Узы: Друзья

      По возвращению в лагерь не прошло и часа, как Наруто уже трижды получил нагоняй: один от Какаши-сенсея, второй от Сакуры, третий от Карин — опять. Все обвиняли его в необдуманном решении сбежать и приказывали так больше не делать. Он даже с облегчением вздохнул, когда его завели в его палатку, приставив ко входу двух джоунинов. Недолго, правда, длилось его облегчение, так как мозги теперь пилил ему Ашура.       Всё то же самое — Наруто безответственен, не думает о своих поступках и до сих пор не осознаёт своей важности. Особенно Ашура упрекал его в том, что он не сдержал обещания — поступил неосторожно, позволил себе проиграть. Если бы Мадаре не пришла в голову его странная затея, Курама был бы уже заточён в Десятихвостого, а мир погрузился бы в вечную иллюзию.       — Я понимаю, что ты желаешь помочь всем и вся, но порой тебе необходимо выбирать между спасением меньшинства и большинства, — монотонным голосом говаривал Ашура. — Бросившись на помощь Конан, ты пренебрёг своими обязанностями, как Джинчуурики Девятихвостого.       — Хочешь сказать, я должен был просто стоять и смотреть, как Мадара её убивает, даттебаё? — буркнул Узумаки.       — Не хочу, но должен. Позволив Мадаре нанести удар по Конан, ты бы сам смог его атаковать, тем самым покончив с войной.       — Я не торгую жизнями, даттебаё! — протестовал Джинчуурики. Он уже устал оправдываться за свой поступок. В тот момент он оказался перед простым выбором — спасать Конан или не спасать. Для него не существовало рисков и статистик — ему было важно спасти хотя бы одного человека. — Можешь говорить что хочешь, но я всё равно считаю, что поступил правильно. Да и потом, всё же обошлось в конце концов!       — Ты слишком удачлив, Наруто, — в какой-то момент покачал головой Ооцуцуки. — Многие считают это даром, но мой брат был уверен, что это проклятие. Сейчас я понимаю почему — ты привыкаешь к тому, что всё идёт как по маслу, но рано или поздно наступит день, когда удача всё же отвернётся от тебя и ты окажешься бессилен.       Наруто закатил глаза, но молчал, действительно слушая свою прошлую жизнь. Его не мог не заинтересовать этот брат Ашуры. Ооцуцуки упоминал его несколько раз, при этом ни разу о нём не рассказывал в подробностях. Интересно, каким он был — второй сын Мудреца Шести Путей?       — А как звали твоего брата, даттебаё? — спросил Узумаки.       — Чего? — Ооцуцуки поднял на свою реинкарнацию недоумённый взгляд. — Наруто, мы говорим о тебе, а не обо мне!       — Прости, но ты так часто говоришь о нём, мне стало интересно, кем он был. Что бы он сказал, будь он на твоём месте, даттебаё?       — Поверь, ты бы этого не хотел, — хмыкнул Ашура, скрестив руки на груди. — Индра был хоть и умным, но жутко заносчивым, высокомерным и бездушным. Благодаря его врождённому таланту все считали, что именно он должен стать преемником Мудреца Шести Путей. Когда же отец решил иначе, он отказался принимать его решение и попытался меня убить. От таких тебе лучше держаться подальше.       — Что ж, повезло, что я всё равно не общаюсь с такими плохими людьми, даттебаё, — радостно усмехнулся Наруто, заложив руки за подушку.       — Да ну? А как же парень, которого ты зовёшь своим лучшим другом — Саске?       Джинчуурики скривил лицо и недоумённо глянул на Ооцуцуки.       — О чём ты говоришь?       — Саске — точь-в-точь как Индра. Их характер, повадки, даже внешность словно с одного человека срисована. Он такой же, как мой брат, уж поверь.       Полы палатки резко дёрнулись, и внутрь зашёл сам Учиха. Лёгок на помине, ничего не сказать. Вид у него был, словно он знал, что являлся предметом обсуждения, то есть не очень довольный.       — Наруто, — без всяких эмоций кивнул он. — Рад тебя видеть.       — Ага, конечно, так рад, что исчез сразу же после встречи. — Джинчуурики обиженно хмыкнул, но всё же усмехнулся другу. — Я тебя тоже, даттебаё. Мы не виделись с того момента, как я покинул Коноху месяц назад. Где же ты пропадал всё это время?       — Долго рассказывать. Лучше скажи, как так получилось, что ты израсходовал свою бесконечную чакру?       — Ничего ему не говори. — Ашура обошёл Саске со стороны, с подозрением глядя на него. — Он изучает твои слабости, чтобы нанести удар в спину.       Узумаки устало вздохнул, уставившись на свою прошлую жизнь. Ему кажется, или Ашура потихоньку сходит с ума? По началу он выглядел очень приятным парнем, который, пусть и мог сказать мудрость, но всё ещё оставался простым человеком; позже Наруто начал видеть в нём наставника, способного и отругать при необходимости; теперь же он казался жутким параноиком, который во всём видел опасность — даже в человеке, которого Наруто знает с малых лет.       Саске перехватил взгляд Джинчуурики и прищурился, посмотрев туда, куда глядел Узумаки — на Ашуру. Со стороны казалось, что они смотрят друг другу в глаза, но Наруто помнил, что является единственным, кто видит Ооцуцуки.       — Ты, я так понимаю, Ашура?       Наруто поперхнулся от услышанного. Ашура отшатнулся, испуганно глянув на Саске.       — Ты… меня видишь?       — Ты его видишь, даттебаё?!       — Нет. Я просто увидел твой взгляд и понял, что выгляжу точно так же, когда говорю со своей прошлой жизнью, — с холодным спокойствием в глазах пояснил Учиха. — А мой паразит регулярно упоминал своего брата по имени Ашура. Я не удивился такому повороту событий.       — Со своей… Хочешь сказать, ты… реинкарнация Индры?       Саске кивнул. Ашура позади него сузил глаза.       — Что и требовалось доказать. Он — реинкарнация моего злобного старшего брата, его наследие…       — Бесит, правда? — продолжил Учиха, прервав Ооцуцуки. — Говорит без умолку, а заткнуть его нельзя. Что он говорит сейчас?       Наруто серьёзно взглянул на серьёзно качающего головой Ашуру.       — Говорит, что тебе якобы нельзя доверять, даттебаё.       — Я так и думал. Мне мой точно также говорит.       — Серьёзно? — Наруто разочарованно свернул губы в трубочку. Он-то надеялся, что хотя бы один сын Мудреца Шести Путей окажется не только мудрым, но и приятным в общении. — Скажи, иногда хочется научиться отключать их на время, даттебаё.       — На время? — Саске с подозрением изогнул бровь. — Я думаю, как бы от них избавиться на совсем.       Узумаки ошеломлённо посмотрел на друга, после чего перевёл взгляд на Ашуру. Тот не выглядел ни разозлившимся, ни даже удивившимся — на его лице отчётливо читалась фраза «я же говорил».       — Но зачем? Это же наши прошлые жизни и всё такое… Зачем нам избавляться от них, даттебаё?       — Зачем? Да от них одни проблемы: говорят под руку, не дают уединиться, не говоря уже о том, что они обладают контролем над нашей чакрой. Чем скорее они исчезнут, тем лучше.       Наруто отвёл неуверенный взгляд, не отваживаясь поднять его ни на Саске, ни на Ашуру. Ооцуцуки бывал иногда занудным, но Узумаки правда ценил советы своей прошлой жизни — пусть даже многие из них шли вразрез с его собственным Путём Ниндзя. С другой стороны, Ашура действительно пару раз злоупотреблял своим контролем над телом реинкарнации, что не могло не злить, пускай и делал он это из лучших побуждений. Чтобы прям «избавляться» от него…       — Я не знаю, Саске, — хмуро пробормотал Джинчуурики. — Не знаю, какой характер у твоей прошлой жизни, но Ашура очень добрый. Он неоднократно мне помогал — только благодаря нему я и жив, даттебаё.       — Очнись и взгляни правде в глаза. — От слов Саске у Наруто аж холодок по коже пробежал. Он звучал совсем-совсем как Мадара. — Он просто использует тебя в каких-то своих целях. Уверен — помогая тебе, Ашура говорил фразы из разряда «тебе рано умирать» или «твоя смерть не входит в мои планы».       Узумаки посмотрел на Ашуру и задумался. Ну, похожие фразы иногда проскальзывали из его уст — не один в один, но он неоднократно напоминал Джинчуурики о его важности. Знать бы ещё, что это за важность.       — Я обращаюсь к тебе, призрак, — произнёс Учиха голосом, от которого становилось невыносимо холодно. — Сейчас я не знаю, как изгнать тебя и твоего брата из наших голов, но рано или поздно узнаю, и тогда вам недолго останется. А если по твоей вине Наруто хоть раз пострадает — я найду способ воскресить тебя и ты ещё долго будешь молить о пощаде. Он услышал меня, Наруто?       Ашура наградил Саске таким взглядом, которого Наруто ещё никогда не видел на его лице. Узумаки кивнул.       — Услышал, даттебаё.       — Отлично. Тогда позволь спросить тебя, что произошло с тех пор, как мы в последний раз виделись.       — А? Мы же расстались пару часов до этого, я только полежать и…       — Я имею ввиду, с тех пор, как мы виделись в Конохе, — вздохнул Учиха, присаживаясь рядом.       — А-а, так бы сразу и сказал, даттебаё.       Наруто быстренько пересказал другу все события, приключившиеся с ним с попадания на Остров-Черепаху, но по выражению Саске казалось, что он говорил не один час. Может, так и было, Узумаки всё же немало пережил за это время. Так или иначе, Учиха ни разу не перебил его, молча впитывая информацию. Все его комментарии ограничивались кивком или же насупившимися бровями. Даже когда он услышал о том, что Наруто добровольно попался в руки Мадары, дабы спасти жизнь едва знакомой девушки, то лишь слегка фыркнул. Узумаки даже обрадовался — наконец-то появился человек, который может просто слушать без упрёков. Однако, когда Джинчуурики упомянул о том, что снял печать, сдерживающую Девятихвостого, Саске будто очнулся и ошарашенно глянул на него.       — Ты сделал что? — рявкнул он.       — Ну, освободил Девятихвостого, сказал же даттебаё, — повторил Наруто, но ответ явно не удовлетворил Саске. Он дрожащими руками потёр лицо и посмотрел на друга гневно.       — Как ты мог так сделать?! Девятихвостый — воплощение ненависти и разрушения. Скольких он сможет убить теперь, будучи на свободе?       — Эй-эй, Курама ещё никуда не уходил, даттебаё! — парировал Узумаки. — Он всё ещё сидит в моём теле, как и раньше, только без клетки. Иначе я бы уже коньки отбросил, блин.       Саске слегка усмирил пыл и осмотрел Джинчуурики с ног до головы, словно проверяя, в порядке ли всё с ним.       — Серьёзно? Кьюби получил драгоценную возможность сбежать, но не пользуется ею? С чего бы?       — Я же говорил — мы заключили с ним сделку, что я выпущу его сам, когда Мадара будет побеждён, даттебаё.       — И ты просто собираешься полагаться на то, что Кьюби сдержит своё слово? Это тот самый зверь, который напал на Деревню Скрытого Листа и убил твоих родителей, Наруто.       — Ох, ну чем ты слушал, даттебаё?! Я же говорил, его тогда контролировал Мадара и…       — Это я помню, но ещё ты сказал, что Четвёртый одолел Мадару до запечатывания Кьюби. Таким образом, Гендзюцу должно было спасть, и Лис полностью контролировал свои действия. То есть, он по собственной воле продолжил уничтожать Коноху и убил твоих родителей. Ты хоть это понимаешь?       Наруто закрыл рот, осознав, что ему нечего ответить. Услышав рассказ от матери о ночи своего рождения, он уж было переложил ответственность за его паршивое детство с Кьюби на Мадару, даже не учтя данной детали. Теперь он снова перестал доверять Кураме. И всё же… тот факт, что он до сих пор не вырвался на свободу, заставлял задуматься.       — Да и вообще, можно было догадаться, что ему нельзя доверять, хотя бы по тому, сколько разрушений принесли его многочисленные попытки вырваться. Держать его клетку открытой небезопасно, Наруто.       — Эй, Наруто, скажи-ка ему с помощью своего Шарингана проникнуть в твоё подсознание, и я покажу ему что на самом деле небезопасно, — послышался голос Курамы из головы Джинчуурики.       — Кураме ты тоже не нравишься, даттебаё, — коротко перефразировал Наруто.       — Девятихвостому? Ты что, и его слышишь?       — Ну, да, правда, он не так часто говорит. Вы бы с ним поладили, я думаю. — Наруто невинно улыбнулся, понимая, что эти двое никогда в жизни не поладят.       — Но его освобождение хоть того стоило? — вздохнул Учиха. — Ты одолел Мадару?       Узумаки тяжело вздохнул и продолжил свой рассказ. Саске скептически помотал головой, услышав о том, как уже победивший Мадара просто отпустил Джинчуурики, чтобы доказать ему свою правоту.       — Я так и думал, что он не такой уж умный, как все считают. Ты буквально был в его руках, а он позволил тебе уйти.       — Наверное, так и есть, даттебаё, — грустно усмехнулся Наруто. — Хотя на мгновенье мне даже показалось, что он… как бы так сказать… действительно пытается сделать что-то хорошее.       — Хорошее? — скривился Саске. — Он развязал войну, которая уже погубила десятки тысяч человек, чтобы сделать что-то хорошее? Наруто, я знаю, что ты всегда ищешь в людях лучшее, но Мадара просто безумец. Даже если он верит в то, что его преступления пойдут кому-то на пользу, ему всё равно нет оправдания.       — Он говорил, что это всё лишь необходимые жертвы для создания лучшего мира…       — И ты ему веришь? Даже если так, цель не всегда оправдывает средства. Вспомни того же Данзо — он тоже шёл по головам, чтобы достичь своих извращённых целей. Однако на несчастье счастья не построишь — уж кому, как не тебе об этом знать.       — Я понимаю. И всё же интересно, как Мадара пришёл к такому мнению. Такое чувство, будто он разочаровался в мире шиноби и хотел его изменить. Он явно прошёл через многое, даттебаё.       — Плохое детство не оправдает его преступлений, — покачал головой Учиха. — Ладно, чёрт с ним, с Кьюби и с нашими духами-паразитами. Насколько я понимаю, ты опять израсходовал всю чакру?       Узумаки нехотя кивнул.       — Угу, почти всю. Не настолько, как в прошлый раз, да и печать больше не перетягивает на себя чакру, но Ашура всё равно говорит, что мне опять придётся проваляться в палатке какое-то время, даттебаё.       — Тут я с ним соглашусь. Ты уже достаточно рисковал собой, Наруто, пора бы тебе отдохнуть.       — Отдохнуть? Да как я могу отдыхать, даттебаё?! Я же ничего так толком и не сделал, и…       — А тебе и не надо — я беру дело в свои руки. Какое-то время сможем обойтись без тебя.       — Но…       — Я пойду. — Саске поднялся на ноги и повернулся к выходу. — Мне надо ещё доложиться Какаши, а ты после всего пережитого должен поспать. Завтра утром ещё поговорим.       Не дожидаясь согласия или хоть какой-то реакции друга, Саске ушёл, оставив Наруто в одиночестве. Эх, опять ушёл, так толком и не объяснив, где пропадал всё это время. Просто узнал от Наруто всё, что хотел и был таков. Теперь Джинчуурики никак не мог игнорировать испепеляющий взгляд Ашуры.       — Ну, что такое, даттебаё?       — Ничего, кроме того, что я уже неоднократно повторял, — недовольно проговорил Ашура. — Я же говорил, что Саске опасен, а ты выболтал ему все свои секреты…       — Слушай, не знаю, чего ты так вцепился в моего друга, но он мне вреда не причинит, даттебаё! — поспорил Джинчуурики. — То, что он реинкарнация твоего злого брата, нисколько не означает, что он пойдёт по его пути. Судя по его словам, ему Индра не нравится даже больше, чем тебе. И вообще, если так задуматься, ты действительно слишком бережёшь меня, я не понимаю — для чего, даттебаё?       — Ты же Джинчуурики Курамы. Если ты позволишь себя поймать, Мадара пробудит Десятихвостого и…       — Это я уже столько раз слышал, что уши вянут, даттебаё! — Наруто жестом приказал Ашуре остановиться. — Но если ты переживаешь только из-за этого, почему не позволил мне убить себя ещё давно? Тогда бы Курама никому не достался — по крайней мере, какое-то время. Ты ведь говоришь, что готов пойти на жертвы ради достижения цели, но запрещаешь мне рисковать собой. Это значит, что в твоих целях чтобы я оставался жив, и вряд ли ты просто помогаешь мне. Я прав?       Ооцуцуки огорчённо посмотрел на свою реинкарнацию и устало вздохнул, словно расстроился тому, что его раскрыли.       — Да. Да, ты прав, — покивал он. — Прости, я был не до конца честен с тобой. Мной движет нечто большее, чем просто помощь тебе.       — Тогда расскажи мне всё, и никакой лжи, даттебаё!       — Хорошо. — Ашура присел рядом и с серьёзным видом начал: — Умирая, мой отец, Мудрец Шести Путей, назначил меня своим преемником. Я должен был продолжить его учение и достигнуть мира во всём мире. Звучит, как неосуществимая мечта, но кто знает — быть может, у меня бы и удалось её осуществить, если бы мой брат не выступил против меня. В мире и так было полно проблем, которые мне предстояло решить, а тут ещё он. Мне удалось его одолеть, но он до конца жизни провоцировал войны и конфликты. Когда же он умер, его душа переродилась в новом теле, продолжив его дело. Я тоже переродился, и всё началось заново — снова я пытался достигнуть мира во всём мире, а он мне мешал, из-за чего мы сталкивались в бою. И так повторяется уже тысячу лет — из поколения в поколение наши с ним души перерождаются и сражаются друг с другом. Реинкарнация Индры всегда жаждала силы и несла разрушения, а моя её останавливала. О некоторых наших воплощениях ты должен знать — в частности, Хаширама Сенджу и Мадара Учиха.       — Погоди, Хаширама Сенджу? — вскинулся Узумаки. — Так Первый Хокаге тоже был твоей реинкарнацией, даттебаё?!       — Да, — кивнул Ашура. — А теперь ею являешься ты, Наруто, в то время как Саске является реинкарнацией Индры. Понимаешь, к чему я клоню?       — Не особо… — замялся Джинчуурики, хотя на самом деле догадывался обо всём.       — Сражение между мной и Индрой неизбежно. Так происходило уже тысячу лет и ещё ни разу не шло всё иначе. Это так же неизменно, как рассвет в начале дня и закат в его конце. Мне жаль, но вы с Саске обязаны сразиться, рано или поздно — так велит сама судьба.       — Но… Мы с Саске уже сражались! Разве этого недостаточно, даттебаё?!       — Нет, Наруто — ваша схватка будет продолжаться до тех пор, пока кто-то из вас не умрёт.       Наруто отвёл взгляд и опустил голову. Что-то похожее ему говорил Курама, когда Саске только вернулся в Коноху. Тогда Джинчуурики даже не допускал подобных мыслей, но теперь… Неужели Девятихвостый знал всё с самого начала?       — То есть, я действительно должен убить Саске? — подавленно спросил он, хотя сам знал ответ — он ни за что не бросит своего друга, даже если сама судьба велит иначе.       — Может, и нет, — неожиданно сообщил Ашура, от чего Наруто даже удивился. — Судьба способна преподносить сюрпризы. Ты не должен убивать Саске, пока остаётся другой выход, но ты обязан быть готов к тому, что он выступит против тебя — как морально, так и физически.       — Что ты имеешь ввиду? — спросил Узумаки и сразу почувствовал резкий прилив сил. Чакра наполнила его тело, избавив от боли из-за полученных ран и придав бодрости. — Что произошло, даттебаё?       — Я перелил тебе ещё кусочек своей чакры. Отдыхать сейчас — непозволительная роскошь, ведь Саске с каждым днём набирается опыта в использовании Мангекё Шарингана и зарабатывает себе имя. Сегодня ты отдохнёшь, а с завтрашнего утра я лично займусь твоими тренировками.       — Ура! — обрадовался Джинчуурики, высоко вскинув кулаки. Но тут стало не до веселья, когда он снова посмотрел на Ашуру и увидел его побледневшее лицо и усталый взгляд. — Эй, а с тобой всё в порядке, даттебаё?       — Да… — Голос Ашуры звучал непривычно хрипло. — Просто чем больше чакры я отдаю тебе, тем меньше в тебе остаётся кусочек меня. Если я ещё несколько раз так сделаю, то исчезну насовсем.       — Исчезнешь? — испугался Джинчуурики, но быстро взял себя в руки. — Нет, не бывать этому! Можешь больше не давать мне свою чакру — теперь я сам буду работать, даттебаё!       — Я на тебя рассчитываю, Наруто, — устало усмехнулся Ооцуцуки. — А теперь ложись спать. Ты за сегодня вымотался, а завтра тебе потребуются силы.       — Так точно, даттебаё! — отсалютовал он и поуютнее укрылся в своём мешке. Его согревала мысль о том, что он снова возьмётся за дело, при этом от него не будет зависеть целого мира.       Конечно, жаль, что Саске вместо него выйдет на передний план, но Наруто не будет терять время зря. Он восстановит свои силы и натренируется настолько, что сможет одолеть даже Саске. Он не собирается ни при каких обстоятельствах убивать друга, но, чтобы привести в чувства, врежет ему без промедлений. С тренировками Ашуры он-то точно сильнее окажется.       Разговор с Наруто, несмотря на все рассказанные неприятные новости, слегка приободрил Саске. Он смог ненадолго забыть об Итачи, о котором Учихе не хотелось больше и думать, и наконец-то воссоединился с другом. Теперь все его близкие в безопасности — это не могло не радовать, в отличие от остального.       Выйдя из палатки Наруто, Саске неспешно направился к Какаши, обдумывая прошедший разговор. Новость о том, что Кьюби больше ничего не сдерживает, его сильно насторожила, можно даже сказать, заставила слегка запаниковать. Раньше Саске удавалось его контролировать только в подсознании Наруто. Поддастся ли Девятихвостый Шарингану Саске, когда выберется наружу?       Так или иначе, пока что это не его заботы. Лис по какой-то причине продолжает сидеть внутри своего Джинчуурики. Ждёт, пока Наруто вернётся в Коноху, чтобы уничтожить её? Да вряд ли. В этом лагере собраны практически все оставшиеся шиноби Скрытого Листа — если он хочет отомстить деревне, заключившей его в младенца, сейчас его лучший шанс. Неужто он действительно придерживается своего слова? А Учиха думал, его уже ничем не удивишь.       Куда сильнее, чем Девятихвостый, Саске заботили два паразита. Три, если считать ещё обретшие самосознание клетки Первого Хокаге. Но те хотя бы молчали, пока их не спросишь, когда как Индра до сих пор не затыкался.       — Я удовлетворён тем, что ты без моей помощи догадался, что Джинчуурики Девятихвостого является реинкарнацией моего брата, которого я лишь пару раз упомянул. И всё же каким местом ты думал, когда не стал его убивать?! — привычным снисходительным, переходящим в истеричный тоном говорил Индра.       — Тебе только и хочется, что убивать, — слегка хмыкнул Саске. Вокруг него практически не было людей, а те, что проходили мимо, занимались своими делами, готовясь к завтрашнему отправлению в новый лагерь. На тихую речь Учихи никто и внимания не обратит, а он настроен на то, чтобы с кем-то поспорить.       — А у тебя кишка тонка, чтобы это сделать.       — Не тонка, когда это необходимо. Я не собираюсь убивать лучшего друга без причины.       — Без причины? Очнись, он реинкарнация моего брата, который, вне всяких сомнений, прямо сейчас склоняет его на свою сторону.       — Наруто упрямее, чем ты думаешь. Он вряд ли так легко поддастся влиянию твоего брата.       — Да ну? Хочешь сказать, это не он только что допустил, что его злейший враг прав? Не он доверился сидящему в нём демону, согласившись открыть его клетку? И не он оправдывал перед тобой Ашуру, уверяя, что он «отличный парень». — Индра передразнил манеру речи Наруто.       Саске не торопился с ответом. Наруто, действительно, редко кого-то слушает, но, когда всё же слушает, ему можно внушить всё что угодно. После недолгой беседы с Нагато он тут же забыл о своей жажде мести, а одна речь Мадары посеяла в нём сомнения по поводу его намерений. Учиха не хочет подозревать друга, но был уже не так уверен в своих словах.       Саске оглянулся и пошёл в сторонку от людей. Придётся Какаши ещё подождать.       — Допустим — и только допустим, — что слова твоего брата как-то повлияют на Наруто. Что тогда? Чего добивается Ашура? И чего хочешь ты? — сразу задал все вопросы Учиха, устав находиться в неведении.       — О, так ты готов слушать? — наигранно удивился Ооцуцуки, и Саске тут же пожалел о своих словах. — Это долгая и запутанная история, но, если не будешь перебивать, можешь попытаться её понять…       — Мне не нужен урок истории, просто коротко скажи, чего вы от нас хотите.       Индра высокомерно хмыкнул, но натянул на лицо бесстрастное лицо.       — Я хочу изменить судьбу.       — Это уже как-то слишком коротко.       — Если хочешь понять своё предназначение, то придётся послушать, — огрызнулся Ооцуцуки. — Всё началось почти тысячу лет назад. Я был первенцем и законным наследником Хагоромо Ооцуцуки, которого ты знаешь как Мудреца Шести Путей. Я с гордостью оправдывал свой статус, ведь даже отец удивлялся моим способностям. Каждый день я оттачивал свои способности, придумывая новые техники и укрепляя свой дух, тем самым готовясь однажды занять место своего отца. Был у меня и младший брат, Ашура — редкостный разгильдяй, который ничего не мог и попадал из-за этого всё время в беду. Но у него была одна подлая способность — удача.       — Удача? — хмыкнул Учиха.       — Да, удача. Каким-то образом он всегда оказывался в нужном месте в нужное время, встречал нужных людей и так далее. Ты можешь лучше всех играть в карты, но дурак, который всё время тянет козырь, рано или поздно тебя обыграет. Так со мной и случилось — в один день отец решил назначить преемником Ашуру, а не меня. Просто потому что ему везло… — Индра осёкся, услышав тихие смешки Саске. — Что смешного?!       — Ты такой сильный и всезнающий, — ухмыльнулся Учиха, показав зубы, — и при этом винишь в своём поражении несправедливую судьбу. Это мышление неудачника.       — В другой раз я бы разгневался на тебя за подобную несерьёзность, но я понимаю твой скептицизм, — на удивление спокойно отреагировал Индра, от чего Саске даже перестал смеяться. — Я и сам долгое время не верил в судьбу, но чем дольше жил, тем яснее осознавал свою неправоту. Судьба существует, Саске, поверь мне.       — И это из-за веления судьбы Мудрец Шести Путей избрал преемником Ашуру, а не тебя? — Саске поднял бровь.       — Нет, он избрал его, потому что ему, как обычно, повезло. — Индра оскалился, вспоминая прошлое. — За год до назначения преемника он дал нам по заданию — отправиться в дальние деревни и вылечить тамошних жителей от болезни. В обеих деревнях воду отравлял отросток Божественного Древа — не спрашивай о нём, расскажу в другой раз. Я как можно быстрее избавился от отростка в своей деревне и нашёл для жителей источник новой, не зараженной воды. Но затем, как только я ушёл, они переубивали друг друга ради неё. А вот Ашуре повезло больше — жители его деревни не только не стали сражаться друг с другом за воду после его ухода, так ещё и сами помогли ему найти её. И вот после этого удачного случая Ашура и стал преемником моего отца!       — Ты винишь во всём удачу, а мне кажется, что ты просто плохо старался, — парировал Учиха, заслужив полный ненависти взгляд.       — Я здесь не за тем, чтобы ты меня судил. Если ты до сих пор мне не веришь, то знай, что я просуществовал почти тысячу лет, и судьба всегда была на стороне Ашуры. Неважно, в чьём теле была моя душа и какие цели преследовала моя реинкарнация — Ашура всегда брал верх, хотя на моей стороне были талант и опыт.       — Это не ответ на мой вопрос. Чего хочешь ты, а чего Ашура? — поторопил Учиха, устав от его жалоб на жизнь.       — Ашура уверен, что обязан хранить мир от меня. До тех пор, пока он жив, он ни за что не даст мне чего-то достичь. Тебе должно быть это знакомо.       Саске отвёл взгляд, нехотя согласившись. Наруто тоже не позволял ему идти по избранному им пути, будь то убийство Итачи или же уничтожение Конохи. Сейчас он, конечно, благодарен другу за заботу, осознавая ошибочность своих решений, но его выбор должен оставаться свободным. Если Наруто впредь будет ему что-то запрещать — получит по лицу.       — А теперь представь, что ты ничего не можешь достигнуть без чьего-то разрешения, — продолжил Индра. — Ты мечтаешь привести свой клан к величию? Обломись, Ашура имеет другое мнение на этот счёт. Хочешь отомстить негодяям, чтобы восторжествовала справедливость? Ашура считает их не такими плохими, так что придётся тебе смириться. Экспериментируешь в науке и пытаешься создать непобедимую технику? По мнению Ашуры твои исследования слишком опасны. И так тысячу лет! Только дело всегда не в нарушении баланса, риске моих действий или чём-либо ещё — Ашура просто не хочет, чтобы мои потомки получили большее влияние, чем его.       — То есть, ты хочешь просто свободы? — догадался Учиха.       — Я хочу, чтобы всё хоть раз получилось иначе. Хочу, чтобы я победил, а не Ашура, или чтобы он оставил меня в покое и позволил моей реинкарнации распоряжаться своей жизнью без его контроля. Именно поэтому ты мне нужен.       — Правда? — скривился Саске. — Я же такая ужасная реинкарнация и всё такое. Почему бы тебе не подождать ещё пару поколений, пока родится кто-то более достойный?       — Время, в которое живёшь ты, можно назвать переломным моментом, — пафосно пояснил Индра. — Самая масштабная война в истории, сильнейшие альянсы и возрождение Десятихвостого — эти события решат судьбу всего мира. Тот, кто принесёт победу своей стороне, навечно запомнится героем, и это должен быть ты. Тогда я наконец-то изменю судьбу, наконец-то героем стану я, а не Ашура. Это всё, чего я желаю.       Учиха хотел насмешливо хмыкнуть и осудить Индру за жажду славы и признания, но не мог. Он слишком хорошо понимал желание Индры превзойти вечно идеального брата, который управляет твоей жизнью, как своей собственной. Ооцуцуки, конечно, всё ещё гад редкостный, хотя и не самый худший из тех, кого встречал Учиха.       — И что ты будешь делать, когда получишь свою свободу? — поинтересовался Саске.       — Можешь делать потом что хочешь. Ты мне нужен только для победы над моим братом, а потом я буду рад, если моя реинкарнация, даже такая ничтожная, как ты, будет вольна в своих действиях.       Саске не знал, обижаться на слова Индры или же радоваться им, но, кажется, они всё же нашли общий язык.       — Хорошо, я помогу тебе разобраться с Ашурой, если потом ты добровольно вылезешь из моей головы, — кивнул он. — Но Наруто мы трогать не будем. Даже если он перейдёт на сторону Ашуры, я не стану убивать его.       Индра вздохнул и закатил глаза.       — Это большая ошибка, но, пока что, я согласен на этот компромисс. В таком случае, я обучу тебя пользоваться своим Мангекё Шаринганом, чтобы ты был готов к схватке с реинкарнацией моего брата.       — Обучишь? Не уверен, что нуждаюсь в дополнительных тренировках.       — Не будь так самоуверен — это первый шаг к поражению. Ты не знаешь, на что способен мальчишка со всей силой Хвостатого. Поверь, Сусаноо твоего уровня будет недостаточно.       Саске спорить не стал, хотя и не был согласен. В прошлый раз начальная форма Сусаноо выдерживала удары Наруто с четырьмя хвостами, нынешняя версия должна противостоять и всей силе Кьюби. Теоретически.       Индра не стал церемониться и тут же исчез, оставив Саске одного. Учиха оглянулся и вышел из тёмного закоулка, убедившись, что никто за ним не следил. Пора бы, пожалуй, навестить уже заждавшегося Какаши, а потом с чистой совестью лечь спать. Завтра, безусловно, будет не менее длинный день.       — Твоей руке несладко досталось, но ничего смертельного нет, — сообщила Харуно, протягивая пациенту с забинтованной рукой коробочку с пилюлями. — Съешь одну зелёную пилюлю сейчас перед сном и ещё одну завтра, и твои кости быстро срастутся.       — Спасибо, Сакура-сан. — Молодой шиноби заулыбался во все тридцать два и осторожно поплёлся к выходу. Удивительно, но этот парень заработал себе перелом не в последнем бою, а во время сбора припасов — нёс какой-то ящик, споткнулся и упал прямо на локоть. Сакура уже работала изо всех сил, думая, что раненые прекратят поступать, а тут на тебе.       — Так, кто там следующий? — на автомате спросила куноичи свою помощницу, всего на пару секунд прикрыв глаза, чтобы хоть немного дать глазам отдохнуть.       — Это был последний, Сакура-сан, — радостно сообщила молодая девушка.       — Что? — не поверила Харуно, раскрыв глаза и осмотревшись вокруг. Только пара медиков заканчивали обрабатывать несерьёзные раны у оставшихся в лазарете шиноби, остальные отдыхали или же складывали лекарства и инструменты в аптечки, готовя их к завтрашнему отправлению в новый лагерь. В воздухе больше не витала смерть и вонь, сменившись запахом трав и настоек. — Неужели мы уже всех вылечили?..       — Да, Сакура-сан, раненых больше нет, — кивнула помощница. — Мы сегодня славно потрудились, благодаря припасам из соседнего лагеря смогли всех за сегодня вылечить, в кои-то веки можем и отдохнуть. Особенно это касается Вас.       Сакура уже устала ждать момента, когда наконец-то вылечатся все её пациенты. Она уже привыкла к постоянным сменам нуждающихся в исцелении, и теперь даже не знает, как реагировать на долгожданный конец работы. Но это не значит, что можно расслабиться. До конца войны ещё далеко.       — Нет-нет, какой «отдыхать», надо теперь столько вещей собрать… — Харуно помотала головой и начала собирать бинты и остатки медикаментов, но её ухватила тонкая ручка шатенки.       — Об этом я позабочусь, Сакура-сан, а Вы лучше пойдите поспите. Вы заслужили как никто.       Сакура пыталась сопротивляться, но тонкие руки оказались сильнее её. Помощница вывела её из лазарета. Прохладный вечерний воздух ударил куноичи в голову и остудил её пыл. Молодая шатенка довела Сакуру прямиком до её шатра, где за пустым столом её уже ждал готовый спальный мешок и чистая одежда, о чём Харуно уже долгое время не могла и мечтать.       — Темари-сан принесла Вам чистое бельё и помогла мне перенести все Ваши документы ко мне, — сообщила девушка. — Я сама всё заполню и отнесу Какаши-саме.       — Сама?.. Господи, зачем? Я как раз собиралась этим заняться… — попыталась убедить её Харуно, хотя сама нисколько не верила в свою работоспособность в данный момент.       Помощница, перед которой Сакуре стыдно за то, что она до сих пор не запомнила её имени, ничего не ответила и уложила её на мешок. Когда та убрала свои руки, Харуно поняла, что уже не может подняться.       — Ладно, может, мне и впрямь стоит отдохнуть… Я часик подремаю, а ты пока принеси обратно списки… — сказала Сакура улыбнувшейся помощнице и сразу заснула крепким сном, в кои-то веки позволив себе отдохнуть.