Осколки льда

Тело ломит, а во рту дико сушит, тяжело даже пальцем пошевелить, что уж говорить о ногах или руках. Голова раскалывается, по ней будто всю ночь били молотком, но Вова чудесным образом остался в живых. Блевать на удивление не тянет, и хорошо, иначе чистое постельное бельё пострадало бы самым худшим образом. Восходящее солнце слепит в глаза, из-за чего Володе приходится отвернуться, мыча и перебирая все знакомые маты. Нащупывает на полу у тумбочки телефон, время довольно раннее для пившего всю ночь человека, но засыпать вновь парень не собирается, сон как рукой сняло, ему бы таблетку аспирина, да воды стаканов пять, а там уже разберётся. Хватается за спинку кровати, шипит, стараясь сесть на кровати и не потерять равновесие. Перед глазами тёмные пятна, Вова ступает по полу, держась за стенку и собирая своим телом все углы. Еле доходит до кухни, во всём доме слишком светло для его состояния, а закрыть окна сил нет. Семенюк копается в ящиках, гремит, встаёт на носочки и пытается дотянуться до упаковки, лежащей в ящике над раковиной. Стакан наполняется водой, таблетка, любезно кинутая в воду, шипит, а Вова держится за край стола, тяжело дыша, старается согнать нарастающую тошноту и неприятное чувство в животе. Хватает стакан и подходит к окну, открывает его, стукается лбом о стекло и пытается вдохнуть в себя максимум свежего воздуха. Залпом выпивает лечебную воду и ставит стакан на подоконник. Отвлекает парня от мысленного самоубийства шуршание где-то в зале. Видимо, инстинкт самосохранения отключился совсем, потому что Володя встаёт и топает в комнату без какой-либо защиты. Что вчера было, он не особо помнит, лишь какие-то обрывки вечера. Копошение затихает, поэтому Семенюк осторожно толкает дверь, открывая и заглядывая в светлое помещение. Ничего нового не замечает, облокачивается на косяк двери, устало протирая глаза и зевая. На диване что-то двигается и из-под пледа вылезает гость. Лёша садится на кровати и потягивается, выспался он неплохо, это точно. Рядом доносится вскрик, и Губанов сам пугается, хватая первую попавшуюся под руку подушку. У одного похмелье, у другого сонливость, мозг плохо работает у обоих. Спустя пару минут в комнате разносится смех фигуриста и тот падает обратно на диван, закрывая лицо руками. В проходе слишком наигранно схватившись за сердце стоит Володя, пялится на гостя в его квартире и шумно дышит, видимо, пытаясь отойти от шока. Губанов встаёт с дивана, выглядит так, будто и не спал, башня лишь немного примялась, но это делает его только милее. Лёша слишком активный с утра, у хоккеиста мозг подтормаживает, так что, когда ладонь фигуриста ложится на его плечо, вздрагивает, пытаясь понять, как парень так быстро оказался рядом с ним. — Ты как? — голос старшего с утра звучит немного ниже чем обычно, его слова отдают хрипотцой, Вова не сразу догоняет суть вопроса. — Башка болит, но уже получше, вокруг всё не так сильно кружится, — Семенюк усмехается, неловко почёсывая затылок. — Бедненький, — хмыкает Губанов и по-хозяйски, обходя Вову, идёт на кухню, ничего не стесняясь. Володя сглатывает, бессовестно пялится на зад, обтянутый чёрными джинсами, а когда Лёша оборачивается, чтобы спросить будет горе-хоккеист чай или нет, Семенюк резко поднимает голову, сталкивается с вопросительным взглядом старшего и лёгкой полуулыбкой, тушуется, делая вид, что пытался собраться с мыслями и что похмелье только отпускает. Парень опускает голову, быстро проходит на кухню и садится за стол, кладёт на твёрдую поверхность голову и что-то бурчит про завтрак. Сердце в груди бешено стучит, Вова может только представлять, как на него сейчас смотрит Губанов, да и смотрит ли вообще. Сам фигурист лишь хмыкает, загадочно улыбается, младший этого, конечно, не видит, но оно и к лучшему. Через пару минут стучит посуда, и слышится звук включения электрического чайника. Вова складывает руки на столе и кладёт на них подбородок, наблюдает за мастерскими движениями гостя на его просторной кухне. Сознание потихоньку проветривается, и Семенюк усердно пытается вспомнить что-то, но получается составить лишь логическую цепочку событий – Алексей любезно провёл его до дома и остался на ночь, а Вова просто напился, поэтому плохо помнит праздник. Лёша, кажется, ведёт себя, как обычно, так что парень думает, что всё прошло хорошо, надеется, что не наломал дров в тот вечер и не сделал ничего позорного, а то ещё одну такую ситуацию он не перенесёт. По кухне разносится приятный аромат, простой, но вкусный завтрак в виде манной каши и свежих фруктов. Временная домохозяйка ставит на стол кружки с зелёным чаем и тарелки с завтраком, кладёт столовые приборы и, быстро прибрав за собой все кожурки, вытерев капли воды, садится за стол напротив Вовы. — Спасибо, — тихо произносит Семенюк, уплетая кашу. — Не за что, — старший мягко улыбается и начинает трапезу. Из тарелки Володи еда убывает за считанные секунды, сам парень довольно жуёт, изредка поднимая взгляд на повара, что ест, тщательно пережёвывая каждый кусочек и запивая чаем. Ложка остаётся пустовать в тарелке, а Вова откидывается на спинку стула, облизывается и довольно прикрывает глаза. Лёша берёт салфетку, наклоняется через стол и вытирает уголок губ парня. Вова распахивает глаза, так и смотрят друг на друга пару секунд, пока до Губанова не доходит, какую глупость он сделал, краснеет до кончиков ушей, комкает салфетку, встаёт из-за стола, кидает её в мусорное ведро, быстро забирает тарелки и ставит их в раковину. Фигурист достаёт телефон и делает вид, будто ищет что-то важное. Володя всё ещё с интересом наблюдает за старшим, пока тот поджимает губы и бегает глазами по комнате. Когда Семенюк тоже поднимается со своего места, старший суёт телефон в карман и улыбается. — Я, наверное, поеду к себе, чтобы не мешать, ты точно захочешь ещё отдохнуть, — Губанов сдаёт назад, разворачивается, заглядывая в зал, будто проверяя, ничего ли он не забыл, взгляд цепляет рюкзак, оставленный около дивана. — Ты не мешаешь, можешь остаться ненадолго, если хочешь, я твой должник всё-таки. Лёша хватает рюкзак и сталкивается с Вовой в проходе, тот выглядит довольно расслабленным и даже милым, с растрепанными волосами особенно. Губанов не может не улыбнуться, но, если они продолжат это, да ещё и с таким явным оттенком флирта, Лёша явно задержится. — Ну, я всё равно считаю, что тебе нужно отдохнуть… Ах, да! — Губанов достаёт телефон, открывает телегу и протягивает Вове телефон. — Найди себя, можешь писать мне время от времени. Володя выглядит растерянным, но телефон из худых рук забирает, вбивает свой ник и отдаёт обратно. Лёша отправляет ему какой-то забавный стикер, и в соседней комнате раздаётся звук оповещения. Губанов накидывает пальто, рюкзак закидывает на плечо, а телефон прячет в кармане верхней одежды. Обувается, протягивает Вове руку, тот тянет в ответ, но Губанов делает хитрее и прижимает парня к себе, обнимает и треплет светлые волосы, так сказать ответил на те объятия в Ледовом. Семенюк себя со стороны не видит, но для Алексея, такой забавный и потерянный парниша выглядит очень мило. — Увидимся, я напишу, как доеду, — щёлкает замок, и Вова остаётся в квартире совсем один. Лёша сбегает по ступенькам, на лифте ехать не хочется, чувствует себя парень невероятно хорошо. Губанов выходит из подъезда, осматривает почти пустые улицы, погода тёплая, весна всё-таки, только прохладный ветерок, но он как раз кстати, чтобы остудить пылающие щёки фигуриста. Он сказал, что поедет домой, но, затыкая уши наушниками, хочется только идти, не домой, просто пройтись по улицам города. Он, кажется, ощущает себя счастливым, что звучит довольно глупо, но всё же, от этого чувства не избавиться, а атмосфера, царящая вокруг него, только подкрепляет эти чувства в глубине его души. Вова себя чувствует влюблённой девчонкой, когда падает на кровать и пищит в подушку, выплёскивая свои эмоции, накопившиеся за утро. Тёплые объятия, лёгкие касания никак не могут выйти из головы, а богатая фантазия только ухудшает ситуацию. Телефон около кровати пару раз дилинькает, но Семенюк не особо обращает на это внимание. Хоккеист прикусывает нижнюю губу, утыкаясь в подушку и сжимая её до побелевших костяшек. В голове у него расплывчатые образы, изящные руки, с тонкими пальцами, худые бёдра, обтянутые джинсовой тканью, улыбка и пронзительный взгляд голубых глаз. Вове не стыдно, когда он толкается бёдрами в кровать и трётся о матрас, представляя руки фигуриста на своих мягких бёдрах, сжимающие их до красных следов. Громкий стон заглушается подушкой, парень прикусывает ткань, бесстыдно продолжает движения, но уже более вяло, расплываясь лужицей по постели после ярких волн удовольствия. JSavgn 10:23 Надеюсь ты чувствуешь себя лучше)

***

— Во-о-ов, а Вов, — Илья как-то по-хитрому улыбается, наблюдая за Вовой, утирающим пот со лба. — Не нравится мне твой тон, — фыркает хоккеист, хватая оставленную на скамье бутылку и откручивая крышку. — Что опять? — Тебе как в объятиях у Алёши-то, понравилось? — усмехается Мазеллов. Володя давится водой, хрипит, стараясь что-то сказать, а друг просто встаёт и хлопает его по спине, смеётся, пока хоккеист вытирает рот рукавом формы. Прошло пару дней с их последней встречи с Лёшей. Они в основном только переписывались, и Семенюк вспоминает его голосовые, смех и глупые кружочки в тг. — Ты чего? Как будто это первая неловкая хуйня, что ты творил пьяным, — Илья достаёт из кармана рюкзака телефон, пару секунд листает галерею, а потом довольно ухмыляется. — Пьяным? — Ага. А что, не помнишь? Так даже веселее, — Мазеллов усмехается, протягивает Вове телефон, а когда тот его забирает, садится на скамью, похлопывая себя по коленкам и предвидя бурную реакцию. Парень листает фото, но не ярких эмоций, ни матов друг горе-хоккеиста не слышит. Наблюдает только, как его глаза расширяются с каждой новой фотографией, а лицо покрывается пунцовыми пятнами. Своего лица в телефоне Вова особо не видит, только затылок, но ему хватает лица Лёши, которого он прижимает к себе, там ещё и Стинт прилип, Володе хочется умереть прямо здесь и сейчас, от стыда, злости на самого себя, неважно. Семенюк оборачивается на тихие смешки и приветствия, фигуристы уже подошли. Илья, кажется, хочет что-то сказать, но не успевает, так как Вова со скоростью света, хватая свои вещи, пробегает мимо группы людей, даже не поздоровавшись, и выбегает из помещения. Губанов стоит совсем ошарашенный, переглядывается с Мазелловым, а тот лишь пожимает плечами, подходя к Денису, который наблюдал за заметно поменявшимся в настроении Лёшей.

***

Откатал Алексей, как обычно, хорошо, но по нему было видно, что он всё это время был где-то в своих мыслях и постоянно хмурился. Поведение Вовы, конечно, было неожиданным, но не должно же оно было так расстраивать фигуриста, они знакомы не так давно, если Семенюк не горит желанием с ним общаться, то он это примет. Хотя почему тогда так охотно отвечал на сообщения Лёши и смеялся с его несмешных шуток? У Губанова в голове каша, поведение Володи сейчас и тогда никак не сходится, а он даже не знает причину, поэтому всю оставшуюся тренировку выглядит очень подавленным и заставляет друзей волноваться. — Чего такой грустный, хуй сосал невкусный? — усмехается Коломиец, останавливаясь у бортика и наблюдая за растяжкой Губанова. — Не сосал пока, вот и грустный, — хмыкает Лёша и отворачивается от Дениса, не собираясь продолжать диалог. — Да ладно тебе, что случилось-то? — Дрейк повторяет за другом его движения и сверлит старшего взглядом. Ему на самом деле не надо объяснять из-за чего настроение стало такое депрессивное, все заметили в какой момент Губанов стал мрачнее тучи, но Коломиец хочет услышать это от самого парня, а не выуживать из него информацию, как обычно. — Слушай, тебя там случайно Арина не ищет? — Алексей затягивает шнуровку коньков и отъезжает от Дениса подальше, но тот отставать не собирается. — Да чего ты так из-за этого Вовы загоняешься… — Дрейк еле успевает поймать внезапно потерявшего равновесие Лёшу. По помещению раздаётся резкий звук свистка, означающий им подъехать к выходу со льда. Алина садит обоих передохнуть, и кидает им по бутылке с водой, а сама выходит на лёд, указывая девочкам на что-то. Парни тяжело дышат, а Лёша откидывает голову и устало прикрывает глаза. — Если такой умный, то чего докапывался? — хмыкает Губанов. — Хотел, чтобы ты сам поделился, что хоть случилось? Ваши отношения вроде нормально развивались, — Коломиец делает пару больших глотков и наблюдает за действием на катке. — Какие отношения? — фигурист хмыкает и поворачивает голову в сторону друга. — Какой же вы тупой, Алексей, — усмехается Дрейк и встаёт со скамейки, потягиваясь. — Раз ты молчишь постоянно, скажу одно – миритесь и побыстрей, а то ваши взгляды терпеть невозможно, Илья уже заебал меня тем, как его Вова заебал разговорами о тебе. Парень, не оборачиваясь, выходит на лёд, оставляя Губанова в компании своих мыслей. Ну, он не шибко-то и помог, наоборот, только сильнее запутал, а разбираться опять Лёше. Тренировку заканчивают ближе к семи вечера, небо отдаёт розовыми и оранжевыми оттенками, а фигуриста, как глупую восьмиклассницу, терзает только мысль о том, что написать парню, в наглую проигнорившему его сегодня утром.

***

Тяжёлая сумка падает на пол в прихожей, парень снимает обувь и куртку, закрывает в комнате окно и падает на кровать, делает глубокий вдох и берёт в руки телефон, постукивая пальцами по заблокированному экрану. Губанов даже не удосужился переодеться в домашнее, так и забрался в постель одетый в джинсы и худи. На последнее отправленное им сообщение Семенюк не ответил, просто прочитал. Парень закидывает ногу на ногу и нервно покачивает одной, хмурится, думая, что написать горе-хоккеисту. Фантазия в итоге подводит и ничего умнее, чем просто притвориться, что всё в порядке, Лёша не придумывает, поэтому пишет привычное привет и кидает рандомный стикер. Сообщение остаётся просмотренным, поэтому Губанов спамит ещё парочкой сообщений, но те так же остаются просмотренными. Лёша не собирается сдаваться и пишет что-то совсем тупое и не по теме, но в этот раз Володя даже не читает, он в сети и Губанов это видит, но сообщения даже не просмотрены. Фигурист садится на кровати, чувствует себя откровенно хуёво, игнор, вроде, никогда не был для него чем-то настолько обидным, но вовино отношение сильно колет в районе груди. Лёша совсем сдаётся, начинает звонить и это всё слишком абсурдно, так переживать за хоккеиста, для которого парень, скорее всего, ничего не значит. Долгие гудки прерывают тишину в комнате, Семенюк сначала просто не берёт, а потом сбрасывает. Губанов фыркает, кидает телефон на тумбу и уходит в ванную, щёлкает замок, и что-то подсказывает, что выйдет он оттуда нескоро, особенно учитывая его поганое настроение.

***

Вова честно не хочет игнорировать своего нового друга, ему с ним комфортно, а расстраивать его как отдельная пытка для парня, но он ничего с собой поделать не может. Ему даже писать Лёше стыдно, что уж говорить о том, чтобы лично старшему в глаза посмотреть. Ладно бы они всё раньше решили, но Губанов почему-то молчал, и Вова начинает накручивать себя, думает о том, насколько фигуристу было неприятно, и что парень не говорил лишь из-за того, чтобы не вспоминать тот ужасный вечер. Так всегда, начнётся, а потом Володя успокоиться не может. Он весь день выстраивает хитроумный план, как пойти на тренировку и не столкнуться с Алексеем, каким путём пойдёт и куда если что сбежит, насколько по-детски это звучит его не волнует. Собирается быстро, но выходит чуть позже, надеясь на то, что занятия у фигуристов закончились, и они уже ушли. С Ильёй встречается у светофора, на шутки его не отвечает и всю дорогу как на иголках, нервничает так, будто у него не тренировка, а соревнование, от которых его жизнь зависит. Мазеллов только фыркает и крутит в руках ашку. Когда предлагает её Вове, тот быстро выхватывает и присасывается так, словно у него ломка, Илья хмурится, но вещь забирать не спешит. Семенюк всю дорогу старается идти не рядом, а позади, осматривается по сторонам на всякий случай и выглядит как ёбаный параноик. — Вовий, вы меня порядком заебали, — хоккеист выхватывает из рук друга вещь, суёт в карман и вздыхает. — Ты либо делай что-то, либо переставай по нему убиваться, как девка ей-богу. — Иди нахуй, — Семенюк суёт руки в карманы, но не переключает шаг на быстрый, уходя вперёд, а всё так же идёт за Ильёй, всё-таки они почти подошли к Ледовому. Лицо Мазеллова полно возмущения, и Вова бы это заметил, если бы не смотрел под ноги, хотя обычно говорят другое. Парень хмыкает, у него на лбу написано “Ах так?”, а ухмылка не сулит ничего хорошего. Семенюк вскрикивает, когда его буквально закидывают на плечо, тяжело пиздец, но Илья полон решительности и тащит это чучело ко входу, пару раз щипает парня за бока, если тот начинает слишком сильно брыкаться. Темноволосый кричит какие-то глупые воодушевляющие фразы, люди на улице косятся на них, а Володя сдохнуть готов прямо на плече друга. Где-то в начале лестницы Илья парня всё же отпускает, но не даёт нормально вдохнуть, как толкает его вверх, просто толкает, а Семенюк и противиться не может, иначе оба споткнутся и полетят вниз. Вырваться тоже не получается, руки крепко держат за талию, подталкивая к дверям. Все люди, выходящие из здания или просто проходящие мимо, кажется, пополнили свой словарный запас. Оба хоккеиста запыхавшиеся, Мазеллов смеётся, Вова, ещё секунда, и точно начнёт истерить. Илья отпускает парня прямо перед входом и пытается отдышаться, Семенюк хочет развернуться и дать парню подзатыльник, но не успевает, ибо сталкивается чуть ли не нос к носу с Губановым. Брови обоих взмывают вверх, но Лёша не успевает и рот раскрыть, как Вова хватает Илью под локоть и вбегает в помещение, оставив Лёшу и Дашу стоять у уже закрытой двери. — Ты совсем идиот?! Такой шанс проебал, — пыхтит Мазеллов, пока хоккеист тянет его дальше по коридорам. — Просто заткнись, — Семенюк вздыхает и заворачивает за угол.

***

Честно говоря, Лёша достаточно спокойный и дружелюбный парень, но сейчас он правда не прочь разбить пару лиц, а если точнее одно, наглую морду, с этими выразительными серыми глазами, а потом залечить все раны и поцеловать, но для начала нужно его поймать. Это звучит максимально нелепо, но тот факт, что Вова буквально бегает от него больше не забавлял, а только злил, всё больше и больше. За эти пару дней у Губанова, похоже, начался нервный тик, и, если так продолжится, он точно кого-нибудь убьёт, либо себя, либо Володю. Возможно, парень смирился бы с этим, если бы не видел Семенюка, но младший в открытую избегает фигуриста и останавливаться не собирается. Каждый раз выглядывает из-за угла, и ладно это было бы незаметно, но на фоне тёмно-серых стен его светлую макушку невозможно не заметить. Лёша даже старался сам его игнорировать, но не получалось, особенно, когда Дрейк или Арина вновь указывали на Вову, который то за автоматом с напитками спрячется, то за углом, где опять будет торчать либо форма, либо яркая одежда, либо растрёпанные волосы, но Семенюк, видимо тупой, да ещё и к тому же слепой и глухой в придачу, потому что то сколько раз старший вновь пытался ему позвонить, написать, можно записывать в книгу рекордов Гиннесса. Утро в Ледовом начинается не с радостных приветствий и спокойных голосов, да криков Губанова в спину вновь убегающего Вовы, один раз Семенюк даже поздоровался, а Губанов и растаял, но кто ж знал, что это бестолковый отвлекающий манёвр, при котором Вова вновь сбежит, а Лёша пойдёт в медпункт, приложить лёд к ушибленным о стену костяшкам.

***

Плана надёжного, как швейцарские часы, у Лёши не было, но почему-то именно сегодня его терпение окончательно лопнуло, а попытки достучаться до друга окончились провалом. Губанов уверенно идёт к выходу, сумку оставил, так как цели пойти домой у него не было, а встретить Вову крепкими объятиями и, возможно, ударом хотя бы в коленку, была. Алексей в наглую ворует тактику Володи и прячется за углом, наблюдает за идущим Вовой и Стинтом рядом с ним, Макс, кажется, всё внимание парня перевёл на себя, бурные эмоции и жестикуляция впервые были нужны и не бесили, мысленно Лёша был ему благодарен. Хоккеисты идут по коридору, а Губанов за ними. У них сегодня было занятие в тренажерном зале при Ледовом Дворце, так что уставшие не хуже, чем после обычной тренировки, парни хотели зайти в кафетерий за напитками, а там уже по домам. Худая рука ложится на плечо Семенюка, крепко сжимая, Вова оборачивается, на лице фигуриста улыбка, но в глазах что-то другое. Смотрят друг на друга пару секунд, и Володя вырывается, бежит по коридору в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, а Лёша не лох, бежит за ним, оставляя позади ошарашенного Стинта и подбежавших к нему Дениса с Ильёй, они что-то кричат парням в след, но вбегая по лестнице и пытаясь ухватить Вову за край его куртки, Лёша уже не слышит. Кажется, пробегают мимо Лагоды, но несутся по зданию так быстро, что никого не видят. Это уже правда переросло в догонялки, Володя просто физически убежать не сможет, их с Лёшей выносливость примерно равна, а прятаться парню негде, так что они либо бегают пока не упадут, либо Вова наконец остановится и выслушает Губанова. Оба уже красные и запыхавшиеся, лёгкие не сильно жжёт, но два идиота продолжают бегать по зданию и кричать друг на друга. Пару раз их пытались остановить друзья, подошедшие в нужное место, но, если вырывался Вова, вырывался и Лёша. Эти догонялки могли бы длиться вечность, если бы не закрытая перед самым носом хоккеиста дверь. Ту часть здания уже закрыли, так как все работники разошлись и бежать парню стало некуда, можно было свернуть на лестницу, но он не успевал, ведь в него уже со всей скорости влетел Губанов, не успевший притормозить перед врезавшимся в дверь Володей. Парни падают на пол, и Семенюк больше не сопротивляется, лежит, хватаясь руками за футболку и стараясь выровнять сбившиеся дыхание, закрывает глаза и молчит, поджав губы. Алексей не обращает внимание на боль в боку, садится на пол, хватает парня за грудки и встряхивает. — Идиот, блять! Ты хоть представляешь, как я переживал?! Ты… ты… Невозможен, — хватка Губанова ослабевает, и он прижимается лбом к Вовиному плечу, стараясь успокоиться и начать ровно дышать, даёт злости сойти на нет. Володя под ним подаёт признаки жизни, садится лицом к лицу и кладёт руки на худые плечи. Лёша поднимает взгляд, и хоккеисту становится невероятно стыдно за то, что он заставил Губанова почувствовать. Голубые глаза сейчас выглядят очень тоскливо, а агрессии, как и не бывало. Семенюк крепко сжимает фигуриста в объятиях, так, что у парня дыхание перехватывает. Сидят на полу и обнимаются как дети малые ещё пару минут, но Вова всё же отстраняется, чтобы посмотреть на слабую улыбку на губах Лёши. На тонкие и такие мягкие на вид губы парень пялится неприлично долго, приходит в себя и переводит взгляд выше Вова только тогда, когда на его щёку ложится ладонь, а Губанов большим пальцем поглаживает его гладко выбритую щёку, смотря прямо в глаза. Вова не замечает, как краснеет, но убрать руку не решается. Сердце в груди бешено бьётся, когда парень напротив тянется к его губам, прикрыв глаза, ресницы у него подрагивают и Володя тянется тоже, до того момента, пока в конце коридора не хлопает дверь и слышатся знакомые голоса. Парни отстраняются друг от друга с неимоверной скорость, смотрят друг на друга широко открытыми глазами, но скорее от того, что их могли застать. Оба красные, пялятся снизу-вверх на подошедших к ним друзей. — Думали, уже не найдём вас, — говорит Денис, останавливаясь около ребят. — Устроили же вы погоню, — отвечает Макс, устало повиснув на Илье после долгих поисков. — Надеюсь, вы прям тут не сосались, тут всё-таки камеры, — хмыкает парень, подавая Вове руку, не будь тут столько людей, он бы уже давно наорал на него, Илья это знает, поэтому и дразнит. Коломиец помогает встать Губанову и отдаёт тому его сумку. Мазеллов берёт всех под крыло и подталкивает к ближайшему выходу на лестницу, чтобы спуститься и подышать уже свежим воздухом. — Вы поговорили? — Вова с другом спускаются самыми последними, так что Илья шёпотом интересуется. — Не успели, — Мазеллов смотрит на Володю так, будто готов убить, поэтому парень спешит спуститься быстрее к остальным. Уже на улице Илья закуривает сигарету и стреляет одну Денису, Шабанов что-то рассказывает о планах на вечер, а Губанов рядом наблюдает за Вовой, роющимся в сумке. Мазеллов хватает Вову за рукав куртки и что-то шепчет на ухо, дружелюбно улыбается и пожимает Губанову руку, прощаясь. — Ну, мы пойдём, веселитесь, — говорит Илья и тушит сигарету, придавив её подошвой. Берёт Дениса и Макса под руки, спускается по лестнице, подгоняет друзей к подъехавшему автобусу и машет рукой Вове. Парни остаются один на один и между ними повисает максимально неловкая тишина. Губанов повернуться в сторону парня боится, кто знает, что у него на уме. Вова поворачивается и берёт фигуриста за руку. — Пойдём, тут неподалёку кафе есть, — тянет в нужную им сторону, а какие-то лишние вопросы со стороны Лёши игнорирует, боится, что вся его хрупкая уверенность тут же сломается.

***

В кафе сели подальше, друг напротив друга, заказали чай и что-то сладкое. Володя нервно постукивает кончиками пальцев по столу, пока Лёша отвечает на сообщения. — Слушай, ты прости… — тихо начинает Семенюк, обращая на себя внимание друга. — Я идиот, просто, когда Илья мне фотки показал, я опять в тильт ушёл… Такие ситуации не в первый раз, ты ещё и так после этого мне помог, я подумал, что, скорее всего, тебе от меня противно стало, и ты потом захотел побыстрее уйти, и так со мной намаялся. — Вова испускает тихий смешок и неловко потирает шею, боясь поднять взгляд на Лёшу. — В общем, я очень тупо поступил и нужно было сначала поговорить, и, если тебе со мной правда неприятно находиться, после того, как ты меня в таком состоянии увидел, я пойму, просто ты мне правда... — не успевает парень договорить, как к ним подходит официантка. — Ваш заказ, — девушка любезно оставляет на столе чашки и небольшой чайник, ставит на стол блюдца с тирамису и круассаном. Парни разбирают десерты, а Вова не знает как продолжить. — Ты и правда идиот, если мог подумать, что мне станет противно, как будто я никогда в жизни пьяных людей не видел, — хмыкает Алексей и отрезает от выпечки кусочек, кладя его в рот, хотя Вова бы сразу весь запихал в рот. — Да и твои действия были скорее милыми, чем неприятными. На всё кафе слышится звук стука вовиного лба о деревянный стол. Губанов чуть ли не подпрыгивает, тянется к светловолосой макушке, соседние столики явно обратили на них внимание. Не успевает Лёша дотянуться, как Володя поднимает голову и упирается подбородком в столешницу. — Придёшь на игру в следующую пятницу? — неожиданно спрашивает Вова, всем своим видом показывая, что если фигурист откажется, он очень расстроится. — Мы с командой из Нижнего играть будем, я тебе билет достану, — улыбается Володя. — Конечно приду, — вздыхает Губанов, ероша волосы парня. — А теперь ешь. Семенюк выглядит невъебически счастливым, за пару минут уплетает десерт и даже оплачивает всё сам, не слушая возражений Лёши. Выходят из кафе, когда солнце уже начинает садиться, и небо выглядит прекрасно, в этих красных и оранжевых оттенках, а такой контрастный Лёша на фоне этого заката выглядит ещё лучше, чем обычно, хотя куда там. До перекрёстка идут вместе, не спеша, Вова ещё пару раз извиняется, но Губанов только смеётся, быстро переводя тему. Людей на улице немного, и это даже придаёт некую атмосферу их прогулке. У перехода должны разойтись, так как им идти в совершенно разные стороны, но Вова этого делать совершенно не хочет. Выдаёт его резко поникшая мордаха, но Губанов на это только глупо улыбается. Фигурист прижимает парня к себе, обнимает на прощание и приободряюще хлопает по спине. Берёт в ладони его лицо и наклоняется, целуя в лоб, где образовалась небольшая шишка. — Больше не бейся головой об стол. — усмехается Лёша, наблюдая за резко сменяющимися эмоциями на лице друга. — Ну, я пошёл, напиши мне в этот раз сам. Губанов ухмыляется, вновь треплет крашеные волосы и оставляет парня у светофора, уже около поворота машет другу рукой и скрывается из его вида. Вова тупит ещё пару минут, пока не садится посреди улицы на корточки, закрывая лицо руками и мыча что-то нечленораздельное. Касается подушечками пальцев места поцелуя и краснеет. Странные взгляды прохожих пропускает мимо себя, а улыбка до ушей не сползает с его лица всю дорогу до дома. В квартире кидает сумку на пол и переодевается в домашнее. На телефоне уже высвечивается сообщение от нетерпеливого Алексея, который решил написать первым, как обычно. Володя падает на диван, включает на фон телевизор и во всеоружии принимается строчить Губанову ответ, ему же ещё нужно наверстать те дни игнора. Ночи для этого должно вполне хватить.