Тень гигантской кошки

— Пацан, проснись! — кто-то энергично потряс Гарри за плечо. Тот сквозь сон, узнав голос, страшно удивился, но глаза не спешил открывать, силясь сообразить, откуда он взялся. Потом вспомнил первое появление Амитабха на качелях и окончательно проснулся: «Он придет, когда будет нужен». Сонно моргая, Гарри сел на кровати и вопросительно уставился в глаза Баччана — карие с пепельно-голубой каемкой. — Что? — с тревогой спросил мальчик. — Дело есть! — оживленно сообщил Амитабх. — Считай, это нечто вроде видения, но тебя в Хогвартсе ждут неприятности. И мне очень не хочется тебя туда отпускать. Чревато, знаешь ли… — Что?.. — Гарри непонимающе отвалил челюсть. — Ну я ж тебе толкую, — Амитабх эмоционально всплеснул ладонями, — поосторожнее будь, не лезь на рожон, ко львам не суйся… Гарри посмотрел на часы — 6:05, на календарь — 29 августа — и всё равно ничего не понял. Озадаченно переспросил: — Ко львам? — Ну, понимаешь… — Амитабх задумался, подбирая слова. — Один почтенный старец совершенно искренне полагает, что темного колдуна грохнул ты, несмотря на то, что газеты утверждали обратное. — А что утверждали газеты? — заинтересовался Гарри. — Э-э-э… в них нет ничего однозначного, — слегка стушевался Баччан. — В общем, там две стороны: одна утверждает, что Лорда победили Поттеры и слава положена им, другая всех уверяет, что Лорда победил в честном поединке сам Дамблдор, и воздает все почести ему. — И где же правда? — заинтриговался Гарри. Баччан приложил руку ко рту, склонился к лицу мальчика и многозначительно шепнул: — Темного Лорда убил Северус Снейп. Он, можно сказать, отомстил за твоих родителей… — Ух ты!.. — Гарри восторженно распахнул засиявшие глаза. — Вот кто настоящий герой! — Так-то оно так, да старик уверен, что к тому подвигу приложил ручку ты. — Длинный палец Амитабха уперся Гарри в грудь. — Н-да… — тут же отстраненно забормотал индиец, ожесточенно скребя затылок. — Вот уважаю я почтенных аксакалов, но этого седобородого мудреца хочется упечь в дом престарелых — совсем же в маразм впал: дитёнка неразумного в герои записал. Боюсь, он за старое возьмется, когда ты в школу явишься… — А что же делать? — забеспокоился Гарри. — Мне же некуда деваться, живу в Англии у дяди с тётей, хожу в нормальную школу. Разве я виноват в том, что мне назначен перевод в школу волшебников… — Ты не виноват, и на этом можно сыграть, — перебил Баччан. — Одно хорошо, зверей с собой можешь взять, а уж они тебя защитят. Да и Северус там рядом с тобой будет, тоже присмотрит в случае чего. Ты, главное, его держись, и Огарку полную свободу дай, пусть подержит старичка в тонусе. Гарри хихикнул. Амитабх просиял, подмигнул ему и исчез. Посмотрев на часы, Гарри лег и накрылся одеялом — можно поспать пару часиков. Проснувшись же, долго соображал, приснилось ли ему то видение, или Баччан действительно приходил. А так как совет не забылся, то Гарри решил ему последовать и до конца каникул тренировал попугая говорить определенные фразы, а Огарка приучил смотреть в глаза не мигая. Впрочем, она и раньше это умела, как и все кошачьи, просто теперь у неё появилась задача — зреть в душу одному старику с особой многозначительностью, якобы она что-то ведает. Тех полунамеков от Северуса и Баччана оказалось достаточно, чтобы заиметь какое-никакое представление о Дамблдоре. Что у старика не всё в порядке с головой, Гарри довольно быстро скумекал. А значит, дедушку надо обложить со всех сторон: усыпить бдительность и в то же время держать в тонусе. Зря, что ли, интуиция пришла в виде Баччана?! Наступил день икс. В положенный час дядя Вернон доставил Гарри на вокзал, погрузил багаж в тележку и проводил племянника взглядом до барьера. Неспешно прокатив тележку мимо горожан, Гарри, помня наставления Северуса, уперся в рукоятку, оттолкнулся и, слегка разбежавшись, влетел в стену, проникая на волшебную территорию. Сидящий в деревянном ящике попугай смачно ругнулся и яростно клюнул плюшевую кошку. Птице стало не по себе от резкого перемещения в пространстве, оно очень болезненно ударило по внутреннему компасу, который честно сообщил Бермуду, что тот в один миг перепрыгнул на многие мили от Лондона. — Прости, Бермуд… — шепнул Гарри, ощутивший то же самое, торопливо катя багаж вдоль поезда, с которым, кстати, происходила странная метаморфоза: менялись краски локомотива и вагонов. На глазах у Гарри поезд из синего за считанные секунды стал малиновым. Это было странно, необъяснимо, но спросить не имелось возможности, все вокруг нервно суетились, спеша найти свои вагоны и занять в них места. Вот и его вагон. Сгрузив сундук в кучу у багажного вагона, Гарри направился в пассажирский, прихватив с собой сумку с провизией и ящик, вернее, контейнер для переноски длиннохвостых птиц, куда он для компании засунул и Огарка в виде игрушки. Втащив контейнер в купе, Гарри в первую очередь открыл его, беспокоясь за питомца. Попугай смирно лежал на дне ящика и кротко моргнул, увидев над собой лицо Гарри. — Привет. Приехали? — Нет, пока только в поезд, — улыбнулся Гарри и отодвинулся. — Вылезай. Больше я тебя не засуну в этот ящик, дальнейшие поездки ты будешь совершать на свободе. — Почему? — поинтересовался Бермуд, вскарабкиваясь на бортик. — Потому что больше не будешь секретом, — пояснил Гарри, доставая пантеру. — О как! Я сейчас секрет? — притворно удивился Бермуд. — Ага, — кивнул Гарри, вытаскивая из того же ящика мантию, собираясь надеть её по приезде. Бермуд одобрительно прицокнул языком — по крайней мере, ему было мягко лежать на тряпочках… Огарок, выросшая из игрушечной ипостаси, тем временем обнюхивала купе, удивляясь ограниченному пространству маленького помещения. Но диванчики она оценила по достоинству, вытянувшись во всю длину на одном из них, чему Гарри вдруг обрадовался — не нужно теперь врать, что купе занято. И правда, стоило только чуть подвинуть дверь и одним глазком увидеть огромную кошку, так сразу пропадало всякое желание заглядывать в купе для знакомства. Гарри разлегся на втором диване и ловил кайф, слушая боязливые шепотки за дверью в коридоре. — Я не понял… там кто? Тигр? — Че-го-о-о? Где? Какой тигр??? — Слушайте, не толкайтесь, пропустите. Говорят, тут тигр едет? Покажите. — А это точно тигр? Мне показалось — леопард… — Чаво? Сам ты леопард! Там целый лигр, мамой клянусь! Метров пять в длину… Гарри с интересом оглядел родную пантеру. Ну, с учетом ограниченного пространства купе, кошка и впрямь казалась громадиной, заняв собой весь диван, причем для хвоста места не нашлось, тот свесился с сидения и лежал на полу. Гарри улыбнулся и приласкал Огарка теплым взглядом. — Нет, ты не тигра, ты — нунда. Я видел твой портрет в учебнике Ньюта Саламандера, у тебя окрас точно как у нунды, правда, там изображен самец с гривой, но ты же у нас девочка. Да, лапушка?.. Огарок сладко прижмурилась, обласканная добрым словом. В коридоре между тем возникла заминка. — Что тут за столпотворение?! Р-разойдись, не толпитесь… В чем дело? — Перси, Перси, там тигр! Я своими глазами видел. — Не пори чепухи, Рон! Никто не видел, чтобы в поезд тигра грузили. Расходитесь, не толпитесь, нечего тут… Пошли-пошли… Разошлись, но, видимо, не все. Спустя какое-то время дверь отъехала, и в купе заглянула девочка. Увидела кошку, ойкнула и отпрянула обратно в коридор. Но Гарри её узнал и подхватился с сиденья вслед. — Гермиона! Стой! Девочка вернулась и удивленно воззрилась на Гарри. Посмотрела на пантеру, снова на Гарри и удивилась ещё больше. — Ух ты! Твоя? — Моя! — Гарри замахал руками. — Заходи. Гермиона оглянулась на кого-то в коридоре и неуверенно сообщила: — А я не одна, со мной Невилл. Он жабу потерял, а я помогаю ему её искать. Гарри выглянул за дверь, оглядел полнощекого мальчишку и улыбнулся ему. — Привет. Не знал, что кто-то держит жаб, да ещё и с собой возит. Они обычно в аквариуме сидят… — Я ему то же самое сказала, представляешь?! — патетически воскликнула Гермиона. — Но он уверяет меня, что его жаба волшебная и в аквариуме не нуждается. Вот и кто из нас прав? Сообщив это, девочка вздернула нос и зашла в купе. Села на лавку и принялась рассматривать пантеру. Невилл, поразмыслив, пришел к выводу, что новые знакомые, похоже, правы, если второй человек заговорил об аквариуме, вздохнул и, зайдя, сел рядом с Гермионой и как тушканчик замер возле неё, зачарованно глазея на кошку. Глазел-глазел, потом вдруг побледнел, вжался в спинку дивана и со страхом прошептал: — Ой… это же нунда… — Ну и что? — перебил Гарри его испуг. — Она много лет со мной. Ни один человек не погиб за эти годы, а ведь мы в городе живем, — добавил он для многозначительности. — Правда?.. — слабенько выдохнул Невилл. — Ну да, — Гарри почесал пантеру за ухом. — Огарок хорошая, она одному мальчику даже жизнь спасла. — Д-да? — Невилл маленько расслабился и отлип от спинки дивана, сев прямее. Гермиона же додумалась поинтересоваться: — Гарри, а зачем ты её с собой везешь? — Она всегда со мной, — недоуменно посмотрел на девочку Гарри. — Огарок и Бермуд мои постоянные спутники. Сколько себя помню — всегда со мной были. — Правда? — спросил Невилл. — И кто такой Бермуд? — вопрос от Гермионы. Гарри показал пальцем вверх, отвечая на вопрос Гермионы, и кивнул Невиллу. Девочка перестала таращиться на попугая, сидящего на багажной полке, и перевела взгляд на Поттера. — Но, Гарри, пантеру разве разрешат? — усомнилась она. Невилл встревоженно оглядел огромную кошку. — Если я попаду в Пуффендуй, то мне разрешат. Мы же все вместе пойдем туда? — невинно улыбнулся Гарри, честными и ясными очами заглядывая в глаза друзей. Те переглянулись и синхронно кивнули. Дождавшись согласия Гермионы и Невилла, Гарри развернул мантию, нашел в складках материи золотой ошейник и надел на шею Огарку. Та сразу приняла позу сфинкса: вытянула вперед сложенные лапы и высоко подняла голову. Драгоценные камни засверкали, запереливались всеми цветами радуги. Гермиона так и ахнула, восхищенная красотой каменьев на фоне атласной блестящей шкуры, рядом с ней замер не менее восхищенный Невилл. Под это созерцание и зародились зачатки их дружбы, ибо ничто так не сближает, как общее единение интересов. Как сближает время, проведенное вокруг жарко пылающего костра. А ещё был Путь. Да, именно с большой буквы — Путь, ибо то, что виднелось за окном купе, было крайне сложно воспринимать обычной дорогой куда-то на север… Сполохи странного светящегося тумана волнились и изгибались, таяли и исчезали, являя взору очарованных детей неведомые земли, названия которым нет ни на одной карте. То проплывет в космической пустоте планета-остров со своими странами-городами на незнакомых материках, то проляжет бескрайний зеленый луг с пасущимися единорогами, весь в цветах и радужных бабочках. Чудесный поезд явно ехал по волшебным, скрытым от обычного мира землям. Несколько раз он останавливался на таких же загадочных скрытых полустанках, чтобы подобрать того-другого пассажира по пути следования. После чего медленно разгонялся и стучал колесами дальше, окутываясь колдовским туманом. Было уже совсем темно, когда чудо-поезд прибыл на станцию Хогсмид. И всё-таки освещения из вагонных окон оказалось достаточно, чтобы разглядеть силуэт гигантской кошки. На лохматого мальчика в очках, идущего сзади, конечно же, не смотрели — всё внимание на себя отвлекла Огарок. Столпившиеся старшекурсники прямо-таки расстроились, увидев, что нунда последовала вместе с первачками на голос встречающего их Хагрида. — Первокурсники, ко мне! Все сюда, ко мне, первокурснички! Уп-ф… — Великан издал задушенный звук, когда из мрака вместе с детьми выступила огромная кошка. — Эх-хто? — с трудом выдавил он, обозревая ребят. Вперед протолкался мальчик в распахнутой мантии, прошел к нунде и положил руку ей на загривок. С ним подошла девочка с большой алой птицей на руке. — Твой зверь? — зачем-то уточнил Хагрид. Гарри кивнул. Кое-как сгруппировав разбегающиеся мысли и вспомнив о своих обязанностях, Хагрид собрал детей и повел на берег озера. Нунде за неимением места пришлось забраться в персональную посудину великана и устроиться на носу, остальные дети были традиционно рассажены в лодки по четверо. К Гарри и Гермионе с Невиллом кто-то подсел четвертым и с любопытством спросил: — Это у вас феникс, что ли? — Сам ты феникс! — визгливо крикнул попугай. Бедняга от ужаса чуть за борт не сиганул, но Невилл успел сцапать его за ворот мантии и втянуть обратно в лодку. Поплыли. Тихо плескалась вода, сверкали ранние звезды в опрокинутом отражении небесного купола, дышали дети, молча глядя, как всё ближе придвигаются огни старинного замка на высокой черной скале. Толстые стволы осокоря, грот и занавеси-плети ивы, каменный причал… Ступени вверх и монументальные двухстворчатые дубовые двери. В них Хагрид ударил трижды дрожащим кулаком. Голос его тоже дрожал, когда открылись двери и на пороге выросла высокая дама в твиде. — П-профессор М-макГонаг-галл, в-вот п-первок-курсники… Пятачок перед входом был хоть и слабо, да освещен, и леопардовая окраска нунды хорошо просматривалась. Заикание Хагрида как по эстафете передалось Минерве. — С-спас-сибо, Хагрид. Я их з-забираю. Паниковать нельзя — нунда окружена детьми… Деревянно печатая шаг и проглотив аршин, Минерва повела первокурсников сразу в Большой зал, вопреки устоявшейся традиции оставлять их сперва в маленьком, чтобы те поварились в собственном соку, напуганные и ожидающие невесть чего. Что ж, курс Гарри избежал этой участи, прямо с холодной, продуваемой всеми шотландскими ветрами улицы войдя в тепло и уют прогретого замка. Пока шли по коридорам, Минерва успела присмотреться к нунде и отметила её мирный нрав. И, главное, рассмотрела роскошный ошейник на шее самой опасной кошки в мире, сравнила с Барсиком Валерия и пришла в норму. К табурету со Шляпой профессор МакГонагалл подошла уже совсем собранной и успокоившейся. Вошли старшекурсники и растеклись ручейками к столам, попутно удивляясь тому, что первокурсники на сей раз оказались в зале раньше них. Обычно первоклашек приводили после того, как все соберутся за столами… Но, увидев нунду, тут же прекратили изумляться и сосредоточились на созерцании грациозного животного. Дождавшись, когда все рассядутся и более-менее утихнут, Минерва приступила к своим прямым обязанностям: развернула свиток и начала зачитывать имена студентов. Гермиона и Невилл в списке были раньше Гарри. Их обоих Волшебная Шляпа отправила в Пуффендуй, как и договаривались. Туда же отправился и мальчик, спросивший про феникса, его имя было Найджел Диггори. Гарри сосредоточенно прикусил щеку, с нетерпением ожидая своей очереди, своей буквы в алфавите. Ну, вот и она — буква «П». — Патил, Парвати! Ух ты… Гарри засиявшими глазами воззрился на живую индианочку, легкой ланью скользнувшую к табурету. — Гриффиндор! — крикнула Шляпа. Гарри с грустью проводил её за чужой стол — эх, ну почему он не познакомился с ней ещё в поезде?.. — Патил, Падма! Ух ты! Ещё одна! Близнец!!! Сердце Гарри чуть не сделало сальто. — Когтевран! — каркнула Шляпа. А? Что? Почему? О, ну ладно, они всё равно в одной школе… Паркинсон Панси, Перкс Салли Энн — на этих девочек Гарри едва обратил внимание, с нетерпением ожидая своей фамилии. — Поттер, Гарри! Ну наконец-то! Гарри мартышкой скакнул к табурету. Сел с ногами, как обезьянка, сложив руки на коленях, с любопытством глянул на опускающуюся Шляпу. Замер, очутившись в фетровой пыльной тьме, и услышал голос: — М-мм, какой интересный ребёнок… А планы-то какие! Нет-нет, не бойся, не выдам. Я ещё не впала в маразм, в отличие от директора… Так, довольно лирики, перейдем к сути. Ты храбрый мальчик, хитрый, отважный. Магия в тебе такая, что я даже не разберу с ходу. Никогда не встречала такого волшебства, как у тебя… И откуда ты такой взялся? Ладно, не о том толкую… Так. Куда ты хочешь? — В Пуффендуй! — без запинки мысленно ответил Гарри. — Ну что ж, ступай к барсукам, хотя я бы предложила воронов. Такой ум, талант… — Нет! Пожалуйста, к моим друзьям, — взмолился Гарри. Шляпа вздохнула и сдалась: — Пуффендуй! Шляпа снялась с головы, и Гарри направился к столу своего факультета: «Я помню, Баччан, твой совет не соваться ко львам, вот и не суюсь, а забрался подальше от хищников». Шел он в полной тишине — никто не рисковал хлопать и свистеть, потому что рядом с мальчиком степенно вышагивала нунда. Бурая, в леопардовую розочку. И гигантская — размеры её явно превышали пантеру, скорей, она была с уссурийского тигра. Достигнув волшебного места, Огарок приобрела истинные размеры полноценной нунды. В таком же абсолютном безмолвии прошел конец церемонии отбора, а когда все дети заняли места, МакГонагалл унесла Шляпу и табурет, со своего золотого кресла поднялся директор Дамблдор. Раскинул руки и приготовился что-то сказать, но его перебили. Захлопали крылья, и над головой старца возник попугай. Крик его вогнал всех в ступор. — Барр-рада! Барр-ракуда! Папуля-бабуин!!!