Кикимора

      Материк Йорбия. Страна Мильда. Город Забан. 15 апреля 2000 года.       В Забане шумно и многолюдно. Мильда сильно отличалась от привычной Киллуа Азии, чем нравилась еще больше. Мальчик, не скрывая любопытства, смотрел по сторонам: на широкой улице располагались высотные офисные здания с кафешками и магазинами на первых этажах. Во время обеденного перерыва здесь особенно оживленно.       – Не отставай! – окликнула его Коби, нахмурив тонкие брови. – Время – деньги, милый, а мне еще в одно место заскочить надо!        Киллуа закатил глаза и, зажав скейт подмышкой, поспешил к женщине.       – Куда нам? – спросил мальчик.       – Вот туда, – женщина указала рукой на лапшичную и поспешила к ней, цокая каблуками.       Киллуа побежал следом.       Коби первой подошла к входу, открыла дверь и пропустила наследника Золдиков вперед. Мальчишка по инерции зашел, но замер на пороге.       Мысли медленно ворочались в голове, тело задеревенело. Вбитые рефлексы завопили едва ли не крича о том, что он допустил ошибку. Грубую, часто непоправимую ошибку.       Он доверился. Доверился незнакомке, расслабился в ее присутствии. Дома бы за такое не погладили...       Но он же не дома. В простом мире нормально доверять. Не так ли?       Мотнув головой, Килл прошел вперед.       Обычная лапшичная. Людная. Множество посетителей разных национальностей громко переговаривались и ели. По залу сновали официанты, с кухни доносились выкрики о готовности заказов. Это место ничем не отличалось от других лапшичных.       И что они тут забыли?...       Килл повернулся к Накоби.       – Здесь обитают так называемые «чайники», – пояснила Коби, слишком расплывчато ответив на невысказанный вопрос.       И кто это?       Мальчик выгнул бровь.       – Так называют информаторов Ассоциации, – с улыбкой добавила Коби. – Большинство из них не являются членами объединения, но работают на нас.       «Мирные, значит, – наследник Золдиков кивнул, осматриваясь внимательнее. – Надо запомнить местечко и не шуметь здесь».       – Нам туда, – Коби указала в сторону кухни.       Подойдя к стойке, женщина постучала по столешнице, привлекая поваров, и сказала:       – Нам бы острой лапши, – Киллуа тихо хмыкнул, услышав такую незамысловатую кодовую фразу, и отвернулся. – С перцем с острова Кейджин.       Один из поваров тут же расплылся в улыбке.       – Какой заказ! – мужчина подошел и, подняв стойку, пропустил Киллуа и Коби в кухню. – Вы 99 клиент!       – Хорошее число, – улыбнулась Коби. – Может, накормите в честь этого?       – Конечно, накормим! – закивал повар. – Пойдемте, я покажу, где можно присесть.       Лапшичная оказалась больше, чем ожидалось. За общим залом притаился коридор с несколькими комнатками. Мужчина привел их в одну из них и, спросив, что принести, ушел. Киллуа напрягся. Помещение было плохим: замкнутым, с хорошей звукоизоляцией.       – Да расслабься ты, – улыбнулась женщина, поправив очки. – Это переговорная, поэтому здесь нет окон и лишь один выход. Сейчас нам принесут поесть.       Коби улыбнулась и потянулась к своему саквояжу.       – А пока никого нет, возьми это…       Плохое помещение, явно тренированная женщина, достающая что-то из сумки…       – Я знаю, что ты не хотел ничего на день рождения, – повернувшись, женщина достала свернутый рюкзак и замолкла. Лицо ее побледнело, стоило ей встретиться взглядом с подобравшимся наемником.       Мальчика будто в холодную воду окунули. Лицо и уши начало печь, правда не от обжигающего холода, а от стыда. На побелевшей коже женщины, которая была добра к нему все это время, проявились редкие веснушки.       Киллуа поменял положение тела, показывая, что не собирается нападать.       – П-прости, – он опустил голову. – Просто…       «Что просто? – злясь на себя, подумал мальчик. – Просто ты больной убийца?».       – Просто мне надо поменьше махать руками, – с улыбкой в голосе сказала Коби.       Киллуа, не веря ушам, поднял голову и увидел, что Коби и правда улыбается. Она не злилась и больше не выглядела напуганной.       – Я работаю в криминальной сфере подпольным хирургом, – пояснила она, увидев невысказанный вопрос в глазах наемника. – Брать себя в руки в любой ситуации я давно научилась.       Женщина невесело улыбнулась и, опустив глаза, расправила тканевый ранец.       – Это подарок, – сказала она, протягивая вещь. – Он не дорогой, но удобный. Пригодится в твоем путешествии.       Киллуа сглотнул и медленно протянул руку, забирая ранец.       Он был темно-синего цвета, с белыми лямками и белой застежкой. Как Коби и сказала, ранец был удобным и вместительным – самое то для путешествия.       – Спасибо, – севшим голосом поблагодарил он.       – Да не за что! – легко отозвалась Коби. – Это Хисса выбрала. Но я тебе этого не говорила!       Киллуа поднял глаза на женщину и тоже улыбнулся.       – Тогда и ей спасибо, – сказал он. – Но я этого не говорил.       Коби засмеялась, поддержав неумелую шутку, и покачала головой, отчего локон выпал из-за уха и завился. Женщина привычным движением убрала волосы и поправила очки, подняв глаза на дверь. Спустя пару секунд Киллуа тоже понял, что кто-то приближается.       «Она все же сильна раз на таком расстоянии в комнате со звукоизоляцией почувствовала чье-то приближение, – хмыкнул про себя наследник Золдиков. – В бою две секунды – это уйма времени».       Дверь отворилась.       Повар принес заказ и, оставив на столе, удалился.       Последний обед в компании Коби прошел в тишине. Краем глаза мальчик поглядывал на женщину, невольно подмечая детали мимики, которые раньше не замечал: как она хмурится, убирая лук, или как неловко придерживает лапшу, чтобы не брызгала. Врач не была азиаткой: об этом говорил и разрез глаз и форма лица, но она делала привычный в Азии макияж и хорошо подбирала одежду, принимая традиции чужого народа. В Урее к ней хорошо относились, несмотря на то, что она не была местной – это Киллуа заметил сразу.       «Что это? Проявление уважения или стремление мимикрировать? – подумал Киллуа. – Этого я, наверное, никогда не узнаю».       Они неспешно поели и, оплатив счет, попросили повара проводить к началу первого этапа. Мужчина не препятствовал. Он отвел их в дальний зал лапшичной и оставил у дверей лифта.       – Ну, вот и все, – сказала Коби, повернувшись лицом к наследнику. – Ты всего на пару этажей выше своей цели.       – Прямо-таки на пару? – прищурился Киллуа. – Мне кажется, этот лифт ведет гораздо ниже.       – Верно, – с улыбкой протянула она. – Тебя отвезут на минус десятый этаж – на самый низ. Там пролегает тоннель, который выходит за пределы города. Куда – не скажу.       Киллуа кивнул. Как член Ассоциации, Коби многое знала, но озвучивать свои знания женщина не имела права – это мальчик хорошо понимал.       Брямкнул лифт, открыв двери.       – Ну, вот и все, – повторила Коби. – Пора прощаться.       – Да, – Киллуа кивнул и нахмурился, не совсем понимая, отчего испытывает грусть.       Врач переступила с ноги на ногу и неловко спросила:       – Можно я тебя обниму?       Мальчик поднял на нее удивленный взгляд. Женщина тоже слегка хмурилась, но в ее взгляде Киллуа не увидел ни страха, ни жалости… лишь спокойствие. Кивнув, он первым сделал шаг.       Коби нагнулась и обняла его за плечи, крепко сжав.       В семье Золдик не принято обниматься. Мальчик замер, жадно впитывая тебя ощущения, что дарили чужие руки. Мягкость кожи и тепло. Забота. Приятный запах жасмина от волнистых волос. И тихие слова:       – Не позволяй никому решать за тебя, Киллуа. Я вижу кто ты и я вижу кем ты можешь стать… но чтобы не пожалеть, ты должен сам выбрать свой путь.       Коби разжала объятия и, выпрямившись, криво улыбнулась напоследок. Голубые глаза спрятаны за линзами очков, веснушки выделяются на бледной коже… Пышные высветленные волосы, которые женщина безуспешно выпрямляла, белый халат, саквояж в руках и босоножки на высоком каблуке. Киллуа старался запомнить этот облик, потому что чувствовал – он видит ее в последний раз.       – Прощай, Киллуа.       Женщина поправила очки и стремительно пошла прочь, не дожидаясь ответа.       – Прощай, – мальчик опустил глаза на ранец и крепче сжал скейт. – Коби.       Двери лифта брямкнули. Ему надо ехать вниз.       Материк Йорбия. Страна Мильда. Город Забан. Тоннель под лапшичной. 17 апреля 2000 года.       Как оказалось, Киллуа стал одним из первых, кто прибыл на экзамен.       На сбор участников в Забане давалось четыре дня. Четырнадцатого и пятнадцатого приходят те, кто сдавал экзамен не первый год. Эти ребята выглядели серьезно, но Киллуа никак не мог отделаться от ощущения театральности. Участники, преимущественно мужчины, выставляли напоказ оружие, строили непонятно кого… особо одаренные искали с кем объединиться. В общем, они делали все, от чего родители настойчиво отговаривали.       «Начинающий наемник должен научиться скрывать не только слабые стороны, но и сильные, – отец был задумчив. Синее пламя плясало, рисуя длинные тени на его лице. – Умелый же наемник делает так, чтобы его недооценили. Так он получает дополнительную фору. – Сильва поднял глаза на Киллуа, отчего он невольно выпрямился и насторожился. Волосы на загривке зашевелились. – Пока ты ребенок – тебя будут недооценивать все. Пользуйся этим».       И Киллуа пользовался.       К единственному новичку, да и к ребенку, к тому же, большинство участников отнеслись с пренебрежением. До поры до времени…       – Эй, малец!       Наследник не обернулся, продолжая чистить мандарин, хоть и понимал, что окликнули его. В Зале ожидания было комфортно: тепло, светло, и кормили хорошо. Киллуа – не иначе как из-за того, что самый младший – к обычному пайку получал еще и фрукты.       «Хотя, возможно, это Коби подкупила поваров, – подумал Килл, вспоминая короткий визит в гостеприимный дом Казе. – У этой женщины трепетное отношение к здоровому питанию».       Одиннадцатого числа они не смогли улететь: рейса не было. Несбывшиеся ожидания испортили настроение на весь день. Килл нагрубил Коби в очередной раз, поссорился с Хиссой и Соней, поспорил с Соккой, выхватил от Шой… Вечером дети нашли примирение за поеданием сладкого, которое Коби обычно запрещала, а взрослые распивали валериану перед сном.       «Маман бы уже за розги схватилась», – мальчик закинул в рот последнюю дольку и довольно улыбнулся.       – Эй! Я к тебе обращаюсь!       Неизвестный наемник потянулся к Киллу, намереваясь поднять за ворот толстовки, как котенка. Маман называла такое действие «распустил руки» и советовала ломать кости наглецам. Отец качал головой и говорил, что лучше уклониться и постараться решить вопрос миром.       Наследник последовал совету отца и ловко поднырнул под руку наемника.       – Что надо, дядя?       Дядя опешил. Вылупился сперва на свою пятерню, как идиот, а после повернулся к Киллуа. Грозная мина слабо впечатляла – мальчика больше волновала толпа наемников, почуявших развлечение.       – Какой я тебе дядя? – незнакомец набычился, лицо его покраснело. – Я Лакки!        Судя по обмундированию до «счастливчика» наемнику было далеко, но Килл решил не спорить.        – Что надо, Лакки? – тем же тоном спросил наследник, пожав плечами.       Не такого ответа от него ожидали. Наемник замер, а потом пошел в наступление.       – Слышь ты, малец, борзых нигде не любят, – Лакки все же схватил Килла за грудки и приподнял. – Будешь подо мной ходить, усек?       «Слушаться, что ли? – нахмурился Килл. Дома было не принято пользоваться сленгом или ненормативной лексикой, а за пренебрежение к воле старших неслабо попадало… Мальчик смерил Лакки изучающим взглядом и решил: – Похоже на то… Ну я из дома сбежал не для того, чтобы какому-то придурку подчиняться».       – Оставь ребенка. Он намотает тебе кишки на голову и вы оба вылетите.       Пока наследник переваривал ситуацию, к ним подошел еще один наемник. Подрывник. Его, в отличие от Лакки, Киллуа знал. Подрывник подмигнул Киллу:       – На тебя мне срать, но пацану за твой прокол отдуваться придется.       – Вступаешься за него? – Лакки ощетинился, но толстовку отпустил.       – Скорее за тебя, – хмыкнул Подрывник и обратился к наследнику. – Братец тоже будет?       «Да не дай Боги», – чуть не брямкнул Киллуа любимую фразочку мамы.       – А тебя который интересует? – насмешливо сощурившись, спросил мальчик.       – Старший, конечно. А ваш пироман еще жив? – удивился Подрывник. – Я думал, мой подарок его размажет.       – Твой подарок размазал пару слуг, – Килл дернул плечом. Улыбка из обычной дурашливой перетекла в угрожающий оскал. – Братец разобрал твою бомбу и усовершенствовал. Жди ответного подарочка.       Подрывник расхохотался. Весело. Заливисто. Довольно запрокинув голову… Напоказ. Киллуа облизал губы и выпустил когти, ожидая драки.       Драка не состоялась.       Подрывник резко оборвал смех и потрепал наследника по волосам.       – Передай брату, что я с нетерпением жду его подарка, – наемник наклонился и говорил тихо, прямо на ухо. Маман называла такой разговор «вульгарным» и советовала оторвать наглецу уши. Сейчас Киллуа очень хотел последовать совету матери…        – Братец говорил, что ты его эксплуатируешь, – мальчик важно покивал, не сделав и шага назад, хоть и хотелось. – Он преподносит тебе готовые решения, а ты копируешь. Хоть патент оформляй.       Подрывник хмыкнул, одарил наследника взглядом «свысока» и все же отошел.       Больше к новичку этого года не лезли.       С шестнадцатого числа начали подтягиваться другие новички и те, кто провалился раз или два. В общем, новичков набралось не больше десятка, но все они были интересными. На фоне большинства наемников, обвешанных оружием, как дерево желаний записками во время фестиваля, новички выглядели показательно мирными, что слабо вязалось со сложностью прохождения предварительного этапа.       Стычки и драки происходили постоянно: экзаменующиеся еще до начала испытаний старались запугать соперников. Наблюдать за этими пыжащимися болванами было занятно до поры до времени. На контрасте с ними сильнее выделялись по-настоящему опасные наемники, те, кого обходили широкой дугой.       Подрывника, к примеру. Как оказалось, у вечного соперника Миллуки репутация опасного наемника – а ведь в семье Золдик с легкой подачи Хрюши Подрывника считали идиотом.       Еще был Громила Мэтью. Рукопашника не трогали, боясь получить травмы несовместимые с жизнью до начала экзамена.       Или Фокусник… Наследник Золдиков видел его впервые и поразился с какой легкостью он перерубил другому наемнику обе руки. Непонятно чем, непонятно как… этот наемник поражал своей загадочностью и пугал силой.       К семнадцатому числу претендентов перевалило за четыре сотни. Когда вошла последняя троица экзаменующихся, Киллуа невольно задержал на них взгляд. Во-первых, они были шумными. Во-вторых, среди них был мальчишка его возраста. И, в-третьих, двое из них были без оружия, что наводило на мысли либо о самоуверенности, либо о каком-то хитром умении или приспособлении.       Мальчик-одногодка широко улыбался. Лицо у него было открытым и доброжелательным. Карие глаза блестели весельем и бешеным энтузиазмом. Одет паренек неброско: зеленая футболка, черные шорты, удобные кроссы и рюкзак за плечами. Он будто в поход с друзьями собрался, а не на серьезный экзамен.       Когда к ним поспешил один из «старичков» с приветственным соком в руках, Киллуа довольно ухмыльнулся. Неказистый мужичок с носом картошкой по имени Томпа развлекался тем, что поил всех желающих слабительным. Чаще всего в ловушку попадались доверчивые новички.       «Но не в этом году», – ехидно подумал Килл, когда увидел, что пацан его возраста выпленул сок. Его товарищи демонстративно вылили угощение на пол. Наследник рассмотрел и их.       Одному на вид было лет двадцать-двадцать два. Серьезный и собранный мужчина одет в простой брючный костюм с белой рубашкой, в руках деловой чемоданчик. Смотря на него, казалось, что он ошибся дверью: вышел из офиса на обед, а попал на экзамен… причем совершенно случайно. Он не выглядел как человек, имеющий хоть какое-то отношение к криминальному миру.       Второй – юноша лет шестнадцати. У него классическая йорбийская внешность: выгоревшие на солнце русые волосы, теплые карие глаза и белоснежные зубы. В ухе покачивалась сережка с красным камнем, за пазухой угадывался силуэт нунчак, скрытых тканью накидки с необычной вышивкой.       «Забавные… – решил Киллуа после беглого осмотра. – Надо бы познакомиться».       – Двое малолеток в этом году, – случайно услышал Килл женский голос, пропитанный ядом и пренебрежением. – И куда смотрят экзаменаторы? Пусть бы в солдатиков продолжали играть.       Наследник Золдиков едва слышно хмыкнул и поднялся со скейта, отряхнув бриджи.       – Дети бывают опаснее взрослых, – хмыкнул незнакомый мужской голос. – Я участвовал в гражданском столкновении в Кейджале, так там основной ударной силой был молодняк. Иной раз шмаляешь по окопам, а там девчонки лет восьми-девяти.       – Не уж то жалко стало? – издевательски пропела женщина.       – Да какой там, – судя по голосу, мужчина поморщился. – Страшно до усрачки! Эти ненормальные били прицельно: одна пуля – одно ранение. У них с боеприпасами все хреново было, так что за растрату полагалась смертная казнь на дыбе.       – А вот это уже дико…       – Да, ладно? – не сдержал смешка наемник.       – Да, ладно, – с нажимом повторила женщина. – Одно дело чужих резать и совершенно другое – своих на дыбе подвешивать!       – Лично у меня в той войне не было ни своих, ни чужих: кого приказали, того и резал.       Раздался звонок.       Все отвлеклись от разговоров и повернулись в сторону мужчины, который открывал экзамен в этом году. Экзаменатор первого этапа был высок и худощав. «Венгерские» густые усы, закрывающие верхнюю губу, и костюм тройка светло-лилового цвета создавали образ безобидного интеллигента. Мужчина стоял на возвышении в начале шеренги, позволяя участникам экзамена хорошо себя рассмотреть.       – Добрый день всем прибывшим на 279 экзамен на получение лицензии Ассоциации Охотников, – хорошо поставленным твердым голосом поприветствовал мужчина разношерстную толпу.       – Наконец-то, – недовольно пробурчала наемница, смотря на экзаменатора. – Застряли здесь на два дня без душа!       Киллуа невольно улыбнулся. Редкие на экзамене дамы сильно страдали из-за отсутствия привычных браг цивилизации. Даже им не разрешили хотя бы временно покинуть тоннель, чтобы освежиться.       – Да, – согласно протянул мужчина. – Из-за отсутствия душа некоторые счастливчики остались без секса.       Наемница фыркнула под насмешливые смешки и наконец-то замолкла.       Волнение и напряжение, царящее в тоннеле, можно было потрогать руками. Люди, запертые на несколько суток, уже были не так рады своему участию в экзамене, но сдаваться без боя не желали.       «Хотя, кое-кому повезло, – Килл нашел взглядом троицу, вошедшую последними. – Им не пришлось тут мариноваться».       Наследник Золдиков качнул головой и повернулся к экзаменатору. Мужчина, представившийся как Сейтору, рассказывал об условиях прохождения экзамена. Пока что все сводилось к испытанию на выносливость – ничего сложного.       На середине речи экзаменатора Киллуа почувствовал чей-то взгляд на себе. По хребту будто наждачкой провели. Мальчик вскинулся и резко развернулся. Рядом стоящие наемники зацокали на него, требуя успокоиться, но наследнику было все равно – ему не могло показаться… Кто-то намеренно выдал себя… Кто? Киллуа судорожно огляделся, но не увидел никого, кто бы мог интересоваться им: несколько наемников, прибывших пару дней назад, девчонка-отравительница в защитном костюме, снайпер и Фокусник – никого из них Киллуа не знал лично.       «Показалось?»       – Итак, дамы и господа, – громко сказал Сейтору, привлекая внимание к себе. – Первый этап экзамена начался!       Наследник Золдиков пересекся взглядом с неизвестным мужиком.       – Че смотришь?       Киллуа нахмурился и отвернулся. Терпел же как-то три дня, сейчас было бы верхом глупости прирезать идиота. Никакие взгляды не стоили вылета с экзамена в самом начале.       Толпа постепенно начала двигаться вперед. Килл поставил скейт на землю и, оттолкнувшись, плавно поехал среди людей. Он так и не заметил высокого мужчину, который стоял за Фокусником и не отводил от него черных глаз.