоносные игрушки не нужны, — провентилировала фем. — Мне просто очень приятно из него стрелять. Берешь стрелу... — она двумя пальцами вытянула ее из колчана. — Натягиваешь... — плавное движение манипулятором. — Отпускаешь. Однако последнее действие она совершить не успела. Старскрим, каким-то образом оказавшись сзади, поддержал ее руки снизу, сжав запястье и локоть. — Ты держишь его немного ниже мишени, — пояснил он, и Слипстрим почувствовала, как начала сбоить ее вентиляция. Он слишком близко. — Так ты врага не убьешь. — Старскрим, — не выдержала фем, опуская лук, а затем развернулась к нему, глядя в оптику. — Почему ты так уверен, что нам снова придется убивать? Кибертрон доволен, топлива как грязи, так почему же... Сикер издал тихий вздох. — Наивная ты фемка, — покачал шлемом он. — Уверяю тебя, пока мы все еще живы, вокруг обязательно будет происходить какая-нибудь фигня. Сколько мятежных ботов еще не истреблено? Не думай, что теперь настанет мир да спокойствие, да и потом... — тут он поморщился. — Меня просто тошнит от одной мысли, что на Кибертроне когда-нибудь все будет спокойно. Это слишком скучно. Слипстрим не стала отвечать на это, понимая, что Старскрим в каком-то плане прав. В последний раз, когда она видела его, он был просто непроходимым тупицей, теперь вон, какие умные мысли лезут в процессор. Как бы не отторг с непривычки... Со стороны коридора раздались шаги: по своим отсекам расходились крылатые, весело переговариваясь и смеясь в унисон. И тут сикерша краем оптики заметила движение в дверях за спиной авиакоммандера, две фигуры синего и фиолетового цветов. Они остановились там, замерев в проеме и не решаясь зайти внутрь. С минуту фем смотрела туда, а затем перевела взгляд на Старскрима. — Скажи мне одну вещь, — начала она. — Что бы ты сделал, если бы вдруг узнал, что ТиСи и Скайварп внезапно объявились на планете? Он дернулся от неожиданности, и его темный фейсплейт страшно исказился, будто бы ему стало невыносимо больно на один клик. — Плохая тема для шуток, — медленно проговорил он, поморщившись. — Кажется, я уже просил тебя не... — тут он заглянул в оптику сикерши прямо перед ним, и сумасшедшая надежда, которую он всеми силами старался уничтожить, раздавить, стереть, внезапно расцвела внутри него. — Слипстрим... Фем улыбнулась. — Поверни шлем на сто восемьдесят, тупица. Конец.