Одно пламя

Стелла. Стелла. Стелла. Стелла. Такая же златовласка, позитивная, яркая, согревающая, лучик света в тёмном царстве. Одного её присутствия хватит, чтобы согреть холодный и колючий мир, каким его видела наша главная героиня. — Хэй! Чего нос повесила? — Стелла, несмотря на поздний час, встретила Блум тёплыми объятиями — Скай опять накосячил? — Так говоришь, будто он сильно косячит. Он у меня хороший мальчик. Иногда бывают сбои, конечно, — дурацкая привычка делать вид что все под контролем смогла пустить пыль в глаза даже умудрённой опытом лучшей подруге. Ну что ж, и так бывает. — И какой сбой на этот раз? — Ничего не рассказал про Лейлу и Андрос… — Послушай, — Стелла взяла Блум за руки. В полумраке спальни её слова звучали особенно тепло — Он просто бережёт тебя. Многие душу отдали бы за такие отношения, как у вас с ним. Он ведь серьёзен с тобой, подумай об этом! — Стелла, я понимаю, нужно ценить что имеешь, но… — Блум замялась. После недавнего инцидента она будто бы решила пересмотреть доверительные отношения со всеми своими близкими — ты же знаешь о моих истинных мотивах и желаниях. Знаешь как никто. — И Скай тебе в них поможет! Поверь, все мы будем рады, когда ты достигнешь своей звезды! Мы все верим в тебя! — Он так не считает. — Да и в задницу его! — подскочила Стелла и закружилась вокруг своей оси — Как ты все усложняешь! Не нужно срастаться с людьми. Даже с теми, которых ты любишь. И верить всему, что они говорят. Он, должно быть, обиделся, что ты уделила ему мало внимания, наговорил тебе всякого и теперь жалеет. — Ты думаешь? — эти слова вдруг сбили фею огня с толку. — А как иначе, глупышка? Он любит тебя! Как он может на самом деле считать, что твоих сил не хватит на осуществление замысла? Я готова поверить, что он может не представлять себе этого, но не хотеть видеть тебя счастливой? Это же бред! — Вот бы у меня все было так легко и просто… Блум расстроилась ещё больше. Ей казалось, что её снова никто не видит и не слышит. Нынешнее время не подходило для слез и сожалений. Она исправилась. Изменила выражение лица. Если она сейчас врала, то не только подруге, но и самой себе, что, как казалось, хорошо оправдывает её: — Стелла, ты права! Во всем права! — прилив тошноты от этого дешманского цирка Блум ощутила буквально через секунду. Этот притворно сладкий елейный голосочек, которым заговорила фея огня был сродни дешевому парфюму, главной нотой которого являлся бы какой-нибудь этиловый спирт, разливаемый бомжами на заброшенном вокзале — Все так! — Ещё бы! — та будто и не почувствовала никакой фальши. И каким бы абсурдом для Блум не была эта сцена, Стелла даже не заметила её эмоций — Надо нам с тобой скорее лечь спать. Завтра тяжёлый день. Сперва устрою тебе экскурсию по дворцу, а потом мы вместе отправимся готовить финальные штрихи для моего бала принцессы! И банкет, он состоится для делегаций, которые прибудут завтра вечером из соседних планет, — Стелла заговорщически перешла на шёпот — У тебя будет отличный шанс побесить нашего любимого принца-херинца! Дворец Солярии был совершенно иного архитектурного стиля, нежели дворец Эраклиона. Последний был нарочито роскошным, в дорогих, глубоких голубых, фиолетовых и синих тонах, утопающий в серебре, золоте и сапфирах. Однако при всей этой роскоши, в Эраклионе все же предпочитали более приглушённые, спокойные цвета, считалось, что королевская династия должна быть окружена спокойной роскошью, без ярко-выраженного цветастого бунта. Четкость линий напоминала ар деко. В Солярии же дело обстояло немного иначе. Впервые увидев дворец, на ум Блум пришли картины Климта и стиль Сецессион, причудливые росписи на домах, много, безумно много позолоты вокруг, реалистичные картины, какая-то безумная ностальгия по древним фрескам (нечто подобное, но в сотни раз примитивнее, Блум видела во время поездки на Крит в свои далекие двенадцать, тогда ей удалось увидеть Кносский дворец). Ярких цветов здесь не боялись, в Солярии их буквально боготворили. Знать здесь носила самые немыслимые оттенки: от яркой фуксии до угольного чёрного. У аристократок была безумная тяга к длинным оперным перчаткам, перьям, роскошным длинным серьгам и мундштукам. Солярия восхищала своей пестротой. И вот, идя по коридору к своей спальне, она едва уловила, едва заметила, как стремительно меняется её настроение. Как произошедшее теряет привкус такой откровенной вульгарщины. Позолота и роспись на потолке возвращает Блум к жизни. В комнате её уже ждёт огромная кровать под белым балдахином и тонна самых разных платьев, все было подобрано Стеллой специально для её приезда. Блум вдруг почувствовала счастье, лёгкой дымкой спустившейся к её измученной душе. У неё есть друзья. Есть цели. Есть возлюбленный, пускай и урод в каких-то отношениях, но он исправится, он ведь и правда не со зла. Теперь все будет хорошо. А сейчас она ляжет в постель, снова воспроизведет магией прекрасные сады Домино, и увидит цветные сны. ****** Блум почувствовала, что кто-то прыгает на её кровати, а после, что чьи-то длинные золотые волосы змеями опутывают её лицо: — Доброго утра, соня! — голос Стеллы был резким и звонким, как весенняя капель. — Доброе, — отнюдь недобро проворчала Блум, но все же соизволила сдвинуться с места. — У нас сегодня очень много дел, — Стелла вскочила, открыла огромный платяной шкаф с красивой росписью в виде ветки миндаля, и кинула в Блум вешалкой с симпатичным коротким платьем пастельно-голубого цвета. К нему прилагались длинные перчатки в тон с позолотой и маленькая блестящая цепочка. Из-под кровати Стелла волшебным движением руки достала прозрачные туфельки с сияющими золотыми лентами — Скорее надевай! — Не спится же вам, принцессам, по утрам, — обреченно вздохнула подруга, на что Стелла бодро добавила: — Во-первых, не «вам», а «нам». Во-вторых, — она щелкнула пальцами и у кровати магическим образом оказался позолоченный поднос с изящным кофейником, молочником, чашечками и шоколадным печеньем — Тройной эспрессо сделает твоё утро незабываемым! — Уговорила, — голос Блум стал ещё более обреченным, хотя один только запах кофе невероятно приободрил её. И вот через двадцать минут девушка уже надевала прекрасные туфельки, слушая тонну комплиментов от подруги. Хотя комплименты эти Стелла, конечно же, делала в первую очередь своему вкусу. «Ах какие чудесные туфельки! — причитала она — Ах как тебе идёт это платье! Перчатки сидят как влитые! Волосы даже поправлять не надо, они у тебя всегда лежат идеально! Эти эраклионские стилисты сведут меня с ума если продолжат насиловать твою голову своими дурацкими гладкими прическами! С твоей роскошной шевелюрой это просто преступление! Я их засужу!». Экскурсия по дворцу вышла немного скучной, немного забавной, но все же увлекательной. Больше всего Блум запомнилась огромная зала с планетами. Стелла призналась, что это и её любимое место тоже. Нечеловечески огромное, исполинское пространство было заполнено копиями миллиардов звёзд, больших и маленьких. Стены были выкрашены в цвет пурпурного георгина, а сами звёзды сияли разноцветным сиянием и кружили по залу в хаотичном порядке, как в реальном мире. Может, разве что, отличалась их скорость? Небесные светила, их совершенная бесконечность и глобальность, заставила Блум погрузится в раздумья, в мир своих грёз. — Послушай, Стелла, а ведь они, мои родители… Они где-то там, потеряны во вселенной. — Блум, — обратившись к подруге, принцесса Солярии взяла её за руку — Ты найдёшь их. Найдёшь во что бы то ни стало. Я верю в твою звезду. — Правда? — Правда. Блум ощутила легкое покалывание. Чувство вины за вчерашний груз негативных мыслей о Стелле заставлял её чувствовать некомфортно. Как она могла подумать, что подруга может не поддерживать её или того хуже, быть с ней неискренней? Нет, Стелла не Скай. Даже будучи злой или обиженной она не кольнёт её так больно. Выйдя из роскошной залы, подруги столкнулись со странной троицей. У Блум эти люди вызвали крайне неоднозначные чувства. Слева направо располагались молодая девчушка в сливовом платье с ежевичного цвета волосами и крайне наглой физиономией, вызывающая у Блум только отвращение, роскошно одетая высокая, статная и очень худая женщина с широкими скулами, напоминающая статуэтку, с белыми, как снег, волосами, Блум она показалась относительно дружелюбной особой и… замыкал троицу мужчина. Цвет волос, их ухоженность напомнили ей Диаспро. Что-то ещё было в нем от неё. Что-то неуловимое. Фиалковые глаза впились в неё и Блум приняла его вызов. Так же бесстыдно она посмотрела на него. Стелле будто бы стало неловко: — Графиня Кассандра, рада вас видеть, — для Блум ложь подруги была более чем очевидна. Или это было правильнее назвать светской лестью? Дочь Огня никогда не отрицала, что была не сильна в придворных интригах. — Принцесса, — графиня сложилась в низком поклоне и успела пнуть девицу в сливовом, тихо шепнув ей что-то вроде «Не позорь меня, Химера» — Принцесса, — через плотно сжатые губы проговорила мадмуазель и повторила действие за беловласой женщиной, судя по всему, приходившейся ей родственницей. — — Это моя дочь, Химера, я все хотела представить её ко двору, — любезно, лестно, учтиво, как полагается затаившейся кобре, продолжила графиня. — Что ж, рада, — легко и непринужденно поразила Стелла своей солнечной, неподражаемой улыбкой всех присутствующих. Она умела затмить своей светлой энергетикой любую негативную обстановку, за что её особенно любили. — Буду очень ждать всех вас на балу! — Простите мою бестактность, — неожиданно продолжила графиня, спохватившись — Я не представила вам своего спутника… Это Валтор. — Мое почтение вашим высочествам, — мужчина с фиалковыми глазами, не отводя взгляда от Блум, присел в изящном поклоне. Графиня и её дочь переглянулись. Высочествам? Они знали только одну принцессу, ею была Стелла. Однако, они не стали задавать лишних вопросов и решили поскорее убраться. Валтор отправился за ними и тогда, наконец, прекратил оглядывать Блум. — Мне показалось, он тебя сожрет. Жуткий тип, — поделилась принцесса Солярии, обняв себя руками. Неужели мужчина с фиалковыми глазами навёл на неё такой дискомфорт? — Ага. Я и сама не прочь им полакомиться, — нагло усмехнулась Блум. — Ты вчера так расклеилась, что я и забыла, что ты у нас не робкого десятка. — Эй! Подруги рассмеялись, а Блум призадумалась. И правда. Она дала себе слишком много воли в эмоциональных вопросах. Стала забывать о главном. Цели не достичь, если вот так просто расклеиваться от каждого неугодного слова, пусть даже от близкого тебе человека. **** Странная особа не выходила из головы. Он точно её где-то видел. Рыжеволосая, вместо глаз словно два огромных блюдца с чистой незамутненной водной гладью, пунцовые щеки, изящная, лебединая шея. Тонкие лодыжки, такие же тонкие запястья, торчащие косточки. Платье болталось на ней так свободно, будто вот-вот спадёт. О ключицы можно было порезаться, как и о ногти, не покрытые лаками или волшебными диковинками. О характер тоже можно было порезаться? Обезоруживающая естественность. Изящный изгиб брови, царственные черты, выдающие в ней принцессу крови, не меньше, аристократический высокий лоб, спрятанный за рваной рыжей чёлкой… Такой знакомый цвет. Цвет драконьего огня. И от девы веяло огнём. Мага сбивал с толку лишь запах. Он был каким-то ненастоящим. Какие-то приторные, пошлые цветы, садовые травы, девчачьи масла… После того, как он закончил со своими делами, здесь, в Солярии, он не нашёл варианта лучше, чем поприсутствовать на банкете и предстоящем балу принцессы. Шоу, которое там готовилось, должно было затмить само солнце. Однако, эти интриги казались ему детскими играми, ведь он прекрасно знал, ради чего поспособствовал этой маленькой графской забаве. Стоило ему оказаться в легком забытьи, как в коридоре им вновь была встречена та самая дева. С огневыми волосами, страсть как любящая поиграть в гляделки. — Принцесса, — склонился он. — Боюсь, вы перепутали меня с моей ближайшей подругой, — как обычно грубо ответила Блум. — Не думаю, — сказал маг — Я достаточно осведомлён и наблюдателен. — У меня нет настроения на беседы, — отрезала фея. — Вас никто и не приглашал, — насмешливо заметил маг — Осмелился лишь проявить вам своё почтение. — Вы остры на язык. — Не представляете насколько, — его улыбка обезоружила. Что-то в этот момент изменилось в них обоих. Он вспомнил, кто перед ним. Ошибки быть не могло. — Наследная принцесса Домино… Вы заслуживаете гораздо большего почтения, чем любая королевская особа на этой планете, — смакуя протянул Валтор — С такой-то родословной. — Я… — дева была растеряна, но быстро вернула себе самообладание — И впрямь удивлена вашей наблюдательностью. — Не хотите пройтись? Блум рассмотрела его внимательнее. Мужчина обладал прямыми, светлыми волосами, узкими, миндалевидными глазами и манящей, дьявольской улыбкой. Его бархатный костюм и плащ из мягкой, шелковистой ткани цвета фиолетового вина выдавали в нём мага. Такие цвета обычно носили представители их класса. — Я тороплюсь, — коротко и ясно ответила Блум, а затем, выждав некоторую паузу, добавила неожиданно для себя — Но если вы задержитесь здесь, мы ещё сможем встретиться. Что двигало феей в этот момент? Желание отыграться за эгоизм Ская перемешался с искренним интересом к молодому магу, который так легко смог разгадать её происхождение. Блум была крайне заинтригована. — Я буду с нетерпением ждать нашей встречи, принцесса, — кротко вздохнул маг, провожая взглядом удаляющуюся фигуру феи. Блум направилась в апартаменты Стеллы, где та с двумя служанками активно обсуждала свой предстоящий вечерний выход. Перед принцессой Солярии расположилось около двух десятков вечерних украшений в бархатных, коралловых и черепаховых коробочках, а каждая из служанок держала в руках по пять вешалок с нарядами, показывая принцессе любой, какой та захочет видеть. — Хэй Блум! Белое или красное? Может, розовое? — Ты блондинка, так что розовый будет выглядеть выигрышнее всего. — Но я думала оставить его для бала… — Значит твой вариант — красный! — А ты говорила, что это у меня все легко и просто! Стелла действительно согласилась. Для выхода она избрала роскошное алое платье на завязках, с благородными цветками камелии у декольте. Камелии, сооружённые из бриллиантов украсили и её шею — изящный чокер легко застегнулся, чем-то напомнив искусно выделанную ловушку. Руки украсили такие же широкие браслеты, захлопнувшейся на изящных тонких ветвях рук, как наручники. Выбранные Стеллой серьги же были подобны маленьким гвоздиками, с такими же прекрасными камелиями. Когда с праздничным облачением Стеллы вопрос был решён, прислуга и виновница торжества принялись за Блум. Королевскими цветами Домино были ослепительный синий, бургундия, кобальт и цвет бёдер испуганной нимфы. Стелла остановилась на первом цвете и избрала для подруги платье похожего фасона с такими же завязками последнего упомянутого цвета. «Хочу, чтобы все убедились, насколько мы с тобой близки!». Наряд Блум украсили зелёными розами, напоминающие те, что когда-то произрастали на местах падения павлиньих перьев на её родной планете, где именно павлины служили посланниками. Последним штрихом в образе стала монструозная васильковая заколка, добавившая немного колдовского очарования. Теперь принцесса Домино была готова встретить мага на празднестве. Сказала ли она об этом Стелле? Лучше бы сказала. Когда девушки вышли в зал, все внимание безраздельно принадлежало им. На банкете была вся знать Солярии, и не только. С делегациями прибыл и Эраклион, и Ромулея, и Линфея, даже королевская семья с Зенита решилась поприветствовать юную принцессу. Да, здесь была как минимум половина королевских семей Магикса, если не больше. Блум столкнулась взглядом с Диаспро. Та одарила её благосклонной улыбкой, которая все же выбила дочь огня из колеи. «Если здесь есть Диаспро, то пришёл и Скай… О, Господи» — подумала Блум. Однако, её суженного нигде не наблюдалось, а вот Валтор размеренным шагом двинулся к ней с противоположного конца зала. — Рад вас видеть здесь, принцесса Блум, — снова поклон. — Вам повезло, сегодня это взаимно, — не острить ей было тяжело буквально на физическом уровне. — Сегодня будет пара вальсов и фокстрот. Осмелюсь зарезервировать вас на все, — промолвил он, смиренно ожидая её решения. — Не уверена, что готова ответить на ваш внезапный форсаж своим согласием. Но последний танец в любом случае ваш, — Блум сделала ему безбожную скидку. Что поделаешь, когда твой принц тебя разочаровал. Забавно, она ведь за весь день даже не заглянула в свой мобильник… А уже успела сделать такой неутешительный вывод. С другой стороны, если она была нужна Скаю, он бы нашёл способ связаться. Это развязывало ей руки. — А первый? — зазвучали звуки музыки, Валтор подал ей руку. Блум удивилась шальной мысли, которая посетила её впервые безо всякого алкоголя «Похуй, пляшем». — Погодите, — сказала она, подошла к банкетному столу и опрокинула стопку какой-то крепкой дряни. На вкус это была вовсе не дрянь. Похожее пойло Стелла когда-то привозила им на вечеринку в Алфею через нелегальный портал, и Блум не сомневалась, оно было магическим. — Не пей много, тебе ещё нужно стоять на ногах, — Валтор забрал из её рук уже пустую чарку чёрного дерева с королевской росписью Солярии, — У меня есть кое-что получше. Странное пойло оказалось настолько крепким и настолько волшебным, что одной стопки было вполне достаточно, чтобы глаза начали видеть в full HD. — Святые драконы Пироса, да ты уже захмелела… — Валтор не стал скрывать своего удивления. Он надеялся, что спаивать фею будет хотя бы немного интереснее — Пойдем, у меня есть для безделица поразборчивее. — Уговорил, — констатировала факт Блум. Краем глаза она заметила Ская. Он о чем-то оживленно говорил с нимфой из делегации Линфеи. «Вот проститут — подумала Блум — Он точно делает это мне назло, я его начищу, как парадный камзол своего деда». Тут произошло страшное. Скай посмотрел на неё в ответ, а Валтор в этот момент потащил её в неизвестном направлении. — Уууупс, неловко вышло. — Не говори, — мага это шоу забавляло куда сильнее, чем то, предстоящее, на которое он потратил небольшую частичку своей восстановившейся магии. Через четверть часа двое оказались в безлюдном и одиноком коридоре дворца, где за ними вряд ли кто-то мог наблюдать. Не было даже вездесущей дворцовой стражи. Валтор достал прозрачную стеклянную склянку изящной кристаллической формы, очень напоминающую микс флакона фейской пыльцы и вакуума Трикс, и высыпал на неё из своей кисти немного белёсого порошка. — Баловалась таким на Земле? — спросил он. — Очень давно, — вздохнула она — Если это то, о чем я думаю. — Я сам собирал листья у подножия Анд ради этого. Незабываемое чувство. Такое единение с природой, — мечтательно прошептал маг — Со мной были простые боливийские семьи… Я дал им немного драгоценных камней, чтобы им не пришлось больше так мучиться. А эти идиоты хранят их у себя, представляешь? Могли бы больше ни дня не работать… — Чего? — Не знаю. Может боятся, что не смогут выручить за них денег. Мне они сказали, что будут хранить их как семейную реликвию. Какой же бред… — Да уж, ничего не скажешь… Маг насыпал немного порошка на свою изящную кисть: — Знаешь, с твоей комплекцией возникает ощущение, что ты не одну тысячу лет сидишь на подобном дерьме. — Мне восемнадцать, идиот. Валтор не стал это комментировать. Блум была уж слишком не в себе. — С чего вдруг такое резкое желание выпить, потанцевать с первым встречным, а теперь и… — не успел договорить он, как Блум, зажав одну ноздрю своего маленького изогнутого носика, быстро снюхала ослепительный снег с его руки. — Скай мудак, — она удивилась своей смелости. — Тоже мне новость, — хмыкнул Валтор — Какие у тебя могут быть с ним дела? — Мы вместе уже два года. Кажется, два. Вчера он сказал, что вернуть Домино — это какие-то несусветные глупости, а мои родители вероятнее всего мертвы. — Ну, отчасти это так, — сказал Валтор — И что? — Как и что?! Как и что?! — алкоголь, порошок, истерика разом ударили в голову фее и больше сдерживаться она не могла — Я живу только ради того, чтобы вернуть то, что потеряла в далеком детстве! — Допустим, вернёшь. И что дальше? — Валтор был спокоен и не спешил последовать её примеру, однако насыпал ещё порцию порошка на внешнюю часть кисти. Блум обнаглела, нагнулась, и опять снюхала все содержимое. — Как что? Я стану счастливой! Я обрету дом! Я стану собой! Мне больше не придётся страдать! Никогда! — закричала она. — Ну, во-первых, дорогая, эти тезисы не очень-то связаны между собой. Когда-то я был как ты. Мне казалось, вот отвоюю половину волшебного измерения и все обязательно изменится… — Валтору показалось, что откровенность за откровенность вполне себе неплохая идея, особенно учитывая, что у Блум есть все шансы забыть произошедшее — И что? У меня был шанс превратить всю вселенную в ад, подвластный мне одному. Знаешь, почему это до сих пор не так? — Почему? — где-то далеко, на задворках сознания, девушка начала понимать, что её собеседник не так прост и не так безопасен, как ей показалось на первый взгляд. — Принцесса Блум, я понял, что это не сделает меня счастливее, более того, что это не было моим собственным желанием — сказал он и резким движением опрокинул порошок из склянки на уже привычное место. Фея совсем обнаглела, но маг не собирался сдаваться, и вот они оба уже столкнулись носами, изрядно испачкав лица. Первое близкое прикосновение. — Какого черта ты делаешь? Вся в Марион… — Ты что, знал мать?! — она подняла на него встревоженные глаза. — Допустим, возможно, я даже убил её, — Валтор отличался от тонкокишечного Ская тем, что предпочел сказать ей сразу все, что думал и знал. В ответ Блум рассмеялась: — Ну и шутки у тебя, идиот. — С чего ты взяла, что я шучу? — маг впал в недоумение. Он был готов ко всему. — Потому что милый и благовоспитанный маг, который не дал мне ударить в грязь лицом бесстыдным пьянством на банкете, увёл меня от моего будущего мужа и оживил двумя целебными дорогами не способен к убийству моих родных и любимых родителей. А ещё они живы, я знаю… — Это так, — уверенно сказал он. — Никогда не сталкивалась с такой уверенностью со стороны незнакомого человека насчёт моих личных дел, — заворчала девушка — Какой-то необычный метод меня приободрить. — Дело в том, что я на самом деле знаю, и я не твой ровесник. У вас на уме одни отношения, тусы, вещества, — вздохнул Валтор — Вот я в твои годы думал о другом… — Начнём с того, что на моем уме как минимум восстановить Домино… — Именно поэтому ты решила снюхать почти весь мой запас, — скептически заметил он. — Ведь от этого Домино восстановится само собой, а твои родители восстанут из глубин ада. — Ты сказал что они живы пять секунд назад! А ещё сказал что убил мою мать! — Я этого и не отрицал, просто ад вполне возможное измерение в этой вселенной. Есть вселенная, где твои родители и Домино уже давно цветут и пахнут, а есть мир, где они мертвы, а восстановить планету не представляется возможным. — Выкрутился. На этот раз Валтору наконец удалось употребить. Когда его зрение обострилось, он невольно заметил, что нос Блум был уж слишком белым. Он осмелился приблизиться и снюхать с неё остатки. Она не воспротивилась, но и заметила на носу у Валтора немного снега. Они выглядели бы в глазах проходящих людей довольно странно, пока обнюхивали друг друга, однако маг выбрал надёжное место для своих не очень-то законных забав. — Так что там у тебя было на уме в мои годы? — Я хотел захватить мир, принцесса… — ностальгический вздох прокатился по коридору. — А сейчас? — Сейчас я развлекаюсь. Как умею, конечно. Откинулся, можно сказать. Омега не лучший курорт, но за прошедшие семнадцать лет, он меня вполне устраивал. Последние шестнадцать лет там было вполне себе статично и скучно. Теперь здесь. В каком-то смысле соскучился по банкетам. И молодым феям. — Ты грязный и отвратительный развратник. Хочешь развести меня на какое-то дерьмо, поэтому дал мне наркотиков, — подытожила Блум. — Всего лишь на грязные танцы. Даже лапать тебя не собирался. В целом там и нечего. — Нахал! — девушка толкнула его, но маг остался стоять на месте. — Ещё? — он насыпал очередную дорогу ей на руку. — А давай! — Блум смягчилась и после очередного, уже заученного жеста, отправилась с Валтором в банкетный зал. Он крепко держал её под руку, поскольку слишком жизнерадостная походка феи выдавала её с потрохами. — Я хочу танцевать! Хочу и буду! — Сейчас как раз фокстрот. Новоиспеченная парочка легко и непринужденно влилась в вихрь танцующих. Благо Стелла позаботилась о том, чтобы дочь огня сумела выучить все придворные танцы и избежала позора. Избежала ли? При мерцании изящных светил разных форм и расцветок, видя своё отражение в зеркалах, Блум казалась самой себе истинной древней богиней, нимфой, подобной своей старшей сестре. Она восхищалась собой, влюблялась в себя, а Валтор… Валтор прекрасно осознавал, как выглядит сейчас его спутница. Ничего более весёлого за последние семнадцать лет в замёрзшей Омеге он ещё не видел. Это же надо так обдолбаться! И все под его ответственность. Несмотря на резкие, лишенные координации движения, остававшейся проворными и по-кошачьи ловкими (Блум казалось, время течёт настолько медленно по сравнению с её собственной скоростью, что в эти секунды, длившейся годами в её нынешнем летоисчислении, она успевала и опрокинуть шот, и сделать новый шаг), её танец все же казался не просто причудливым, а каким-то аутентичным произведением современного искусства. Танцующие в зале разделились. Кто-то решил, что это новомодный перформанс и начал аплодировать выходящей из берегов фее, а кто-то в ужасе отшатывался в мыслях, насколько же позорно выглядела эта картина. Несложно догадаться, что именно озорной двор Солярии воспринял происходящее как рождение нового стиля, а вот Эраклионская делегация явно не оценила выходки их недавней гостьи. Нейтральным ко всему, пожалуй, оставались вельможи Зенита. Некоторые из них пожимали плечами, говоря друг другу нечто вроде «Наверное, у них так принято». Валтор просто поддался кинофильму. Блум вела и рулила, и чувствовала себя восхитительно как никогда! Как хорошо что она не видела, что все это время за её выходками наблюдал Скай. Скай, которому Диаспро, стоя под ручку с принцем Ромулеи, кажется, звали этого смуглого атлета Сехмет, посылала сочувствующие взгляды. Особенно когда делегация Эраклиона решила спросить, не фаворитка ли принца вытворяет такие грязные танцы прямо на официальном мероприятии. — Кажется, ты хотел объявить её на днях своей невестой, — сочувствующий взгляд Диаспро превратился в сочувствующий голос за его спиной. — Да, — Скай злился — Я научу эту дрянь хорошим манерам. — Неужели наконец позволишь себе воспитывать её по-взрослому? Меня очень удивило, что ты ни разу не поднял на неё руку. — Она у меня очень независимая. И не очень вменяемая. Хотя бы не скучно. — Благо, я тебе более не досаждаю своей… добропорядочностью и хорошими манерами, — издевательски засмеялась принцесса Айсиса, а после вернулась к сопровождению принца Сехмета. «Чернильница» — буркнул себе под нос Скай. Прилив ненависти и позора овладел им. Он почувствовал себя униженным. Сейчас его фаворитка, которую он хотел объявить невестой в убыток своей планете, вытворяла непонятно что на банкете перед половиной Магикса, а преданная фанатка сопровождала какого-то смуглокожего атлета, чья мускулатура виднелась из-под открытого белого одеяния и больно била по самооценке принца. Сехмет обладал пышными чёрными кудрями, высокими, будто высеченными обсидиановыми скулами, огромным ростом атланта и комплекцией легкоатлета. Такое тело, бесспорно, восхваляли древние. «Обезьяны льнут к обезьянам, » — с отвращением подумал Скай, вспомнив одно из своих первых посещений Айсиса.