«Счастливы глупцы, что остаются равнодушными и свободными»
Ветер. Колючий ветер резал щеки и развевал спутанные волосы. Такой холодный и пронзающий, ветер шумел даже в самой голове. Ее конь скакал быстро, настолько, что приходилось щуриться, без возможности оглядеться. За это ему огромное спасибо. Позади — толпа титанов, она точно это знала и не могла, не должна была оборачиваться. Их шаги, громкие, омерзительно страшные, сейчас почти стихли под гнетом оглушающего свиста воздуха. Даже бешено бьющееся сердце замолкло, но ветер в голове все шептал: Бросили тебя. Они бросили тебя, оставили. Слезы совершенно отказывались течь. Объявив хозяйке о капитуляции и нежелании участвовать в ее немом монологе, они будто застыли где-то под веками; они были так чертовски нужны, они должны были отгородить ее от беспросветного ужаса. Ты думала об этом, догадывалась. Ведь так? Или знала всегда? Трос УПМ громко заскрипел и вонзился в титанью плоть, а мелькавшая перед глазами, до ужаса пугающая картина за пару мгновений предстала во всей красе. Будь ее глаза хоть немного влажными сейчас, смотреть на чертову реальность было бы не так больно. — Имир… Это правда… Ты? — тело трясло мелкой дрожью, в груди как будто застрял ком склизкой грязи. Глаза так сильно щипало, что они вот-вот могли просто лопнуть от напряжения, так и не удостоившись встретиться со слезами. Но даже так было бы лучше, чем сейчас. — Рид! Ты здесь! — Криста улыбалась почти безумно. Ее вечная смесь радости и шока, которая всегда грела Ингрид, сейчас почти физически ранила. — Зде… сь… — руки трясло, а клинки в них дребезжали, словно бубенцы. Кажется, в один миг Рид потеряла и разум, и тело, чувствуя лишь до боли колющее предательство. Каждая клетка ее тела не хотела, не желала верить в происходящее… Но именно сейчас Имир, сидя на спине у бронированного титана, — нет, Райнера, — мчится куда-то вместе с изменниками, шпионами, разрушившими стены, убившими стольких людей. И все это, прихватив с собой Кристу. Но не тебя. — Теперь ты можешь пойти с нами! Ингрид! — глаза Кристы слезились, а ее светлое лицо озарила улыбка. — Имир сказала, что за стенами не так плохо, мы сможем жить там все вместе! Все будет хорошо! Вместе?.. Все вместе?.. Плащ с двумя розами развевался за спиной Ингрид. Она попала сюда совершенно случайно. Абсолютно случайно оказалась в гуще событий, лишь потому, что до этого гарнизон осматривал стену Роза на предмет бреши. Не появись титаны в деревне Рогако, Рид так бы и не смогла увидеть Имир в последний раз. Вместе звучало до гладкого неправдоподобно. Стук сердца понемногу прояснялся из дикого свиста, проникая в голову Рид вместе со словами Кристы. Но ядовитый голос разума был громче. Тогда почему тебя не взяли сразу? Удар. Второй. Третий. Потому что ты нужна ей меньше. Меньше. Меньше. Меньше. Перед глазами все расплывалось. Гул в голове смешался в серое, неоднородное месиво. Где-то слышались крики и стоны, где-то рев Бронированного титана, где-то стучало сердце, донося: ты все еще жива. Даже сейчас. Жива. Лишь фактически. — Имир! — Рид натянула поводья. Ее лошадь истошно заржала, остановилась всего в нескольких шагах от лошади Кристы. — Что ты собралась делать?! — каждое слово выходило из девушки, чередуясь со стуком зубов. Каждая новая мысль оставляла по свежей ране, как только рождалась на свет. — Простите… Меня… — ее искаженный голос совсем не был похож на голос Имир, будто внутри была совсем не она, а кто-то другой. Кто-то другой сейчас клал огромные руки им с Кристой на головы, гладил пальцами, словно маленьких детей, и собирался бросить их навсегда. — Присмотри… За Хисторией… — Хисторией?.. — голова болела и отказывалась думать. Почему Имир так назвала Кристу?.. Еще одна тайна, в которую не посвятили третьего лишнего?.. Хотя какое это имело значение сейчас? Райнер и Бертольд окружены. Крики последнего Рид, кажется, слышала даже отсюда, но время растянулось. Размазалось, словно древесная смола между пальцами, и слиплось. Рид чувствовала себя мухой, увязшей в этой самой смоле, не способной ни сдвинуться, ни взлететь. Все тело будто парализовало от горечи. Имир что, и правда хочет уйти? Уйти к титанам с Райнером и Бертольдом?.. — Нет… — голос Рид был почти неслышен. Хистория глядела мокрыми глазами то на удаляющийся силуэт титана Имир, то на Ингрид, чьи веки, наконец, смахнули горячие ядовитые слезы. — Стой… Не уходи… Прошу… — Не уходи! — Рид очнулась, осознав, что кричит во все горло. Вскочив на своей «кровати» с протянутой рукой, она с трудом могла насытиться воздухом, хватая его ртом, словно выброшенная на сушу рыбешка. Сердце бешено билось, а нательная рубашка под кителем свернулась и прилипла от пота. Из глаз хлестали слезы. Ее снова мучили кошмары. — Матерь божья… От голоса Порко она почти подпрыгнула, с готовностью выставив перед собой кулаки. Но как только сон отделился от реальности, Рид стала наспех утирать глаза белым рукавом. Порко сидел метрах в двух от нее, сгорбившись в три погибели над небольшим зеркальцем и чашкой воды. Из его щеки текла кровь, тут же начиная дымиться и медленно-медленно таять прямо на лице. В руке он держал лезвие. Он так и застыл, не отрывая озадаченного взгляда от девушки, словно в ожидании, что та в любой момент что-то да учудит. — Я чуть в штаны не наложил. Еще в дурмане, что ли? — вздернув бровь, он пришел в движение и повернулся обратно к зеркалу, взболтав опасным лезвием воду. Довольно старомодное приспособление, такими пользуются даже на Парадизе с его отсталыми технологиями. — Что ты делаешь?.. — вопрос возник не из любопытства. Скорее из желания разбавить неловкость после эффектного пробуждения и увести разговор подальше от нежелательных вопросов. — Бреюсь, — Порко глянул на нее снисходительно, объясняя столь очевидные вещи без явного восторга, но возмущаться не торопился. — А кровь?.. — Порезался, когда ты заорала, — он фыркнул, повернув голову так, чтобы удобнее рассмотреть вторую щеку. Лезвие медленно скользило по его лицу, очерчивая контуры точеных скул, снимая остатки мыльной пены вместе с эфемерной растительностью, которую было совсем не видно, ведь Порко — блондин. Откровенно говоря, только тихий скрип выдавал тот факт, что он действительно брился, а не убивал время. — А я-то думала, Воинам бриться не нужно… Все само отваливается, когда приходит время, — она нервно засмеялась, скинув с себя «одеяло», чтобы привстать и не лупиться на завораживающий процесс мужской гигиены. Не уходи. Лицо Рид вмиг покрылось красными пятнами, стоило только подумать, как ее крик звучал со стороны. Порко, вроде, уходить не собирался, но все равно мог совершенно не то подумать… И, минуточку, где это она вообще? Над головой не простиралось бескрайнее небо, его заменяла зеленая ткань, слегка колышущаяся от ветра, а холодная трава сменилась, хоть и не самым мягким, но лежаком. — Если бы так все и было, я бы боролся за статус Воина еще рьяней, — он слабо усмехнулся и крутанул в руке свое орудие пыток, сложив его в более безопасную форму. И все же, что-то в поведении Порко изменилось. Он стал… Нервным и недоверчивым. То и дело зыркал на нее, даже когда сливал остатки воды в дальний угол шатра или насухо протирал лезвие. — Где мы? — тело слушалось слабо. Поднявшись на ноги и пробыв вертикально лишь пару секунд, Рид глухо рухнула обратно на задницу, а боль почему-то сразу ушла в голову. — Уже добрались до новой точки. Похоже, вас осталось слишком мало для отдельного опорного пункта. Поэтому присоединили сюда, — покончив с уборкой, Галлиард присел на чью-то поклажу, совсем не церемонясь с сохранностью вещей внутри. Он испытующе глядел на Ингрид, словно пытаясь анализировать, о чем та могла думать. Неужели, успела что-то учудить в честь такой подозрительности? — Ты провалялась так без малого два дня. Скажи спасибо своему «лечащему врачу», — голос юноши тут же приобрел нотки стали, а Рид замотала головой, не поверив словам Порко. Как такое могло произойти? Даже на Парадизе, ломая себе ребра, руки, ноги, она никогда не спала так много. Чересчур много. — Доброе утро, — полог шатра распахнулся, и вместе с куцым светом внутрь проникла доктор-смерть, стоило только о ней вспомнить. — Как твое самочувствие? Болит что-то? — присев на тюфяк неподалеку, она щелкнула механической ручкой — еще одной прелестью технологического прогресса Марли. Ни тебе пера, ни чернил. Все нужное всегда при тебе и не оставляет клякс. — Терпимо. Только голова болит… — Понятно, — чиркая что-то на своей дощечке с прикрепленной к ней бумагой, врач напряженно сдвинула брови, изредко поглядывая на Порко. Под его тяжелым взглядом невозможно было усидеть даже такой невозмутимой особе. Порко выглядел так, будто был готов «уволить» несчастную женщину, дай ему в руки хоть каплю власти. — Я принесу тебе лекарства чуть позже, но перед этим нужно поесть, — аккуратно сжав щеки Рид ладонью с ручкой, врач внимательно оглядела бледное лицо. — Совсем осунулась, сколько ты уже не ешь? Неудивительно, что тебе стало так плохо. Не став удовлетворять любопытство женщины, Рид строптиво извернулась, улизнув из плена холодных пальцев. Однако молчание прервал сердитый Галлиард. — Три дня точно. Хотя нет, она же перекусила молли* совсем недавно, судя по тому, как резво бегала, я прав? — его голос ничуть не смягчился, даже стал грубее с момента прихода третьего лица. Врач поправила очки, глядя на юношу напряженно, но возражать не торопилась. — Ты ведь и сам прекрасно знаешь, мальчик-Воин, как здесь все работает. Не смотри на меня так, будто я ее отравила. — Конечно, так оно и работает. Пусть куча мяса побегает еще немного, пока операция не завершится, а уже потом помирает, — Рид почти отчетливо слышала, как у Порко заскрипели зубы. И чего он взъелся? Не умерла ведь, да и вряд ли какие-то таблетки смогли бы убить разведчицу, закаленную школой жизни на Парадизе. — Не трать свои нервы. От такого еще никто не умирал, — напоследок чиркнув ручкой в отчете, который был именным списком убитых, раненных и без вести пропавших, женщина благополучно перевела Рид из «раненных» в «живых», а затем поднялась на ноги. — Если, конечно, не калечил себя специально для новой порции таблеток, — глаза врача опустились на Ингрид, встретившись с недоверчивым взглядом последней. — Но я не думаю, что эта девочка из таких. Отдыхайте, — после этих слов женщина поспешила удалиться и больше не играть в гляделки со взбешенным Воином. Рид и Порко вновь остались одни. Неловкая тишина заставила девушку оглядеться. Оказалось, вокруг было не так уж и тесно. Большой шатер должен был вмещать в себя, по меньшей мере, еще солдат десять, даже лежаки имелись, хоть и пустовали. Видимо, все уже давно занимались делом, кроме нервной парочки. И это пора было исправлять. — Что за моли такие? — массируя виски, Рид предприняла еще одну попытку встать, на сей раз ухватившись за деревянный столб. Тело ныло с головы до пят, будто его пинали сапогами, по меньшей мере, неделю без остановки. Даже зубы тошнотворно саднило, да так, что думать о еде не было ни малейшего желания. Неужели все те падения и стычки организм Рид решил так злопамятно припомнить именно сейчас? — Психоактивный наркотик, повышает кровеносное давление, дает скачок энергии и настроения. Я не сразу понял, что тебе дали именно его, — тяжелый вздох Порко и легкость, с которой он смог разогнуться и встать, привлекли внимание Рид. Даже вызвали зависть. Ей бы такую титаническую выносливость. — Ничего не помнишь? Она нахмурилась, копаясь в своих воспоминаниях, чтобы понять, что именно подразумевалось под «ничем». Кажется, она села в грузовик, немного поговорила и заснула… Дальше были лишь витиеватые сны, которые было совершенно невозможно вспомнить. Даже самый последний. Остались только ощущения. — Не помню. Надеюсь, я ничего такого не наговорила… Не воспринимай мои бредни всерьез… — пальцы на деревяшке нервно сжались, а живот заболел. То ли от длительной голодовки, то ли от волнения. Если Рид в таком состоянии сболтнула лишнего про Парадиз или разведку, мало ей не покажется… И хотя Порко вел себя довольно подозрительно, для человека, узнавшего о диверсии, был слишком спокоен. — Хорошо, — поправив волосы, он нашарил что-то в карманах своего кителя, а затем протянул Ингрид ее долгожданное письмо. И без того бледная девушка совсем лишилась всяческих цветов, испуганно глядя на помятый конверт. — Принесли, пока ты спала. Я не вскрывал, — но зеленые глаза казались ей уж слишком проницательными в этот момент, а голос холодным. Будто Порко уже мог догадаться, кто, зачем и почему пишет ей послания. Будто был готов разоблачить ее. Дрожащей рукой Рид забрала конверт и нервно сунула его за пазуху, отчаянно надеясь, что других вопросов не последует. — Кто пишет? Конечно, надежды были пустыми. — Мой брат, — кусая щеку, Рид глядела в сторону лежанок, мысленно считая спальные места, чтобы не сойти с ума от нервов. — Которого ты ищешь? — Порко вскинул бровь, сунув руки в карманы с ужасно непредсказуемым настроем. На секунду безопасность, которой веяло его общество, пошатнулась. Скользнула тревога. — Нет, другой. У меня их два… — Тогда почему он не на войне? Черт. Порко, проницательный сукин сын… А ведь он был прав. Придумывая себе прикрытие месяц назад, Рид и Жан не рассчитывали на посредников между ними, а тем более, решивших настолько принципиально заинтересоваться большим семейством Расмуссон. Бедный солдат, чью фамилию позаимствовала разведка, наверняка успел сделать в гробу не один кувырок. — У него нет ноги, ясно? К чему столько вопросов? Если у меня нет родителей, это еще не значит, что нет семьи, о которой я пытаюсь заботиться, — сжав губы, Рид, изо всех сил старавшаяся не свалиться с ног от такой откровенной лжи, ковыляла к следующему столбу. Несмотря на то, что желание поскорее выйти на свежий воздух и больше не подвергаться вороху идиотских расспросов било ключом, она притормозила на полпути. — А что ты забыл в этой части карты? Вам ведь наверняка уже давно приказано вернуться обратно в воинское логово? — процедила Рид, не скрывая раздражения и желания докопаться в ответ. Фыркнув, Порко язвительно улыбнулся. — Охранял твою задницу, пока ты пускала слюни. Или не знаешь, как заканчивают слабые на войне? — за пару широких шагов он сократил расстояние между ними до критической отметки, нависнув над ней с высоты своего роста. Горячее дыхание коснулось лба Ингрид, заставив плечи невольно подняться. Наверное, будь она выше хоть на дюйм, Порко не казался бы сейчас таким огромным. — Но не переживай, я скоро возвращаюсь, раз тебе полегчало. Передавай привет брату. Сдвинув брови, она стояла в абсолютном замешательстве. Почему Порко так резко стал грубым? Неужели ему настолько была любопытна подноготная того образа, который Рид себе придумала? Расплывчатые ответы пришлись не по душе? Или проблема крылась в чем-то ином? — И кстати, — он обернулся за мгновение до того, как покинуть шатер. — Не слишком-то много у тебя друзей, раз присмотреть за тобой готов был лишь я, — его лицо озарила полоска яркого света, заставив сиять зеленые глаза, полные совершенно непонятного раздражения. На этом поучительная речь окончилась, а Порко, видимо, решил, что смог удивить столь неочевидной информацией хоть кого-то. Идиот. Сжав челюсти, Ингрид бессильно ударила деревяшку кулаком, злясь от того огромного вороха вопросов и проблем, что скопилось вокруг нее с появлением Галлиарда. С одной стороны. А с другой… Он уже который раз спасал ее. Этот — второй. Бороться с чувством благодарности и раздражения было просто невыносимо. — Значит, теперь мы квиты. Тем лучше.***
Нервно откинув полог шатра, Порко с необычайной для себя прытью, в особенности по утрам, шагал в сторону полевой столовой, так и не пробыв слишком долго на свежем воздухе. Сначала врачиха заставила нервы Галлиарда всколыхнуться беспечностью к своим же собратьям элдийцам, а следом Рид вывела его из себя, не успев и глаза продрать. Еще один чертов брат, да конечно. Уж слишком большое семейство калек у одной несчастной сиротки. И почему это так его волновало? Сегодня что, был какой-то особый день? Высшие силы будто устроили проверку на прочность его нервам, заставляя сатанеть от каждого глупого прецедента. А нервы-то, признаться честно, уже совсем износились. По многим причинам. Как минимум, со вчерашнего дня Порко места себе не находил. Стоило только присесть, отвлечься или прикрыть глаза, как в голове мелькала одна и та же картина: Рид, прильнувшая к его шее, щебечущая что-то о том, какой он зануда, до одури мягким и нежным голоском… Ее холодные пальцы, блуждающие по телу, неловкие прикосновения… Рыжие растрепанные волосы, щекочущие кожу, заставляющие бурлить кровь в жилах… Выкинуть это из головы все никак не выходило, что ни делай. В ход были пущены все методы: от стандартных лечебных отжиманий до попытки решить в уме пару скучных алгоритмов. Толку ноль, только загубленное время… Пытаться рыться в мыслях о причинах ее поведения и вовсе хотелось сомнительно. Но стоило только углубиться в размышления, как каждый вариант выбивал Порко из душевного равновесия. Если дело было лишь в воспаленном сознании, Рид могла зажать так кого угодно, кто оказался бы рядом. Порко, Кольт, да хоть случайный прохожий… И это вызывало в Галлиарде необъяснимое негодование. Но с чего бы? Она ведь ему никто. Лишь заноза в заднице, хоть и со славной мордашкой… А вот второй вариант умозаключений давал почву для волнения уже иного толка. Что, если дело было все-таки в нем? Порко задумчиво тер губы между собой, усевшись за свободную лавку в углу, подальше от шумных соплеменников. Неудавшееся домогательство Рид могло быть своеобразным проявлением ее к нему интереса… И теперь это могло стать проблемой. Спорить с тем фактом, что Порко успел привыкнуть к крикливой особе было глупо. Она забавная, смелая, симпатичная… Да и он сам уже успел изменить своим принципам, как только решил заговорить с ней после встречи на войне. Чертово любопытство. Но привязываться еще больше было чистой воды идиотизмом. Тогда, еще в Марли, Порко был и правда заинтересован в ее кандидатуре на дежурный, ненапряжный секс, однако сейчас дела обстояли куда сложнее. Порко зарекся искать приключений на зад, а тем более, тем более, заводить какие-либо отношения с элдийками. Они слишком привязываются, словно ты — последний человек на свете, способный вытянуть их из беспросветной жопы демонской участи. После приобретения статуса Воина так и вовсе. Другое дело — марлийки. Они никогда не увязывались за ним, не бегали хвостиком. Надменные и честолюбивые… Но такие лицемерки. Все те девушки, что кичатся своей чистой кровью, на деле оказываются не такими уж и принципиальными в обходительных руках. Сосчитать тех, кто не поддался обаянию Порко, можно было по пальцам одной руки, ведь подвешенный язык и манеры еще никого в этом мире не подводили. Однако один такой палец загнуть пришлось совсем недавно. Та самая ни элдийка, ни марлийка, создавшая Порко столько нервотрепки, кажется, обладала определенным иммунитетом к безупречному шарму Галлиарда. Ну или хорошо умела скрывать обратное. Барабаня пальцами по дощечке, Порко чувствовал, как натягиваются его нервы от двояких чувств. Пополнять ряды назойливых поклонниц еще одним лицом, тем более в регулярной армии, ему совсем не хотелось. От парочки таких он до сих пор отделаться так и не смог, однако… Была ли то его уязвленная гордость или распалившийся в свете недавних событий интерес, Порко до жути хотелось добиться ее. Конечно. Именно это чувство и толкало каждый раз бежать растяпе на подмогу, верно? Конечно же верно, других вариантов и быть не может! Порко ведь не идиот, чтобы даже размышлять об ином. Облегчение почти физически расплылось по разуму юноши. Найдя в себе самый — как он считал, — подходящий и верный ответ на дурацкие вопросы, Порко мог успокоиться. И все же, поддаваться глупым желаниям — значило поступиться принципами и нажить себе огромных проблем. Таких ошибок он больше не совершит. — Порко! Наш герой! — хлопнув Воина по плечу, рядом появилась пара смутно знакомых ему ребят. Они были не из батальона Рид. Кажется, участвовали в бою на горячих точках вместе с Порко еще в начале войны. Возможно, он даже спас им жизни, раз так легко был провозглашен героем. Однако отвечать Галлиард не торопился, лишь угрюмо кивнул. — Какой-то ты неразговорчивый, тяжелая ночка? — один из парней заинтригованно выгнул брови, практически нырнув грудью в принесенную им тарелку с супом. Похоже, они возомнили себя его приятелями, раз так отчаянно желали поболтать. — Убивать осточертело, — съязвил он и отвернулся куда-то в стену из полотна, закинув ногу на колено. Как же Порко раздражали извечные попытки развязать ему язык, словно делать больше нечего. — А мы-то уж подумали, ты оседлал ту лошадку, что вынырнула из шатра сразу после тебя, судя по тому, как ее шатало. Она же из новоприбывших, и все время была с тобой… — заговорщическая улыбка второго начинала бесить. Еще больше, чем попытки поболтать, Порко доводили вот такие вопросы. — Подумали зря, — холодно глянув на «приятелей», Порко невольно сжал руку в кармане, понимая, что контролировать прилив агрессии выходило все сложнее, как только разговор зашел об Ингрид. Но какое ему дело? Не привязываться. Он только что пообещал это себе. — Да ладно тебе, мы ведь все прекрасно знаем, что ты — специалист по солдаткам. Расскажи лучше, хорошенькая под формой? — не распознав очевидной враждебности во взгляде Порко, один из них продолжил: — Раз уж ты ее не занимаешь, мы бы не прочь приударить, верно говорю? — он беззаботно смеялся, закинув руку на плечо друга, совсем не ощутив, как помрачнела атмосфера за столом. — Ага, уж не знаю, что она за фрукт, но попробовать точно стоит. Жизнь на войне короткая, думаю, та рыжуля и сама это понимает. Она как раз в моем вкусе: вроде бы мелкая, но задница у нее… Мечтательный разговор прервал их немногословный сосед, громко поднявшийся со своего места и схвативший особо болтливого солдата за шиворот. Не привязываться? Да пошло оно. — Говорю один раз, больше повторять не стану. Увижу вас рядом с ней — сожру, — зубы Порко угрожающе заскрипели. Этот жест, видимо, стал понемногу входить у него в привычку, да и действовал более чем убедительно. Побледневшие лица обоих солдат вызывали определенное удовлетворение внутри Галлиарда. — И другим особо ушлым можете передать то же самое, — перегнувшись через узкий стол, он заглянул в лицо того, кого непосредственно держал в тисках своей титанической ярости. — Не дай бог я услышу хоть слушок. Как только хватка Порко ослабла, солдат рухнул обратно на лавку, раскинув руки в примирительном жесте, нервно поправляя ворот белого кителя. — Да ладно тебе… Мы же пошутили, не кипятись… — Да… Это просто пустой треп, Порко, не воспринимай серьезно… Но он не соизволил их дослушать, выходя из-за стола с еще более скверным настроением, чем прежде. Нигде не было покоя… Как только полотна «двери» перед ним распахнулись, на Порко налетел порыв холодного ветра, а сразу за ним налетела и Ингрид. Она впечаталась ему в грудь, неловко ойкнув. Сонная муха, черт бы ее побрал. Однако как по сигналу, появляется там, где не надо. — Потом поешь, — ухватив ее за плечо, Порко не стал даже объяснять причину отложенного завтрака, а потащил выбитую из равновесия Рид куда подальше от кишащей народом столовой. — Как… Как потом?! Военврач сказала мне съесть хоть что-нибудь, — похоже, Рид и сама не блистала желанием накинуться на еду, потому как ее сопротивление вышло не таким уж и ярым. Лишь в меру возмущенным. — Я принесу тебе что-нибудь. Не хочу тратить свое время, когда свалишься в обморок от духоты, — правдоподобная ложь выходила у него с завидной легкостью. Он бы мог, поистине, многое искусно наговорить хоть прямо сейчас. Пара-тройка едких слов и «не привязываться» будет исполнено. Однако срывать злость на Ингрид было нечестно. Только не на ней. Во всем, что происходило, виноват был лишь он сам. — Черт, ладно, но кончай уже так хватать меня, — выдернув руку, она пошла сама по себе, явно захотев нестись впереди. Он ехидно вздернул губы. Заряд вредности не позволил Порко дать ей исполнить желаемое так легко. Ноги-то у него были длиннее. Грех не поиздеваться.***
Возможно, поесть в одиночестве было не такой уж и плохой идеей. Рид никогда не питала слабость к большим скоплениям людей. Даже в кадетском корпусе, когда наступало время еды, она старалась забиться в самый дальний угол, желательно еще и отгородив себя от внешнего мира высокой Имир. Факт того, что она и Хистория также не любили сидеть посреди столовой и болтать со всеми и каждым, был самой что ни на есть удачей. Однако теперь, уже в армии Марли, приходилось как следует заталкивать недовольства и возражения куда подальше, приучая себя к извечной кучности и тесноте. Так было нужно. Она ведь — солдат. Жуя толстый кусок хлеба, политый сладкой белой жижей, Рид с тяжелым вздохом оглядела целый поднос еды, которую притащил ей Порко. И это называется «что-нибудь»?! Порой у нее складывалось впечатление, что Галлиард своей «заботой» пытался изощренно поиздеваться, а никак не помочь. Как, бога ради, ей нужно было запихнуть в себя все, что тот ей сунул? «Только попробуй не доесть. Ради этого мне пришлось двадцать минут слушать болтовню поварихи» — звучало довольно угрожающе. Многострадальный вздох Рид и ее тихий вой, к счастью, могли услышать сейчас лишь пустые рюкзаки да тканевые стены. Теперь ей даже казалось, что этот огромный шатер потихоньку становился ее личным. С самого утра здесь побывало от силы человека три: в их числе она сама, Порко да врач их батальона. Впрочем, оно и к лучшему, шум и галдеж по-прежнему не вызывали в Рид ничего, кроме головной боли. Отложив на какое-то время трапезу и внимательно прислушавшись к шагам, Рид, наконец, посчитала атмосферу вокруг достаточно спокойной, чтобы исследовать заветное письмо Жана, вызвавшее этим утром столько возмущения. Конверт, все это время предусмотрительно хранившийся за пазухой у Рид, был изрядно помят и замарался. Видимо, еще во время пересылки. Жан… На ее лице расцвела по-детски радостная улыбка. Одна из немногих вещей, способных как следует порадовать Рид в этом поганом месте — басни месье Жана, которые он так старательно выдумывал, чтобы зашифровать скрытое послание в полной его содержательности. Вот и сейчас, пузатенький конверт говорил о том, что у Кирштайна накопилось много всего, что стоило узнать Ингрид. Нашарив в одном из своих карманов тот самый шифровальный цилиндр, она ловко раскрыла его, высвободив потаенный в полости нож для писем. Удобная модификация, предложенная еще Армином, была весьма полезна. Как минимум — по прямому своему назначению, а как максимум — для самообороны. Да и обычная выточенная палка могла бы вызвать много вопросов, угляди ее кто из сослуживцев в руках Рид, так говорил Армин. Армин всегда прав. Осторожно вскрыв конверт так, чтобы не повредить бумагу внутри, она с нетерпением высунула несколько исписанных знакомым почерком листов. Стоило взгляду только зацепиться за первое слово, как в шатер кто-то ворвался. — Рид, ты здесь? Чувствуя, что от внезапных вторжений в ее личное пространство Рид скоро начнет заикаться, она с удивлением распознала в нежданном госте светловолосого снабженца из ее батальона. — Марк? Чего ты тут забыл?! — сердитый шепот и нервно спрятанные листы письма явно привлекли внимание юноши и вызвали на его лице хитрую улыбку. — Как что? Я тут тоже живу, вообще-то, — он облокотился о столб, все так же самодовольно улыбаясь. — Любовные записочки? — Ага, еще чего… Говори давай быстрее, чего хотел? — укрыв все, что того требовало, Рид как ни в чем не бывало принялась жевать дальше, надеясь, что под болтовню Марка еда влезет в нее побыстрее. Думать о вкусе не было ни желания, ни сил. Лишь бы Галлиард не брюзжал на нее по итогу. — Помнишь, ты спрашивала про парня зеленоглазого, ну, брата твоего. Так вот, я краем уха услышал, как кто-то из местных проронил пару интересных слов о нем во время завтрака. Подавившись, Рид сухо закашлялась и наспех глотнула из кружки нечто, похожее на компот, желая побыстрее вернуть себе способность говорить. — И что же?! — хрипя и взрываясь от нетерпения, Рид раскрыла глаза, полные света надежды. — Ай нет, так нечестно. Помнишь наш уговор? Я — твои уши, а ты — мой язык! Закатив глаза от столь пошлой метафоры, Рид сложила руки на груди, чувствуя, как на лбу вздувается вена. — Я не могу ничего сделать, Марк! Эта твоя Фрэн меня просто терпеть не может! Как ты предлагаешь мне замолвить за тебя словечко, когда я и сама не могу замолвить его за себя?! — любовные распри между этими двумя и вовлеченность в них самой Рид не нравились ей с самого начала. Она — человек, совершенно далекий от сердечных дел, — совсем не понимала, как можно примирить этих двоих дольше, чем на день. С тех пор, как Рид знала их обоих — а это всего ничего, — они успели сойтись и разойтись раз шесть точно, и черт его знал, что тому было причиной. Видимо, они не совпадали «на уровне генов», как говорил Армин. И все равно Марк никак не мог успокоиться, настырно зациклившись на вредной и недружелюбной Фрэнсис. — Тогда ничем не смогу помочь, увы! Уговор — есть уговор, — театрально разведя руками, Марк нарочито сделал вид, будто собирается уйти, но Рид, даже зная его игривую натуру, не могла упустить информатора. — Да стой! Ай, черт с тобой! Поговорю я с ней, ладно? Попытаюсь изо всех сил… — сжав губы, она обреченно смотрела в спину юноши, который, недолго думая, принял такое предложение. — Так-то лучше! Ну ладно, слушай, — присев на другой край ее лежака, Марк сложил руки на колени, сделавшись серьезным. Несмотря на все раздражающие черты, позитивной стороной юноши была точность и подробность, с которой тот рассказывал всевозможные слухи. — Один из солдат обсуждал парня «с бешеными, как у дохлой селедки глазами», он сказал, что «этот ублюдок» практически руку ему сломал, когда он хотел добить раненного солдата Альянса. Безоружного. Твой предполагаемый брат буквально вскипел. Кажется, ты говорила, что он с эмоциями не в ладах и тот еще моралист. Звучит очень похоже. — Так где же он?! — на лице Ингрид заиграл нескрываемый восторг. Если то и правда был Эрен, ее поиски и сама миссия завершатся до приятного быстро! Конечно, другой стороной вопроса была степень удачи по части уговора Йегера вернуться обратно на Парадиз… Да и сам способ такого путешествия. Однако то были уже самые что ни на есть мелочи, по сравнению с поисками. — Тут все уже не так просто и однозначно… Дело в том, что наш новый опорный пункт — настоящая сборная солянка. По меньшей мере три полуживых батальона сейчас слили в один. Те парни, кажется, с юга. Примерно оттуда же, где воюют Воины. Не думаю, что твой брат погиб, все же никто не говорил о нем в прошедшем времени, но раз он сейчас не здесь… — заметив заинтригованный взгляд Рид, Марк добавил: — Я поинтересовался и проверил, никого похожего по описанию комплекции, роста и прочего тут точно нет… Так вот, раз его здесь нет, скорее всего, он был в другом батальоне с юга. Их там полно, как-никак, сейчас это — самая горячая и близкая точка к крепости «Слава», — вздохнув, Марк угрюмо покачал головой, постепенно отходя от нужной темы. — Надеюсь, мы успеем захватить ее хотя бы за два года. Как только она и порт будут под контролем Марли, война наконец-то закончится… — Марк, — Рид нервно перебила его, теребя в руках ремешок своего кителя. — Больше ничего? Ты только это смог узнать? — Увы, только это. Расспрашивать о деталях напрямую уж слишком подозрительно. Да и те парни, кажется, настоящие отморозки, хоть и элдийцы… Ладно, трапезничай дальше, а я пойду заниматься делом. У нас, снабженцев, в отличии от мотострелков, много работы даже в затишье, — дружелюбно подмигнув ей, юноша поднялся на ноги и выбежал наружу, махнув напоследок своей боевой подруге. — Негусто… — охнув, Ингрид устало упала на спину, приложив руку к топорщившейся ткани на груди, куда она наспех спрятала письмо и явно его помяла. Хоть какие-то сведения, определенно, были уже куда лучше их отсутствия. Дело сдвинулось с мертвой точки, и это не могло не радовать горе-шпионку. Будет что написать Жану в ответ. Спустя полчаса отчаянных попыток впихнуть в себя все, что было добыто Порко с таким трудом, Рид высунулась на свежий воздух. Решив, что шатер был не самым тихим и удачным местом для дешифровки и прочтения послания, она решила отыскать самый темный и глухой угол на этой базе, а заодно и осмотреться. Народа здесь было много. Стоило только высунуться из палатки, вокруг запестрела толпа вояк, задорно судача о чем-то или играя в карты. Бездельники. Но тут кипела жизнь, точно как в ее батальоне месяц назад. Еще до того, как семьдесят процентов солдат покинули этот мир, приняв участь героев войны уже посмертно. К большому удивлению Ингрид, база отличалась своими размерами и оснащенностью. Чего стоили только палатки, расставленные по всей протяженности территории. Она же, в свою очередь, была ограждена подобием стен из множества плотно посаженных в ряд острых столбов, чередующихся с бруствером. На банкете даже сейчас дежурил целый отряд солдат, внимательно контролировавших позиции во всех возможных направлениях. Надежно. Куда надежнее, чем караул голых траншей. Здешние фортификации вызывали у Рид определенный восторг и даже спокойствие. Привыкнув ночевать за пятидесятиметровыми стенами, она уже давно не могла спать спокойно на открытой местности. Теперь же крепкий сон все меньше походил на приятное воспоминание из прошлого. Отнюдь, прослужив всю свою жизнь в армии Парадиза, Рид никогда бы не подумала, что настолько соскучится по стенам всего-то за месяц с небольшим. Шагнув за массивную артиллеристскую установку, Рид было обрадовалась, найдя тот самый «тихий угол» так скоро, но стоило ей увидеть уже знакомую, идеально причесанную голову, как инстинкт приказал спрятаться обратно. Опять Порко. Но он стоял там не один. Был кто-то еще. — Значит, ты уже уезжаешь? Досадно-то как… — Рид не сразу узнала этот голос. Таким мягким и приятным она, кажется, не слышала его еще ни разу. Это была… Фрэн. Догадки и мысли понемногу складывались в полноценную картинку в голове Рид, а сердце предательски забилось от волнения. Первым порывом было скрыться отсюда и как можно скорее, ведь кто она такая, чтобы мешать людям разговаривать?.. И что бы то ни было еще. Однако должок Марку висел на Ингрид тяжелым грузом, все-таки именно его любимая Фрэн сейчас обивала пороги Галлиарда. Нужно послушать. — Да, вечером. Если заведут хоть один чертов фургон, — судя по звукам, Порко курил и явно делал это не в первый раз. Конечно, не будь Рид так плевать, она обязательно задалась бы вопросом: с каких пор? Почему? Ведь раньше за ним такого не наблюдалось. — Может, еще на денек останешься? Я уж думала, ты ко мне заглянешь, поболтаешь со мной по старой дружбе… А ты все ошиваешься вокруг этой коротышки Рид. Что ты в ней такого нашел? Стук внутри ускорялся с каждой секундой и словом, сказанным про нее же саму. Неужели из-за Порко Фрэн была так враждебно настроена все это время?.. И не потому ли никак не желала принимать ухаживания Марка? — Ничего не нашел, выкинь это из головы и заканчивай уже меня доставать. Второй год поешь мне одну и ту же песню, — усталый голос Порко казался каким-то отрешенным. Но «второй год»?! Они знакомы так долго?.. — Раз ничего не нашел, тогда почему отказываешь мне? Сколько можно, Галлиард? Я ведь не на виселицу тебя веду, всего лишь предлагаю провести приятный вечер вместе. Кажется, раньше ты не был против моей компании, — ее голос стал до неприятного нежным. Тошно. — Черт, ты отстанешь от меня, если я соглашусь? Дальше слушать уже не хотелось, да и не имело смысла. Все что требовалось, Рид хорошо успела расслышать всего за пару минут… Растеряв всяческое желание расхаживать по чертовому минному полю из любовных интриг, она на всех парах понеслась обратно в свое «убежище». Кажется, до того момента, как Рид покинула шатер, ее настроение было куда более приподнятым и светлым. Стоило оставаться в нем и дальше. Черт бы побрал их всех на свете, в частности Марка, втянувшего ее в омут нелепых переживаний и осмыслений идиотских отношений между людьми. И почему даже на войне все крутилось вокруг причинных мест?! Всем здесь нечем было заняться?! Ворвавшись в пустующий до сих пор шатер, Рид в раже и не заметила, как пнула чьи-то ботинки, оставленные посреди прохода. Да и черт с ними, нечего было раскидывать. Желание пнуть и поднос, что притащил ей прелюбезнейший Порко, захлестнуло Ингрид с такой невероятной силой, что сдержаться вышло, лишь схватившись за столб. Ее буквально трясло. Злость приливала к голове, раздражал даже тихий чих, оброненный кем-то снаружи, но больше прочего распаляло непонимание причин этой самой злости. Галлиард не был ей ничего должен от слова совсем. Да и ей самой ничего не требовалось от зазнавшегося, вечно недовольного марлийского Воина. Ха! Да какое ей дело, с кем он проводит приятные вечера. Сжав губы, Рид все никак не могла перестать глядеть на следы недавней любезности господина Галлиарда. Нужно отнести этот поднос и поскорее, чтобы не служил ей красной тряпкой и дальше. Но на нем оставалось до обидного много провизии. Просто выкинуть — настоящее кощунство. Любой солдат без красной повязки, наверняка, душу бы продал за такой плотный перекус. Потому, недолго думая, Рид решила поделиться с Марком. Пока что, лишь едой; сведениями… Позже. Из густых туч кусками выглядывали лучи яркого солнца, однако это было ненадолго. Близился ливень, обманчивые солнечные проблески были тому подтверждением. Значит, лучше успеть все сделать до момента, когда хлынет дождь. — Держи! — грохнув поднос на комод в оружейной, Рид своим шумом и воплем заставила бедного Марка чуть ли не обронить ящик с гранатами. — Твою же ж… Рид, ты чего так пугаешь?! На тот свет меня отправишь скоро, — нервно, но аккуратно уложив опасный груз на землю, Марк непонимающе глазел то на рассвирепевшую девушку, то на поднос с едой. — Это такая благодарность? — Считай как хочешь, — не дав юноше вставить и слова в ответ, Рид вылетела из оружейной с той же прытью, с которой и влетела. Чертов Порко, да у него был уникальный талант выводить людей из себя лишь своим существованием. Одно радовало — теперь Фрэн точно перестанет вгрызаться в Рид глазами по десять раз на дню. Пусть подавится хоть всеми Воинами Марли разом. Злобная су… — Что до меня, я бы точно… Твою мать! Даже мысленная ядовитая канонада оборвалась от странного зрелища. Рид недоумевающе наблюдала за тем, как беззаботно болтавшие солдаты тут же затихли и чуть ли не разбежались в разные стороны при виде нее. Да что такое? Неужели настолько угрожающим был ее вид? Какое-то сборище идиотов, а не армия… Предыдущий батальон был куда лучше. Как только тело Рид вновь встретилось с лежаком, по брезентовой крыше забарабанил дождь. В голову полезли мрачные мысли. В тот день, когда она видела Имир в последний раз, едкое чувство было похожим на то, что терзало и сейчас. Предательство? Нет, слишком громко… Брошенность? Возможно. Нервный смешок сорвался с губ, когда в голове всплыла мысль: не дух ли Имир вселился в Порко? Может, привычка менять одних людей на других передалась ему вместе с Зубастым титаном? Просто ты нужна меньше. И всегда будешь. По телу прошла волна мурашек. Отвратительное дежавю. Все как тогда, циклично повторялось из раза в раз. Из раза в раз Рид становилась лишней. Или была ею всегда. Не стоило питать надежд еще с самого начала. Но сколько бы Рид ни набивала шишек, всегда, прояви к ней хоть кто-то заботу, она уже не могла выкинуть его из головы, сколько ни отмахивайся… Даже Имир, о которой Ингрид поклялась не вспоминать, буквально нашла ее с того света и снова как следует проучила… Какая жестокая ирония. Хруст бумаги помог ей прийти в себя и вынырнуть из пучин раздумий. Письмо Жана. Жан. Единственный, кто еще ни разу не предал ее даже косвенно. К черту поиск укрытия, прочесть его сказки можно было и сейчас. Перевернувшись на живот, Рид расправила помятые листья. «Дорогая сестра, Теперь, когда тебя нет уже целый месяц, в доме опустело. Мир вокруг стал совсем скучным безИскренне твой брат, Жако Расмуссон».
Пальцы задумчиво блуждали по ребристой от ручки бумаге. Жан, какой же ты прелестный придурок. Более воодушевляющей речи и не придумаешь. Влажная капля упала на одно из слов, заставив бумагу в этом месте набухнуть, а текст слегка поплыть. Вот же черт. Стирая с век горячую влагу, Ингрид приложила ладонь к глазам. Слезы катились по ее кисти, а губы сжались в тонкую полоску. Она скучала. Скучала по острову, по разведчикам, по Жану. Да черт их дери, даже по островным титанам она хоть немного да скучала. Отдать бы сейчас все на свете, чтобы вновь оказаться в кадетском корпусе, когда все было так легко и чудесно, когда самой большой проблемой для нее были крики Кита Шадиса и дежурства на кухне. Когда титаны не были людьми, а были лишь неведомыми монстрами, которых рубили бравые солдаты, защищая бесценные человеческие жизни… Но вокруг по-прежнему была война. Чужая война, в которой Рид сама изъявила желание участвовать, чтобы после продолжить ее же на Парадизе, чтобы выйти победителем, чтобы сберечь все то, что она любит. Война… Война и… Нервно сжав в руках край листа, Рид тут же опомнилась, наспех разравнивая драгоценное письмо Жана. Вот черт… Порко даже сейчас умудрялся вредить ей, лишь одним воспоминанием о себе… — Какое же гадкое это чувство… — протерев нос, она сложила все листья в аккуратную стопочку, а затем спрятала в своем рюкзаке к остальным посланиям от Кирштайна. Дешифровать текст сейчас у нее не было сил, это подождет до завтра, как и написание ответа… Сейчас же ее ужасно клонило в сон. Очередной неспокойный сон, обещающий обернуться кошмаром. Пусть сегодня ей не снится ничего, кроме темноты и тишины. Это — все, чего Рид хотелось… И ее желание исполнилось. Блаженная темнота окутала сознание, стоило только покрасневшим векам сомкнуться, но не прошло и мгновения, как шорох где-то за ее спиной заставил сконцентрироваться слух. Глаза открывать совсем не хотелось, да и смысла вскакивать и бросаться на несчастного, который так же, как и она, решил отойти ко сну, никакого не было. Нужно дальше спать, пока есть такая возможность. Но чьи-то пальцы сдвинули прядь ее волос на виске. Прикосновения были осторожными и мягкими, но они были. Ей это не почудилось. Кто-то ее тронул… Черт, опасно… Но все еще недостаточно, чтобы обнажать потаенное под подушкой оружие в виде ножа для писем. А может, все же почудилось?.. Или это — сон? — Прости, Веснушка. Я настоящий придурок. В животе все свернулось в тугой узел. Веснушка? Это про нее? Теперь точно не почудилось или же галлюцинации стали настолько яркими, что напоминали до боли знакомый голос… Да, Порко, ты и правда придурок. А теперь уйди из этого сна и оставь в покое… — Надеюсь, еще свидимся. Не умирай, — тихий шепот оборвался, когда ладонь невесомо скользнула по ее волосам, а следом ко лбу прикоснулись теплые губы. Шум, шорох, удаляющиеся шаги. Остались лишь шум дождя и бешено бьющееся сердце.