Кикимора

      Западно-Азиатский материк. Республика Падокия. Провинция Дентора. Отель. 8 апреля 2000 года.       Сильва Золдик часто повторял, что при побеге нельзя спешить.       «Второпях внимание слабеет и совершаются ошибки. – припомнил Киллуа слова отца. Под пристальным взглядом главы семьи наставления буквально выжигались в памяти. – Ошибки приводят к смерти. Все взаимосвязано, сын. И повлиять на эту взаимосвязь сможешь лишь ты».       Киллуа старался следовать словам отца, хотя загнать страх преследования глубоко внутрь было непросто: постоянно казалось, что ему наступают на пятки… Наследник убеждал себя, что все не так уж и плохо. Иллуми, к счастью, на задании: будь старший брат дома, Килл бы даже до Врат Испытаний добежать не успел… Мать ранена и вряд ли отец позволит ей покинуть поместье. Отец не последует за ним сам. Хрюша тоже. Каллуто еще мал. А дедушка Зено и дедуля Маха не станут вмешиваться.       Разумные доводы подействовали только на третьи сутки побега. Хотя, мальчик не исключал, что просто устал бояться… Да и что родители с ним сделают? В карцере запрут?       «Не смешно даже… Но погулять хочется подольше, – Киллуа вздохнул и поднял глаза на потолок гостиничного номера. В руках он держал йо-йо и изредка подкидывал игрушку вверх. – Надеюсь, отец не пошлет Цубоне».       Цубоне, дочь Шо, была уже пожилой статной женщиной. Она заплетала седые волосы в косы, носила монокль и была совершенно не похожа на добрую бабулю. Именно она ухаживала и заботилась о маленьких Киллуа и Каллуто. Миллуки в этом плане повезло больше: его нянькой была Милена.       Килл нахмурился, вспомнив улыбчивую женщину. От Милены всегда вкусно пахло сдобой, а кармане передника она носила вкусные карамельки… Цубоне же была иной. Строгой, суровой, но по-своему заботливой. Она знала своих подопечных, как никто иной, и вызывала в обоих мальчишках страх, хотя Киллуа и Каллуто старательно это отрицали.       Килл подкинул йо-йо к потолку и, поймав его, сел в постели. Оставаться в провинции не было смысла: наверняка его поиски уже ушли в сторону. Киллуа взял с прикроватной тумбочки туристическую карту Падокии и расстелил ее на постели. Самостоятельной проработкой логистики наследник занимался впервые. Окинув заинтересованным взглядом ближайшие провинции, мальчик поставил точку на Денторе…       Покинуть Дентору было не так просто, как кажется: она была одной из немногих провинций Падокии, из которой нет возможности выехать, не оставив следов. Сделано это специально, и, как Киллуа предполагал, его предки к такому положению дел тоже руку приложили. Сами члены семьи Золдик имели второй пакет документов с тривиальной для Западной Азии фамилией «Ян». К счастью, выложить документы с задания он не успел.       «Но это оставит жирный след, – подумал мальчик и поставил вторую точку в провинции Каиган. – Затеряюсь в толпе туристов, возьму билет в общий вагон и уеду в Каиган. Оттуда есть возможность добраться до Урея на туристическом пароме, который не требует именных билетов».       Киллуа улыбнулся – вода, туристы и уставшие гиды – паром Каигана был прекрасным местом, чтобы замести следы.       Наследник собрал немногочисленные пожитки, выкинул пустые пачки от снеков и покинул гостиничный номер. Вещей у него с собой было не много: скейт, йо-йо, документы и наличка, снятая с личного счета в первый же день – вот и весь багаж.       Наследники семьи Золдик редко покидали поместье, и то только в сопровождении старших. Однако, это не значило, что они не должны были хорошо знать родную провинцию.       «Специфика работы», – поморщился наследник.       Под это определение старшее поколение могло подвести все, что угодно…       Мальчик вздохнул, невольно вспомнив смешливого дедулю. Маха любил сладкое и посмеяться. Он же чаще всего поддерживал внуков… Старик говорил, что ему уже можно не только поучать молодое поколение, но и баловать. Признаться честно, Килл не совсем понимал, о чем говорил дед.       До вокзала мальчик доехал на общественном транспорте. На парковке как всегда шумно и людно. Маленький вокзал Денторы едва справлялся с наплывом туристов.       Килл, лавируя в людском потоке, подошел к кассам и встал позади пожилой пары.       – … ресторан мне не понравился, – делилась впечатлениями женщина и, судя по лицу ее супруга, не в первый раз. – Как можно есть такую острую пищу?       – Не так уж все и остро… – тихо возразил мужчина.       – А вот на горе этой мне понравилось, – женщина то ли проигнорировала супруга, то ли просто не расслышала. – Тихо, спокойно и персонал такой вежливый!       – Особенно персонал тебе понравился, – так же тихо сказал мужчина.       – Да ладно тебе! – эту фразу пожилая женщина предпочла расслышать. – Зебуро так много интересного рассказал про эту семейку!       – Его имя ты запомнила, в отличие от названия горы, – в голосе мужчины появилось недовольство. – Да и что он тебе рассказал? О высоте Врат Испытаний?       – Гид и этого не знала, – женщина понизила голос.       – А что уж до семейки… – мужчина прервался и указал супруге на пару с тремя детьми. Обычная семья обывателей в отпуске: полноватый глава семьи, уставшая и нервная мать, старший ребенок с тетрисом в руках и двое недовольных младших сыновей. Киллуа застал тот момент, где младшие катались по полу вокзала, старательно стараясь одержать верх в бестолковой драке. – Не думаю, что мистер и миссис Золдик позволяют своим детям так безобразно себя вести.       «Вы даже не представляете, как правы», – Килл хмыкнул про себя, представив, что с ними сделал бы отец, устрой кто-то из детей разборки в людном месте. Для всех Золдики должны быть едины: глотки друг другу рвать можно только на тренировочных площадках.       – Всякая строгость хороша в меру, – женщина отвернулась от супруга, сложив руки на груди. – Если дети озорничают, значит семья хорошо живет.       – Как скажешь, дорогая, – согласился мужчина. Он приобнял супругу за плечи и поцеловал в щеку. – И никому не скучно: ни детям, ни родителям, ни ремню.       Подошла очередь пожилых супругов. Они купили билет до Джоянга и отошли, поддерживая друг друга.       Киллуа проводил их взглядом и, хмыкнув вслед, подошел к стойке регистрации.       – Мне билет до Каигана, – он подал документы, включая письменную доверенность от родителей на проезд, и невольно замер, ожидая, что ему откажут в продаже.       Детям старше десяти разрешалось путешествовать на короткие расстояния в одиночку, но только с родительского разрешения. Оно заверялось у нотариуса и было разовым. Та доверенность, что была у Киллуа, фактически не была просрочена: отметки об отъезде из Денторы не было, ведь он улетал на семейном дирижабле.       – Возвращаешься домой? – спросил мужчина за стойкой регистрации. На форменной рубашке был приколот бейджик с именем.       – Так точно, господин Фай, – бодро ответил Киллуа и дружелюбно улыбнулся. – Гостил у бабули с дедулей, а теперь пора домой.       – Смотрю вы только шестого приехали, – кивнул господин Фай. – Совсем мало погостили. Не нравится у нас?       «Еще как не нравится!» – едва не выкрикнул Килл.       – Да нет, – улыбка стала менее яркой. Мальчик опустил глаза. – Мама просто волнуется. Не хочет, чтобы я долго отсутствовал дома.       – Понимаю, – протянул господин Фай и щелкнул печатью по доверенности. – Моя мама будто с цепи сорвалась когда почувствовала, что я становлюсь самостоятельным. Ужасное было время…        Горестный вздох даже не пришлось разыгрывать. Разговорчивый господин Фай своими словами попал прямехонько в цель: Килл не смог бы точнее передать поведение матери.       – Держись, – господин Фай протянул документы и билет. – Моя успокоилась, когда мне исполнилось двадцать.       У Киллуа волосы на затылке встали дыбом. Мальчик сумбурно поблагодарил мужчину за заботу и быстро ушел от стойки регистрации.       Весь путь до Каигана наследник семьи не мог выбросить слова господина Фая из головы.       Западно-Азиатский материк. Республика Падокия. Провинция Каиган. Туристический причал. 9 апреля 2000 года.       План, составленный на постели гостиничного номера, работал, как часы. Килл смог подремать в поезде и в шесть сорок восемь вышел из вокзала провинции Каиган. Смешавшись с толпой туристов, мальчик сел на автобус, следующий к туристическому причалу.       Автобус, естественно, оказался тоже туристическим. Киллуа выслушал сильно урезанную историю завоевания Каигана и Урея войсками Сагельты в далеких 1928 годах. Мутная история, о которой в Западной Азии очень не любят говорить. Но приходится…        – В 1929 году войска Сагельты поднялись по реке Шу и, встречаемые местными жителями, организовали первые форпосты на берегах Урея и Каигана. Мы с вами повторим их путь, преодолевая бурные воды и опасные каменистые пороги.       Киллуа закатил глаза и отвернулся к окошку. Рассказывать туристам о том, что в полноводной реке Шу никогда не было опасных порогов, мальчик не стал. Как и о том, что местные «мирные» жители встречали завоевателей вилами, мотыгами и топорами… Подъем по Шу войск Сагельты остановился только на границе с провинцией Денторы – не без вмешательство семьи Золдик и их дворецких.       «Правда, нам до сих пор ставят это в вину, – Килл невольно надул губы и подпер подбородок. – Жители Каигана и Урея почему-то решили, что Золдики должны и их защищать».       Знатный тогда скандал был… Ну, так Киллуа дед Зено рассказывал.       Из автобуса наследник семьи выпрыгнул одним из первых. Слащавые истории гидов вызывали нервную щекотку. Встрепенувшись, мальчик направился к парому.       И вот тут-то все и пошло по наклонной… Килл не успел взойти на злосчастный туристический паром. На причале его уже ждали. Проводив грустным взглядом галдящую толпу, Киллуа посмотрел на двух мужчин в форменной одежде штата дворецких.       – Ну, привет, – нерадостно поздоровался мальчик.       Наследник семьи зажал скейт подмышкой и убрал руки в карманы, спрятав выпущенные когти от посторонних взглядов. На причале полно туристов… Устраивать шум и привлекать внимание к своим действиям претило. Килл поморщился, понимая, что ему все же придется пойти со слугами семьи.       – Добрый день, молодой господин Киллуа, – поздоровался Рокши.       Высокий мужчина с первой сединой в черных густых волосах поклонился. Сухое телосложение и фирменный строгий костюм создавал презентабельный и внушительный вид, несмотря на тонкий шрам на щеке. Киллуа с удивлением заметил, что многие женщины задерживают на нем взгляд дольше необходимого… Сам наследник не понимал такого интереса. Рокши обладал острыми чертами лица и резкими хищными движениями – это сразу выдавало в нем убийцу.       – Нам приказано вернуть вас в поместье, – добавил Кейго и поддержал приветствие напарника поклоном.       Кейго молод. Ростом он чуть ниже коллеги, но зато шире в плечах. Темно-карие глаза мужчины обрамлены темными пушистыми ресницами – это делало его взгляд более выразительным и открытым. Кейго располагал к себе и славился легким характером. Он был одним из немногих, кто смог сработаться с Рокши.       – Кем приказано? – требовательно спросил мальчик, наклонив голову и посмотрев на дворецких исподлобья.       – Вашей матерью.       Тугая пружина напряжения, стянувшая внутренности, расслабилась. Киллуа едва не повело от резко пришедшей легкости.       «Они пришли не от отца… – понял Киллуа и невольно хмыкнул: – Что это значит? Отец не злится? Или не знает? Отец на задании и мама решила действовать без его ведома?».       – Ну, раз приказано, то деваться некуда, – цокнул мальчик и улыбнулся дворецким. Убрав смертоносные когти, Киллуа вытащил руки из карманов и вновь перехватил скейт. – Эх, а так хотелось прокатиться на этом пароме!       Кейго едва заметно выдохнул и заверил молодого господина:       – Уверен, в следующий раз вы обязательно попадете на паром.       – Мне бы твою уверенность… – протянул Киллуа и, оглядевшись, перевел тему: – Возвращаемся на вокзал?       – Можем полететь на дирижабле, – предложил Кейго.       – И полетим, – твердо сказал Рокши. Мужчина хмурился и смотрел на Киллуа свысока, стараясь подавить. – Нам приказано вернуть вас, как можно скорее.       – Не думаю, что задержка в восемь часов сильно повлияет на ситуацию, – мягко возразил Кейго.       – Рокши прав, – возразил Киллуа и пересекся с удивлённым взглядом Кейго. – У мамы непростой характер, лучше сделать, как она приказала.       Во взгляде Рокши появилось неприкрытое превосходство. Блеск в глазах и снисходительная полуулыбка могли бы разозлить... Но не Золдика.       «Куда уж тебе до отца своим взглядом? – Киллуа широко улыбнулся мужчине. – Да и до мамы, раз уж на то дело пошло».       – Идемте уже! – сказал наследник и первым поспешил к парковке.       Они покинули причал.       Не так давно до Киллуа дошли слухи, что эта парочка нарушила договор с семьей. Какие именно пункты договора были нарушены, Киллуа не знал, да и не так важно это было. Эти двое все равно были первыми претендентами на устранение.       Даже жаль…       Килл хорошо знал и Кейго, и Рокши. Кейго ему особенно нравился. Он устроился на работу к Золдикам ради сестры. Киллуа слышал, что они сироты. Кейго никогда не рассказывал про свою юность, но наследник семьи убийц вполне мог предположить, что в прошлом мужчины не было ничего хорошего. Статистика показывала, что простые воришки редко попадали в штат Золдиков… Мама старалась подбирать людей, способных на убийство и не видящих в этом ничего аморального.       С Рокши все было одновременно и проще и сложнее. Мужчина был приговорен к смертной казни. Сейчас в Западной Азии прибегали к крайней мере наказания только за те поступки, за которые еще в прошлом веке убивали до попадания в камеру: измена государству, терроризм или геноцид, убийство представителя власти, убийство членов семьи, надругательство над детьми… Что совершил Рокши неизвестно наследнику семьи: в такие тонкости его не посвящали. Главное, что мужчина был психически устойчив и исполнял приказы.       Для того чтобы добраться до воздушного порта дворецкие взяли такси. Киллуа сел вместе с Кейго позади, устроив скейт в ногах. Рокши занял переднее пассажирское кресло и сразу перенастроил зеркало заднего вида.       – Эй! Ты что себе позволяешь? – возмутился таксист и потянулся к зеркалу. – Держи руки при себе!       – Я заплачу за поездку тройным тарифом, если зеркало останется так, как я настрою, – сказал Рокши. Под колючим взглядом мужчины таксист заерзал, но не ответил. – Если нет, найму другое такси.       – Делай, что хочешь, – сквозь зубы ответил таксист и завел мотор.       Рокши поправил зеркало. Киллуа в отражении пересекся с ним взглядом и, улыбнувшись строгому надзирателю, повернулся к Кейго.       – Как Мая? – спросил он у молодого мужчины. – Скоро же школу заканчивает?       – Да, – улыбка Кейго стала немного грустной, но не пропала совсем. – Парня себе нашла, важная такая ходит.       Киллуа хмыкнул.       – Парня? Да какой от него толк? – поморщился мальчик. – Лучше уж подождать совершеннолетия и приглядеться к мужчине, который сможет о ней позаботиться.       – У вас устаревший взгляд на такие вещи, молодой господин, – в голосе Кейго появилась неловкость. – Сейчас начинают отношение исходя не из выгоды, а из симпатии.       – Не забивай господину Киллуа голову такой чушью, – включился в диалог Рокши. – Даже самая сильная симпатия со временем угасает, а разумная доля выгоды может удержать брак на плаву.       Кейго нахмурился.       – Это низко.       – Что низко? – насмешливо спросил Рокши, выгнув темную бровь. – Браки, основанные на одних лишь чувствах, быстро распадаются. Знаешь, что они оставляют после себя?       Киллуа нахмурился, услышав в голосе старшего мужчины горечь.       – Такие браки оставляют после себя одиноких женщин и детей-безотцовщин! – сказал Рокши, не дождавшись ответа Кейго. – Женщина в любом случае пострадает больше, так что я бы на твоем месте больше переживал за сестру.       Мужчина ограничился прозрачным намеком, ведь даже малым детям известно, что неполная семья – это ущербно. В Сагельте, Очиме или том же Кука-Нью к матерям-одиночкам относились без негатива, но в Восточной и Западной Азии женщина, не сумевшая сохранить брак, подвергалась порицанию. Да и детям таких семей несладко приходилось.       Киллуа вздохнул и отвернулся от Кейго. Вести бессмысленную и легкую беседу больше не получалось – Рокши основательно испортил настроению своему напарнику.       За окном проносились рисовые поля. Каиган славился своими полями и был одним из крупнейших провинций материка по культивации риса, получая неплохие обороты продукции даже по сравнению с республикой Минво – а ведь в экономике Минво экспорт риса был далеко не на последнем месте.       Наследник уперся локтем в дверь и положил голову на руку. Дома его обучали не только способам убийства и сокрытия совершенного преступления, но и истории, географии, экономике, политологии, культуре разных стран и народов… Все это давалось легко.       «Кроме языков, – поморщился мальчик. – А все из-за того, что им мама учила!».       Тихонько фыркнув, наемный убийца перевел взгляд на пейзаж. Поля и полупустая трасса. По встречке никого нет, позади плелась всего одна легковушка.       Пора.       Пристегиваться Киллуа не стал намеренно, хотя в Падокии принято пользоваться ремнями безопасности и на заднем сидении. Наследник Золдиков не стал бы сковывать себя и лишать маневра, да и другим бы не позволил – это могло помешать его плану.       Играть на факторе неожиданности легко. Родители научили усыплять бдительность окружающих и скрывать намерения – это умение и в этот раз помогло. Кейго не успел отреагировать на резкое движение молодого господина. Удар. Кейго дергается, стараясь принять руку наследника на блок, но Киллуа быстрее. Когти с легкостью пробивают трахею и горло мужчины, а сила удара такова, что рука юного убийцы проткнула спинку сиденья.       – Вот, черт! – воскликнул водитель, увидев убийство в зеркале заднего вида, и нажал на тормоз.       Скрип колес перекрыл все остальные звуки: чертыханье Рокши; судорожный вздох побледневшего до синевы таксиста; предсмертный хрип Кейго и бульканье, с которым воздух вырвался из растерзанного горла. Водитель легковушки, следовавший за такси, не успел отреагировать на резкую остановку и врезался в машину. Такси тряхнуло и протащило вперед и сторону: автомобиль вылетел на встречку. В лобовое стекло Киллуа увидел тусклый дневной свет фар.       «А вот этого я не ожидал», – успел подумать мальчик перед столкновением.       Удар. Машину завертело. Лобовое стекло пошло трещинами, но не разлетелось. Запоздало выстрелили подушки безопасности из приборной панели.       «Шанс!»       Киллуа вытащил когти из переднего сидения и напал на Рокши. Мужчина успел выставить руку для защиты, но это почти не помогло. Когти прошли сквозь мышцы и ткани, достав лицо. Правый глаз дворецкого вытек.       «Черт!»       Киллуа утратил контроль над ситуацией и преимущество. Он понимал, что Рокши сильнее и опытней его, и затягивать бой нельзя.       Мужчина проигнорировал ранение и контратаковал. Из-за ограниченного пространства и неудобного положения дворецкий не смог вложить в удар всю силу. Потеря глаза тоже сказалась – удар пришелся мальчику на плечо, оставив лишь гематому. Попади Рокши в голову, как и планировал, бой бы уже закончился.       Наследник пинком открыл дверь и выскочил на трассу. Рокши не отставал – теперь их разделяла лишь машина. Киллуа рассудил, что нападение в лоб не поможет. Резко развернувшись, он кинулся к машине, в которую врезалось такси, вылетев на встречку. Рокши побежал следом. Мужчина поздно понял, что этот маневр не был попыткой к побегу – наследник с разбегу запрыгнул на капот и, использовав его как трамплин, сделал кувырок назад. Дворецкий успел развернуться и нанести размашистый удар, перед тем как рука с острыми когтями пробила грудную клетку, добравшись до сердца.       Мертв.       Тело Рокши завалилось в бок и рухнуло на асфальт, больше не скрывая от взгляда Киллуа водителя встречной машины. Молодой мужчина наблюдал за происходящим, широко раскрыв глаза. Он прижимал к уху телефон, но губы не шевелились: похоже, что от шока его тело онемело. За спиной юного убийцы сквернословил таксист и кричала владелица легковушки.       Наемники не оставляют свидетелей…       Киллуа вздохнул и рванул к легковому автомобилю, про себя радуясь близости рисовых полей – есть где смыть кровь.