Love is

      Самое важное решение в жизни пары — съехаться в новый купленный дом. Это словно открыть пустую книгу, ты не знаешь о чем она, что туда написать, как сделать так, чтобы она была интересной и не заброшенной где-то на середине. Даже брак и дети так кардинально не меняют твою жизнь, как решение съехаться, причём в пустой, новый дом. Перед вами стоит столько выборов, столько новых возможностей. Нужно ведь как минимум выбрать тарелки, как максимум обставить дом так, чтобы тебе действительно нравилось, чтобы ты не сбежал на следующий же день, устав от споров, какие занавески будут висеть на кухне и какого цвета плитка будет в ванной. Ваша пустая книга начнёт заполняться, и права на ошибку нет. Точнее она есть, но нужно уметь ее принимать, а не воспринимать в штыки.       У Нейта никогда не было такого дома. Такого, где нужно выбирать краску для стен или лампы в прихожей. У него никогда не было выбора, он жил там, где ремонт уже сделан, где все уже решено за него. Он настолько к этому привык, что когда вошёл в их с Эндрю новый, голый дом, застыл на месте. Он смотрел на пустые стены, уже покрытые полы и думал о том, что понятия не имеет, что нужно делать. Как сделать этот дом уютным и красивым? Что если он сделает что-то не так, и Эндрю будет разочарован? Это было чем-то новым, неизведанным — иметь голос в выборе салфеток или скатерти.       До двадцати он жил с родителями. Они были строги. У них был чёткий план на, наверное, ближайшие лет тридцать, и они следовали ему. У него была такая же стрижка как у отца, мало, наверное, Нейту цвета волос, как у него. Мама заполняла его гардероб костюмами, рубашками, блейзерами, галстуками. Он даже учиться пошёл на экономический, потому что должен был унаследовать их бизнес. Так что да, у Нейта никогда не было голоса в выборе постельного белья или ковра в своей комнате, не говоря уже о доме. Но здесь все иначе, все совершенно по-другому. Это его собственный дом, который принадлежал только им с Эндрю и который они могли обставить так, как им хотелось.       В двадцать он сделал свой первый осознанный (или не совсем) выбор. Ушёл из дома, от своих богатеньких, капризных, душащих его родителей. Решил жить один, сам зарабатывать себе на жизнь. Бросил экономический, снял однушку в одном из худших районов города, стал работать барменом в местном клубе. Его вполне устраивала такая жизнь. Но было чертовски трудно. Сначала он понятия не имел, как приготовить себе поесть, как правильно включить газ и что делать, если вода холодная. Шум со всех сторон, какие-то крики на улице, визжащая кошка плохо способствовали его сну. Но Нейт не был бы Нейтом, чертовым упрямым сукиным сыном, если бы не справился со всеми трудностями. Интернет творил чудеса, и Веснински всю жизнь будет благодарен его создателю.       Родители пытались его вернуть, грозились отказаться от него, не помогать ни центом, но рыжеволосому только это и нужно было. Избавиться от опеки, от своих строгих родителей, которые волновались лишь о своей безупречной репутации и деньгах. Нейту не упёрлось ничего из этого.       Возможно, спустя месяц он бы сдался. Нихуя это не легко: жить одному и делать все самостоятельно. Обеспечивать себя, когда всю жизнь ты привык к наличию денег в кармане, готовить, когда раньше это делал повар, следить за чистотой дома и разбираться с мелкими бытовыми вещами. Работать тоже было трудно, но Нейт схватывал все на лету, он вообще умный парень и умеет пользоваться своими навыками и способностями, а главное, мозгами. Именно благодаря этому он вывел пару миллионов долларов со счета отца на свой собственный ещё до побега, который стал бы полностью доступным через три месяца. Одна эта мысль заставляла его держаться. Это, и ещё звонки дяди Стюарта, который поддерживал во всем. Мужчина предлагал ему переехать в Англию, жить с ним, но Нейт отказался. Ему не хотелось скандала ещё большего, чем этот, не хотелось неприятностей для своего дяди. Нейт может разобраться и сам. Но разговоры со Стюартом, его поддержка, добрые слова делали своё дело. Веснински не падал духом, шёл вперёд, учась справляться с трудностями и полагаться лишь на себя.       Встреча с Эндрю внесла новые краски в его жизнь. Они познакомились в том самом клубе, где работал Нейт. Веснински помнил, как блондин с карими глазами, одетый во все чёрное, пристально разглядывал его с прищуром, словно искал опасности. Он заказал виски и отвернулся в сторону, больше не смотря на Натаниэля. Рыжий не обратил особого внимания. Его ждали другие клиенты.       Такие встречи стали стабильностью каждые два дня. Блондин приходил, каждый раз в разной, но неизменно чёрной, одежде, заказывал виски, сидел на барном стуле и уходил, оставляя чаевые. Нейт счёл это даже забавным. Он успел привыкнуть к хмурому посетителю, не пытался с ним заговорить, просто наливал очередной стакан и иногда разглядывал красивого блондина. Было грустно, когда он не видел мужчину на привычном месте. Думал ли Нейт, что у них когда-то будет совместный дом? Конечно же нет.       Первым на свидание его пригласил Эндрю. Веснински не смыслил в отношениях и до последнего не понимал, что блондин приходит в этот клуб не просто так. Но благо Эндрю был чертовски терпеливым мужчиной.       Нейт не понимал, каким образом от молчания они перешли к свиданиям, но был бесконечно счастлив. Эндрю Джозеф Миньярд все так же говорил мало, часто хмурился, но был таким заботливым, нежным и относился к нему с трепетом. Тогда-то Нейт понял эту кричащую фразу, что «людей определяют поступки, а не слова». Эндрю дожидался окончания его смены и отвозил домой, с утра забирал на завтраки, устраивал разные свидания, знакомил его с культурой страны, в которой Нейт прожил всю жизнь, но ничего не знал о ней. Они ходили в кино, смотрели Гарри Поттера, диснеевские мультики. Ели бургеры на площади, катались на велосипедах на набережной и покупали мороженое в лавочках. Нейт познал все прелести обычной американской жизни, Эндрю открыл ему эту дверь, пустил в свою жизнь. Нейт и заметить не успел, как его мир сплёлся единым целым с миром мужчины.       Эндрю работал в правоохранительных органах. Он изучал закон и заставлял людей соблюдать его. Нейт никогда бы не подумал, что блондин будет по ту сторону реки. Скорее, наоборот. Эндрю выглядел так, словно нарушает законы каждый день. У него была та самая аура, присущая плохим парням. Он курил у таблички «курение запрещено». Проезжал девяносто километров в час мимо знака «60». Зависал по ночам в клубах. Носил с собой ножи. И совершенно точно не подходил к определению «блюститель закона».       Но Нейт был чертовски горд своим мужчиной. Эндрю делал этот мир лучше, будучи сам в грязи в прошлом. Он пытался очистить тот хоть немного, чтобы успеть помочь людям. И даже Нейту. Родители не могли его просто так отпустить. Он был единственным сыном, наследником. Натан и Мэри лелеяли мысль, что их сын набегается, набесится и успокоится, вернётся к привычной жизни. Но Натаниэль этого совершенно не хотел. В конце концов, они пришли за ним.       Эндрю и тут ему помог. Миньярд ни за что на свете не отказался бы от Нейта, не отдал бы его в лапы чудовищ, а потому поднял все свои связи, и вот теперь Натаниэля Веснински не существовало. Был только Нил Джостен, обычный парень с окраины, работающий барменом. Родителям прилетел запрет на приближение к сыну. Рыжий мог бы их пожалеть, но он чертовски устал сидеть в клетке.       — Наш дом, — бормочет Эндрю, обнимая Нила за талию. Они рассматривают пустое пространство. Предстоит много времени и сил, чтобы он стал уютным, но это стоит того.       — Да. Это наш дом, — улыбается Нил, освещая своими белыми зубами все вокруг. Эндрю смотрит на него, в глазах сердечки. Как же хорошо, что тогда, в клубе, он всё-таки решился на первый шаг, несмотря на свой страх. Эндрю каждый раз, когда смотрел на Нила, говорил себе, какой он молодец и не трус.       Ночью они лежали в пустой спальне, на матрасе, обнимая друг друга. Нил - на плече Эндрю и думал, что вот оно, его тепло и комфорт. Пусть их дом и спальня ещё не обустроены, пусть у них нет людей, которые сделают это все за них, пусть они сами себе предоставлены, но так даже лучше. Нилу неважно, где жить или быть, пока Миньярд рядом с ним. Эндрю — его уют. Эндрю — его счастье. Эндрю — его любовь на века.       — Тебе удобно? — спрашивает блондин, целуя рыжую макушку.       — С тобой мне удобно всегда, — говорит Нил, мажа губами по голой коже груди. Эндрю крепче прижимает к себе рыжеволосого, обещая, что никогда и ни за что его не отпустит. Им уютно друг с другом, остальное неважно. И они принесут в их новый дом этот уют. Какая разница, где жить? Главное, кто живет.

«Любовь — это уютно устроиться»