Боевой укешка

      — Ты всё-таки боец, — задумчиво заметил Вайкер.       — Да.       Акки сумел удивить своего хозяина, показав довольно неплохие результаты по части спаррингов. Как ни удивительно, но покорный укешка оказался неплохим бойцом, и умел не просто драться, а делал это хорошо и больше половины спаррингов выиграл. Что для Вайкера оказалось неожиданным, потому что от довольно тощего и худого парнишки он ну никак не ожидал подобной силы.       — Я тренировался много, и почти каждый день, — с улыбкой ответил уке. — Не стоит меня недооценивать, эта ошибка может дорого стоить. И хотя я люблю подчиняться, но заставить меня силой — практически невозможно. Э… к тебе это не относится, — поспешно заметил он, услышав хруст кулаков бойца, — Ты это как раз можешь. Впрочем, с твоими-то навыками ты вообще любого можешь заставить, разве не так?       — Именно так, — хмыкнул Вайкер. — Только вот нет никакого смысла в том, чтобы кого-то заставлять. Да, есть, конечно, определённое наслаждение в том, чтобы кого-то бить или причинять ему боль — но это скорее больше про эстетику и показуху. Если же речь о боевом партнёрстве — то это совершенно не подходит. К сожалению, многие этого не понимают, и уверены, что, заставляя кого-то силой, смогут добиться покорности. Это не работает. Если кто-то не хочет подчиняться — то и заставить его нельзя. То есть, заставить-то можно, но желания быть покорным от этого не добавится, скорее, наоборот.       Акки кивнул.       Он видел много таких, кто считал, что сила — это основной аргумент в боевых отношениях. И хотя сам парень в принципе любил боль и получал удовольствие, будучи побитым, но он не мог не замечать, что такие «доминанты» не вызывали у него ни тёплых чувств, ни уважения. Скорее, наоборот: жалость и презрение.       Нет ничего достойного в том, чтобы издеваться над тем, кто слабее. Даже если этот кто-то привык быть снизу.       — Многие из бойцов бойцами не являются. Они просто дерутся. Но в них нет ничего от чести воина, и с такими общаться скучно. Я, вообще-то, не просто так именно в этот клуб пришёл…       — М? — приподнял брови Вайкер.       — Я был наслышан о том, что у вас есть пара бойцов, которые ранее разносили всех на арене в, так сказать, неофициальном формате. Поэтому я хотел найти, во-первых, того, кто меня научит жёстко драться, во-вторых, кто сможет рассказать много интересных историй… Ну а ты мне просто понравился. Потому что красавчик, и умеешь быть нежным.       Парень прижался к ноге парня, которая была настолько мощнной, что мышцы высвечивали рельеф даже тогда, когда боец сидел, полностью расслабившись.       — Пара, говоришь?       — Я так слышал.       Это была правда.       На самом деле в этом клубе не только Вайкер был бойцом с подпольной арены. Кайт, парень с синими волосами, что помогал связывать парню руки, тоже был оттуда. Причём он имел куда больше побед, и этим удивлял многих противников. Несмотря на более тощее телосложение, он был невероятно силён: двуручный меч он использовал одной рукой, а ударам кулака легко проламывал кости черепа или рёбра. Меньший размер мышц компенсировался их чудовищной силой, и противники боялись этого бойца. Из-за большого опыта в фехтовании его за глаза называли просто Мечником, разумея под этим, что мечом парень пользуется совершенно легко и свободно.       Только это было не очень известным фактом за пределами клуба, и поэтому Вайкер удивился, откуда Акки знает такие подробности.       — Думаешь, это правда? — спросил он.       — Знаю. Да и ты это знаешь. Можешь не спрашивать, откуда это узнал я. Вон, на плакате вы вдвоём.       И правда.       На стене висел один из плакатов из далёкого прошлого, когда Вайкер был бойцом на арене вместе с Кайтом. И по понятным причинам они были весьма тесно знакомы — хотя и не то чтобы дружили. Скорее, на то время были просто приятелями. Они уважали друг друга, но не более того.       Акки слышал о том, что Вайкер считал Кайта своим лучшим другом — но лишь мельком, от других парней. Обсуждать кого-то столь опасного в открытую они, похоже, боялись. Но, опять же, нельзя было не заметить определённой приязни, которую два, видимо, тесно знакомых бойца проявляли друг к другу.       Вайкер, в принципе, этого и не скрывал. Просто не думал, что слухи пойдут настолько далеко. О подпольных делах обычно никто особо не распространяется, так что нечасто ему доводилось что-то подобное слышать.       Впрочем, это даже и не плохо. Если что Вайкеру и нравилось — так это репутация опасного агрессивного парня, которого следует бояться и от которого можно ждать всё что угодно. В принципе, именно такая репутация у него и была — правда, только на арене. За её пределами находилось немного тех, кто рискнул бы перейти заметно перекачанному парню дорогу; да и из тех никого потом не нашли. Что, с одной стороны, положительно сказывалось на репутации опасного бойца, а с другой — всё же мешало распространению этой самой репутации, так как чтобы враг мог рассказать о всех неприятностях, которые ждут незадачливого агрессора, он должен быть по меньшей мере живым.       А вот с этим как раз у Вайкера получалось не особо.       В силу своей исключительной физической подготовки, он довольно часто создавал прямо-таки смертельные неприятности любому врагу первым же ударом. Что, разумеется, никак не способствовало их, врагов, доброму здравию.       Кроме того, так как Вайкер был опасным и агрессивным типом, мало кто решался начинать «раскопки» очередного дела. Скорее всего из опасений, что потом откапывать придётся его самого. Опять же, и эти опасения были небезосновательными, так как будучи чемпионом парень был лично знаком со многими распорядителями подпольных арен, которые, разумеется, напрямую относились к весьма тонкой и искусной мафии. И, естественно, при желании могли договориться с кем угодно. А защищать своего чемпиона — не только дело чести, но и, к тому же, весьма прибыльное дело, поэтому проблем с законом у парня не было, несмотря на все старания ныне мёртвых злопыхателей.       Но всё же сказать, что Вайкер был злобным и кровожадным, нельзя.       Во-первых, несмотря на свою агрессивность и жестокость, он был весьма осознанным человеком, реализуя свой потенциал на арене, а не устраивая уличные разборки и прочее безобразие. Во-вторых, он, разумеется, был совершенно безжалостным к врагам — но для этого парня требовалось очень хорошо выбесить. Мстить первому встречному у него не было ни времени, ни желания. Толку ноль, трудозатрат — много. Отсюда следует и ещё один принцип парня: куда лучше разобраться с противником на арене, чем в улично-подпольном варианте. Потому что во втором случае у противника точно нет шанса. Но если кто-то оказывался столь глуп и самонадеян — ну что ж, сам виноват, не так ли?       — И всё же ты надел это, — Вайкер уже привычным движением подцепил кольцо ошейника укешки.       — Да. Мне так комфортнее, парень. Вот и всё.       — Это звучит… странно. В том смысле, что в это сложно поверить, не увидев лично.       — Не буду отрицать. Хотя я и не то чтобы особо стараюсь казаться «обычным». Думаю, по мне ты это заметил, да?       — Да.       Акки прижался к бойцу. Чуть прохладное мускулистое тело его успокаивало, и он чувствовал себя намного уютнее.       — А много ли было у тебя топеров? — спросил Вайкер.       — Да не то чтобы. Не сработались. Так сказать, не нашли точки соприкосновения.       — Можно подумать, что ты смог бы сбежать, если бы тебя приковали за эту, например, штуку, — боец дёрнул за ошейник.       — Разумеется, такого подумать нельзя. Только вот это было уже дважды. Так что зря ты меня недооцениваешь.       Вайкер удивлённо посмотрел на уке. Тот действительно не выглядел как тот, кто мог бы активно сопротивляться и тем более сбежать. Но если это правда — то он хорош, и определённо заслуживал уважения. Впрочем, тот уже показал свои навыки — весьма неплохие для бойца, и весьма выдающиеся для обычного парня, который был, прямо скажем, худощавого телосложения и не походил на того, кто смог бы начистить мордашку, если к нему докопаться.       А прецедент был.       Не далее как вчера Акки успешно отбил нападение школьного хулигана, который вёл себя не просто нагло, а откровенно по-хамски и решил, что укешка с ошейником — подходящая цель для насмешек. И парень успешно доказал, что это мнение — ошибочное, и что по внешнему виду судить о тоненьких парнишках не стоит. Вайкер хотел было вмешаться, но не успел — его помощь просто не потребовалась. Акки топера не заметил, и тот не стал ему ничего говорить. Просто принял к сведению, что его уке — хороший боец, и что не стоит с ним шутить.       — Думаю, я понимаю, о чём речь, — задумчиво ответил Вайкер.       Он прижал Акки к себе, и тот довольно замурлыкал.       — Ты слишком милый, парнишка, — ухмыльнулся топер. — Тебя даже наказывать жалко. Слишком нежный.       — А я разве заслужил наказания? — удивился парень в ответ. — Где?       — Пока что нигде, Акки. Ты сама покорность, я всем доволен.       Акки довольно улыбнулся.       — Просто мне очень больно получать в лицо, — ответил он честно.       — Так и должно быть, — ответил Вайкер. — Иначе ты можешь задуматься о неповиновении.       — Нет, не стоит об этом беспокоиться, — уке довольно улыбался. — Ты достаточно сильный, чтобы заставить меня подчинится, и я это знаю. Уже проверял, так сказать.       Вайкер хмыкнул.       — А сбежать от меня сможешь?       — А зачем? — спросил Акки. — У меня есть сильный топер, который меня защитит и которому я могу подчиняться.       — Акки, — Вайкер продел палец в кольцо ошейника парня и прижал лицо того к своему паху. — Если ты не будешь мне подчиняться, то твоё лицо быстро превратиться…       — …В кусочек мяса, хозяин. Я знаю.       Акки покорно расстегнул джинсы бойца. Даже не спрашивая, он взял член парня в рот и начал неторопливо касаться его головки.       Вайкер чуть расслабился, но не отпустил ошейника.       — Тебе нравится? — спросил уке.       Вайкер кивнул. Он не хотел отвлекаться.       Акки стал делать это чуть медленнее. Боец прижал его к паху чуть сильнее.       Тогда Акки решил, что может взять своего топера полностью, и, попытавшись расслабить горло, взял член хозяина настолько глубоко, насколько хватало его выдержки, чтобы не создавать рвотные позывы. Он довольно долго тренировался, чтобы полностью избавиться от рвотного рефлекса, и, хотя мог его неплохо контролировать, но до сих пор у него не получалось быть расслабленным полностью.       Впрочем, на этот раз парень обнаружил, что задача стала намного проще, чем он ожидал, и что он может ощущать что-то в горле и чувствовать себя при этом вполне комфортно. Возможно, так подействовали удары Вайкера, а может, Акки самому нравилось быть полностью покорным бойцу — но тело уке хорошо отзывалось на его собственные действия, и словно одобряло его выбор. Вайкер был первым топером, кого Акки смог взять полностью и не почувствовать при этом неудобства.       Боец довольно хихикнул.       «Что такое?» — хотел было спросить Акки, но вовремя опомнился. Во-первых, говорить он сейчас не мог, а во-вторых, судя по довольной ухмылке парня, тот был очень доволен. И для Акки это было самое главное.       — Хорший пёсик, — хмыкнул Вайкер. На вопросительный вгляд уке он пояснил: — Ты как бойцовский пёс на арене. Только ещё и очень нежный и податливый.       Акки довольно уркнул.       — Не отвлекайся, милашка, — ухмыльнулся Вайкер. — Твоя задача — сделать так, чтобы я в течение следующего часа не кончил. Если не сможешь — то я давно не отрабатывал удары, и мне как раз была нужна новая боксёрская груша. Намёк ясен?       Акки едва заметно кивнул.       Намёк был более чем понятен и не сулил парню ничего хорошего. Ему предстояло выполнить довольно сложную задачу: сделать топеру приятно, но так, чтобы не дать ему кончить. Задачв была не из простых, и всё же уке решил не сдаваться и попробовать выполнить и этот, весьма непростой приказ.       Он стал очень внимательно следить за каждой вибрацией члена топера, и, когда чувствовал, что тот начинает слишком напрягаться, сразу же замирал неподвижно, чтобы дать члену Вайкера чуть потерять возбуждение и затем, убедившись, что парень не сможет случайно кончить, продолжал движения горлом.       Самым главным было полностью расслабить глотку, так как любой неосторожное сглатывание или движение языком могло вызвать слишком сильное возбуждение, которое бы позволило топеру кончить. А это бы означал большие неприятности для парня, которые тот совершенно не хотел почувствовать на себе. Поэтому он, закрыв глаза и медленно дыша, сосредоточился на том, чтобы его топер был в потсоянном возбуждении, но не мог бы как следует напрячься.       — Мелкий нахал, — сжав зубы, прошипел Вайкер.       Он не ождиал, что Акки справится с заданием, и сейчас изрядно жалел о своём приказе, так как это понемногу превращалось в неплохую пытку для самого Вайкера. Постоянное возбуждение заставило мышцы бёдер напрячься, в паху заныло, и боец еле сдерживался от стонов. Впрочем, прекратить он это не мог из соображений чести, так как это бы означало победу уке, чего тот допустить никак не мог.       Впрочем, и Акки сдаваться не планировал.       — Наглец, — выдохнул Вайкер. Ему нравилось то, что делает укешка, и он всё же признавал то, что это было очень приятно и даже слишком растянуто. Ему, однако, хотелось закончить с этим побыстрее.       Когда он подался чуть вперёд, надеясь на непроизвольную реакцию Акки, тот лишь резко замер, тем самым сбросив возбуждение топера, а затем ухмыльнулся.       Вайкер уже понял, что уке просто с ним играет, и решил, что пора с этим что-то делать. Он прижал парня вниз, взяв за затылок и вдавив в пах его лицо. Крепкие пальцы сжали волосы парнишки так, что тут чуть не вскрикнул от боли. Но акки понял смысл действий топера правильно: он чуть ускорил движения, а затем выпил всё, что Вайкер излил ему в глотку. Впрочем, он и не смог бы не выпить: сперма брызнула ему сразу на заднюю стенку гортани, и поэтому её было можно только проглотить.       — Хорошая собачка, — ухмыльнулся боец, отпустив уке. Тот покорно сел у его ног.       — Ты меня накажешь?       Вайкер хмыкнул.       — Нет. Ты правильно понял мой приказ, поэтому я, наоборот, дам тебе что-нибудь вкусное в качестве награды. Тортик, быть может?       — Да, вполне.       — Что ж, вот и хорошо. Тогда вылижи тут всё, и пойдём прогуляемся. Заодно подберём тебе новый стиль одежды. Хочу купить тебе что-нибудь повыёбистее.