Узы: Друзья

      Решив ночью ускользнуть из лагеря, Наруто даже не подумал, что последнее нападение заставит Какаши-сенсея усилить патрули, особенно рядом с палаткой Джинчуурики. Пришлось прислушиваться к шагам рядом, заучивать маршруты патрульных, чтобы улучить удобный момент и пройти по тёмным переулкам к ближайшей стене.       Каким-то немыслимым образом Узумаки и впрямь удалось незамеченным проскользнуть мимо каждого встреченного шиноби. И это с учётом всё время болтающего Ашуры, который требовал объяснений, спрашивал, куда это Наруто собрался, иногда вставал на пути. Благо, теперь Джинчуурики вспомнил, что Ашура нематериальный, и поэтому он может спокойно проходить сквозь него.       — Наруто, да что ты творишь?! Тебе нужно немедленно вернуться в палатку, пока не появились вражеские разведчики! — в который раз возмущался Ашура, но Наруто старательно его игнорировал. Всё равно ему не понять.       Проходя через лагерь, Узумаки в который раз убедился в плачевности положения: каждый второй патрульный тихонько плакал, повторяя то или иное имя; другие спали прямо на ходу, видимо, устав от неиссякаемой работы; только парочка шиноби сохраняли безразличный вид, однако в темноте Наруто разглядел на их лицах не строгость, а полную опустошённость, словно у них больше не осталось никаких чувств.       Практически каждый день в этом лагере сопровождался пересчётом убитых. Если Зецу не нападали напрямую, то совершали диверсии. Из-за того, что Наруто больше не может различать настоящих шиноби от фальшивок, риск того, что твой собеседник — враг, вырос до небывалых высот. А когда, казалось бы, наступало затишье, вскоре его сменяла буря. И Наруто ничем не может помочь. Даже наоборот, он подвергает всех опасности одним своим присутствием здесь. Мадара не оставит попытки его захвата, и с каждым днём будет умирать всё больше шиноби, что его защищают.       Но если Наруто здесь не будет… Если Мадара узнает, что нападения на лагерь не имеют смысла, то смерти прекратятся. Хотя бы здесь, хотя бы ненадолго его друзья окажутся в условной безопасности. Ради этого Узумаки готов рискнуть собой.       Дойдя до деревянной стены, Наруто ловко, несмотря на ещё свежую боль в мышцах, запрыгнул на неё. Он решил в последний раз обернуться на лагерь. Сакура, Карин, Какаши-сенсей… Ему не хочется их бросать, но, пока он здесь, они все в опасности. Поэтому у него нет другого выхода.       Вздохнув, он спрыгнул на другую сторону стены. Приземление выдалось тяжелее, чем он ожидал, колени предательски загудели. Слегка прохрипев, он поднял голову и… встретился со строгим взглядом скрестившей руки Конан.       Наруто от неожиданности даже вскрикнул, споткнулся и упал на землю.       — Конан?.. Что ты здесь делаешь, даттебаё? — пробормотал он, сглотнув.       — Помогаю тебе, — сухо ответила девушка. — До чего же ужасно ты крадёшься. Если бы я не отвлекала патрульных, тебя бы заметили, по меньшей мере, уже двенадцать раз.       — Ты меня видела? — Узумаки как-то даже расстроился. Он уже порадовался, решив, что не так уж и плох в скрытности. — Но… зачем ты мне помогаешь?       — Чтобы ты ответил, куда и зачем собрался.       Наруто вздохнул и поднялся на ноги, оттряхнув штаны от пыли. Конан смотрела на него выжидающим взглядом. Ашура мастерски скопировал её позу, и теперь Узумаки стало вдвойне неуютно. Придётся быстренько объяснить им суть дела, а потом убежать, пока его не хватились.       — Пока я здесь, каждый в этом лагере рискует своей жизнью. Поэтому мне нужно уйти, чтобы у Мадары не было причин атаковать этих людей, — быстро пояснил он.       — Куда уйти? — Конан скептически подняла бровь. — Через блокаду? Думаешь, сумеешь прорваться, будучи раненым?       — Я что-нибудь придумаю, даттебаё. Главное сделать так, чтобы Сакура и остальные были в безопасности.       — Когда придумаешь? На ходу? — Его слова не убедили куноичи Аме. — И в какой ещё безопасности? Здесь же находится и Джинчуурики Восьмихвостого. Из-за него на лагерь нападать не будут?       — Киллер Би может о себе позаботиться, в отличие от меня! — взорвался Наруто, перейдя на полу-крик. — Он полностью контролирует силу своего Хвостатого, а я сейчас даже клонов вызвать не могу, из-за чего я такая лёгкая мишень для Мадары!       — И поэтому ты хочешь уйти из безопасного места туда, где тебя легко поймают? — Конан вздохнула. — Наруто, не будь безрассудным. Если ты дашь себя поймать, то все смерти будут напрасными.       — Она права, — поддакивал Ашура, заслужив недоброжелательный взгляд в свой адрес.       — А что мне тогда делать?! Сидеть и ждать, пока другие умирают? — взорвался Джинчуурики, напрочь забыв о конспирации.       — А что ты планируешь? Скитаться по лесам, пока не восстановишь чакру? Тебя тысячу раз словят.       — Не словят! — топнул ногой Узумаки.       — Почему ты в этом так уверен?       — Потому что я дал самому себе слово. А я никогда не отказываюсь от своих слов, даттебаё.       Холодное лицо Конан ни капли не изменилось. Наруто уже и сам не был так уверен в своих силах, но у него всё получится. Главное только блокаду пройти, и тогда станет легче. Кто знает, может, силы блокады даже погоняться за ним, и шиноби через некоторое время смогут выйти из осады? На сто процентов Узумаки не уверен, зато знает, что, если он останется, люди продолжат гибнуть.       — Если ты пойдёшь один, быстро попадёшь в руки Мадары, — спустя какое-то время подытожила Конан.       — Хватит недооценивать меня, даттебаё! — Наруто сжал кулак. — Я не такой слабак, как вы все думаете! Конечно, без чакры Курамы мне будет невероятно тяжело, но раньше я и без неё отлично справлялся, и…       — Я пойду с тобой.       Сначала Наруто показалось, что ему послышалось, но, заметив на лице Ашуры такое же удивление, какое, вероятно, отразилось на его собственном, понял, что расслышал всё верно.       — Ты… пойдёшь со мной? Но зачем?       — Во-первых, в одиночку ты не выживешь, и тогда жертва Нагато пропадёт зря. Во-вторых, мне нет смысла здесь сидеть, я должна поскорее вернуться в Аме. И в-третьих, я хочу поквитаться с Мадарой.       — Эх, а я думал, она благоразумная, — вздохнул Ашура. — Наруто, пожалуйста, прислушайся к голосу разума и отговори её от…       — Это же прекрасно! Вместе веселее, даттебаё! — обрадовался Узумаки, проигнорировав слова прошлой жизни. — Только… ты ведь сама ещё слаба.       — Поживее тебя буду. В любом случае, ты не умеешь выживать в дикой местности, в отличие от меня.       Наруто уж было хотел поспорить, мол, он отличный выживальщик, как вдруг из лагеря послышались колокола. Судя по всему, их с Конан пропажу заметили и подняли тревогу. Или это Зецу опять напали? В любом случае, нужно спешить.       — Пойдём. — Конан развернулась в сторону леса.       — Постой, так как мы пройдём блокаду, даттебаё? — озадачился Узумаки.       — Не беспокойся, я уже позаботилась об этом. Идём.       Наруто не стал спорить и поспешил за Конан. Возможно, идти вслепую, опираясь на одну только уверенность малознакомой куноичи, чересчур рискованно, но это единственная возможность покинуть этот лагерь. Придётся довериться Конан, хотя оставалось только гадать, каким таким образом ей удалось позаботиться о проходе через блокаду.       — Твои хвалённые агенты облажались, Данзо, — пытаясь максимально подчеркнуть своё недовольство в голосе, проговорил Обито. — Не смогли схватить Наруто даже тогда, когда он и теневого клона не в силах призвать.       — Его охрана оказалась надёжнее, чем ты докладывал, да и он сам, по словам моих людей, двигался неплохо для полуживого. Будь мои агенты лучше осведомлены, они бы ушли из лагеря незамеченными, — ни на секунду не поменявшись в лице, парировал Шимура.       Сегодня имелся уникальный шанс захватить Джинчуурики и закончить войну, но каким-то образом Акацуки вновь потерпели поражение. Узумаки, по словам Зецу, был один на один с агентами «Корня», пока к нему не прибыло подкрепление. Учитывая истощение и в принципе слабую подготовку в Тайдзюцу, Наруто должен был проиграть за считанные секунды. Агенты бесшумно подкрались к нему сзади и почти вырубили его, но он умудрился их заметить. В голову Обито закрались сомнения по поводу профпригодности агентов «Корня».       — Почему твои агенты просто не вырубили его своими дротиками, как остальных? — спрашивал Тоби.       — Яд АНБУ разработан не для захвата цели. Если у жертвы слабый метаболизм, она может умереть в первые пару секунд, даже противоядие не поможет. У Узумаки пусть и большая жизненная сила, но из-за сильного истощения невозможно предугадать, как на него подействовали бы дротики.       — Девочки, хватит ссориться, — проговорил вновь сидящий у шахматной доски неподалёку Кабуто, потерев висок. — Я и так не могу нормально сосредоточиться на контроле, а тут вы ещё.       — Что, не можешь управлять своими куклами? — хмыкнул Обито. Его партнёры разочаровывают его всё больше.       — Столь долгий контроль над таким числом воскрешённых вымотал меня сильнее, чем я думал. Даже чакра господина Орочимару не помогает, — отчитался Якуши.       — И зачем же ты сейчас пытаешься управлять ими, если не получается? — серьёзно спросил Данзо.       — Просто проверял, сколько ещё мне придётся восстанавливаться. В день я смогу призывать по одному воскрешённому, но мне придётся много отдыхать.       — Чудесно, — фыркнул Обито. — Пару дней назад мы были уверены в своей скорой победе, а теперь у нас не осталось сил.       — Не паникуй, Тоби, — устало вздохнул Якуши. — Это лишь временная трудность, не более. Возможно, мы проиграем пару битв, но война так или иначе останется за нами.       — А вообще, мы бы не проигрывали, если бы ты вступил в бой с остальными, — заявил Данзо. — С Риннеганом ты стоишь целой армии, но всё ещё сидишь здесь вместо того, чтобы собственноручно схватить Джинчуурики. И ты назывался Учихой Мадарой, соперником Бога Шиноби?       Обито в ответ лишь сузил глаза. Он теряет авторитет. Зецу у него почти не осталось, а значит, войска практически полностью состоят из агентов «Корня» и воскрешённых. Данзо и Кабуто с самого начала скептически относились к идее Вечного Цукуёми, преследуя собственные цели. Если они перестанут видеть в нём ценного союзника, то больше не будут помогать в захвате Джинчуурики, переключившись на собственные цели.       Обито терпеть не может угождать другим, но ему нужно как-то продемонстрировать свою силу, чтобы Данзо и Кабуто помнили, что идти против него чревато. Но и врываться на передовую чересчур рискованно. Обито пережил схватку с Каге, но ему пришлось применить Изанаги против какой-то Конан. Недооценивать опасность любой битвы нельзя.       — Тоби, — послышался хриплый голос Зецу, выросшего прямо из земли.       — Проблемы? — поднял он бровь за маской.       — Ну, тяжело сказать. — Зецу никак не осмеливался посмотреть Обито в глаза, так что ответ, скорее всего, «да». — Наруто Узумаки сбежал из лагеря и пытается прорваться через блокаду.       — Что? — не скрыл он шока. Его партнёры тоже оживились. — Так чего же вы ждёте? Схватите его!       — Мы пытаемся, но с другой стороны лагеря на нас напали силы Альянса. Похоже, они думают, что это мы похитили его. Там даже Восьмихвостый появился. Пока что нам удаётся держать оборону, но, если мы рассредоточимся для захвата Джинчуурики, нас быстро уничтожат. По крайней мере, шиноби точно увидят, что наша блокада не такая уж и мощная, осмелеют и мощным натиском нас сметут.       — Мои агенты всё ещё у лагеря, — напомнил Данзо. — Я могу приказать им быстро схватить Узумаки.       — Они уже попробовали, и провалились, — жёстко отрезал Обито. — Лучше прикажи им помочь Зецу. С Джинчуурики я сам разберусь.       — О, так тебе надоело сидеть без дела? — ехидничал Кабуто.       — Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам, верно? Я лично позабочусь о Девятихвостом, а вы сосредоточьтесь на силах Альянса.       — Не теряй бдительность, — не очень заботливым тоном предупредил Данзо. — Альянс может просто заманить нас в ловушку.       — С Узумаки-то? — хмыкнул Якуши. — Скорее, он опять вбил себе какую-то безрассудную, но благородную мысль.       Обито применил Камуи и переместился из пещеры в своё собственное пространство. Давно он здесь не появлялся. Здесь оказалось полно всяких боеприпасов, которые, скорее всего, перенёс сюда Какаши, спасая товарищей. Не только нагло пользуется Мангекё Обито, но и захламляет его пространство.       Побег Наруто из лагеря, что служил ему неприступной крепостью, безусловно, большая удача для Акацуки и для Обито в частности. Поймать его точно не составит труда, особенно если Тоби не станет расслабляться. Тогда удастся избежать бунта со стороны Данзо и Кабуто, и план «Глаз Луны» окажется ещё ближе к завершению. Кто знает, возможно, Статуи Гедо хватит и того кусочка чакры Восьмихвостого, так что получится сразу пробудить Десятихвостого. В таком случае войну действительно можно считать уже выигранной.       И всё же, что движет Джинчуурики Девятихвостого? Неужто он вздумал лично разобраться с «Мадарой» в тот момент, когда не способен и клона создать? Или сознательно хочет увести войска Акацуки от лагеря, где находятся его друзья? Как Кабуто и сказал, благородно и безрассудно.       Как обычно, благими намерениями Узумаки вымостил себе дорогу в ад. Ему хочется сделать как лучше, а получается, как всегда. В то время как Тоби осторожно обдумывает каждый шаг, Наруто вслепую бросается напролом. От этого Обито становилось смешно.       И всё же… безумная часть его души умудрялась им восхищаться.       Саске проснулся непривычно поздно. Едва открыв глаза, он сразу заметил, что лучи солнца ломятся к нему сквозь верх палатки, а не сбоку, как обычно на рассвете. С трудом поднявшись, он поспешил найти своих сокомандников, и те сообщили ему, что уже перевалило за полдень. Эта новость поразила Учиху, так как раньше он позволял себе столь длительный сон только после изматывающих боёв. Однако это было далеко не последнее, что взбесило Саске.       Учиху просто тошнило от приветливости со стороны окружающих. Шутки Куроцучи стали куда мягче, да и звучали сильно реже, словно она боялась его задеть; Омои вообще молчал, лишь изредка обмениваясь шаблонными фразами; а Темари вывела его из себя, сообщив, что в разведку вместо него пошли Ао и Канкуро. Он с безразличным видом сказал «ладно», но душа его вопила от гнева. Постоянное чувство чьего-то присутствия, не покидающее Саске ни на секунду, только подливало масла в огонь раздражения.       Стоило ему только на минуту показать слабость, как все стали относиться к нему с жалостью. Для Наруто это едва ли было бы проблемой, он бы с улыбкой до ушей ел с ложечки то, что ему давала Сакура; Саске же изнывал от попыток остальных заботиться о нём. Его словно считают ребёнком — Куроцучи даже предлагала покормить его с ложечки. После такого ему было крайне трудно сохранять спокойное выражение лица.       С ним же всё в порядке. Подумаешь, правой рукой не может шевелить, он и левой способен поесть рис. И с чего бы кому-то пришлось заменять его в разведке? Он всё равно не уступает остальным в скорости, а с Летящим Богом Грома так и вовсе может разведать куда больше, чем остальные. Почему же к нему стали испытывать такую жалость?       Да, Саске обычно плевать на мнение окружающих, однако демонстрацией своей слабости он порочит честь клана Учиха. Сокомандники пока не называют его слабаком, но считают так. Если кто-то всё же осмелится насмехаться над ним — он и левой рукой выроет этому смельчаку могилу.       После обеда члены отряда разошлись по лагерю, чтобы обыскать ещё нетронутые места. Темари предложила Саске пойти вместе, но он ей дал ясно понять, что способен сам ходить.       Уже через пару минут Саске и Темари осматривали юго-западную часть лагеря. Здесь оказалось несколько телег с закрытыми ящиками, которые они поспешили обыскать. Точнее, капитан поспешила, приказав Учихе «подождать».       — Я могу осмотреть другие места, — предложил он, делая вид, будто не понимает, что к чему.       — Нет-нет-нет, не стоит, — протараторила девушка, запрыгивая в телегу. — Лучше просто стой рядом и открывай ящики, которые я спущу. А то ты их и уронить можешь.       В ответ на это Саске тихо рыкнул. Он активировал Сусаноо и рукой из чакры выхватил один ящик прямо из рук капитана, после чего аккуратно опустил на землю.       — Не хочешь поменяться ролями? — сказал он с безразличным видом, но не сумел скрыть лукавства в голосе.       Темари на это только усмехнулась и спустилась, принявшись открывать ящик на земле, в то время как Саске быстро доставал остальные. Сусаноо послушно выполняло все его команды, хотя на вид и не скажешь, что его огромные кулаки годятся для такой работы. С Вечным Мангекё это вообще не требует каких-либо усилий.       — До чего же жалкое применение столь великой техники, — услышал Саске голос, который предпочёл бы не слышать.       Индра материализовался прямо за его спиной, но Саске так и видел его надменное выражение лица. Только его сейчас не хватало. Каждая секунда этого дня раздражала Саске, и теперь он не уверен, удастся ли ему сохранить спокойный вид при диалоге со своей прошлой жизнью. А ведь рядом Темари, и не получится огрызаться в попытках выместить агрессию. Всё, что Учихе оставалось — молча выслушивать недовольства Индры.       — Кто бы мог подумать, что клан Учиха опустится до того, чтобы Сусаноо разгребало чужой хлам, — продолжал Ооцуцуки, явно намереваясь позлить свою реинкарнацию. — А ведь когда-то моих потомков боялся весь мир. Встретить на поле боя Учиху с Мангекё так и вовсе значило смерть. До чего же печальные настали времена.       Саске придал много усилий, дабы сохранить спокойный вид, от чего не заметил, что в какой-то момент рука Сусаноо раздавила ящик, который держала.       — Что происходит? — Темари вскочила на ноги, услышав громкий треск. — Ты что творишь?       — Прости, я замешкался. — Саске потёр лицо рукой, изображая усталый вид, но на деле просто скрывал яростный оскал.       Капитан стала внимательно осматривать вывалившийся хлам.       — Ах, просто палатки и одежда, ничего страшного, — махнула она рукой. — Но ты уверен, что с тобой всё в порядке?       — В полном.       — Не сказал бы, — не унимался Ооцуцуки. — Твой контроль оставляет желать лучшего. Тебе не хватает навыков, и это в твоём-то возрасте и с Вечным Мангекё…       Саске молча продолжил освобождать телегу от груза, пытаясь игнорировать последующие комментарии Индры. Делать это становилось с каждой секундой всё невыносимее, особенно после того, как тот обогнул свою реинкарнацию и оказался в его поле зрения, так что Учиха мог своими глазами видеть его мерзкую физиономию. Если ещё и иллюзия Первого появится, нервная система Саске просто не выдержит.       — Знаешь, ты бы мог хоть из вежливости послушать меня, — фыркнул Индра в какой-то момент. — Что, обиделся? Жаль, я как раз хотел рассказать тебе об Итачи.       Учиха не выдержал и обернулся к своей прошлой жизни. Ооцуцуки смотрел на свою реинкарнацию с довольной ухмылкой, ещё сильнее выводя того из себя.       Воспоминания о брате остаются для него больной темой. Он не может игнорировать слова о нём.       — Если ты хорошо попросишь, я с удовольствием тебе всё расскажу. Ну же, скажи «пожалуйста».       Саске только сузил глаза. Чего он, чёрт побери, добивается? Хочет, чтобы он сорвался в присутствии Темари? Зачем? Думает, ему не всё равно на то, что она о нём подумает? Так или иначе, Учиха не намерен идти у него на поводу, но он должен услышать, что он знает об Итачи. Придётся переступить через гордость.       — Пожалуйста, — еле слышно прошептал он, поморщившись от чувства собственного унижения.       — Что? — Индра, не снимая с лица ядовитую улыбку, поднёс руку к уху. — Я не слышу, говори громче!       Теперь Учиха не смог скрыть своего оскала и взгляда, наполненного жажды крови. Он сделал шаг вперёд, но тут ему показалось, как кто-то положил ему руку на плечо.       — Я не думаю, что с твоей стороны будет правильно начинать диалог прямо сейчас, — услышал Учиха рассудительный голос, едва успев открыть рот. — Твоя подруга может не то подумать.       Голос оказавшегося рядом Хаширамы заставил его отказаться от идеи спора с невидимым для остальных духом. Сенджу прав, нельзя дискредитировать себя. Саске может только гадать, что о нём подумают, если он начнёт говорить сам с собой. Ему плевать на осуждение, но, как бы ни хотелось это отрицать, он нуждается в этих шиноби, особенно теперь. Он не сможет сам найти Сакуру и Наруто, поэтому нужно держаться за своих новых товарищей как можно крепче. По крайней мере, до нахождения лагеря медиков.       Сделав глубокий вдох-выдох, Учиха потёр лицо руками, издал усталый вздох и прекратил поддержку Сусаноо.       — Что-то не так? — обеспокоенно спросила Темари.       — Прости, капитан, я, видимо, не в той форме, чтобы использовать Сусаноо, — сказал он, придавая голосу максимум усталости. — С твоего позволения, я лучше отдохну. Потом выполню работу вдвойне.       — Конечно, не переживай. Лучше позаботься о себе. — Куноичи Песка с понимаем закивала ему вслед, пока он спешно шагал прочь.       Повернувшись, Саске снял с лица фальшивую измотанность и вернул оскал. Он уже успел пожалеть о своём вранье, ведь Темари теперь посчитает его ещё большим слабаком. Индра ответит за это.       Завернув за угол, он ещё сильнее ускорил шаг, пока, убедившись, что рядом совсем никого, не остановился и взглянул на Ооцуцуки.       — Что ты знаешь об Итачи? — Саске попытался влить в свой голос всю накопившуюся за утро злость.       Индра только хмыкнул.       — Всё то же, что и ты. Твой брат был гением даже по меркам нашего клана. Он смахивал всё налету и даже без Шарингана мог мгновенно воспроизвести единожды увиденные техники. Этим он был похож на меня и на другие мои реинкарнации. Ну, а ты… в общем, небо и земля.       Саске закатил глаза. Он всё детство был тенью Итачи, и ему лишь недавно удалось наконец догнать его. Однако почему Индра говорит ему это? Хочет надавить на больную точку? Нет, вчера он что-то такое сказал… «Так и знал, что моя душа должна был переселиться в Итачи». Но что это должно значить?       — К чему ты это? — поторопил он.       — К тому, что ты всего лишь ошибка, — надменно произнёс Ооцуцуки. — Итачи был одарён ещё до своего рождения, словно сама судьба готовила его к становлению моей реинкарнацией. Однако всё пошло не по плану, и к моменту рождения Итачи моя душа ещё не покинула прошлый сосуд. Зато покинула аккурат к твоему рождению.       — Так бы и сказал, что это всё ради очередного моего унижения, — хмыкнул Учиха, пытаясь сдерживать кипящее в нём желание разорвать Индру на кусочки. — Жаль тебя расстраивать, но я не верю в судьбу и тебе не советую. К тому же, я всё равно превзошёл Итачи, так что хватит…       — Ты… ты сейчас серьёзно? — На лице Индры отразилась смесь непонимания и насмешки. — Ты всерьёз считаешь, что превзошёл Итачи? Не смеши меня.       — Я одолел его в равном бою, — ответил Саске с неохотой. Ему не хотелось вспоминать момент убийства брата, но свою честь вынужден отстоять.       — Ах, а я думал, ещё большим идиотом ты мне уже не покажешься… — Индра раздражённо потёр переносицу. — Итачи поддавался тебе, дубина! Ты правда думал, что сможешь выбраться из Цукуёми с помощью обычного Шарингана? Если бы Итачи захотел, он бы убил тебя за полсекунды.       Саске не смог сразу ответить. Он никогда не задумывался над этим вопросом, во многом из-за того, что каждое воспоминание о гибели Итачи стыдила и изъедала его изнутри. Да, теперь ясно, что Итачи собирался убивать брата, и всё же он одолел его в настоящем бою. Так ведь?..       — Итачи не хотел меня убивать, но…       — Но что? — прервал его Ооцуцуки. — Думаешь, он проверял тебя и сражался в полную силу? Боже, как же ты туп.       — Заткнись. — Учиха зажмурился и отвернулся.       — Лучше ты заткнись и начни думать. Раньше я считал тебя обычным — не гением, но и не слабаком по меркам клана. Но если ты и впрямь позволил своему эго настолько разрастись, что возомнил о себе такой бред, то я уверен, что попадание моей души в твоё тело — это даже не ошибка, это насмешка судьбы.       Саске забыл о нематериальности своей прошлой жизни и нанёс по нему удар Чидори. Рука прошла насквозь, лишь рассеяв воздух. Индра хмыкнул.       — Ты ещё и эмоции контролировать не умеешь. Прямо как Ашура.       Учиха прорычал. Всё. Его достало. Шиноби, считающие его слабаком, Индра, регулярно напоминающий о его ничтожности, собственная беспомощность. Он даже не заметил, как его рычание со временем перешло в яростный крик, а Стихия Молнии в руке заискрилась ещё сильнее. Чтобы куда-то направить свой гнев, он ударил Чидори в землю, образовав тем самым широкий кратер.       Когда ярость утихла достаточно, чтобы Саске вернул над собой самообладание, он поспешил уйти, словно надеясь, что проблемы не последуют за ним. Однако проблемы не только не исчезли, так ещё появились новые.       — Что произошло? — Голос Темари звучал крайне обеспокоенно, но Учиха её проигнорировал, пройдя мимо. Она не успокоилась и схватила его за руку. — Саске, что с тобой…       — Отвали, — по слогам отчеканил Саске и, не церемонясь, грубо оттолкнул Темари, направившись дальше.       Как же Саске всё надоело. Он старается контролировать эмоции, правда, старается, но судьба словно испытывает его, пытается довести до нервного срыва. У неё это отлично получается.       Саске просто устал. Устал всё время подавлять эмоции, терпеть присутствие чужих ему людей, выслушивать упрёки Индры. Хотя последний, пусть и представлял свои мысли в крайне неприятной обёртке, был прав. Саске навсегда останется в тени своего брата, каким бы сильным он не стал. Даже сейчас он, возможно, превзошёл Итачи только благодаря его же глазам. А сам он вряд ли чего-то стоит.       Учиха помотал головой, отгоняя глупые мысли. Да к чёрту это! Саске никакой не слабак, это просто Индра хочет над ним поиздеваться. Он способен одолеть любого противника, и ему это нужно как можно скорее доказать. И заодно выместить пар, а то надоело избивать ни в чём неповинную природу. И пусть Индра подавится своими насмешками, Учихе плевать — он-то правду знает.       — Знаешь, я не считаю тебя слабаком, — послышался голос молчавшего всё время Первого, и Саске даже немного ухмыльнулся.       Темари ещё пару минут стояла на месте, после того как Саске её жёстко оттолкнул. Какое-то странное чувство приковало её к земле. Страх? Ну, взгляд Учихи определённо должен был пугать, но это точно не он. За долгую жизнь вместе с Джинчуурики Шукаку Темари практически отучилась бояться. Сейчас же её терзала, вероятнее всего, обида.       В какой-то мере, она добилась желаемого — выдавила из красавчика хоть какие-то эмоции. Вот только теперь ей хотелось бы, чтобы он продолжал вести себя, как непробиваемая глыба. По крайней мере, по отношению к ней.       Чем она заслужила такое обращение? Она только и успевала, что заступаться за него перед остальными и помогать ему, как может. Темари ведь искренне желает ему помочь; возможно, впервые в жизни ею движут исключительно альтруистические мотивы. Она протягивает ему руку помощи, показывает, что он не один, но он только отмахивается, всё больше походя на Гаару в своё время.       Неужто Темари зря теряет время? Какой смысл спасать того, кто спасения не жаждет? Не лучше ли сконцентрироваться на чём-то более важном, а именно — поиске других выживших?       Капитан покачала головой. Она на свою голову завербовала Учиху в отряд и теперь обязана заботиться о нём, как о прочих своих людях. Кроме того, с ним реально что-то не так. Разбирая ящики, Темари регулярно слышала, как он без особой причины тихо рычал и даже что-то говорил. Сам с собой разговор заводит? Или у него галлюцинации? Так или иначе, это ему не даёт покоя, а значит, и его капитану тоже.       Сдвинуться наконец с места Темари заставили шаги, доносящиеся по ту сторону стены. Она непременно приняла боевую стойку и потянулась за кунаем. Перепрыгнувшие частокол спустя пару секунд Канкуро и Ао заставили её расслабиться, но и насторожили.       — Вы чего так рано? — озадачилась она, опуская, но не пряча кунай. Не исключено, что это Зецу.       — Мы нашли его! — сразу выпалил Канкуро, и Темари ещё сильнее озадачилась.       — Кого — его? — скривила она губу.       — Лагерь медиков, — пояснил Ао. — Мы знаем, где он.