Подмена

Едва не проспав, я подскакиваю с кровати и судорожно пытаюсь успеть к первой паре. О завтраке приходится забыть. Кое-как натягиваю на себя джинсы и помятую блузку, выскакиваю из квартиры, но через пару секунд я возвращаюсь обратно. В бардаке на рабочем столе все еще находится вся нужная информация по моей курсовой. Требуется несколько минут, чтобы отыскать нужные листы. Мы с братом учимся в одном универе, даже на одном факультете, но относимся к разным кафедрам. Если мой братец выбрал себе «рекламу и связь с общественностью», то я пошла дальше и уже несколько лет обучалась на кафедре «издательского дела, стилистики и медиаиндустрии». Мне, в принципе, все нравится, кроме некоторых преподавателей, которые ставят свои дисциплины выше других. Хотя такие кадры были везде, и от них нигде спасенья нет. Сейчас в основном нужно было успевать вовремя сдавать работы, сессия была на носу. Чихнуть не успею, как первый экзамен постучится в дверь. — Янка, караул! — кричит мне Люба Шейкина, когда я переступаю порог аудитории, где проходит сегодня последняя лекция по моему любимому предмету. Все остальные три пары были целиком и полностью практическими, и готовиться мне к ним нужно было уже сейчас. — Валерик снова дал мне от ворот поворот. Два года, два года я к нему клеюсь, а он все туда же. Ну вот скажи, что во мне не так, а? Разве я страшненькая? Да нет же, напротив, очень даже симпатичная. И не толстая, и лицом вышла. Люба была довольно колоритным персонажем. Она с нашего посвящения в первокурсники прохода не давала Валере Степанову. Парень на год нас старше и так вышло, что все это время у него довольно интересные отношения со своей однокурсницей — Ланой. Имени ее я не знала, так как в одной компании мы не пересекались, да и зачем оно мне. Я то и с Валерой не знакома, так пересекались пару раз. И то из-за Любы. Всякий раз, когда Степанов ссорился со своей Ланой, Любка была тут как тут и пыталась добиться расположения парня. А тот отшивал ее, пытался донести до ума Шейкиной, что не нравится она ему. Но Любовь не так проста и все его слова воспринимала иначе. Типа не нравлюсь, так понравлюсь. И весь этот маскарад, за которым я слежу с почетного первого места, длится уже почти третий год. За это время Карина Кравцова успела более-менее подружиться с родной сестрой, принять кольцо от Матвея. Наша футбольная команда потеряла лучшую защитницу Таю (нет, с ней все хорошо, просто девушка пропала, а потом я узнала, что она беременна). Зоя Дмитриевна умудрилась закрутить роман с братом нашего ректора, а Любка так и не смогла найти подход к Валере. Ну если не судьба ей быть с ним, то чего она к нему так прокопалась. Ума не приложу. — С тобой все так, Любочка, просто ты не в его вкусе. Смирись и отстань от бедного мальчика. — Он не бедный. Он на прошлой неделе купил себе новую машину, — обиженным тоном произносит Люба. Вздохнув, я посмотрела на подругу и онемела. И где ее длинные светлые волосы, которые я любила заплетать косички разных видов и мастей? Вместо них теперь красовалось каре, в котором половина волос была ядрено красного цвета. Да и с макияжем Шейкина, кажется, перестаралась. Толстые черные стрелки, много туши на ресницах и нюдовая помада. Где-то я что-то подобное уже видела. Ну точно! На фотографии этой Ланы, которую мне Люба и присылала пару дней назад. — Не смотри не меня так, это мой новый стиль, — выставив руки перед собой, щебечет девушка. Думаю, что по моему многозначительному взгляду девушка и так поняла, что я от ее «нового стиля» не в восторге. — мне нравится, а это главное. Подругу я не слушаю. Вместо этого смотрела на ее длинные наращенные ногти такого же яркого красного цвета. И что случилось с этой мадам, за те два дня, что я ее не видела? — Ты в курсе, что Дмитриевна тебе пальцы отрежет за это? — хмурюсь я, беру Любку за руку и внимательно изучаю ногти. Для достоверности коснулась одного из них пальцем и тихо ойкнула. Острые, как лезвие. — Ты ими решила убить соперницу? — А это идея, слушай… — Не хочу ничего слушать, Люб. Завязывала бы ты с этим, — устало бормочу я, отпуская руку подруги. Смотрю на экран телефона и тихо ругаюсь. До пары осталось всего каких-то пять минут. — и помни о Дмитриевне. Она шутить не будет. Либо пальцы отрежет, либо ногти выдернет. — Ничего не выдернет! — снова хнычет Шейкина. — Ладно, горе луковое, пойдем в четыреста вторую. А то опоздаем. Люба не стала спорить и потопала вместе со мной в нужный кабинет. На пару мы не опоздали, заняли места прямо посередине. Подруга уснула, а я судорожно пыталась подготовиться к последующим занятиям, чтобы после универа успеть заскочить домой и переодеться. Сегодня был мой первый рабочий день в образе Глеба Ржевского. И для его реализации мне еще было крайне необходимо зайти в магазин за пищевой пленкой. Даже не спрашивайте зачем. Все равно не отвечу. Стыдно. Домой я прибегаю вся мокрая и потная. Кто ж знал, что лето в город придет так рано. Еще на прошлой неделе лили дожди, и без зонтика никуда нельзя было выйти, а сейчас… без холодной воды и ванны льда лучше на улицу не высовываться. Приняв душ, я насухо вытираюсь и убегаю в свою комнату. Пищевая пленка накрылась медным тазом. В ней я пропотею, и буду пахнуть как орава мужиков-гузчиков после недели работы без перерыва, а я девушка приличная и позволить себе такого не могу. В итоге, я купила широкий тянущийся и плотный эластичный бинт в аптеке. Даже целых три купила, так всякий случай. И сейчас я стою перед зеркалом и утягиваю свою грудь, едва не плача. Можно было спокойно надеть спортивный топ, но нет. Выпуклости-то все равно видно. То, чем природа и мамина наследственность наградила, так просто не спрячешь. В зеркало смотреть боюсь и поэтому сразу же надеваю джинсы брата и его тонкую синюю толстовку с какой-то надписью. Брать футболки не решаюсь. Все же руки у нас разные и тогда меня точно рассекретят. Волосы прячу под кепкой, а потом еще капюшон для пущей верности накидываю на голову. На лицо наношу немного косметики. И уже спустя долгих и нескончаемых тридцать минут на меня из зеркала смотрит почти точная копия Глеба Ржевского. Только ямочек на лице не хватает. За то мои веснушки были надежно спрятаны под слоем тонального крема. Собираю все нужное в рюкзак брата, беру его с собой и выхожу из квартиры. По дороге пытаюсь вспомнить походку брата и хоть немного повторить ее. На душе так противно, но, одновременно, хорошо от того, что я замышляю небольшую шалость, о которой больше никто не знает. Давно я не представлялась братом. Со времен класса шестого, если быть точной. Именно тогда, когда у меня начала расти грудь, а у брата кадык, наши розыгрыши пришлось прекратить. — Я его точно убью, — тихо ворчу я, поправляя джинсы и капюшон, который постоянно сползал. Погода стояла прекрасная, правда, было жарковато, но я смирилась с этим быстро. Вот, если бы Глеб уехал на фестиваль зимой, то цены бы ему не было. А сейчас… ничего, я справлюсь. Кто, если не я, верно?