LoveSick

— Дорогой, просыпайся! — раздался на ним чей то голос. Мужчина открыл глаза, и повернул голову в сторону, увидев свою супругу, Риобу Аиши. — Мы уже прилетели? — сонно спросил Джокичи, хрустя пальцами. — Скоро будем на месте, дорогой. Мне уже не терпится снова увидеть Аяно! — прощебетала Риоба, а Джокичи ощутил неприязнь. Возможно, это было крайне странно, но ему не нравилось, когда жена называла его «Дорогой». У него были на это причины. Еще учась на последнем курсе старшей школы «Академи», он иногда, мельком, замечал ту самую девушку, которая сейчас сидит рядом с ним. И, помимо того, что Риоба Аиши из ревностм каким либо образом устраняла тех девушек, которые общались с ним, то после заседания суда и вовсе похитила его, держа в своем подвале по крайней мере месяца два если не больше, позже женила на себе, и после свадьбы родила от него ребенка. Джокичи, еще сидя привязанным к стулу в подвале, прекрасно понимал, что если Риоба выйдет за него замуж (что по иронии судьбы и случилось), то брак явно счастливым не будет. Он просто не видел в Риобе девушку или женщину, в романтическом плане этого слова. Эгоэстичное, хитрое, манипулятивное, лживое, упертое, с садисткими наклонностями, жестокое, а так же крайне ревнивое создание, не более. Впрочем, было и то, что приносило такой крайне странной семейной жизни обстоятельство, которое приносило Джокичи какую-никакую радость: их дочь, Аяно Аиши. Девочка с детства была окружена чуть ли не постоянным вниманием отца. Риоба находила в этом факт того, что он заботится об их дочери, но дело было немного в другом: Джокичи ото всей души надеялся, что когда Аяно вырастет, то не будет похожа на свою мать. Шанс этого, конечно, был маловероятен, и он заметил это еще тогда, когда Аяно была маленькой. Ничто не вызывало у девочки эмоций еще с детства, и мнения Джокичи и Риобы на этот счет разделились: он видел в этом проблему, а она нет, что стало причиной не одного скандала. Однако Аяно взрослела, и, кажется, начала испытывать эмоции. Она стала чаще проводить время с другими детьми, грустить или радоваться. Но не смотря на это, Джокичи иногда думал «А не притворяется ли она?». Мужчина прелполагал, что Аяно видит то, как он расстроен, и потому начинает пытаться изображать из себя нормального человека. Ответа на этот вопрос он так и не нашел, ибо, как бы не было тяжело и ббольно такое осознавать, Аяно почти полная копия своей матери, а сомневаться в актеском таланте Риобы причины нет. Смогла же она убедить всю страну в своей невиновности, выйти сухой из воды, и облить ей того, кто хотел доказать правду. Но вот, два с половиной месяца назад, Риоба неожиданно заявила, что они оба летят в Америку. Такое обстоятельство напрягала, и даже смущало, и даже сейчас, возвращаясь в Японию, Джокичи не до конца понимал, зачем это вообще было сделано. Но, на самом деле, покидая родную страну, он больше беспокоился не за себя или Риобу (на ее счет и вовсе сделал бы подобное в самую последнюю очередь), а за Аяно. Как он понял по рассказам Риобы и ее сестры, которая изредка к ним заглядывала, поголовно все девушки из этой семьи А: не испытывают эмоций, пока не встретят конкретного человека, и Б: когда это происходят, то делают все возможное, что бы этот человек достался им. Каждый раз, когда Джокичи думал об этом, внутри что-то неприятно сжималось. Риоба встретила его, учась в Академи. Аяно учится там же. Родители Риобы улетели в другую страну, пока она устраняла своих соперниц. Он с супругой в том же положении. Возможно, это можно как то списать на совпадение, но Джокичи просто не верил в это. Аяно один в один повторяет судьбу своей матери, что уже было странно, и Джун ото всей души надеялся, что за время отсутствия родителей Аяно не найдет себе парня. Дело было даже не в том, что он беспокоился на счет того, что какой-то юноша может обидеть Аяно или как то причинить ей вред. Все было, скорее, наоборот: Джокичи думал, что сама Аяно может кому то навредить, пытаясь добраться до сердца юноши. И это еще очень повезет, если его дочь никого не убъет. Пока Джокичи раздумывал о своей откровенно говоря, не идеальной семье, самолет пошел на посадку. Пристегнув ремень безопасности, он мысленно представил образ Аяно, ждущей родителей в аэропорту. Что сейчас с ней?.. Приземлившись, и собираясь выходить из самолета, Джокичи спросил, повернувшись к Риобе: — Ты не связывалась с Аяно до вылета? — Конечно, дорогой, — тон и голос Риобы невольно напомнили ему Чигусу Бусуджиму, с которой ему «посчастливилось» общаться некоторое время. Точно то же обращение и влюбленно-кокетливая интонация. — она говорила, что когда мы прибудем домой, то нам нужно будет обсудить кое что важное. Джочики чуть было не выронил чемодан. Он догадывался, какая именно новость их ждет, но все же надеялся, что его переживания не оправдаются. Оказавшись в аэропорту, самое первое, что он сделал: начал искать глазами свою дочь. Найти ее было не сложно: невысокая девушка с темно-серыми волосами, заплетенными в конский хвост, такие же глаза, и абсолютно равнодушное лицо. Другими словами, вид у нее был самый обыкновенный, но что-то в ней все-таки выделялось, однако что именно, сказать сложно. Завидев в толпе родителей, Аяно улыбнулась. Это улыбка немного напрягла Джокичи, она была какой-то странной, более… Живой? Мужчина потряс головой, в попытке вытрясти из нее ненужные мысли. — Ох, Аяно, дорогая! — Риоба, подойдя к дочери, обняла ее. Та ответила тем же, и Джокичи заметил, как щеки девушки покрыл странный румянец. Странно, с учетом того, что она не испытывает эмоций. «Не думай об этом. — сказал он себе, обнимая дочь. — Ты накручиваешь себя. В мире полно других вещей помимо этих». Всю дорогу до дома Риоба говорила с Аяно вообще обо всем. Джокичи тоже изредка подключался к разговору, но при этом не отводил от лица дочери взгляда. Та, кажется, заметила странное поведение отца, через время заговорив. Голос ее то же звучал как то по иному: — Не беспокойся об этом, пап. Я в полном порядке, тебе не нужно нервничать на этот счет. Джокичи улыбнулся, но дурное предчувствие где то в недрах груди не исчезло. Его взгляд на мгновение встретился со взглядом супруги, и он понял, что они обо думают об одном и том же. Однако если Риоба явно рада появлению парня у их дочери, то Джун не мог гарантировать того, что по их с Риобой прибытию подвал окажется пустым. Завидев дом в окне машины, он испытал непонятное чувство, нечто среднее между радостью, и неприязнью. С одной стороны, в подвале этого дома его несколько месяцев держала будущая супруга, с другой… Они оба воспитали здесь дочь, которая, как Джокичи ото всей души надеялся, выросла все же более нормальной. — Мы… Можем поговорить сейчас? — обратилась к родителям Аяно, когда вся семья зашла в дом. — Конечно, Аяно, — Джокичи нервно улыбнулся, поняв, что стоит узнать о неведомой проблеме сразу и не затягивать с ней. Аяно явно смутилась. Глаза ее забегали, румянец стал гуще, она то и дело нервно хихикала. Точь в точь Риоба, на самом деле. — Ну… Видите ли… — голос дочери звучал до крайности смущенно, казалось, он вот вот прервется. — П-пока вас не было, я… В общем… Я нашла себе парня. Реакция супругов на такое известия была мгновенной и предсказуемой. Если Риоба сразу обрадовалась, заключив дочь в объятья, и радостно защебетав, то Джокичи не понимал, что и думать. Да, известие было определенно радостным, но, как он понял за те годы, проведенные в семье Аиши, этот неизвестный юноша достался ей не просто так. Взглянув на восторженную Риобу, Джун странно улыбнулся. Да, абсолютно все, связанное с дочерью или ним самим, вызывало у его жены волну эмоций, сравнимую только с цунами. Это часто раздражало, но когда родилась Аяно, и подобные реакции стали происходить стабильно по нескольку раз в неделю, Джокичи привык к этому. — Аяно, извини за подобный вопрос, — обратился он к дочери, когда та, явно не без усилий, вырвалась из цепкой хватки матери. — но… Когда ты познакомишь нас? Джокичи хотел было добавить, что подобная спешка объясняется тем, что ему нужно убедиться в моральном и физическом состоянии юноши, но смолчал, поскольку Риоба находилась от него буквально в двух шагах. Сколько он не раздумывал, то пришел к выводу, что о знакомстве родителей Аяно лучше не знать. Пусть хоть в глазах его дочери Риоба выглядит, как нормальная, образцовая женщина, а не как демон с ангельским личиком. — Во время последнего разговора, мы договорились на вечер следующей субботы. — спокойно ответила Аяно, но видимо, при одной только мысли о своем возлюбленном, у нее снова заалели щеки. — Ох, дорогая, это прекрасно! — воскликнула Риоба, сияя яркой, улыбкой. — А ты можешь рассказать нам о нем? — Конечно, но вы только что прилетели… Может, вам стоит отдохнуть? Джокичи заметил, что Аяно обращается и к нему и к матери, однако ее темные глаза смотрели именно на отца. Ясно, заметила, что эта новость стала для него не самой приятной, и лучше дать ему время, дабы обдумать. Он был благодарен дочери за это. Мужчина сам недопонимал, что думать на этот счет. Да, рано или поздно Аяно нашла бы себе вторую половинку, но… Не мог он принять это так же быстро, как и Риоба. Не смотря на его доверие и веру в то, что Аяно похожа на мать только внешностью и отсутствием эмоций, Джокичи не мог перестать накручивать себя по поводу того, что его дочь могла тоже оказаться убийцей, встав на тропу матери.

***

Всю неделю в ожидании субботы, Джокичи сидел, как на иголках. Как минимум половина его сознания была в раздумьях о дочери и ее молодом человеке, а вторая занята работой. Помимо своих раздумий приходилось терпеть и речи Риобы, к которым он, признаться честно, был не готов. Да, его жена становилась более живой, когда дело касалось обсуждений об их дочери, но настолько эмоциональной Джокичи не разу ее не видел. — Дорогой, как ты думаешь, он из хорошей семьи? Ох, наверняка, Аяно не могла бы влюбиться в другого! А что насчет его характера? Он добрый, умный? Ну разумеется! — женщина говорила так быстро, что некоторые слова только угадывались. Джокичи не раз хотелось подколоть Риобу тем, что знают ли родители юноши о том самом суде и убийствах, и верят ли в невиновность Риобы, но каждый раз молчал. Очень давно он уяснил, что попробуй он сказать что-то о тех временах, или попытаться заявить в полицию, Риоба примет необходимые меры. И, зная ее, они не исключают жестокость, так что лучше не спорить. Наконец дождавшись той самой субботы, Джокичи с самого утра пребывал в немного скверном настроении. Если судить по рассказам Аяно, то ее избранник, или же «Сенпай» (при одном только мысли об этом слове Джуна неприятно передергивало, когда он вспоминал, что не одна девушка в школьные годы называла его так), самый обычный ученик, но не смотря на это, самый замечательный человек. Впрочем, со слов по уши влюбленной девушки любые рассказы о молодом человеке будут звучать как роман. Он понимал, что накручивал себя, и утром заглянул в подвал. На всякий случай. К счастью, ни единой души в нем не было. Зато на полу, помимо прочего хлама лежали старые касеты. «Она не нашла их?». Чем ближе приближался вечер, тем более напряженными становились супруги. Джокичи казалось, что нервы Риобы и Аяно при любом желании не сравнятся с его собственными. Пожалуй, здесь он был единственным человеком, который мог бы понять того, кому нанесли удар по психике. Из коридора послышался дверной звонок. Аяно бросилась к двери, родители за ней, при этом Джокичи видел, как Риоба сдерживается, что бы не разразиться радостным щебетанием и сладкими речами. От необходимости идти дальше их обоих избавила Аяно, шедшая рядом с юношей. Взглянув на него, у Джокичи сложилось приятное впечатление. Высокий, худой, у мужчины на мгновение мелькнула дурацкая мысль, что юноша походит на Аяно, только в мужском обличае. Темно-серые короткие волосы, такие же глаза, но в отличие от сопровождающей девушки, улыбался он явно искренне. — Таро Ямада, мистер. — представился юноша, протягивая ему руку. Видимо, вначале он решил представиться именно отцу семейства, кажется, считая его самой серьезной фигурой среди всех прочих. — Джокичи Аиши, можно просто Джун. — представился мужчина, пожимая ему руку. По виду нельзя было сказать, что Аяно как то «серьезно» повлияла на его ментальное здоровье. На протяжении всего ужина Джокичи внимательно наблюдал за Таро, но не из каких то злых побуждений. Было, возможно, глупо сравнивать, но за время брака Джун привык к Риобе, ее странным словам, привычкам и прочему, но не мог перестать сравнивать Аяно со своей женой. Нужно отметить, что Таро выглядел абсолютно нормальным, здоровым, так и не скажешь, что с ним что-то не так. По горло наслушавшись речей Риобы о том, что Аяно и Таро такая замечательная пара, что они так подходят друг другу, Джокичи, поставив на стол чашку чая, сказал, обращаясь к юноше: — Послушай, Таро, нам нужно поговорить. Пройди, пожалуйста, за мной. Парень кивнул, поспешно поднимаясь с места. Пройдя до рабочего кабинета, Джокичи предложил Таро сесть, а сам опустился за стол, смотря на юношу серыми глазами. Тот явно недоумевал, почему отец его девушки хочет поговорить с ним наедине. — Таро, — обратился к нему Джокичи, глядя, как юноша недоуменно смотрит на него. — перейдем сразу к делу. Возможно, для тебя это неожиданный, и немного личный вопрос, но… Скажи пожалуйста, а последние два месяца у тебя были другие девушки? Как и ожидалось, щеки Таро покрыл легкий, смущенный румянец. После небольшой паузы он все же ответил: — Да, были. — юноша усмехнулся. — И, что странно, ровно десять за последние два месяца. Хотя, если так подумать… Некоторых из них сложно назвать девушками в романтическом плане, не думаю, что они были в меня влюблены. Джокичи ухмыльнулся, невольно вспомнив свой последний год в Академи, и вместе с тем Рицуко Чиканари и Соноко Саконоуэ. — Если ты знаешь, то скажи, а все ли девушки остались живы? — Н-нет. — Таро вздохнул. — Можно я не буду углубляться в это? — Конечно, это в любом случае оставляет отпечаток. — А почему вы спрашиваете это? — Таро задал вполне резонный вопрос. Джокичи пристально, но без улыбки посмотрел на него. — Видишь ли, Аиши это род достаточно… Своеобразный. Начиная с того, что парни не рождались в нем уже столетия, и странная закономерность в поведении девушек. Видишь ли, они полностью лишены эмоций до одного конкретного момента. И это самое событие: встреча с будущим мужем. — Извините, мистер, что перебиваю, но… Почему именно мужем, а не парнем? — прервал его Таро. Джокичи не радостно улыбнулся: — Когда девушки встречают «того самого», — он очертил пальцами кавычки. — эта встреча будит в них эмоции, и логично, что они не захотят терять того человека, который заставляет их чувствовать себя живими. Собственно… — мужчина поднял в воздух правую ладонь. Обручальное кольцо блеснуло в свете люстры. — Этим все и кончается. — Подождите, то есть, вы хотите сказать, что мать Аяно была такой же? — Именно это, — Джокичи грустно усмехнулся. — я для Риобы в школьные годы тоже был «Сенпаем», и все девушки, которые со мной общались, кем бы они сейчас не были, так или иначе, «исчезли» из моей жизни. Почему я говорю это? Видишь ли, не смотря на то, что я доверяю дочери, глупо отрицать тот факт, что она копия своей матери. А Риоба-сан… Джун встал с кресла, и на всякий случай проверил, закрыта ли дверь. Удостоверившись, что все в порядке, вернулся на место. — Риоба-сан в свое время, поняв, что я не получу от нее ответного признания… — мужчина понизил голос, перейдя на шепот. — Похитила меня, заперев в подвале, и продержала там до того времени, пока не добилась согласия. Таро сидел, явно шокированный. Джокичи понимал, что, возможно не стоило говорить об этом, но он чувствовал, что обязан предупредить юношу о возможной опасности, хоть ее и не было заметно с первого взгляда. — Я… — сказал Таро. — Если честно, я в шоке. Не знаю, какой Ян-чан была до нашей встречи, но не думал, что она может оказаться жестокой. — Поверь, Таро, я и сам в этом не уверен. Парадоксально, но хоть я и ее отец, не уверен, что до конца ее знаю. Но… Будет лучше, если ты будешь предупрежден. Ямада кивнул, вздохнув. Взглянув в его глаза, Джокичи понял, что такое известие хоть и потрясло его, но было вместе с шоком еще что-то странное, какая-то надежда. Возможно, о том, что Аяно не станет обращаться жестоко или властно с объектом своего обожания. Мужчина, сам того не понимая, тоже верил в это. Аяно хоть и похожа на мать, но в глазах Джокичи была более… мягкой. Джун отпер дверь, развернувшись к Таро. — Мистер, пусть это останется между нами, хорошо? — предложил юноша, протягивая руку. Джокичи с большим удовольствием ее пожал. Кто знает, может, у Аяно будет счастливая семья, в отличие от него.