Una vita così diversa

      Ветер донес первые раскаты грома, и Ямамото, оглянувшись, решительно направился к окну. На улице ощутимо свежело, и через открытую створку в комнату свободно залетал сквозняк, заставляя ежиться от холода и сильнее натягивать рукава толстовки на холодные пальцы. С севера шла гроза, и первые робкие капли уже упали на землю в саду. В новостях сегодня обещали тайфун и, кажется, не соврали. Плотно закрыв задвижку и задернув шторы, Такеши вернулся к прерванному занятию. По телевизору крутили бейсбольный матч — полуфинал в этом сезоне лиги. На столе стояли начатая пачка сока и тарелка с суши. Снизу не доносилось ни звука — рабочий день в кафе уже давно завершен, Тсуеши занят подготовкой ко сну, а потому Ямамото и сам мог выдохнуть и расслабиться. Он с нетерпением ждал этого времени, когда, сдав первую в жизни сессию, сможет вернуться в родной Намимори из шумного неуютного Токио. У него был выбор — остаться в родном городке и продолжить дело своего отца, либо же полететь в Италию, куда настойчиво звали его и Скуало, и Дино. Но он выбрал спортивный университет в Токио. Впереди маячили несколько лет обучения, сопряженные с никак не заканчивающейся игрой в мафию. И Ямамото не жаловался. Ему нравилось быть постоянно занятым, сидеть на лекциях и тренироваться после; а порой после неожиданного звонка срываться в неизвестность. Вонгола пока не сильно давила на Тсунаеши и хранителей, но с каждым прожитым годом становилось ясно одно — в мафии они увязли по самые глотки, и назад дороги нет. Такеши скучал по родному кафе, по городу и отцу, с которым они периодически созванивались. И после сдачи последнего экзамена у него, наконец-то, выдалась свободная неделя. В голове крутились ненавязчивые мысли о Палермо, но Скуало, с которым они не так давно вышли на связь, заявил, что пацан пусть даже не мечтает — у него нет времени тренировать всяких сопляков, и вообще у него миссия. Ну нет, так нет, Такеши не привык долго грустить и тогда взял билеты на скоростной поезд, хотя внутри все же неприятно кольнуло. С наставником увидеться все-таки хотелось. И вот сейчас он, умостившись прямо на полу и прислонившись спиной к кровати, подцепил палочками суши и уставился в телевизор. Играть хотелось до зуда в ладонях, взять биту, почувствовать ее тяжесть, пробежать по полю и отбить летящий на бешеной скорости мяч. Скоро он вернется в университет, и подобное снова станет обыденной реальностью. А пока можно сосредоточиться на мече. Близкое присутствие старика и постоянные мысли о наставнике напоминали Ямамото о том, что он не только игрок бейсбольной команды. Шигуре Кинтокки лежал в руке ничуть не хуже бейсбольной биты. Что ж, решено, завтрашнее утро перед открытием кафе он проведет в додзе. — Есть! — чуть не выронив из палочек кусок тунца, Такеши дернулся, радостно вскрикнув. Трибуны взорвались криками: еще одно очко в копилку команды, за которую болел Ямамото. Такими темпами, если все будет продолжаться в том же духе, они выиграют.       За окном громыхнуло совсем близко, так что тихо зазвенели стекла. Тайфун приближался, ворочался в небе грозовыми облаками, и, судя по монотонному глухому шуму, на улице уже лило как из ведра. В окно неприятно царапалась и скреблась ветка дерева — звук — почти неразличимый за работающим телевизором и ливнем. — Надо бы спилить или привязать, — пробормотал сам себе Такеши, делая в уме пометку на завтрашнее утро, и вдруг замер, резко выпрямившись. Какая к черту ветка, если возле дома у них отродясь не росло никаких деревьев? Звук повторился, и по спине потянуло холодком, а рука сама дернулась к чехлу, стоявшему у стены. Неужели кто-то прознал, что он сейчас здесь, и решили заявиться незваные гости? Над кольцом слабо полыхнуло голубым — Такеши крайне не любил, когда прерывали его редкий отдых, особенно если дело касалось мафии. Но незадачливые убийцы, если они таковыми являлись, вели себя слишком уж громко и беспечно. Прибавив звук, Ямамото медленно двинулся вдоль стены с катаной наизготовку. Три шага возле кровати, один — в угол, где выключатель. Погрузив комнату во мрак и решительно выдохнув, он отдернул штору. И чуть не заорал от неожиданности. Такеши давно вырос и перестал верить в детские страшилки о призраках, но существо за окном подозрительно напоминало именно монстра. С длинными спутанными белыми волосами, измазанными в какой-то грязи, в порванной одежде и с сумасшедшим оскалом. Ровно до тех пор, пока не откинуло беспорядочные пряди с лица, и приглушенный стеклами голос не произнес: — Врооой, долго будешь пялиться? Открой окно, чертов пацан. Хоть Вария, конечно, и состояла из отбитых наглухо монстров, но мечник за окном был вполне себе живым и не являлся частью загробного мира. — Скуало? Ты что здесь делаешь?! Ахнув, Ямамото стремительно потянулся к окну, открывая. В комнату тут же ворвался шум дождя, холод и душная влажность, что витает в атмосфере во время тайфуна. Скуало, ловко перепрыгнув подоконник, приземлился уже в комнате, покачнулся, но все же устоял на ногах. Из-под него тут же натекла грязная лужа. Выглянув в окно, Такеши с сомнением покачал головой — второй этаж, отвесные стены и нет деревьев, за которые можно зацепиться. Но все эти обстоятельства не помешали наставнику проникнуть в его комнату ночью. — В гости пришел, — тот недовольно хмыкнул, но уголок рта все же дернулся в попытке улыбнуться. Несмотря ни на что, пытался показать, что заявился сюда с добрыми намерениями. — Но как ты узнал, что я вообще здесь… Первый шок прошел, и Ямамото только сейчас заметил, в каком состоянии мечник. Выглядел он откровенно хреново. Мало того, что мокрый, изорванный и грязный, так еще и на губах запекшаяся кровь, а вся одежда непонятно изрезана, и в прорехах тоже проглядывали кровоточащие царапины. — Пацан, варийская разведка никогда не дремлет. Слушай, не хочу показаться бестактным, но можно я сначала смою с себя все это дерьмо, а потом мы поговорим по душам? — Конечно, давай покажу, где находится ванная. Только… — он запнулся, — сними сначала сапоги. И, Скуало, в следующий раз не лезь в окно, ты всегда можешь зайти через дверь. — Чтобы познакомиться с твоим стариком в таком виде? Он, как мне казалось по твоим рассказам, не особо в курсе твоей теневой жизни. Как бы объяснял появление на пороге взрослого мужика с мечом? — ухмыляясь, Суперби стянул сапоги, оставаясь во влажных носках, и пошел следом за Ямамото, на ходу отцепляя протез от руки. — Сказал бы, что ты мой друг и наставник. Он ведь в курсе, что мы когда-то сражались. Пол тихо поскрипывал под ногами, но парни старались не шуметь, чтобы не привлекать особого внимания. Если удастся избежать столкновения с Тсуеши, будет вообще замечательно. Дойдя до конца коридора, Ямамото приоткрыл дверь и включил свет. Небольшая ванная комната с душевой кабиной, стиральная машина и раковина. — Прости, но принять ванну не получится, — он виновато развел руками. — Да плевать. Я в курсе, что не в отель заглянул, — с этими словами Скуало положил спату на стиральную машинку, сверху кинув форменный китель, являя взору Такеши абсолютно изодранную рубашку, с синяками и ссадинами на светлой коже. Ямамото лишь присвистнул, сузив глаза. — Понял. Принесу сейчас полотенце и сменную одежду, что-нибудь должно подойти. И спущусь вниз за аптечкой. Отмывайся, сколько потребуется. — Буду признателен. Коротко кивнув, Скуало продолжил раздеваться, но Такеши уже вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Мечник лишь усмехнулся — вот ведь мелкий стеснительный пацан. Но ощущения заставляли поторопиться — чертово пламя грозы — все тело ныло и пекло, а из множественных порезов по каплям сочилась кровь. Бережно вынув из потайного кармана тубус с документами и удостоверившись, что он остался целым, Скуало скинул с себя оставшиеся тряпки и залез в душевую кабинку, плотно задвинув дверцу. Вода немилосердно обожгла, кожу щипало, но оставаться в состоянии грязного полутрупа хотелось меньше всего. Зарычав от досады, мечник потянулся за шампунем. Вот из волос вымыть все лишнее дерьмо хотелось в первую очередь.       Тем временем Ямамото с замиранием сердца прокрался к комнате отца, но услышал лишь тишину за дверью. Оставалось надеяться, что старик уже видит десятый сон и до утра обойдется без объяснений. Поиск нужной одежды не занял много времени, все же они со Скуало были практически одного роста. Взяв пижамные штаны, бежевую футболку и большое махровое полотенце, Такеши еще долго стоял перед дверью ванной, не решаясь войти и слушая шум льющейся воды. Радость вперемешку со сковывающим стеснением. Но, решив, что прозрачные створки уже достаточно запотели, он все же аккуратно положил вещи на угол стиральной машинки и плотно закрыл за собой дверь. Оставались чай и аптечка. Ямамото нахмурился. Порезы на теле мечника ему совершенно не нравились и требовали срочной обработки. Коробочки солнца в его доме не завалялось, поэтому придется обойтись стандартным набором. Но, в конце концов, каким образом?.. За постоянными действиями Ямамото отгонял от себя предательские мысли, но сейчас они навалились, придавив собой, заставляя глупо и счастливо улыбаться. Он ведь озвучивал Скуало, что на каникулы вернется в Намимори. Получается, запомнил? И, выходит, та миссия, из-за которой ему запретили ехать в Италию, была именно в Японии? Случайность или нечто намеренное? Решив, что обязательно спросит у Скуало прямо, Такеши тихо спустился вниз. Он торопился, все же неприятное чувство, что с мечника станется быстро принять душ и уйти так же внезапно как пришел — через окно, не покидало его. Но он зря опасался. Вернувшись в комнату с небольшим подносом и аптечкой, он застал Скуало, сидящим на краю собственной кровати. Влажные после душа волосы свисали скользкими прядями, и мечник до и дело пытался заправить их за уши, но они все равно непослушно спадали на лицо. — Тебе идет моя одежда, — Ямамото поставил поднос на столик и осторожно присел рядом. — Сомнительный комплимент, — Скуало, поморщившись, развернулся всем корпусом и выжидающе уставился на своего ученика. — Если хочешь согреться — в чашках горячий чай. А ты наверняка замерз после пребывания под ливнем, — замолчав, Ямамото все же решился: — Не расскажешь, каким образом оказался здесь? — Взлетел на акуле, — Скуало тихо хохотнул, похлопав себя по карману, в котором явно лежала родная коробочка дождя, — но если тебя интересуют предшествующие события, то я вернулся с миссии. Забирал кое-что ценное. Но попал по удар. Слушая рассказ, Ямамото доставал из аптечки перекись, ножницы, бинты и вату. — А почему не пошел в отель? — А ты хотел бы? Без проблем, если мое присутствие тебя напрягает, могу хоть сейчас. — Нет, ты что, сиди уж, — рассмеявшись, Такеши в растерянности отвинтил крышку, — на улице тайфун. Тем более я очень рад тебя видеть. Получается, наставник намеренно пришел к нему. Счастье теплым котом свернулось в груди и теперь грело изнутри. — И поэтому задаешь глупые вопросы, — в ответ раздраженно фыркнул Суперби, но все же решительно потянулся к подносу и обхватил протезом чашку. — Спасибо за чай. В общем, я забрал, что хотел, но один мусор перед смертью успел выстрелить в меня своим гребаным пауком. Видишь все эти порезы? Чертова паучья сеть, чем больше трепыхаешься в ней, тем сильнее режет. Ну а сам он так и норовил подобраться, но Ало оказалась шустрее. В итоге у нее сегодня ужин из крупного членистоногого, а меня немного потрепало. Усмехнувшись, Скуало сделал большой глоток и продолжил: — Кажется, ты что-то говорил о желании приехать на Сицилию и потренироваться. Насчет тренировок обещать ничего не могу, но вот он я в твоей комнате. Оказалось трудным делом выбить у Босса разрешение на эту миссию, он сначала хотел Бельфегора отправить. — Но ты был чертовски убедительным? — Ямамото улыбался все шире. Мечник осклабился. — Не то слово. Эй, пацан, можно я кое-что спрошу? — он кивнул головой в сторону телевизора, где в который раз успешно поймали мяч. — Это что за херня? Взгляд акулы не предвещал ничего хорошего; обещал даже скорую расправу в случае неправильного ответа, но Ямамото лишь качнул головой. То ли извиняясь, то ли молча донося фразу «бывает, что ж поделать». — Ты знаешь, что я поступил на спортивный факультет, — он сжал пачку бинтов в кулаке, сминая. — И нихрена не одобряю подобную трату времени. В будущем из тебя получился нормальный мечник, так что я не допущу, чтобы ты в этом мире просрал свой талант. — Но я и в бейсболе талантлив. Угрожающе зарычав, Скуало на мгновение прикрыл глаза, но вскоре выпрямился, зло глядя перед собой. И вся поза, каждая черта кричала Такеши — сейчас уйдет. Растворится в туманной пелене дождя и больше не доверится настолько, чтобы израненным прийти в чужой дом. Тело среагировало быстрее. Ямамото накрыл ладонь мечника своей, переплетая пальцы. И когда тот вскинулся от неожиданности, быстро и без остановки произнес: — Прежде чем решишь уйти, позволь хотя бы обработать твои раны. Путь меча и бейсбольная лига. Катана и бита. Вечный камень преткновения. Ямамото шел к своей мечте, но на пути стеной дождя вставала мечта другая. Он не был готов отступиться от первой так легко. Хотя когда он смотрел в серые глаза, стадионы и заполненные трибуны в его душе меркли. И разгоралась другая картина — опасная, с запахом чужой крови, яростная и пьянящая. Суперби, видимо, почувствовав перемену в настроении своего ученика, вырвал руку, но уходить передумал. Только глухо выругался на итальянском и повернулся спиной. — Дай сюда вату. Их слишком много, задолбаешься каждую обрабатывать. Там, где дотянусь, я и сам справлюсь. Но спина на тебе. Скрутил влажные волосы жгутом и перекинул через плечо, открывая доступ. Сдвинулся на самый край, чтобы не запачкать светлое постельное белье и ссутулился. «Он очень устал, — внезапная догадка болезненно кольнула, — а еще доверяет мне».       Такеши намочил вату и осторожно коснулся свежих царапин. Скуало, дернувшись, снова прошипел что-то нецензурное, но этим и ограничился. Сам принялся яростно стирать кровь с рук и предплечий, раздражаясь все сильнее, что такой пустяк доставляет столько неудобств. Некоторые царапины оказались настолько глубокими, что внутри, рассеченный, белел подкожный жир. Ну хоть не кости, и на том спасибо; хотя если бы той твари удалось до него добраться, он бы запросто мог лишиться и второй руки. Антисептик неприятно щипал, но на такие мелочи точно можно не обращать внимания. А вот нежные касания чужих пальцев игнорировать оказалось сложнее. Такеши касался невесомо, нажимая лишь для того, чтобы стереть сочащиеся из ран капли. Сидел за его спиной понурившийся и напряженный. Мечник не любил затрагивать тему их вечных споров, но бейсбольный матч по телевизору раздражающе орал, и он своевольно убавил звук практически до минимума. — И так узнаешь, кто выиграет. — Меня этот матч перестал интересовать ровно в тот момент, как ты спрыгнул с подоконника в мою комнату. Можешь вообще выключить, если он тебе мешает. — Чертовски приятная самоотверженность, если бы она еще и реальных игр касалась — предела моему счастью бы не было. Сзади усмехнулись, и Такеши, будто бы в отместку — поганец, надавил сильнее. — Всему свое время. Окружающий мир и правда перестал занимать Ямамото. Он сидел, словно исследователь дорвавшийся до ценных архивных материалов: изучал чужую спину, отмечал самые глубокие порезы, после которых останутся новые шрамы. Скуало и так уже напоминал карту автомобильных дорог, но с каждым месяцем наверняка появлялось все больше новых развилок. Мечник никогда не раздевался перед ним прежде, и сейчас внутри сворачивалось томительное стеснение при виде обнаженного наставника. Дождь за окном усилился и вместе со шквальным ветром погрузил тихие улицы Намимори в самый настоящий шторм. Отпускать наставника в такую погоду не хотелось, но Ямамото не был уверен, что тот захочет переночевать. Хотя он бы с радостью… — Ты чего замолчал? Недовольный голос вырвал из задумчивости. — Представил, как бы ты сейчас шел в отель. Хорошо, что остался. Скуало отстранился, критично осмотрел себя и хмыкнул скептически. — Странного ты мнения обо мне, пацан. По-твоему, Вария похожа на сборище блаженных идиотов? Чтоб ты знал, в подобную непогоду я и сражаться привык. Всему тебя, придурка, учить надо. Со вздохом он отвесил легкий подзатыльник, и, замявшись на мгновение, встал, стягивая штаны. Такеши тут же почувствовал, что краснеет против воли. Ногам мечника досталось еще сильнее. На бедрах и голенях темнели лиловые пятна синяков, кровь запеклась корками, но продолжала смазываться при любом неосторожном прикосновении. — Ненавижу, блять, пауков, — припечатал Скуало, распечатывая новую пачку ваты. Из всей одежды на Суперби остались лишь темно-синие боксеры, и вот эта картина для Ямамото точно оказалась в новинку. Сначала он не знал, куда смотреть, и в горле позорно пересыхало — вязкая слюна не приносила спасение. Под кожей плавно перекатывались мышцы, шрамы, пересекая друг друга, образовывали занимательную картину, дорожка светлых волос ниже пупка уходила вниз, а дальнейшее скрывали трусы. Несмотря на извечные сражения и тренировки Скуало оказался не слишком накачанным, больше подтянутым и спортивным. — Ты бы не пялился настолько уж откровенно. Голых парней не видел никогда? — не отрываясь от обработки порезов, насмешливо спросил Скуало. Пойманный с поличным, Такеши вспыхнул, стараясь взять себя в руки. — Ты же не какой-то там незнакомый парень, — хорошо, что за улыбчивой маской можно спрятать, что угодно. — Скуало… давай помогу? — Я похож на того, кто не в состоянии сам о себе позаботиться? — гневно вскинулся мечник, но увидев смущенного и встрепанного мальчишку перед собой, решил сменить гнев на милость. — Сидишь, краснеешь тут как девственница. Держи, не беси меня. И кинул в Такеши пузырек антисептика. Инстинкт сработал сразу — в ту же секунду Ямамото уже сжимал трофей в руке и смачивал новые ватные диски. Помедлив, аккуратно коснулся кровоточащей щиколотки, слишком нежно и осторожно. Даже интимно. Смазал кровь, подержал несколько секунд и отпустил. А потом решительно коснулся голени, повторяя процедуру, не задумываясь больше ни о чем, лишь стараясь прогнать из разума образ слишком светлой кожи, который будто бы отпечатался на обратной стороне век. Иначе как объяснить то, что он продолжал ее видеть, даже когда закрывал глаза? Он механически повторял движения, пока невзначай не дотронулся до внутренней стороны бедер, и Скуало не перехватил его запястье. Смотрел молча, из-под нахмуренных бровей, и только грудная клетка поднималась-опускалась слишком часто. — Ахах, прости, я, кажется, увлекся, — почесав в затылке свободной рукой, Ямамото неловко улыбнулся, с трудом заставляя себя не отводить взгляд. — Заметно, пацан. Дорвался и не можешь остановиться? — О чем ты говоришь? Мысли метались в голове испуганными птицами, но железная хватка на запястье и многозначительный насмешливый взгляд не оставляли надежд свести все к обычной шутке. Ну да, слишком обрадовался Такеши появлению своего наставника. Прав он был в том, что не смог сдержаться. Действительно дорвался до того, о чем лишь изредка позволял себе думать украдкой. Совместные тренировки, сотня дисков, целый лес, разделенный на двоих и «я принял эту часть тебя» — все это для них из другого мира. А существовало ли что-то важное в их собственном? Скуало потянул на себя, вынуждая наклониться и опереться рукой о кровать, чтобы не потерять равновесие и не добавить лишних неприятных ощущений своим падением сверху. Его бы перебинтовать… — Действительно, о чем это я говорю. У тебя разве что на лбу не написано: «Думаю о всякой пошлой херне с человеком передо мной», — Скуало откровенно усмехался, в то же время не предпринимая никаких действий. Его самого интересовало, что же пацан предпримет в сложившейся ситуации. На смуглой коже румянец был не сильно заметен, но, судя по всему, покраснел Ямамото катастрофически. Пойманный в ловушку тайфуна и собственного дома — бежать ему было некуда. Да и мечник этот жест явно бы не оценил, трусов он не любил. И Такеши решил, что терять ему нечего. — Можно обнять тебя? Суперби скептически выгнул бровь. От подобной вежливости он отвык давно, в его окружении люди обычно брали, даже не считая важным интересоваться мнением других. — А что, если я скажу нет? — хватка на запястье разжалась, но Ямамото оставался непреклонным. — Тогда я спрошу еще раз. — Придурок, — рыкнув, Скуало ловко извернулся и пнул Такеши прямо пяткой в грудь. Тот сдавленно охнул и рассмеялся. — Нашел перед кем распинаться. Тебя бы к нашим на перевоспитание. Кто-то нравится — приходишь и берешь. Если в рожу не получил, значит человек не против. Я тебе не сопливая студентка из параллели. — Знаешь, я как-то привык интересоваться согласием, прежде чем что-то сделать, — улыбаясь, Ямамото потирал ушибленное место. — Так отвыкай. Со мной — отвыкай. Сказал, как отрезал, и насупился. Такеши еще немного потупил, сидя перед ним, будто не верил своему счастью. А потом потянулся и заключил в бережные объятия. Почти такие же невесомые, как и касания прежде. Но вот за это мечник был благодарен — не хотелось орать благим матом только потому, что пацан заденет израненную кожу. А тот жался, осторожный и теплый, согревая близким присутствием. Громыхнуло где-то совсем рядом — оконные стекла мелко задрожали, и Ямамото отстранился. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, причем пацан даже не соизволил убрать ладони с ноющих плеч. А потом улыбнулся — счастливо и широко, так что у Скуало внутри что-то замерло. — Так и будем играть в гляделки? — Ты правда не против? — Смотря, о чем ты говоришь. Трахнуть себя сейчас не позволю. Только если предварительно не изрежу тебя спатой, чтобы мы оказались в одинаковом положении. Хочешь, окропим кровью твою девственную постель? — и с этими словами мечник похабно и насмешливо подмигнул. — Пожалуй, откажусь, хотя звучит заманчиво… — и заметив, как Суперби скептически выгнул бровь, поспешно добавил, — но предпочту, чтобы мы оба получили удовольствие. — Даже несмотря на то, что увидеть меня сможешь через несколько месяцев? Такеши моментально сник. А ведь и правда. То, что наставник здесь — уже чудо, событие, которое по умолчанию не может повторяться часто. Только если он не сменит свое местоположение на далекую и жаркую южную страну под крылом итальянской мафии. — А ты умеешь убеждать, — он едва заметно улыбнулся, бессознательно проводя большим пальцем контур длинного шрама на предплечье. Скуало предупреждающе зашипел, но не отстранился. — Дважды повторять не буду. Захочешь потренироваться — ты знаешь, где меня найти. Не зассышь и приедешь в замок — честь тебе и хвала, возможно, сумеешь выбраться оттуда живым. Но то место, где я чаще всего бываю. — Меня там сожрут живьем…- он многозначительно выдержал паузу, — дикие звери. — Диких зверей бояться — к варийскому капитану с объятиями не лезть, — хохотнув, Скуало резко притянул Такеши за ворот футболки, останавливаясь в паре сантиметров от чужих губ. — Терпеть не могу слабаков и трусов. Не заставляй меня поменять о тебе мнение, чертов пацан. И поцеловал оторопевшего Ямамото. Губы у того оказались мягкими, не то, что у капитана. А поцелуй отчетливо отдавал привкусом зеленого чая. Чертова Япония, запускает свои корни в самую душу, всплывает вот в таких вот мелочах; и не выкорчевать потом, не уничтожить. Замок Варии со всеми его обитателями, кипой бумажной работы, новобранцами и бесконечными миссиями остался далеко-далеко, на другом конце света. А сейчас для капитана существовала лишь маленькая комната в чужом доме, отгороженная от всего мира разбушевавшимся тайфуном, да неловко отвечающий на поцелуй Такеши, который, впрочем, довольно быстро перехватил инициативу. «Быстро учится», — ухмыльнулся Скуало про себя. Чужой язык прошелся по губам, даже не спрашивая разрешения, просто вторгаясь внутрь и забирая свое. Хотя над «своим» мечник еще подумает. Но целоваться, покусывая язык и сплетаясь с ним своим, ему определенно нравилось. Ровно как и ощущать под своими руками напрягшееся тело. По телевизору, стоявшему у стены, объявляли результаты матча. Команда, за которую изначально болел Ямамото, выиграла и, разгромив соперников, теперь проходила в финал. Такеши отстранился, часто дыша и не сводя глаз с покрасневших губ Скуало. Хотелось то ли закричать, то ли бежать долго-долго, потому что вихрь энергии и эмоций внутри требовал движения, действий, хоть чего-нибудь. Лишь бы не затопил с головой. Слишком уж счастливым чувствовал себя Ямамото сегодня. — Ты так смотришь, будто сожрать меня хочешь, — мечник запустил пальцы здоровой руки в короткие непослушные волосы, потянув за пряди. — Кстати, я бы не отказался перекусить. — Суши остались. Хочешь? — Как ни приеду в Японию, здесь все одно и то же, черт бы вас побрал, — проворчал Скуало, неспешно натягивая футболку обратно. — Не думаю, что у меня есть выбор, так что тащи свои суши. — С тунцом… — неопределенно мотнул головой Такеши, то ли оправдываясь, то ли завлекая. Суперби удовлетворенно хмыкнул. — Вот это уже куда ни шло. И знаешь что, пацан… — он дернул на себя, снова вжимаясь в чужие губы ярким болезненным поцелуем; прикусил острыми клыками и оттянул нижнюю, и довольно облизнулся. — Попрошу тебя помочь с перевязкой. Не хочу, чтобы порезы снова открылись. Справишься? Ямамото сглотнул, неотрывно следя за каждым движением мечника, даже не обратив внимания на завершение любимого матча. Предложение звучало чертовки соблазнительно, и все равно, что Скуало говорил лишь о перевязках. В конце концов, обрабатывать чужие раны оказалось занятием безумно приятным. Он радостно кивнул в ответ. — Без проблем, — и, осмелившись, пропустил через пальцы длинную серебристую прядь, — все равно ночь еще только началась.