Коснуться звёзд | Touch The Stars

      На следующий день я не могла нормально ни ходить, ни говорить, и, как вы могли догадаться, и Тео, и Лена смеялись до упаду, когда увидели меня. Тем не менее, они были достаточно любезны, чтобы принести мне обед в комнату и значительно облегчить мне жизнь.       В воскресенье я чувствовала себя намного лучше, так что наконец смогла выйти из комнаты и подышать свежим воздухом. Когда я шла по коридору после завтрака в зале, думая о том, чтобы поискать Тео и вместе выкурить сигарету на озере, я увидела знакомые вьющиеся волосы, и мои глаза широко распахнулись, как только я увидела её.       Годрик, я совсем забыла, что мама должна была навестить меня сразу после моего дня рождения.       В этот самый момент она обернулась и посмотрела на меня своими голубыми глазами — усталыми и довольно грустными, но ей всё же удалось улыбнуться мне и раскрыть руки, чтобы принять меня в крепкие объятия.       — Мам! — прошептала я, крепко обнимая её. — Я очень по тебе соскучилась.       — Я скучала по тебе ещё больше, любовь моя. Во-первых, с днём рождения! — улыбнулась она, оставляя поцелуй на моём лбу. — А во-вторых, почему у тебя такой хриплый голос? У тебя болит горло? Детка, ты что, заболела?       Я изо всех сил старалась не умереть от смущения и скрыть свою нервозность. Чёрт побери.       — Отчасти, я думаю, это просто простуда, — успокоила я её, заверив, что со мной всё в порядке. Мерлин, я ненавидела лгать маме.       Она улыбнулась, поглаживая мою спину, и снова обняла меня.       — Может, пойдём к озеру? Я принесла тебе тот термос, который магглы используют для чая, и медовых маффинов. Я видела Тео до этого, и он уже ждёт нас там.       — Конечно, идём! — я переплела свою руку с её, и мы пошли на выход из замка. Как и сказала мама, Тео сидел перед озером и курил, будучи босиком и окуная ноги в холодную воду.       — Привет, детка! — мама обняла его сзади, когда села рядом с ним, заставив его сразу же улыбнуться; я села между ними, положив голову на колени мамы, а ноги на колени Тео.       — Как дела, приятель? — я улыбнулась ему, и он приподнял бровь. Чёрт, мой голос всё ещё был слишком хриплым. Я увидела, как он сжал губы, чтобы не засмеяться.       — Ты видел, как Уиллоу болеет? — довольно наивно вмешалась мама, гладя меня по волосам. — Моя бедная девочка.       — Мгм, болеет, да, — с сарказмом ответил Тео, кивнув, и я незаметно ущипнула его, отчего он поперхнулся дымом и начал кашлять.       — О, Тео, ты тоже? — спросила мама, похлопывая его по спине.       — Вроде того, на этой неделе было довольно холодно, — Тео ухмыльнулся, глядя на меня, и я показала ему язык.       Мама вздохнула, продолжая гладить мои волосы, она казалась такой вымотанной и не такой счастливой, как обычно.       — В чём дело, ма? — спросила я, пытаясь мысленно понять причину печального выражения её лица.       — А где Джорджи? Я чувствую, что вы трое должны об этом знать.       — Он с Фредом, что случилось?       Она снова глубоко вздохнула, прикусив внутреннюю сторону щеки и моргнув несколько раз, чтобы не заплакать. Моё сердце быстро заколотилось в груди, я забеспокоилась за неё. Моя мама никогда не плакала. Никогда.       — Мам… — прошептала я, прислонив ладонь к её щеке, а Тео погладил её по руке.       — Я думаю, что мы с твоим отцов в конечном итоге разведёмся, Ви, — наконец произнесла она шёпотом.       — Почему? — спросила я таким же мягким тоном, выпрямляясь.       — Он… он сильно изменился за эти последние месяцы. Он изменился ещё тогда, когда начал эту свою странную миссию, но теперь это уже слишком. Он практически не ест, почти не выходит из дома, у него есть время только на своё расследование, и всякий раз, когда я пытаюсь терпеливо сблизиться с ним или показать ему свою поддержку, он отталкивает меня, и всегда довольно грубо. Я говорила с ним о том, насколько опасны его письма, что он отправляет тебе, и хотя мы оба согласны с тем, что не можем подвергать тебя опасности, он всё ещё слишком одержим охотой на тех людей. Ты же знаешь, мне никогда не нравилась эта идея, но я относилась к ней с уважением, потому что это была его жизнь и его выбор, но теперь, Мерлин… теперь я чувствую, что он мог бы вывести это на совершенно другой уровень. Он оккупировал мою студию, я должна работать дома и, чёрт, это так расстраивает, и он определённо знает, что мне трудно работать из дома. Я немного скучаю по тем временам, когда была только я, сама по себе, до праздников. Мы даже спорили о тебе, Тео, потому что он нашёл твою комнату и, чёрт возьми, не понимает, что ты не такой, как Нотт-старший, — она дала выход своим эмоциям, но смогла сдержать слёзы.       Мне было так жаль её: мама была влюблена в папу столько лет, ещё со времён их учёбы в Хогвартсе, и она всегда поддерживала его во всём, чего он хотел. Я была очень разочарована тем, что он не мог вернуть ей всю любовь, которую она всегда дарила.       — Мне очень жаль, Набия, — прошептал Тео, но мама быстро прервала его, покачав головой.       — Не стоит, дорогой, это не твоя вина. Я не рожала тебя, но ты мой сын, и если мой муж не в состоянии это понять, то не думаю, что хочу, чтобы он продолжал быть моим мужем. Мой дом — это твой дом, Тео, ты ведь знаешь.       Я вздохнула.       — Ну, мам, ты должна делать то, что лучше для тебя. Если ты думаешь, что вам нужно развестись, то ладно, я поддержу тебя, несмотря ни на что. Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива, и я прекрасно понимаю, почему ты чувствуешь, что должна это сделать.       Мама улыбнулась сквозь слёзы и обняла нас обоих, крепко прижимая к себе и поглаживая наши спины.       — Прости, Ви. Я должна была прийти и сделать твой день счастливее, а я тут вываливаю на тебя всё это, чёрт, — усмехнулась она, используя маленькую салфетку, чтобы вытереть слёзы.       — Не извиняйся, мам. Каждому нужно время от времени выплёскивать эмоции, — сказала я, оставляя поцелуй на её щеке, пока она подавала нам чай.       Проведя добрый час за разговорами у озера, моя мама вернулась домой, чувствуя, что освободилась и выпустила напряжение, которое тяжёлым грузом давило ей на спину. Будет трудно не видеть родителей вместе, но, как я и сказала ей, я лишь хотела, чтобы она была счастлива. Она заслуживала этого больше, чем кто-либо другой в этом мире.       Когда я возвращалась в гостиную Гриффиндора, надеясь увидеть Джорджа, чтобы угостить его медовыми маффинами, которые мама приготовила для Тео, его и меня, я нашла Блейза, который курил, прислонившись спиной к одной из стен. Он улыбнулся мне.       — Привет, как себя чувствуешь?       Я усмехнулась.       — У меня болит горло, и я всё ещё дрожу всякий раз, когда сажусь… В остальном у меня всё хорошо.       Он выпустил дым, не сводя с меня глаз.       — Ты много значишь для него, ты же знаешь это, верно?       Я вскинула брови.       — Ты имеешь в виду Джорджа? Ну, учитывая, что он мой лучший друг, я надеюсь на это.       — Нет, я имею в виду больше, чем как лучший друг. Я не знаю, Ви, но у этого парня к тебе сильные чувства.       — Откуда ты знаешь?       — Я видел это воочию, помнишь? — поддразнил он, предлагая мне свою сигарету. Я взяла её и сделала одну затяжку, а затем вернула ему. — Я видел, как он смотрит на тебя и как ты смотришь на него. Это слишком очевидно для любого, у кого есть глаза на лице.       Я почувствовала, как кровь прилила к щекам, и немного смущённо отвела взгляд. В этом мире нет ничего другого, что могло бы сделать меня счастливее, чем Джордж, испытывающий ко мне то же самое, что я чувствую к нему.       — Вот почему, после нашей милой последней встречи, я решил просто быть с тобой друзьями и оставаться в стороне, наблюдая с попкорном в руке, пока вы двое не решите признаться друг другу, — он сказал это так откровенно честно, что я хихикнула, подавившись собственной слюной. — Кроме того, теперь, когда я знаю, что мы с тобой не созданы друг для друга… есть кое-кто ещё, кто начинает привлекать моё внимание.       — Ты хочешь сказать, что трахнул меня в последний раз, просто чтобы сказать «как друзья» и иметь возможность сосредоточиться на этом новом человеке? — хмыкнула я.       Секунду он молчал.       — С такой стороны это прозвучало ужасно…       Я рассмеялась, на самом деле чувствуя себя счастливой от того, что он был не против остаться просто друзьями.       — Всё в порядке, приятель. Я понимаю и правда надеюсь, что у тебя всё получится. Кто этот таинственный человек?       Он лукаво ухмыльнулся.       — Я не скажу тебе.       Я цокнула языком, всё ещё не в силах стереть улыбку со своего лица.       — Почему все пытаются скрыть от меня что-то? Я что, похожа на стукачку?       — Не драматизируй, Ви. Я скажу тебе, когда буду готов, — сказал он, оставляя поцелуй на моей щеке. — Иди уже отнеси эти маффины своему рыжику, пока я их не съел, потому что они чертовски вкусно пахнут.       — Ладно, увидимся, Блейз. И спасибо тебе за то, что ты такой замечательный, — сказала я, продолжая путь в общую команду Гриффиндора.       — Не за что, подруга. Быть замечательным — мой единственный талант.       Продолжая идти, я не могла не думать о словах Блейза, вспоминая также слова Фреда, когда у нас был тот небольшой разговор в их комнате. Возможно ли, что Джорджи мог испытывать ко мне чувства, выходящие за рамки сексуального влечения и нашей дружеской любви? Мерлин, если бы только это было возможно… Я не хотела возлагать слишком больших надежд. Я не хотела страдать, и на самом деле я уже была достаточно удовлетворена возможностью целовать его и прикасаться к нему, как я всегда хотела, но единственная мысль о том, что Джордж любит меня так же сильно, как и я его, была чем-то таким, что по какой-то причине наполнило моё сердце прекрасным и благотворным теплом, заставившим меня улыбаться как идиотку.       Какими были бы наши отношения?       Здоровыми, прекрасными, душевными, чистыми… Я могла бы целовать его перед всем миром и дать всем понять, как сильно я его люблю, я могла бы просыпаться рядом с ним каждый день и любоваться его богоподобным лицом всю оставшуюся жизнь, время от времени у нас, как и у всех пар, возникали небольшие ссоры, но нам бы удавалось говорить о них и быстро разрешать их. Большую часть времени мы бы обнимались, пытаясь заставить друг друга улыбнуться, мы цитировали бы книги, он засыпал бы у меня на коленях, пока я читала ему, он делился бы со мной своей одеждой, а я бы могла делать ему макияжи на вечеринки. Мы бы проявляли любовь друг к другу через секс и маленькие знаки привязанности.       Я была бы так счастлива быть на самом деле его…       Я была бы чертовски счастлива быть его девушкой…       Моё сердце растопила мысль о том, чтобы представить, как я называю Джорджа «мой», бегаю с ним по лесу за моим домом, вплетаю цветы в его волосы, как мы целуемся под звёздами, засыпая в объятиях друг друга, как я наблюдаю за грозами вместе с ним, пока мы дома, как мы обнимаемся, вместе печём, шутим, снова целуемся, сшиваем наши сердца воедино, вырезаем память о коже друг друга в наших воспоминаниях, записываем нашу любовь среди звёзд…       Годрик, он сделал бы меня самой счастливой душой во всей Вселенной.       Небольшая глупая и мечтательная улыбка на моём лице исчезла, когда я была всего в нескольких метрах от входа в гостиную, увидев знакомую девушку, сидящую у подножия самой одинокой лестницы во всём Хогвартсе; она закрыла лицо руками, её плечи подрагивали, показывая, что она плакала, а затем я услышала тихий звук её всхлипываний.       Моё сердце сжалось, когда я узнала, кем она была: эта слизеринская форма, платиновые волосы и маленькая татуировка, точно такая же, как у Пэнси…       Я немедля опустилась перед ней на колени, и, наблюдая, как её голубые глаза ещё больше наполнились слезами, попыталась заговорить с ней, но она прервала меня, взяв за руку и притянув в крепкие объятия, спрятав лицо между моей шеей и плечом и продолжая плакать.       — Дафни… — позвала я её шёпотом, поглаживая её спину и волосы, — что случилось, милая?