Тень гигантской кошки

Прокричав обидные слова в адрес почтенного старца, красноперый нахал на этом не остановился: спикировал на кафедру в виде совы. Уселся на пюпитр, встопорщил перышки, оглядел золотую книгу, покоящуюся на распростертых крыльях золотой же совы, тюкнул корешок клювом-долотом и заорал: — Золото! Каррамба, это же золото!!! Хозяин, тащи сундук, я клад нашел! Ой… В помещении стояла задушенная тишина, прерываемая сдавленными перханьем и кашлем, но после новой фразы попугая словно прорвало плотину — зал взорвался хохотом. Развеселился и Гарри, уткнулся носом в стол и хихикал — да уж, такой клоунской выходки от Бермуда он и сам не ожидал, сокровище, а не птица! Пернатый гений тем временем подобрался к совиной голове и нежно заворковал в фигурное ушко: — Детка, тебе тут не скучно? Давай махнем со мной на Багамы, кокосы кушать будем, бананы, ананасы… Студенты счастливо взвыли. Гермиона, сверкая глазами, восторженно воскликнула: — Гарри, я обожаю твоего Бермуда! Гарри хрюкнул, стукнулся лицом о стол и выпрямился. — Спасибо, я знаю, что он замечательный! — вскинул руку и позвал: — Бермуд, ко мне! — Ещё увидимся, детка, — клюнув статую в макушку, попугай перелетел на руку хозяину, сопровождаемый сотнями восхищенных взглядов. Это послужило толчком растущим организмам студентов: их желудки вспомнили, что пора бы и перекусить, и громко заявили о себе — волна нутряных звуков прокатилась по залу. Гимн голодных желудков, как ни странно, услышала золотая посуда и моментально наполнилась снедью. Студенты со старших курсов ахнули — впервые на их памяти еда появилась сама собой, а не в виде обычного сопровождения директорского заклинания: «Олух, Пузырь, Остаток, Уловка!» Радостно загалдев, ребятня похватала ножи и вилки и дружно набросилась на гастрономическое изобилие. Гарри не отставал — такой же голодный, как и все, он наложил к себе в тарелку того-сего и отдался счастливому чревоугодничеству. Попугай оккупировал блюдо с орехами и принялся их колупать, тишком-тишком потаскивая с других блюд зелень и фрукты. Огарок расположилась под столом и временами подергивала Гарри за штанину, требуя то кусочек бекона, то ломтик буженины. Передав ей очередной шматочек, Гарри поинтересовался у Гермионы: — Как тут мяса достать? Желательно тазик рубленой баранины… Не успел он договорить, как перед Огарком оказался вышеупомянутый тазик, полный свежего мяса. — О, понятно! Тут что, желания исполняются? — осведомился пораженный Гарри. Ответил ему тонкий красивый третьекурсник, сидящий рядом с Найджелом. — За еду у нас хогвартские повара отвечают. Подадут всё, что пожелаешь. — Круто! — оценил Гарри. Тикали башенные ходики, толкая секундную стрелку по делениям, шуршали шестеренки, лениво качался вправо-влево большой маятник. Ели дети, наверстывая голодные часы поездки в поезде. Отходила от шока Минерва, и приходил в себя разобиженный Дамблдор. Так его ещё не обзывали!.. Гамадрилом, прости, Мерлин… Переживая обиду, директор сверлил взглядом треклятого мальчишку. Вот же гаденыш, мало того, что вырос складным да ладным, вон какой румяный да крепкий, так ещё и нунду с собой приволок и эту… птицу. Ну и как к такому подступиться? Покорного карманного героя из него уже не слепишь, скорей, это пацан всех построит, с таким-то зверем на поводке. Эх, где мои двадцать лет?.. Маслился Северус, страшно гордясь Поттером и его эпохальным появлением. Так держать, парнишка, засунь их всех за пояс! Заинтригованно поглядывали на Северуса Валерий и Регулус, прожигая его взглядами с двух сторон. — Это и есть твой Поттер? — не удержался наконец Регулус, пихнув Снейпа слева. — Кстати, знатная у него нунда! — восхитился Валерий справа. — Замечательная, добрая, насквозь домашняя! — Да? — с облегчением отозвался Северус. Услышать мнение эксперта в этой области было как нельзя к месту. — Конечно! — Саламандер утвердительно покивал. — В доброте родилась, в любви воспитана, а значит, безопасна для окружающих. Но кое-кому мы этого не скажем, — Валерий подмигнул коллегам. — Пусть думают, что это стандартная, смертельно опасная нунда. Покосившись на Дамблдора в центре стола, Регулус с Северусом согласно осклабились — а пусть думает, сморчок древний, ему полезно понервничать. Пир тем временем подошел к концу, опустели блюда, наполнились сытой тяжестью животы детей, клоня всех в сон и негу. Которую, впрочем, зачем-то развеял директор, встав и предложив какой-то школьный гимн. От взмаха его палочки в воздухе разлились ленты нот и звуки разных мелодий, под которые студенты вяло затянули вразнобой и невпопад: — Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс! Научи нас хоть чему-нибудь… Первокурсники песню не подхватили, лишь обалдело внимали, бросая по сторонам вопросительные взгляды. К счастью, их петь не заставили, позволив просто слушать. От нечего делать Гарри лениво заскользил взглядом по лицам напротив, рассматривая своих софакультетников. И среди европейцев узрел одно, явно индийское лицо. О, и на Пуффендуе есть индиец! Оживившись, Гарри выпрямился, с неприличной жадностью вглядываясь в круглощекое смугло-масляное лицо, принадлежащее плотному третьекурснику. Выглядел тот неважнецки, даже уныло, всё в нём висело: нос, щеки, веки, плечи и те печально обвисли… Подумав, Гарри вытянул руку через стол и помахал ладонью перед унылым лицом. — Эй!.. — шепнул он. — Что случилось? Третьекурсник посмотрел на Гарри со вселенской печалью во взгляде черных влажных глаз. Шмыгнул обвислым крупным носом и трагически прошептал, отчего Поттеру пришлось навалиться грудью на стол, чтобы услышать его голос: — Я самый неудачливый человек на свете! — горестно пожаловался индиец. — Я оказался анимагом, и моя аниформа — индийский слон. Вот скажи мне, почему именно слон? Почему не кобра или не мангуст? Куда и, главное, для чего может пригодиться многотонное хоботное на улицах Лондона?.. — А зачем тебе превращаться в слона в городе? — осведомился Гарри. Подумал и передумал: — Но даже если и придется, всё равно это будет круто, особенно в критической ситуации. Например, защитить кого-то слабого от плохого и злого, достать с дерева котёнка, потушить пожар на втором этаже… Да мало ли где может пригодиться слон?! — Думаешь? — оживился третьекурсник, вмиг расцветая. От уныния и следа не осталось. Гарри, видя это, облегченно выдохнул и назвался: — Я Гарри Поттер, а ты кто? — Балрам Варма, — с благодарной готовностью отозвался индус, приподнимаясь и протягивая руку через стол. Подумав, уточнил на всякий случай: — Моё имя не значит, что я из брахманов, но семья у меня богатая, мой отец владелец сети ресторанов, не таких знаменитых, как «Кофейня Хиндинстани» или «Вирасвами», но не хуже их. — А какие? Может, я заходил? — поинтересовался Гарри. — «Яшмовый тигр». Заходил? — Балрам прищурился. Гарри засмеялся. — Это тот, что на Парк-Лейн семь? Конечно заходил, мы с тётей постоянно наведываемся туда каждый раз, когда заезжаем в Лондон за покупками. От стола Гриффиндора на них оглянулась девочка, окинула взглядом Поттера и его собеседника и озабоченно сообщила: — А я там живу, как раз над рестораном. Мой отец постоянно ругается с директором Вармой по поводу шума, когда в ресторан привозят продукты. А теперь выясняется, что вы тоже из магов… Мне уже надо бояться? А ну как доругаются и перейдут к военным действиям?.. — А ты дочка того самого мистера Брауна? — ощетинился подросток. Потом смерил девчонку с ног до головы и, успокоившись, буркнул: — Ну, если они за столько лет не поубивали друг друга, значит, в противостоянии заключается смысл их совместного бытия. Гермиона и Невилл с самого начала знакомства-разговора сидели тихо, как мышки, и знай хомячили кусочки того-сего, навострив ушки. А когда пир закончился, Гермиона присоединилась к своим соседкам по комнате, Ханне, Сьюзен и Салли-Энн с Лили Мун, чему Гарри с Невиллом только порадовались: их подружка не будет одна. Сами они оказались в одной компании с Найджелом Диггори, Джастином Финч-Флетчли и Захари Смитом. И, боже, с каким недоверием смотрел Найджел на попугая, сидящего на руке у Поттера, умора, да и только!.. Весь путь до теплых подземелий шел и дергался от малейшего движения птицы в его сторону. А Бермуд, хитрец этакий, быстренько просек, что парнишка боится, и то и дело выстреливал головой в направлении трусишки, заставляя того подпрыгивать, шарахаться и ударяться таким образом о стену. В конце концов Гарри пришлось приструнить пернатого тролля. Взял его за клюв, покачал в кулаке птичью голову и шепнул в ушное отверстие: — Бермуд, прекрати ради Бога, он уже весь в синяках, наверное… — Ха, да я ж его не трогаю, ни единым пальцем! — сказал чистую правду шельмец-попугай. Гарри хихикнул и, наклонив голову, скользнул в проход, открытый старостой для первокурсников. Очутившись в круглой просторной гостиной, присвистнул. Попугай же, оглядев закопченные дубовые балки, одобрительно причмокнул, предвкушая понятные удовольствия. Гарри знал, что это за удовольствия, и рывком руки вверх отпустил попугая. Братья Диггори, Седрик и Найджел, отошли к дивану, поговорить перед сном, так что Гарри с Невиллом пошли устраиваться без него. Пять кроватей, поставленные полукругом к камину, в изголовье имели гардеробные шкафчики и прикроватные, весьма вместительные тумбочки. И на одной из них обнаружился небольшой аквариум с жабой. — Ну во-о-от, — вытянулся лицом Невилл. — А я-то благополучно забыл о нём ещё в поезде. — А кто это? — поинтересовался Гарри. — Тревор, — Невилл совсем скис. — Мне его подарили, когда у моего младшего брата в трехлетнем возрасте случился первый магический стихийный выброс. Сам-то я до восьми лет никак себя не проявлял и рос как самый обычный мальчик. — Не вижу связи, — не понял Гарри. — Ну, — Невилл пнул пуфик. — Мне его в качестве утешения подарили, мол, раз я сквиб, то с меня жабы и хватит… — Но… А потом? Потом-то, когда стало понятно, что ты волшебник? — заволновался Гарри. — Потом… — Невилл проследил за перемещениями Огарка по спальне и вздохнул: — К тому времени, когда у меня проснулась магия, вниманием родителей и бабушки полностью завладел Дэсси. Весь мир отныне принадлежал только ему, всё самое лучшее — ему, всё самое новое — ему. Так что тот факт, что я волшебник, никого даже не всколыхнул, у них был свой центр, свой пуп земли: несравненный, великий Дэсси. Ему сейчас десять, и в Хогвартс он поступит в следующем году, — договорив, Невилл снова пнул многострадальный пуфик. — Невилл… Э-э-э… — Гарри стеснительно запыхтел, не зная, как выразить сочувствие парню, живущему, как только что выяснилось, в тени младшего братишки. — Да ничего! — отмахнулся Невилл. — Мне обидно, конечно, но сейчас его здесь нет, а я предоставлен сам себе, и к тому же, смею надеяться, успел обзавестись другом… Мы же друзья, Гарри? — Конечно мы друзья! — Гарри пылко треснул Невилла по плечу, испытывая огромное облегчение. Огарок, краем уха слушая разговор мальчиков, неслышной тенью скользила по комнате, исследуя и обнюхивая новую территорию, по-своему тихо радуясь тому, что в этом месте может оставаться в живой ипостаси. Бермуд готовился к собственному счастью: сидел на балке, обозревал каменную кладку ошалелым взглядом и точил клюв об окаменелый от времени дубовый брус, собираясь обрушить долото на стены старой крепости. Боги мои любезные, да чтоб я так жил — столько природного минерала вокруг! Грызи — не хочу!.. Джастин и Захари облюбовали себе две кровати с краю, оставив свободной одну посередке, ставшую границей от Гарри и Невилла, так что появившемуся Найджелу пришлось эту свободную и занять. Поняв, что выбирать не из чего и нет виноватых, Найджел только вздохнул, кротко доставая из сундука пижаму. Облачился, уселся на кровать и обвел взглядом спальню в поисках красного «феникса». — Кстати, а из какого мира явилась эта волшебная говорящая птица? — спросил он в пространство. — Ты меня удивляешь, это обыкновенный попугай, — скептически произнес Джастин. — Разве? — недоверчиво сощурился Найджел. — В мире магглов есть говорящие птицы? — О, у нас даже во́роны разговаривают, — хмыкнул Джастин. — Ещё скворцы и майны. Надо только терпения набраться, чтобы научить попугайчика говорить. — Верно, — согласился Гарри со своей кровати. — Я всё детство с Бермудом болтал, и тот постепенно выучился человеческой речи. Он довольно умный на самом деле. — Я это заметил, — хихикнул Джастин. — Так прикольно ввернуть словечко «папуля-бабуин», у меня до сих пор колики в животе. Поттер, — решился он. — А можно погладить твою пантеру? — Конечно, — даже удивился тот от неожиданности. Соскользнул с кровати на середину комнаты и плюхнулся на ковер. Похлопал ладонью рядом с собой. — Иди сюда, Огарок, ложись, дай ребятам погладиться… Легла Огарок и вмиг была окружена восторженными мальчишками, принявшимися её наглаживать. Со стропил свесился Бермуд, поглазел-поглазел и решил, что тоже нуждается во всеобщем внимании, вследствие чего спорхнул на пол и принялся подсовываться под руки, подставляя свою голову. Найджел и Захари этому очень удивились, не знали они, насколько ласковыми могут быть попугаи. Сначала робко, а потом и посмелее, они стали поглаживать Бермуда, искренне поражаясь его дружелюбию. — Ах ты ж хитрец, он же шутил! — дошло до Найджела. — Он меня нарочно пугал! А на самом деле он ласкуша… Эх ты, чудашка… — Чудашка, чудашка! — с восторгом подхватил попугай новое слово, изумляя Найджела. — Ой, Гарри, он повторил?! — вытаращился он на Поттера. — Повторил-повторил, — засмеялся тот. — Ему только дай, всё повторит! — Интересно, а у нас есть такие птицы? — задумался Найджел. — Болтрушайка вроде, нет? — вскинул глаза к потолку Захария Смит. — Она, кажется, перед смертью заговаривает. А так из говорящих у нас только джарви, но он больше ругается, чем говорит… Ещё садовый гном, но он не животное, — засомневался он. — Значит, попугая я не смогу приобрести? — приуныл Найджел. — Ну почему? — возразил Гарри. — Просто пройди в наш мир, и станешь владельцем хоть жако или какаду. Лишь бы деньги были. Но можно и бесплатно достать попугая, в приюте, например. Правда там больше мелочь вроде волнистых попугайчиков, ара и жако обычно дорогие и в приюте реже оказываются, им как правило, хозяин быстрее находится. — А что за волнистые попугайчики? — заинтересовался Найджел необычным названием. — Это очень маленькие, но такие же славные пичуги, — заулыбался Гарри. — Яркие, веселые, доверчивые. — А пантера у тебя откуда? — встрял Джастин. — Насколько я знаю, леопарды не входят в реестр домашних кошек. — Не помню, её мне вообще-то волшебник подарил, — уклончиво ответил Гарри, не желая распространяться о волшебном происхождении своей нунды. — О-о-о, ну раз волше-е-ебник, — уважительно протянул Джастин и отстал. А Захария припомнил: — А в «Волшебном зверинце» продаются вороны. Эх, надо было ворона покупать, а не сову! — с запоздалым сожалением подосадовал он. — Что, хочешь его научить говорить? — подколол его Джастин и покачал головой. — Ну и ну, стоило тут появиться попугаю, как сразу же возрос спрос на птиц. — Причем не на простых птичек, а на говорящих, — понимающе подхватил Гарри. И пошутил, обращаясь к ара: — Смотри, Бермуд, как ты всех тут мотивировал, всем понравился, да так, что многие захотели такого же, как ты! — Польщен, весьма польщен! — раскланялся попугай, вызвав очередной взрыв смеха и веселья. В постели мальчишки улеглись уже крепкими друзьями, сплоченные общими симпатиями к Бермуду и Огарку. Утро взорвалось петушиным криком, вышвырнувшим парней из кроватей. Запутавшись в ворохе постельного белья, Гарри задергался, силясь выдраться и сообразить, как он на полу оказался — неужели свалился с ложа? Подошла Огарок, понюхала осовевшее лицо хозяина, фыркнула и принялась выцарапывать мальчика из образовавшегося кокона одеял, полога и простыни. — Вот это я закутался, — невнятно пробормотал Гарри. — Кошмары мне снились, что ли?.. — Да, ты всю ночь ворочался, — муркнула Огарок. — По-моему, ты переел. — А почему я на полу? — продолжал недоумевать Гарри. — Ты свалился с кровати от кукареканья, — Огарок провела широким языком по лицу мальчишки. — Это было кукареканье?! — поразился Гарри, выдираясь наконец из кокона. — А казалось, словно труба иерихонская… — Ну, по громкости это очень близко, — с сомнением согласилась Огарок. — Эй, Поттер, нам это кажется, или ты и вправду разговариваешь с пантерой? — недоверчиво и синхронно спросили четыре голоса. Гарри резко развернулся и уставился на ребят. Невилл с Найджелом, Джастином и Захарией с одинаковым выражением на лицах глазели на него. — Ну, она… Ну, мы… — невпопад замямлил застигнутый врасплох Поттер. Послушав его заикание, друзья обменялись снисходительными взглядами. Потом Невилл примирительно молвил: — В конце концов мы волшебники, и это, наверное, особенность Гарри — понимать свою кошку. Я вот, например, иногда ловлю себя на том, что понимаю растения. Не в том смысле, что понимаю, о чем они шепчутся, а улавливаю их желания и мысли, которые они выражают посредством запахов. — Ого, это круто, Невилл! — одобрили ребята и снова переглянулись. После некоторых колебаний вторым на откровение решился Джастин. — Ну… я рисовать люблю, — застенчиво потупился он. — Выставка в Итоне, к примеру, взяла первое место, а я прошел по конкурсу. И вообще, я туда и собирался, но письмо из Хогвартса перебило все планы… Так я полагал поначалу, пока не увидел здесь живые портреты, — Джастин осмелел, видя, с каким вниманием его слушают. — И вот я теперь думаю, что не зря письмо пришло, что если я художник, то значит, таково моё предназначение: писать по-настоящему волшебные, живые картины. Я ведь прав? — чуть слышно добавил он в конце. — Разумеется, ты прав, — очень серьезно кивнул Невилл. — Здесь у тебя реально есть шанс стать знаменитым и значительным. А твои работы обретут настоящий смысл, ведь они станут живыми, подвижными и, самое главное, будут знать и помнить своего создателя. — Ух ты, даже так?! — восхитился Джастин, загораясь открывающимися перспективами. — Вот здорово, — порадовался за него Гарри и признался: — Да, ребят, я понимаю свою кошку. И не только её, но и других животных. — Это классно, — Джастин светло взглянул на него. — Знаешь, с чем у меня возникла ассоциация, когда я увидел тебя с пантерой? С повелителем зверей. Я когда-то смотрел такой фильм про воина, которого всегда сопровождали черная пантера с орлом. Не успел он договорить, как в спальню заглянул староста. — Эй, романтики, завтракать собираетесь? Ойкнув, пятеро первоклашек сорвались в душевую — приводить себя в порядок и готовиться к первому дню занятий в волшебной школе.