Коснуться звёзд | Touch The Stars

      Дафна немного отстранилась от меня, глядя на меня заплаканными глазами.       — Прости, Ви. Обещаю, всё не так плохо, я просто драматизирую, — произнесла она, заикаясь, стараясь больше не плакать.       Я цыкнула.       — Ты не драматизируешь, Даф. Ты не обязана говорить мне, если не хочешь, но что бы ни случилось, это было достаточно серьёзно, чтобы заставить тебя плакать, так что ты не драматизируешь.       Она вздохнула и снова посмотрела на меня, сжав губы, а затем сделала глубокий вдох.       — Мне кое-кто нравится. Сильно, — наконец призналась она. — Но я ему не нравлюсь.       Оу.       Я погладила её по спине, когда села рядом с ней.       — Дафна, ты невероятно великолепная, умная, остроумная и весёлая, кто бы это ни был, держу пари, он уже влюблён в тебя. А если нет, то это потому, что этот человек тебя вообще не заслуживает.       — Это Блейз, Ви, — прошептала она, отчего у меня похолодела кровь. — Мне нравится Блейз.       Я поднесла руку ко рту. Годрик, теперь я чувствую себя ужасно…       — О, Мерлин, Даф, я…       Она прервала меня, слегка улыбнувшись и вложив одну из своих рук в мою.       — Я знаю, что произошло между вами пару дней назад, не волнуйся. Я услышала об этом случайно, когда он рассказывал Тео, и всё в порядке. Очевидно, я не виню тебя, ты ведь не знала. Это просто… это очень больно, понимаешь?       Я цокнула языком, вздыхая.       — Да, знаю… Годрик, мне так жаль, милая. Клянусь, между нами ничего бы не было, если бы я знала, что он тебе нравится, — заверила я её, будучи абсолютно честной.       Она покачала головой, одарив меня успокаивающей улыбкой, когда я крепко обняла её.       — Всё нормально, Ви. Я знаю. Спасибо, что оказала мне свою поддержку.       — Нет проблем, милая, для этого и существуют друзья. Мне правда очень жаль ещё раз, чёрт. Кто-нибудь ещё знает?       — Да, Пэнси знает. Она всегда всё обо мне знает, и обычно она поддерживает меня и поощряет быть плохой стервой, но сейчас она в совятне, а я… я просто развалилась на части.       — Это абсолютно понятно. Я была на твоём месте… и, честно говоря, в некотором роде остаюсь там до сих пор, и это ужасно, ты заслуживаешь гораздо лучшего, подруга. Блейз может быть замечательным парнем, но если он не видит в тебе богиню, которой ты являешься, тогда он тебя не заслуживает, а даже если и заслуживает, он определённо не заслуживает твоих слёз.       Даф улыбнулась сквозь слезящиеся глаза.       — Ты слишком классная, чтобы быть гриффиндоркой.       Я цокнула языком, улыбаясь, и притянула её в крепкие объятия, поглаживая по спине и пытаясь заставить её почувствовать себя немного лучше.

🌙🌙🌙

      Прошла пара недель, а всё оставалось по-прежнему: Тео и Лена продолжали иногда встречаться и ненавидеть друг друга на глазах у остальных, Дафна снова улыбалась и вела себя как обычно, хотя я могла заметить, как её глаза часто фокусировались на Блейзе, когда он был рядом с нами, а мы с Джорджем продолжали вести себя как всегда — у нас были свои моменты в Астрономической башне и в библиотеке, пока мы всё больше и больше сближались друг с другом.       Сегодня оставалось всего несколько дней до его дня рождения, и я пыталась вспомнить, что я запланировала для нас, желая, чтобы он захотел провести хотя бы немного своего особенного дня со мной, пока смотрела — как и остальные ученики, гуляющие вокруг — на него и Фреда посреди сада, демонстрирующих одну из своих новых разработок.       — Какого чёрта они делают? — фыркнул Тео, взглянув на близнецов, подкуривая сигарету.       — Они показывают людям один из своих новых товаров, ты же знаешь, они хотят заработать деньги на то, чтобы их магазин был готов к тому времени, как мы выпустимся из Хогвартса, — ответила я, всё ещё глядя на Джорджа, совершенно загипнотизированная.       Чёрт, он был таким красивым даже на расстоянии.       Он улыбнулся, когда увидел реакцию, которую его волшебная конфета оказала на некоторых самых младших учеников, обменявшись лукавым взглядом со своим близнецом и показав, как он гордится собой.       Как кто-то мог сделать меня такой счастливой лишь одним своим присутствием? Как я могла быть настолько влюблена в него, чтобы улыбаться, лишь видя, что он улыбается?       — Мисс Айне! — услышала я знакомый голос, выводящий меня из задумчивости.       Я увидела профессора Флюка, идущего к нам с лёгкой улыбкой на лице и папкой, полной пергаментов, в руке. Я быстро схватила сигарету Тео и выбросила её, так как он мог получить двухнедельную отработку, если бы его застукали курящим в школе.       — Моя сигарета… — разочарованно прошептал он, всё ещё глядя туда, куда я её бросила. Я подтолкнула его локтём, и его глаза сфокусировались на Флюке, когда он приподнял бровь. Мужчина бросил на него просто странный взгляд, сосредоточившись не столько на моём друге, сколько на мне.       — Хорошо, что я нашёл вас здесь, я закончил проверять ваше эссе, — сказал он, вставая передо мной и доставая один из пергаментов, чтобы передать его мне. Лист был отмечен наивысшей оценкой. — Как обычно, оно совершенно идеально и хорошо выполнено. Поздравляю, мисс.       — Большое спасибо, профессор.       — Мистер Нотт, у меня здесь есть и ваше. Вы молодец, — ответил он, протягивая Тео его пергамент, на котором была такая же отметка, что и на моём. Мы гордо улыбнулись друг другу.       Жёлтые глаза Флюка переместились с меня на группу учеников, которые болтали вокруг Фреда и Джорджа — которые быстро спрятали свои новые сладости, как только увидели Флюка — чтобы посмотреть на девочку, стоящую рядом с милой Луной Лавгуд — его собственную дочь, Алию Флюк.       На мгновение в его взгляде появился намёк на привязанность и нежность, и его губы тронула лёгкая улыбка.       — Ах, вот и моя девочка, — пробормотал он, наблюдая за ней. Я тоже взглянула на неё, она улыбалась Лавгуд, но всё ещё выглядела довольно застенчиво среди остальных. Она была одета в школьную форму, как и все, но, к удивлению, на ней не было слизеринского галстука. — Где её галстук? — профессор Флюк словно прочитал мои мысли, слегка нахмурившись.       — Ей не очень нравится быть в Слизерине, да?       — Я никогда не видел, чтобы она тусовалась с кем-нибудь из наших, — добавил Тео, играя с зажигалкой в руке. Я посмотрела на него, приподняв бровь, но он просто пожал плечами, будто ему было всё равно, что Флюк мог увидеть вещь в его руках.       Профессор посмотрел на меня в замешательстве.       — Ей не нравится? Почему? Она должна гордиться, Слизерин всегда был лучшим факультетом, — вздохнул он, а затем снова посмотрел на меня, моргая и улыбаясь, будто пытался прийти в себя. — Я не знаю, почему она не гордится.       — Я согласен с тем, что Слизерин — лучший факультет, — сказал Тео.       — Ну, я не знаю, она ваша дочь, а не моя, — вырвалось у меня в то же время шёпотом, и Тео фыркнул. Чёрт, я не могу так разговаривать с профессором. Чёртов Тео, это его вина.       Впрочем, Флюк, похоже, не расслышал моих слов. Он просто продолжал смотреть на Алию.       — Недавно я разговаривал с некоторыми учениками, потому что оказалось, что кое-кто провёл своё исследование о нас, — мужчина вздохнул с печальным выражением на лице. — Если вы слышали что-нибудь о том, что семья моей покойной жены связана с превосходством крови, я бы попросил вас ничего не говорить Алии. С моей стороны глупо это отрицать, но её мать, Хиранур, хотела, чтобы я не рассказывал ей о её прошлом, поэтому, пожалуйста, не рассказывайте ей ничего об этом. Она прекрасно живёт, не зная об этом.       Значит, это правда. Пэнси нашла верную информацию. Часть семьи Алии была Пожирателями Смерти.       — Вы защищаете её от всего этого дерьма Пожирателей? Разумный выбор, — сказал Тео, но она в конце концов вырастет и возненавидит вас за то, что вы скрывали от неё такую информацию, особенно, если она узнает об этом от других людей, подумала я, завершая предложение друга.       Профессор Флюк вздохнул.       — Я сделаю всё, что угодно, и пройду через любого, чтобы защитить свою дочь. Она — всё, что у меня есть, — ответил он немного чересчур серьёзно. Когда он заметил, как торжественно прозвучали его слова, то снова изобразил на лице свою фирменную улыбку и покачал головой. — Извините, ребята. Не стоит говорить о таким вещах с учениками. В общем, молодцы, продолжайте работать на моих занятиях в том же духе и не рассказывайте моей дочери ничего, что имеет отношение к прошлому.       И с этим он продолжил свой путь, останавливая своих учеников, чтобы отдать им их эссе, и болтая с ними, выглядя довольно жизнерадостным и добрым. Флюк вызывал у меня такое ощущение, будто он хотел быть одним из тех профессоров, которые хотят, чтобы мы видели в них своих друзей, а не взрослых, имеющих дело с подростками. Вот почему Аврора была моим любимым профессором, она знала, как сохранить между нами дистанцию, но всё же позволяла нам видеть в ней человека, которому мы могли доверять, то же самое было с профессором Люпином, по которому я всё ещё скучала.       — Не нравится мне этот мужик, — произнёс Тео, нарушив молчание. — Хочу-быть-Люпином.       — Немного странно, что он всё ещё обращается со своей дочерью так, будто она маленький ребёнок. Она достаточно взрослая, чтобы знать, что её семья была кучкой кретинов. Кто-нибудь в конце концов расскажет ей, и она пройдёт через то, через что прошёл ты и остальные. Кроме того, он не может сделать так, чтобы целая школа защищала его тайну от одного человека. Это не наше дело говорить ей, но я думаю, что это слишком — просить нас молчать о таких вещах, которые касаются её, верно? Такое чувство, что он втянул нас в это.       Тео улыбнулся.       — Вот именно. Что за козёл. Мне нравится ход твоих мыслей, Уиллоу, наконец-то твой гриффиндорский мозг начал работать должным образом, — сказал он, доставая пачку сигарет и вытаскивая одну, чтобы прикурить, предлагая и мне. Я покачала головой. Не хотелось сейчас курить. — Тебе всё ещё далеко до остроумия и сообразительности Слизерина, но это уже что-то.       — Ты и Лену называешь тупицей, когда находишься внутри неё, или это работает только на меня, потому что мы не трахаемся? Она же тоже гриффиндорка.       Он иронично выдохнул, закатывая глаза и показывая мне два средних пальца.       — Во-первых, я называю её amore, потому что, может, я и вытрахиваю из неё её наглость, но я всё ещё джентльмен. И, во-вторых, секс с тобой был бы похож на чёртов инцест, а я не следую этой чистокровной традиции, моя дорогая.       — Слишком много информации, Тео. Я определённо не хотела знать, как мой лучший друг называет мою другую лучшую подругу в постели.       — Я задолжал тебе немного информации после того, как увидел засосы у тебя на ногах, и мне пришлось слушать каждую деталь о твоей ночи с рыжим лобком и моим лучшим другом, — поддразнил он, одарив меня циничной улыбкой. — Держу пари, твой дорогой Уизли умирает от желания поскорее встретить свой день рождения, чтобы ты могла снова его трахнуть.       — На самом деле, я надеюсь на это, — усмехнулась я. — А что насчёт вас с Леной? Вы когда-нибудь собираетесь признаться, что нравитесь друг другу?       Он фыркнул.       — Какая наглость тебе говорить мне это, когда ты и твой дорогой двойник Уизли находитесь на том же самом месте, что и мы с Марленой. К тому же, кто тебе сказал, что она мне нравится?       Я закатила глаза.       — Ты думаешь, я идиотка?       — Мне правда нужно отвечать?       Я цокнула языком.       — Брось, я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой, и ты никогда не занимаешься сексом с одним и тем же человеком дважды. Вы двое — копия друг друга, и, угадай что, вы переспали уже раз шесть.       — Восемь, — поправил он, ухмыляясь.       — Восемь, — повторила я, скрещивая руки на груди. — Я уже говорила тебе, пока вы не делаете друг другу больно, я довольна тем, что между вами происходит, и я хочу племянников, Тео.       — Однако ей первой придётся признать это.       — Вы настолько одинаково упрямые, что, бьюсь об заклад, она думает, что ты должен первый это признать.       Он пожал плечами.       — Имеем то, что имеем.       — Дурак.       — Ты любишь меня, — фыркнул он, протягивая мне свою сигарету, чтобы я сделала последнюю затяжку.       — У меня нет другого выбора.