***
Чонгук всегда получает больше, чем следует. Именно поэтому он валяется на спине и давится собственной кровью. Чонгук не привык сдаваться. Как бы его ни били по лицу, как бы ни хватали за волосы, таща по грязной земле, как бы ни пинали по рёбрам, он всё равно продолжал бороться, кидаясь в драки. Поэтому Юнги даже не удивляется, видя избитого Чонгука, а всего лишь горько улыбается. Они с Чонгуком познакомились не так давно. Всего пару месяцев назад, когда этот идиот влез в его разборки. В этом грязном и жестоком мире этот ребёнок (а он именно выглядел как ребёнок с этими глазками, как у оленёнка Бэмби) выглядит до нелепости смешным и забавным, поэтому Юнги всячески старался отпихивать его от себя, но тот всё равно лез, назойливо повторяя, что он справится. Ага, Юнги видит, как он справляется. Поднимая Чонгука и в очередной раз проклиная всё вокруг, он тащит его с собой в свой тайный уголок. Место, где он может спросить, что за фигня творится и почему Чонгука опять избили. Тот, на удивление, даже не сопротивляется, а всего лишь вздыхает. Когда они приходят в место под лестницей, где находятся всякие принадлежности для уборки школы, Юнги спрашивает: — Что случилось? Чонгук не отвечает — игнорирует. Он предпочитает отмалчиваться, внимательно сверля старшего взглядом. — Чонгук? Юнги касается его плеча, пытаясь хоть как-то успокоить парня, что странно подрагивал. — Расскажи, что случилось. Пожалуйста. Юнги считает, что Чонгук — особенный. Таких придурков надо ещё поискать, но он всё равно пытается быть мягким, чтобы не спугнуть, чтобы этот мелкий идиот раскололся и не мучил его. Парниша сильно зажмуривается, бубнит что-то под нос: — Они оскорбили мою семью. Сказали, что моя мать спит со всеми подряд, и... Мой сводный брат распускает эти слухи. Прости, я не мог сдержаться. Юнги ничего не отвечает, наклоняется к рюкзаку, извлекая из него ватные диски и перекись. Он с особой осторожностью смачивает ватные диски, начиная обрабатывать ссадины, касается губ, что у младшего на редкость красивые и необычные. Чонгук ничего не говорит, но Мин слышит, как бешено бьётся его сердце оттого, что Юнги ему помогает. А Юнги, на самом деле, всё равно. Ему просто тошно смотреть на разукрашенную рожу Чонгука, поэтому он и помогает, а мелкий, как всегда, недоуменно пялится. — Прости, — просто говорит младший, на что Юнги всего лишь фыркает. Мелкий его раздражает, мелкий его бесит, но он просто холодно смотрит на него, горько признавая, что они в одной лодке и что за Чонгука тоже придётся впрягаться, так как этот идиот вечно ищет приключения. Он отстраняется, выдавая из себя ядовитое шипение: — Чёртов ублюдок. И уходит, не произнеся больше ни слова.prologue.
9 мая 2022 г. в 23:20
90-е годы были сумасшедшими. В это время как раз появлялась новая мода, несмотря на большое количество бедных районов. Сеул тогда ещё не был таким изысканным, а девушки, несмотря на огромный интерес к новым тенденциям красоты, всё ещё не прибегали к пластической хирургии. С новыми течениями также появлялась новая музыка. Помимо того, что развивался k-pop, также развивалась и зарубежная музыка, в том числе Nirvana, Radiohead, Guns N' Roses и Metallica. Также был высокий рост дорам, от которых девчонки приходили в щенячий восторг. Юнги никогда не любит эту слащавую чушь про любовь и розовых пони. Для него мир представлялся суровой реальностью, а люди — самыми жестокими и мерзкими. Он никогда не верил любовь, поэтому, когда девчонки лишний раз к нему подбегали, угощали своим бенто и краснели, Юнги в ответ на это всего лишь хмыкал. Единственное, что они могли ему дать, — это секс, и то некоторые корчили из себя невинность.
Покуривая очередную сигарету, он устало скользил взглядом по своим обоям, которые были украшены «Нирваной» и ещё парочкой смазливых девиц из некоторых поп-групп. Он размышлял о том, что ему опять придётся идти в школу и бороться за свои права. Школа — место выживания. Большинство одноклассников разбивались на группировки, где выбирали лидеров, которые могли творить всякую дичь, занимаясь насилием, рукоприкладством и наркотой. Юнги боролся с ними. Он считал своим долгом поставить этих засранцев на место, что постоянно норовили показать себя крутыми, но получалось у него это плохо, и прибавлялись лишь новые синяки, но Юнги всё равно продолжал сражаться. В дверь постучали, и он недовольно пробубнил, не удивляясь тому, что на его пороге оказалась мать. Она неловко улыбнулась, пряча руками синие отметины, но Юнги и без неё знал, что это отчим снова избил её. Злость брала всегда над ним вверх в этих ситуациях, и, вскочив с кровати, он метнулся вниз, обращая своё внимание на пьяного отчима, что еле передвигался. Его лицо было до ужаса красным и покрывалось уродливыми прыщами, а из-за рта текла вонючая зелёная слюна.
— Почему ты не выкинешь эту вонючую свинью? — зло проговорил Юнги, когда мать спустилась за ним следом. Она была словно незащищённым ребенком, что всего лишь пожимал плечами. Подросток раздражённо помахал головой, зацепившись взглядом за пустые бутылки. Выхватив одну, он со всей злости проехался по голове отчима, что завизжал и рухнул, как кусок мяса. Мать тоже вскрикнула, на что Юнги уже более спокойным тоном сказал:
— Мам, если он ещё раз тебя ударит, то я засуну ему горлышко этой бутылки в задницу. Всё, я пошёл, — подросток подскочил к матери, легонько целуя её в щёку и громко хлопая дверью.