Куколка

Каково жить человеку без души? Сложный вопрос. Чимин и сам часто думает об этом, ведь… Почти всё его окружение этой самой души не имеет. Не в переносном смысле, а в самом прямом. Он честно не знает, почему он вообще здесь оказался. Кажется, будто его растили здесь всю жизнь… Но вряд ли, Пак не видел здесь никаких детей. То есть, раньше у него была другая жизнь? Странно, но Чимин не видит себя в этой самой другой жизни. Так вот, о душе… Чимин бракованный. Он с душой. Хоть и с неполноценной, но с душой. За это он пару раз огребал от своих бездушных товарищей, если так можно из называть. Чимин отличается от них. Они — бесчувственные твари, слепо выполняющие приказы свыше. Паку, конечно, тоже приходится делать ужасные вещи, но он, в отличие от них, испытывает за это угрызения совести. Правда, он не плачет в подушку. Он не умеет. Да и совесть его грызёт немного не так, как у полноценных людей. Он просто чувствует, что так делать нельзя, чувствует лёгкую пустоту в душе. Так что же вообще тут происходит, спросите, наверное, вы? А дело вот в чём. Чимин — один из множества кукол, созданных посредством вырезания души. Ким Сокджин — величайший учёный современности, создаёт идеальных солдат. Уже много лет он проводил эксперименты по созданию величайшей армии, которую когда-либо знала история. Нет, он не зазнался или что-то такое, это действительно считается правдой. Благодаря совершенной армии их государство уже завоевало множество соседних и останавливаться не собирается. Армия из бездушных монстров действительно непобедима. У них нет чувств, нет совести, нет никакого самосознания. Они абсолютно послушны. Даже если им скажут перебить друг друга, они безоговорочно сделают это. И это довольно часто происходит, на самом деле. Каждый раз, когда Чимин отказывается от выполнения приказа, его избивают. Он не чувствует обиды, какой-то душевной боли, нет. Такого чувствовать он не может. Он не до конца разобрался в себе, он не знает, какие именно чувства ему не надо ощутить на себе. Да и примера с душой у него нет, чтобы в сравнении понять, каких чувств ему не хватает. По-хорошему Чимина нужно было бы убить. Но есть один нюанс. Из-за небольшой ошибки он получился бессмертным. Поэтому его только и могут, что избивать до потери сознания и запирать в подвале. Но в один день всё изменилось. Утро началось с того, что Чимина, мирно спящего на холодном полу подвала, разбудили с утра пораньше. А всё из-за того, что сегодня великий праздник. Годовщина завоевания очередной страны. Таких праздников вообще много, что не удивительно, прекрасная Необъятная родина Пака жуть как гордится своими завоёванными территориями. Наверное, великий диктатор, сегодня приедет посмотреть как там его любимая армия поживает. А поживает она, собственно, как обычно. Хорошо, за исключением одного непохожего на всех солдата. — Вставай, паршивец, — раздался хриплый равнодушный голос. Чимин, борясь с болью по всему телу, медленно встаёт. Видимо, его решили досрочно выпустить из подвала, чтобы привести в порядок для смотра войск. Как будто от отсутствия одного солдата что-то изменится… Но Сокджин перфекционист и хочет, чтобы абсолютно все его «детки», как он ласково называл солдат, были на параде. Издевательски улыбнувшись однополчанину, Чимин сам пошёл вперёд. Лёгкое чувство гордости за себя и превосходства берёт Пака, когда он так явно показывает этим бездушным как он умеет. Они ведь не могут улыбаться, неудачники. И отреагировать на его издевательства без указки свыше тоже не смогут, идиоты. Чимин может покрывать их многоэтажным матом, показывать самые неприличные и оскорбительные жесты, которых набрался, пока подслушивал и следил за начальниками, а им будет всё равно. Вообще Чимин уже давно вынашивает план побега. Ему просто не нравится здесь. Он не хочет выполнять идиотские приказы. Он уже знает, что готовится очередное нападение на соседнюю страну. А Паку уже хватило крови. Он уже понял, что его буквально тошнит от вида крови, а уж тем более чего-нибудь пострашнее — какого-нибудь живого мяса, раскиданных взрывом органов… Пак лишь однажды был на поле боя. Это было недавно, месяц назад, вроде. Примерно оттуда и начинаются его воспоминания, наверное, это был его первый бой. Но даже это не считалось полноценным боем, это было лишь подавление восстания где-то на востоке Великой Необъятной. Там коренные жители этих территорий взбунтовались после очередного закона, подавляющего их родную культуру. «Это неправильно…» — вот, о чём думает Чимин. 24/7 эта мысль не покидает его. Изначально, на пути к месту восстания, Пак, наслушавшись рассказов майора, подумал, что они делают правильно, но потом… Передумал. И в истерике сбежал с поля боя. И был наказан. А воспоминания до сих пор яркие до безумия. С тех пор больше всего на свете Чимин боялся снова оказаться на поле боя. Увидеть мёртвых людей, их разбросанные конечности и равнодушно убивающих их солдат… Пак понимал, что рано или поздно ему снова придётся там оказаться. Поэтому всё это время он готовил побег. И, вероятнее всего, сегодняшний день идеален для побега. Все будут заняты подготовкой к празднику, значит пропажу Чимина не заметят или заметят не сразу. Остаётся только выбрать подходящий момент для побега. Завтрака Пака всё-таки лишили, сославшись на то, что он всё так же наказан, просто выпущен досрочно ради присутствия на параде. А дальше всё было как обычно. Самая обычная рутинная работа, тренировки… А потом выдали парадную форму. На самом деле она была не очень удобная, особенно для побега Чимина. Но как-то выкручиваться придётся. Вообще Чимин давно уже не запоминает события каждого дня. Потому что все как один — одинаковые, до тошноты рутинные и безнадёжные. Лишь только довольно частые парады хоть немного скрашивают серую рутину. Но и они похожи один на другой, просто речь правителя и его приближённых немного меняется. Но Чимин на параде уже не был. В силу своего хрупкого телосложения и не очень большого роста Пак успешно смог выскользнуть из строя и остаться незамеченным. А дальше путь его был по пустым плохо освещённым коридорам. Сейчас все находятся в основном зале, поэтому здесь Пак точно никого не встретит. Чимину уже давно было просто смешно от системы безопасности на Заводе. Системы безопасности вообще нет. Отсюда сбежать проще простого. А дело в том, что руководство вообще не учитывало возможность появления не очень послушного. Ведь все бездушные солдаты идеально послушные, а значит и сбегать они не планируют. А Чимин просто исключение из правил, маленькая ошибка в идеальном строе государства. И ему чертовски нравится своя роль такой ошибки. «А чем мне дальше заниматься вообще? , — думает Чимин, смело идя по пустым коридорам. По этим уже вообще никто не ходит, — куда мне идти?.. Интересно, как меня примут обычные люди, если я их встречу… Господи, какая же неудобная форма!» Раздражённо вздохнув, Пак решил снять хотя бы китель. Чимин отшвырнул его куда подальше и продолжил свой путь. Парадная форма раздражает его ещё больше, чем обычная. Она неудобная, да ещё и украшена гербом и флагом Необъятной. Не то, чтобы он не любил свою страну. Чимин вообще ещё много чего не понимал, он банально истории страны не знал. Может, когда-нибудь и знал, но сейчас его воспоминания начинаются лишь с первого его подавления восстания. Но, несмотря на незнание своей истории, Пак был уверен в том, что всё здесь как-то неправильно. Что так быть не должно. И что вырезать души людям ужасно и бесчеловечно. Все те люди, над которыми Чимин ежедневно смеётся, вполне могли бы быть замечательными друзьями, возлюбленными, родителями… Но, не имея души, они не способны ни на что, кроме убийств. И вот она — дверь. Пак хорошо запомнил пароль, его он слышал всего пару раз, но память у Чимина хорошая. И вот он вышел на улицу… Свежий, немного прохладный, весенний воздух ударил в лицо Чимину и, воодушевлённый солнечным светом, голубым небом и виднеющихся из-за забора зелёных верхушек деревьев, он побежал быстрее. Где-то тут должна быть запасная лестница, которой поможет перелезть через колючий забор… — Стоять! — оглушительный крик сбил Чимина с толку. А потом раздался и ожидаемый выстрел. Пак успел только мельком увидеть силуэт нападавшего, но не узнал этого человека. От силы выстрела и попавшей в Чимина пули, он упал на песок, немного «проехавшись» по нему и именно раненным боком. Но лестница слишком близко, да и от небольшой раны Пак не умрёт, поэтому нужно сделать последний рывок на свободу. Превозмогая жуткую боль в боку Чимин быстро поднимается с пола и запрыгивает на спасительную лестницу. Успешно проигнорировав ещё несколько выстрелов, Пак оказывается на вершине забора и уже собирается спрыгнуть, но… Пуля, попавшая в ногу, ускоряет его спуск, правда, очень неаккуратно… Чимин задевает и так раненной ногой колючую проволоку. Он слышит крик этого стрелявшего солдата, а потом и звук сирены… Пак и не думал, что сирену включат ради одного сбежавшего солдата. Только Чимин уже был достаточно далеко, чтобы не беспокоиться из-за сирены. Даже с раненной ногой бегать быстро он умеет. Хоть и беготня по лесу — такое себе развлечение. Спустя примерно двадцать минут почти непрерывного бега Чимин оказывается в черте города. Немного постояв и полюбовавшись открывшимся видом, Пак снова рванул вперёд и… Провалился под землю. — Какого ху.?! — Чимин падает в какой-то подземный переход. Он смотрит вверх и понимает, в чём дело. Кто-то зачем-то сверху прорубил дырку и прикрыл её всякими хлипкими досками, которые ожидаемо проломились под Паком. Только не потому что Чимин какой-то толстый, нет, просто доски реально хлипкие. Пак еле встаёт с каменного пола, собираясь пойти вперёд, ведь, чем дальше он от завода, тем лучше и тем меньше шансов быть пойманным. Но каково же было его удивление, когда вдруг на него оказалось направлено по меньше мере семь стволов, а звук почти одновременно взведённых курков достаточно громко и раздражающе отразились от стен перехода. — Стоять, имперская крыса! — выкрикивает, видимо, главный из этой компании. Чимин сначала вообще не понял, что его выдало. Он внимательно осмотрел свой внешний вид и пришёл к выводу, что выдал его грёбанный флаг на рубашке. Но сопротивляться этим ребятам Пак не собирался. Он вообще рад, что встретил тех, кто собрался стрелять в «имперскую крысу». Вздохнув, Чимин послушно поднял руки, мягко улыбнувшись. — Имперская крыса сдаётся вам.