Одно пламя

Действие чудодейственного порошка заканчивалось, как и радости жизни, по привычке одолевающее под кайфом. На смену пришёл обыденный циничный негативизм. Да, Валтор не был легким человеком. Напротив. Он принудительно учил себя любить мир: и кокаин оказывал ему в этом посильную помощь. Спасал от апатии и вездесущего скептицизма, пронизывающего всё его бытие. Да, ему недоставало любви. Любви как внутреннего мироощущения. Мир казался ему огромной витриной крупного супермаркета, где он мог взять все, что хотел, но… Валтор, казалось, не хотел ничего. Ничто не увлекало его надолго. Радость жизни иссякала едва появлялась, люди разочаровывали, во всем этом будто бы не было никакого смысла. А может ли вообще быть смысл в жизни, кроме вечного поиска наслаждения? Блум теперь отталкивала его. Неужели испытанная им вчера нежность по отношению к фее просто испарилась? Была ли это наркотическая блажь или что-то больше? Он не понимал. Сейчас он ощущал только отвращение. В том числе к ней. Мерзкие эраклионские слащавые духи, платье, так напоминающее принцессу Солярии, повадки простой девочки с Земли… Блум будто была лишена самости в его глазах. Обезличена окружающим её обществом. Будто бы пыталась слиться с любыми предполагаемыми обстоятельствами, потерянная и беспомощная. То, к чему влекло Валтора — самость, цельность, характер, могло только угадываться в той Блум, которая предстала перед ним. И, как не странно, все так же — внешне. Огонь и Тьма, исходящие от неё, не давали соврать. Но Валтор не верил. Слишком оттолкнуло его поведении феи. Разве может могучий Дракон быть личным пуделем какой-то солнечной принцесски? Или фавориткой на побегушках манерного принца? Во сне зияла чёрная тревожная пустота, только твёрдые согласные брошенных фраз вспороли её, как ножом. «Не должна!» — отдаленным эхом звучал знакомый, но не узнанный голос. Холодный пот. — Святые! Драконы! Пироса! Помогите! Мне! Встать! С! Кровати! — декламировала Блум каждое слово, в ужасе выпучив глаза в потолок. В незнакомый потолок — Где я?! Сколько сейчас времени?! — взгляд феи огня вцепился в старомодного лепного амура. — Все в порядке, — мужской голос, явно принадлежавший не Скаю, но смутно знакомый, прозвучал утвердительно. — Как же я вчера нажралась… — Блум схватилась за голову и резко встала, в глазах потемнело — Стелла с меня три шкуры спустит… — Если найдёт, — тот же голос, но насмешливый. Блум повернулась вправо и увидела у причудливо расписанного окна спину мага в бархатном плаще, которого уже видела раньше, в дворцовом коридоре… Мутные воспоминания поплыли кадрами: один за другим, медленно обращаясь в фильм. Вот она видит Ская. Вот опрокидывает в себя настойку. Вот бесстыдно нюхает неизвестный белый порошок с едва знакомым мужчиной, бесстыдно пускается в пляс… — Хватит! Хватит! Хватит! — фея огня мотает головой в попытках прогнать от себя этот нелепый, дурацкий фильм с ней в главной роли. — Протрезвела? — маг повернулся к ней и Блум узнала его. Он совсем не укорял её, в отличии от неё самой. — Кажется, тебя зовут Валтор, — фея постаралась изобразить невозмутимость, получилось плохо — Скажи, Валтор, у нас что, вчера было что-то? — «Что-то», пожалуй, да. — Замечательно, — саркастически проговорила Блум и вскочила с кровати, обнаружив, что на ней все то же платье, в котором она была вчера, же ещё и в идеальном состоянии — Стой! Но почему тогда я одета точно так же?.. — Потому что это «что-то» — умывание и укладывание спать твоего безжизненного тела, — коротко ответил ей Валтор. Фея огня подошла к зеркалу у восточной стены комнаты и посмотрела себе в глаза: — Непривычно… — Что? — Напиваться до такого состояния, расхлебывать заваренное и встречать такую заботу. Прости, если доставила неприятности, я… — Все в порядке. Мы вчера нюхали вместе, если бы ты не решила продолжить, была бы вменяемой. — Да уж… Все так навалилось, — пожаловалась Блум — Спасибо за то, что помог мне уйти вчера и не стал… — Я не некрофил. Гештальт со Скаем ты все ещё не закрыла. — Да в жопу, — Блум отвернулась от зеркала. — Думаешь я поменяла своё мнение со вчера? Может быть, я стала немного дипломатичнее, но на этом все. С ним покончено. Видеть его не могу. — Но он тебе небезразличен, — констатировал маг и направился в её сторону. — Завидуешь? — фея повернулась к нему и слабо улыбнулась. — Отнюдь, — Валтор остановился на безопасном расстоянии. — Почему это? Приволок же меня к себе зачем-то, — похмельная Блум флиртовала как умела, облокотившись корпусом на причудливый комод с изогнутыми ножками и приняв не самую пристойную позу — Вряд ли для составления икебаны. — Мне нравятся такие как ты, — невозмутимо ответил он, будто не замечая — Внешне. Женщины как цветы — он перевёл взгляд в расписное окно у кровати — Уверена в своём желании знать? — Цветы можно и сорвать, — Блум бесстыдно коснулась его колена своей голой ступней, но вновь не получила никакой реакции — Уверена. Конечно. — Слабая метафора для принцессы древнейшей династии, — холодно произнёс Валтор — Вчера я тоже согрешил, но не алкогольно. Твои друзья не потрудились спасти тебя из унизительного положения. — Только и всего? — Блум не собиралась сдавать позиций, постаравшись выдавить из себя максимально сексуальную усмешку. То, что никто из присутствующих не решится помочь ей в тот вечер было очевидно. И принцессу это скорее устраивало, нежели отталкивало, ведь так она ощущала себя свободнее. — Вчера доставило немалое удовольствие, — его глаза сузились — Но сегодня есть дела поважнее. — Скучно, — протянула полупьяная фея — Какая скука! Какие у меня сегодня дела… Выслушивать Стеллу, готовиться к балу… Может даже говорить с этим… Скаем. Гандон. Гораздо интереснее было бы — она продолжила касаться мага оголенными пальцами ног. — Думал, ты собираешься спасать Домино и искать родителей, — Валтор решительно отодвинулся — Могу помочь советом, — он оценивающе оглядел фею. — Валяй, — Блум вскинула бровь и ответила ему не менее оценивающим взглядом. — Ты не выглядишь так, будто находишься на своём месте, — Валтор был строг. — На Земле говорят «Чья бы корова мычала», Валтор, — фея закатила глаза, не вынося поучительного тона — Кстати о Домино — Блум затряслась от странного, полуистерического смеха — Считаешь, сейчас мне хватит моих сил? Особенно чтобы оказаться там, на своём. — Не понимаю твоей проблемы, — покачал головой маг. Валтору казалось, Блум валяет дурака. Разве он ощутил бы Дракона в слабой фее, тогда, когда столкнулся с ней впервые? Это электричество, эта тяга… Нет. Валтор понял, это были не только вчерашние наркотики, но и что-то другое. Истерический смех принцессы Домино все не заканчивался. Маг недоумевал. Звуки явно не были радостными, напротив, они переходили в рыдания. В конце концов она начала прикрывать лицо руками и Валтор, тронутый увиденным и жалостливый до женских слез, решил спросить: Ты в порядке? — Не важно. Блум резко развернулась, принявшись искать по комнате свои босоножки. Её будто ошпарили. В очередной раз. Сейчас фея воспринимала все слишком остро. Она понимала, что ещё немного и взрыв неминуем, поскольку вся эта тема была для Блум крайне болезненной. Когда Фарагонда раскрыла ей тайну её происхождения, принцессу впервые представили при дворе Магикса. Блум помнила этот день в мельчайших деталях, тогда она пребывала в смешанных чувствах. Орител и Марион все же оставили ей символическое наследство. Небольшую для королевской семьи, но вполне приличную сумму для знати, они хранили в Королевском банке Айсиса, так, на всякий случай, поскольку никому и в голову не приходило, что столицу Волшебного Измерения, Древнейшую планету Галактики могут превратить в ледяную пустыню. Деньги на родине было хранить безопаснее, надежнее и выгоднее. Если бы не та роковая война… Маленькую часть этой суммы Блум потратила в ателье, где они вместе с Винкс решали, как ей следует одеться на Торжественный приём у президента Магикса. Предложений, как правильно одеться, как себя подать было колоссальное количество. Особенно от тех, кто вырос при дворе — Стеллы и Лейлы. Первая не прекращала шутливо предлагать Блум одеться в эраклионское платье, то и дело называя это злой насмешкой над зазнавшейся Диаспро. Вторая напротив, советовала Блум не заморачиваться, а быть собой. Легко быть собой, когда не знаешь кто ты… Ещё бы! Однако, желающая быть верной традициям родины, такой близкой и такой чужой, Блум нашла способ отыскать последние ткани, когда-то доставленные из Домино, как и полагается принцессе — цветов династии — редкой выделки тиснёный королевским гербом бархат глубокого бордового и благородный фталевый зелёный шелк оттенка вездесущих некогда роз с её родины. Из последней ткани Блум заказала длинное, легкое, летящее платье полуприлегающего кроя на бретелях, а первая ушла на фигурную накидку с подкладками на плечах, обильно украшенную павлиньими перьями. В качестве аксессуара фея Огня выбрала некогда найденную ею в Домино красную бриллиантовую королевскую диадему и нагрудный доспех из золота с гербом династии. Её подруги до последнего не знали, во что будет облачена Блум. К новоявленной принцессе крови относились с неприязнью. Когда весть о том, что она была найдена Фарагондой, впервые появилась в инфополе Магикса, никто не воспринял это всерьёз. Каждый день появляются новые «утерянные» принцессы и дворянки, редко кто-то из них в самом деле оказывается таковыми, зато при должном расчёте успевают заполучить удачный брак или хорошее состояние до того, как их обличают. Но когда в королевском банке Айсиса Блум приложила окровавленный палец ко рту Обезличенного, а он, трепеща, упал перед ней наземь. «Склонитесь! — кричал он — Склонитесь перед Последней или кара огненная ждёт вас!». Глядя своими усталыми, больными, безумными глазами, Обезличенный подтвердил все титулы Блум, в страхе отшатываясь от неё и бормоча какие-то безделицы. Впрочем, для его коллег такое поведение было почти что обычным делом: мужчины не выдерживают путешествия в ад, но в отличии от женщин, не умирают и не способны обрести над ним полный контроль. Это делает их безумными и заставляет терять связь с самими собой, отчего проще простого становится связать их узами с любым клиентом банка или целым семейством, чью кровь он будет чувствовать, как верный пёс и любые изменения которой будут ему известны. И для Обезличенного династии Дракона не составило труда подтвердить всю биографию Блум. Тогда волнение и начало нарастать в самых высоких кругах Волшебного Измерения. Вечно пребывающие в нейтралитете Линфея и Мелодия не отыскали угрозы в Блум, скорее имели желание ей посочувствовать, поскольку восстановлению Домино не подлежало. Для этих планет было почти что безразлично нахождение под гнетом Магикса или под гнетом родной планеты принцессы крови, а потому к происходящему они отнеслись наиболее лояльно. Зенит и Андрос были готовы приветствовать наследницу династии Дракона, поскольку подвиги Оритела на их землях восхваляли и помнили. Солярия, Магикс и Эраклион выражали беспокойство. Восстановление старой столицы казалось им невозможным, но в попытках предположить, что теперь это кому-то может быть выгодно, их правительство почувствовало напряжение. Никому из них это было не нужно, может быть, Солярия была наиболее лояльна из этой троицы, но в остальном… Весперианская королева Исадора так же выразила крайнюю обеспокоенность появлением Блум в Волшебном Измерении. Она, как и другие, опасалась возможного изменения баланса сил, но в то же время признавала, что жизнь при Домино была ей куда более по вкусу, хоть и выбор был невелик. Молчание оставалось лишь за Ромулеей, фараон которой, к всеобщему удивлению, решил сразу обсудить вопрос с Фарагондой. Директриса объяснила ему, что восстановление Домино затея провальная и даже древнейшая сила Спаркса у её наследницы вряд ли может помочь. Однако, на Блум имеются куда более интересные планы. Она все ещё остаётся завидной невестой, пускай и почти бесприданницей по королевским меркам, благодаря своей древнейшей родословной и мощнейшей магии. С селективной точки зрения, дети, рождённые от неё, могут быть великими магами, а значит, необходимо присмотреться к ней. Династический брак династическим браком, а узаконенные гаремы и фавориты — по расписанию… Знала ли Блум, зачем её ведут на приём? Зачем представляют королевским семьям? Принцесса надеялась отыскать там поддержку и союзников, и Фарагонда благородно предоставила ей возможность. Но тот вечер запомнился ей в самых тёмных тонах. Зал Конгресса представлял собой куполообразное пространство с серыми металлическими стенами, оранжевыми полами и железными барельефами, повествующими историю Первой Республики. Свет здесь излучали исполинские левитирующие стеклянные шары-лампы. Стиль Магикса в целом можно охарактеризовать как индустриальный, с некоими вкраплениями каменного века и стимпанка. Эстетика свободы, демократии и рабочего класса, просторные каменные помещения, железный серый, кирпичный красный, угольный чёрный и ржавый оранжевый — цвета герба Магикса, были здесь всюду, зал Конгресса исключением не был. Когда Блум впервые оказалась там рядом с Фарагондой, она почувствовала себя неловко. Миновав железные двери и услышав «Блум, принцесса Домино…» и мириаду титулов, обозначающих не больше, чем её принадлежность к династии и обладание планетой-ледником, она обратила внимание, как затих зал. Многолюдный, полный царственных особ и великих волшебников. Все они смотрели на неё. Только на неё. Ядовито улыбались на её многочисленные речи о том, что необходимо восстановить измерение. Блум казалось, все вокруг считают её законченной идиоткой с её глупыми и банальными мечтами. Она не переставала считать, что сможет, ведь это было единственным смыслом её жизни, но легче ей от этого не было. Видя с каким снисхождением смотрят на неё, принцесса набралась ещё большей решимости вернуть то, что некогда было у неё отнято. Вопреки всему. К своему ужасу, фея слышала, что говорили о ней, когда она отходила на безопасное расстояние. «Какой вздор! Никакая магия не может вернуть Домино к жизни…» — слышалось от какой-то девицы в муаровом чёрном, «Мадмуазель решила показать, что Домино все ещё в седле после ядерной катастрофы, как забавно» — усмехался незнакомец во фраке, «Мы знаем зачем она здесь, странно одеваться рыцарем на смотрины» — доносилось от златовласой женщина из другого конца зала, «Да как она смеет» — возмущался сухонький старичок. В принцессе кипела буря негодования. Она докажет, докажет им всем. Обязательно. Подруги Блум были лояльнее к ней, нежели первые лица Волшебного Измерения. Они пытались проявить к ней поддержку, любовь, понимание, но все же в их представления о мире не вписывалось восстановление Домино. Это ведь… невозможно. Разве что Текна могла предположить появление некоторых технологий, что могли бы восстановить почвы, но не более того, ведь все жители Домино — мертвы. Пустая, но живая планета это ещё реалистично звучит, но Домино, вернувшее себе былую мощь и славу сверхдержавы — это уже из области фантастики. И все же, подруги уважали Блум за её смелость, целеустремлённость, за способность быть лидером… Она и вправду была такой. Но не сейчас. Фее огня стоило огромных усилий собирать себя после подобного укола. Однако, на её счастье, их было не так много. Пожалуй, Даркар, Трикс и прочие злодеи казались ей не более, чем учебным заданием. Даже если они могут повлечь за собой её собственную смерть. Но Домино… Домино было про жизнь. Утром после того рокового приема Блум заметила, как Стелла украдкой заглянула в её комнату и решив, что принцесса спит, вышла. Из соседнего коридора доносились голоса… Это были Винкс. — Так не может продолжаться вечно. Я, конечно, все понимаю, но меня тошнит уже от этой драмы и вашей толерантности! — завопил истеричный голос Стеллы. — Гораздо честнее было бы сказать ей, что это невозможно, и грезить об этом не имеет смысла, — тихий, как всегда флегматичный голос Флоры вторил ей — Вчера она выглядела как безумная с этими своими желаниями… — Она должна понимать, что ее лучшая участь — фаворитка или придворная волшебница, — начала Лейла — Но я не хочу в её глазах быть предательницей или чем-то вроде того. Блум может не понять меня, не понять нас всех. — Скай любит её. Вся надежда на него, — снова продолжила фея Солнца и Луны — Однако эта вчерашняя выходка ни к чему хорошему не приведёт… — В чем собственно проблема? — заговорила Муза — Рано или поздно… — Поздно! Может быть слишком поздно! — перебила её Стелла, вновь взяв слово — Её уже восприняли не лучшим образом. — Ты так печёшься об этом, Стелла, — воздух прорезал слегка механический тембр Текны — Будто бы если у неё, предположим, что это возможно, все получится, ты что-то теряешь. Странно, что при всей провальности затеи Блум, как все вы утверждаете, вы так хотите незаметно открыть ей глаза… — Потому что её поведение неприе… — Стелла вспылила, однако холодное спокойствие феи технологий, которая будто не замечая её слов, продолжила говорить, заставило принцессу Солярии заткнуться: — Скажи нам правду, — голос Текны зазвучал железом. — Ты оглохла?! Она портит себе жизнь! Она нам всем подруга! — Если бы причина была только в этом, вы бы давно это обсудили. Прямо. — Блум даже слышать такого не хочет! Мне жаль говорить ей это, разбивать её бесплотные фанта… — Ты лжешь, — Текна оставалась непреклонной. Её голос оставался металлическим — Тобой движет что-то ещё. Но пазл не складывается. Потому как Домино на самом деле невозможно восстановить. Но если это так, почему ты столь рьяно печёшься о том, чтобы Блум от этого отказалась? Помимо очевидного. — Потому что не похоронив старое, нельзя прийти к новому, — Стелла заметно успокоилась — Она может всю жизнь провести в бесплотных поисках чуда, но так и не получить его. И угробить самый лучший для себя вариант. — Оставь её в покое, — отрезала фея технологий — И позволь ей самой сделать выбор. — Но она же… — Не спорь. Диалог был окончен. Блум ощутила наростающую тревогу, которая скоро дошла до пика, и в какой-то миг едва не подожгла свою подушку. Фею затрясло. Все это время они не верили. Никто из них в неё не верил. Они притворно улыбались. Притворно поддерживали. Никогда — по-настоящему. Только Текне Блум была благодарна. Она хотя бы озвучила, что у принцессы Домино есть право выбора. Но фея не понимала, как теперь относится к ним. После такого. Но самым страшным ударом для Блум было предположить, что Домино действительно никогда нельзя будет вернуть к жизни. Ни при каких обстоятельствах. В её голове мелькнула мысль «А почему, собственно, я вообще считаю наш клуб друзьями?». Воспоминания ответили на вопрос быстрыми кадрами: вот они получают лучшие оценки, вот встречаются с самыми популярными парнями, вот вместе обретают сильные превращения, получают государственные награды и побеждают могущественных врагов волшебного измерения. «Мы лучшие из лучших, — подумала девушка в тот вечер — Только и всего». Настойчивые постукивания высоких жёлтых туфель от Версадии, которые Блум узнавала из тысячи, вырвали её из раздумий: это Стелла бегала по коридорам дворца в поисках подруги. «Я должна идти, » — коротко попрощалась принцесса мёртвого королевства.