Узы: Друзья

      День близился к вечеру, когда Сакура вернулась в шатёр, где проводила больше всего времени. Внутри можно было согреться после наступивших холодов, но Харуно не обращала на температуру внимания. После обхода раненых в лазарете днём, она возвращалась сюда, чтобы регулярно проверять чакру и ждать пробуждения находящегося в коме Саске.       Прошло больше трёх суток с момента, как Саске отключился. Сакура успела вылечить уже всех раненых из первой дивизии, не без помощи Карин и остальных, а он всё не просыпался. При этом его показатели остаются невероятно низкими: дыхание медленное и неглубокое, чакра восстанавливается с гораздо меньшей скоростью, чем обычно. Для Саске выделили шатёр Шикамару и Даруи, чтобы он находился в тепле и чтобы Сакура могла расположиться рядом. Она решила спать рядом с ним, на случай если он проснётся среди ночи.       Тело Саске продолжало неподвижно лежать на лежанке. Его чакра очень медленно восстанавливалась. Сейчас его запас едва восполнился на одну пятую часть. И это с учётом того, сколько в него перелили Сакура и Карин.       Карин говорила, что, когда Саске упал, у него совсем не осталось чакры. Вообще. В трупе больше, чем в нём. Если бы Карин хоть на пару секунд позже перелила ему немного своей чакры, он бы уже умер.       Опустошить весь запас не так-то просто — чем меньше чакры остаётся в теле, тем сложнее и болезненнее её использовать. Обычно «опустошённым» считается запас чакры, заполненный менее, чем на десять процентов, сколько необходимо человеку для нормального функционирования. Но Саске переплюнул их. Даже у Наруто всё было не так печально, когда он выдохся от использования клонов. Конечно, Саске не был Узумаки и ему не нужно было тратить дополнительно чакру для сдерживания Девятихвостого, но даже так его состояние гораздо более удручающее.       Закончив сканировать чакру Учихи, которая почти не увеличилась за пару часов её отсутствия, Сакура опустилась на стол и сверилась с новыми записями. Запасов снова не хватает. Десятихвостый растоптал сразу две телеги, в которых хранилось большинство еды. Если бы не помощь волонтёров, неожиданно появившихся вчера, в лагере уже начался бы голод.       Вообще, странная вышла история с этими волонтёрами. Их, идущих целым небольшим караваном, заметили издалека. Шиноби предположили, что это снова враг, решивший прикинуться торговцами, поэтому заняли боевые формации. Когда они подошли ближе, то заявили, что служат Саске. Это объясняло наличие герба клана Учиха на их одежде. Однако доверия они всё равно не вызывали до тех пор, пока Суйгецу не заявил, что узнал одного из них, и подтвердил его слова. Волонтёры не просили ничего взамен и остались в лагере, чтобы помочь с раненными. Говорили, что служба Спасителю, коим они считали Саске, уже достаточная награда для них.       Сакура горько усмехнулась. Саске спас их всех, и не раз. Благодаря нему Альянс всё же победил в этой битве, и только его имя спасло первую дивизию от голодания. Он искупил свою вину. И всё же Сакура не могла как следует обрадоваться.       Саске ужасно изувечил себя, используя большое Сусаноо. Помимо опустошённого запаса чакры, всё его тело поддавалось мощным физическим нагрузкам, каких сердце могло не выдержать. Был риск, что он проснётся ещё очень нескоро. Если вообще проснётся…       Харуно с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Саске может умереть. Они ведь так и не поговорили о своих отношениях. Сакура так долго откладывала этот разговор, отгоняла одни мысли о нём, собираясь решить всё после войны, что забыла, что этого «после» может и не быть.       Куноичи думала, что, если сконцентрируется на войне и не будет думать ни о чём, кроме неё, она сможет приблизить её конец, но в итоге пожертвовала своей жизнью, оставаясь при этом живой. Она забыла о радостях, счастье, погрузившись в горе и страдания. Только это нисколько не остановило войну. Да, Сакура многих спасла своим упорством, но было ли это необходимым? Ей не раз представлялась возможность отдохнуть и предоставить работу более свежим товарищам. Сакура же продолжила испытывать своё тело, чуть не обезумев от ответственности, которую сама на себя возложила.       Нет, ею двигало не желание спасти как можно больше людей. Она хотела почувствовать себя полезной, доказать, что тоже чего-то стоит. Потом, оказавшись действительно полезной, она срывалась на других, пользуясь своим превосходством хоть в чём-то. Это всё было лишь грубое хвастовство.       А теперь Саске такой её и запомнит. Уйдёт в небытие и до скончания веков будет думать, что она его ненавидит. Она только и делала, что отталкивала его, из-за чего он сам погрузился в сражения. Может ли быть такое, что он специально так себя извёл, только чтобы впечатлить её? Может, он пытался искупить вину действиями? Это ужасно глупый поступок, но Харуно больно от того, что именно она толкнула любимого на такое.       Если только Саске проснётся, Сакура сразу скажет, что всё ещё любит его, несмотря на то что он сделал. Да, он ужасно её обидел, уйдя и не попрощавшись, но она не сможет жить с мыслью, что он чувствует перед ней вину.       Встав из-за стола, Харуно вновь подошла к кровати Саске и просканировала его чакру, словно надеясь, что ему от этого ему станет лучше. Никаких изменений, чакра практически никак не восстановилась. Но, что странно, она на мгновенье ощутила присутствие какой-то сторонней чакры. Сакура всегда ощущала её, только начиная сканирование, после чего следы чакры, словно тараканы на свету, быстро «прятались». Она не понимала, что это может быть, но, вроде как, оно Саске не вредит. Будь это что-то опасное, Сакура бы почувствовала.       Куноичи перелила ему ещё немного своей чакры, надеясь, что это хоть немного ускорит процесс восстановления. Другого ведь не оставалось — только делать всё, зависящее от себя, и надеяться, что это хоть как-то поможет.       — С… Сакура…       Сакура от удивления чуть не прервала технику и посмотрела на лицо Саске. Тот смотрел на неё из едва приоткрытых век непонимающим взглядом.       — Ты жив! — воскликнула куноичи, не сдержав слёз и обняв любимого. Конечно, Саске был всего лишь в коме, но Харуно уже приготовила себя к самой печальной участи и теперь не могла сдержать эмоций.       Учиха не проявлял больше признаков жизни, кроме еле двигающихся глаз и губ. Он был ещё слишком слаб, чтобы даже голову повернуть.       — Где… где мы?.. — с трудом спросил он.       — Всё ещё в лагере первой дивизии. — Харуно отстранилась, утерев слёзы, и села на лежанку рядом с ним. — Тебе выделили палатку Шикамару и Даруи.       — Почему?.. — не понимал он.       — Чтобы ты лучше восстановился. После схватки с Десятихвостым ты сильно вымотался.       — Десятихвостым… — повторил он, после чего его лицо резко скривилось от приступа боли. Как будто он вспомнил пережитые события. — Сколько… я сплю?..       — Два дня… Ты полностью высушил запас чакры, используя Сусаноо. Возможно, твоё сердце на секунду перестало биться…       Саске промолчал, воспринимая поданную информацию. На его усталом лице читалось недоумение, но он вскоре вздохнул, собравшись с мыслями?       — Остальные?.. — коротко бросил он. Видимо, ему больно даже говорить.       — Живы. Почти все пережили битву, — с радостной улыбкой сообщила ему куноичи.       — Почти… — Голос Учихи звучал разочарованно. На какое-то время он помолчал, словно собираясь с силами. — Прости меня…       — Простить? — Сакура удивлённо глянула на Саске. — Саске-кун, ты сделал то, чего никто и представить не мог! Если бы не ты, мы бы погибли…       — Прости меня… за то, что ушёл.       Сакура замолчала, слушая тяжёлое дыхание Саске. Она не могла злиться на него после того, что он сделал. Однако теперь, когда страх потерять его исчез, она вспомнила былые обиды. Она не злилась, просто хотела знать: почему?       — Я прощаю тебя. — Она осторожно взяла его за руку. — И всё же я не могу понять, куда ты ушёл. Зачем?       — Я ушёл… чтобы защитить тебя. — Саске говорил со всё большим трудом, но не только из-за боли.       — Защитить? Но как? Ты же должен понимать, что вместе мы сильнее. От кого ты хотел меня защитить?       — От самого себя…       Харуно недоумённо уставилась на Саске. От самого себя? Что это ещё должно означать? Возможно, глупо требовать от него ответов сию же минуту, и Сакура уже хотела прервать разговор, но Саске хриплым голосом продолжил:       — После того, как я узнал правду об Итачи, я буквально чуть не сошёл с ума… — начал он объяснять медленно, не тратя силы. — Я возненавидел Коноху и всех её жителей, узнав, что по их вине мой клан уничтожили… Я захотел уничтожить её, убить всех… И даже тебя…       Сакура удивлённо раскрыла глаза. Она также видела воспоминания Данзо и понимала, что клан Учиха был уничтожен ради спасения деревни. Это сильно поразило Саске, но как он мог задумать истребление всех её жителей? А как же дети, родившиеся уже после гибели клана Учиха?       — Наруто меня быстро вразумил, но я не мог отделаться от этих мыслей, — поспешил он продолжить свой рассказ. — Чем чаще я думал об этом, тем ближе становился к переходу черты. Я понимал, что, если начну мстить, то не остановлюсь до тех пор, пока не убью всех. Я боялся навредить кому-то из вас. И поэтому ушёл туда, где не смог бы вас обидеть…       Сакура даже не знала, что и думать. Она часто задумывалась о причинах его ухода, но не могла даже подумать о чём-то подобном. Её повергали в шок одна мысль о том, что Саске собирался устроить геноцид. Хотя его слова имеют смысл… Он ушёл, чтобы не совершить ошибку под влиянием эмоций. Сакура не могла его винить за такое состояние. Он тогда только узнал, что человек, убийству которого посвятил всю свою жизнь, любил его больше всего на свете, а руководство деревни, ради которой он сражался и рисковал собой, само повинно в участи его клана. Тут каждый с ума сойдёт.       — Но почему ты этого не рассказывал? — всё ещё не понимала Сакура. — Почему ты не сказал об этом, когда вернулся?       — Потому что мне стыдно, — сглотнул Учиха. — Я и так с трудом смотрел тебе в глаза после того, как почти отважился на такое…       Харуно тихо фыркнула. Ох уж эта его гордость. Ему легче обманывать и держать близких в неведении, чем признать свои ошибки. И всё же…       — Ты сказал, что Наруто тебя вразумил… — заметила она. — То есть, ты сказал ему, но не сказал мне?       Саске какое-то время помолчал, ни то коря себя за длинный язык, ни то отдыхая после долгого потока слов. Сакура мысленно ударила себя по голове. Сейчас не время так его расспрашивать. Хотя, раз он уже начал…       — Он пришёл ко мне, когда я почти решился уничтожить Коноху, — объяснился он, отведя взгляд. — После его слов я решил больше забыть об этом безумии и никому ничего не говорить.       — То есть, только он знал о твоём уходе? — спросила она, поджав губы. Если Наруто всё это время скрывал от неё столь важную информацию, ему не поздоровится при их следующей встрече…       — Нет, об этом он не знал. О своём уходе я сказал только Какаши и Цунаде.       — Что? — вскинулась Харуно, удивлённо посмотрев на парня. — Они знали?       — Мне нужна была их помощь, чтобы уйти, — оправдывался Учиха, явно, жалея о сказанном.       Сакура медленно вздохнула. Это, конечно, не шокировало её, учитывая то, как Саске и Какаши-сенсей шептались вечером перед его уходом. Просто он сначала сказал, что решил никому об этом не говорить, а теперь…       — И кто ещё об этом знал?       Саске прикрыл глаза, вздохнув.       — Ещё Така.       Харуно закатила глаза от злости. Весь Альянс что ли знал о состоянии Саске?! Она одна в недоумении бегала по Конохе, ища любимого.       Сакура понимала, что ему было стыдно вспоминать моменты, когда чуть не пошёл по тёмной дороге. Вот только при других ему не так уж и стыдно рассказывать об этом. Чем она хуже? Он не считал, что она его поймёт так, как остальные? Он не доверял ей?       Сакура посмотрела на Саске. Он смотрел на неё из-под еле приоткрытых век. Чёрт, она слишком увлеклась расспросами. Он еле мог находиться в сознании. Лучше его не беспокоить.       — Прости, ты не должен был так много говорить, — бросила она, поднимаясь на ноги. — Тебе нужно поспать.       — Подожди. — Саске слегка дёрнул рукой, видимо, пытаясь ухватиться за её руку, но был не в состоянии даже поднять её. Он постарался скрыть болезненное выражение на лице. — Ты прощаешь меня?       Сакура посмотрела на него и отвела взгляд в сторону. Она не могла злиться, видя его таким. Он чуть не погиб, спасая остальных, и она ему глубоко признательна. И всё же ей было обидно.       — Прощаю, — кивнула она, чтобы он не беспокоился. — А теперь отдыхай. Потом поговорим.       Учиха не закрывал глаз до тех пор, пока Сакура не вышла из шатра. Ей никуда не нужно было идти, и всё же ей было тяжело там оставаться. Она не сдержится и продолжит выпытывать из Саске ответы на свои вопросы, что может ему навредить. Лучше уже дождаться, пока он выздоровеет.       Данзо только закончил ужин и направился к выходу из поместья, как вдруг увидел в холле Тоби, сидящего в его любимом кресле у камина. Одежда Обито была измята и в грязи.       — Тяжёлый выдался день? — спросил Шимура, присаживаясь в соседнее кресло.       — Иди к чёрту.       Тоби потянулся к маске и сорвал её с себя, бросая на рядом стоящий столик. Данзо недоумённо посмотрел на него, параллельно изучая внешность: Обито обладал самым обычным лицом, характерным для клана Учиха, если не считать шрамы, покрывающие всю правую половину лица.       — Больше не скрываешь лицо, Обито?       — А смысл? — фыркнул Учиха. — Ты и так знаешь, кто я. А в ней дышать тяжело.       — Стало быть, бой оказался не таким лёгким, как ожидалось? — Данзо взял графин и разлил коньяк в стаканы, стоящие на столике. — Мои агенты ещё не вернулись. Что произошло?       — Саске произошёл. — Обито схватил стакан и залпом осушил его. — Этот сопляк… пробудил Идеальное Сусаноо и одолел Десятихвостого. Я чего-угодно ожидал, но не такого!       — Идеальное? — задумался Данзо, делая небольшой глоток. Он хорошо изучил Сусаноо, чтобы, в случае чего, противостоять ему, но про Идеальное Сусаноо известно крайне мало. Только то, что Мадара был единственным, кто мог его использовать, благодаря Вечному Мангекё и своей огромной силе. — Каким образом Саске смог его использовать?       — Понятия не имею. У него к тому моменту должна была закончиться чакра, но…       Учиха замолчал, раздумывая некую безумную мысль. Он внимательно посмотрел на огонь в камине, словно ища в нём ответы.       — Ты что-то слышал о детях Мудреца Шести Путей?       — Индра и Ашура? — Данзо поднял бровь. — О них многое сказано в книгах здешней библиотеки.       — Настоящий Мадара рассказывал мне, что они, прародители кланов Учиха и Сенджу, до конца жизни сражались между собой, а после их души переродились и продолжили схватку.       Данзо допил коньяк и налил ещё. Он уже сталкивался с подобной информацией в книгах, так что понимает опасения Тоби.       — Догадываюсь, к чему ты клонишь. Саске — перерождение Индры Ооцуцуки? Но разве все эти перерождение не вымысел?       — Это лишь предположение, но… иначе я не могу объяснить, как он, оставшись практически без чакры, призвал Идеальное Сусаноо.       — Хм, ранее он не проявлял каких-то особых способностей. Конечно, он талантлив, но чтобы быть сыном Мудреца Шести Путей.       — Возможно, его сила только недавно пробудилась. Раз так, он в разы опаснее, чем мы думали…       — Я так понимаю, Саске теперь — угроза даже большая, чем Джинчуурики? — риторически уточнил Данзо, сжав стакан так, что тот слегка треснул. Стоило ему ещё давно убить Саске. Пустить на это всех агентов, раскрыть все свои козыри, всё стоило бы того, чтобы избавиться от этой угрозы. Мальчишка стал слишком опасным.       — Нам нужно избавиться от него, пока он восстанавливается, — перешёл к делу Обито. — Проникнем в их лагерь и убьём его.       — Сможем ли мы? — спросил Шимура. — Ты говоришь, он истратил запас чакры, прежде чем призвать Идеальное Сусаноо? Значит, его сила пробуждается тогда, когда она нужна ему сильнее всего. Иначе он бы пользовался ею с начала боя.       — К чему ты клонишь? — Обито устало потёр лицо.       — Попытка его убийства может привести к очередному высвобождению его силы, что бы она из себя не представляла. Пытаться убить его, даже сейчас, крайне рискованно.       — И что ты предлагаешь? Просто ждать, пока Саске не восстановит свои силы?       — Ох, нет, конечно же. Нам стоит воспользоваться его состоянием и выманить его. — Данзо вновь пригубил.       — И куда же?       — Хм, да куда-угодно. В ловушку его загонять, пожалуй, нет смысла. Лучше уж пусть пропадёт до окончания войны. Всё её начало он где-то пропадал, и мы одерживали верх. Стоит повторить наш успех.       Обито развалился в кресле, обдумывая слова Данзо. Да уж, ситуация у них тупиковая. Им неизвестны все секреты силы Учихи, поэтому должны действовать втройне осторожнее.       — И как же ты собираешься его выманить?       — У меня есть пара идей, но с ними можно повременить. Лучше скажи, чем кончилось ваше сражение?       — Саске огромной стрелой пробил Статую Гедо и поджёг её Аматерасу. — Учиха вновь взял свой наполненный стакан. — Мне пришлось перенести его в Камуи, чтобы она не сгорела дотла.       — Значит, мы опять потерпели разгромное поражение? — прорычал Шимура.       — Я бы так не сказал.       Данзо недоумённо глянул на Обито.       — Знаешь, я напал на первую дивизию не просто так, — ответил он на немой вопрос Шимуры. — Там находились запечатанные Кинкаку и Гинкаку, обладавшие чакрой Лиса.       — «Находились»? — Данзо обратил внимание на прошедшее время.       Обито криво усмехнулся.       — Пока Саске дрался с Десятихвостым, я отправил клона за ними. Альянс даже не заметил меня.       Данзо с трудом скрыл удивление на своём лице. И когда же он додумался до того, что можно использовать чакру Девятихвостого не только из Узумаки? Интересно, как отреагирует Кабуто, узнав, что его кукол взяли в плен? Да плевать. Теперь всё готово к воскрешению Десятихвостого.       — Это значит, мы победили? — напрямую спросил Шимура.       — Не совсем. — Обито вновь посерьёзнел в лице. — Статуе Гедо нужно восстановиться после боя с Саске, прежде чем всасывать в себя оставшуюся чакру Хвостатых. До тех пор нам нужно продолжать войну и не подпускать Альянс к нашему убежищу.       — И избавиться от некоторых назойливых детишек, — дополнил Данзо. Он уже хотел продолжить, как вдруг услышал чьё-то чавканье и шарканье тапок. — Кто-то идёт.       Обито быстро натянул на лицо маску. Обернувшись к коридору, откуда исходили звуки, они вскоре увидели Анко, беспечно жевавшую яблоко. Свой плащ она сменила на обычную, нелепо выглядящую на куноичи пижаму.       Взгляд Анко оставался беспечным, пока она не увидела Данзо. Её брови взлетели вверх, а рука чуть не выпустила яблоко.       — Данзо? — охнула она, поспешив проглотить кусок яблока. — Ты не умер?!       — Смотря как посмотреть, — сухо съязвил Шимура. — Меня больше удивляет, почему это ты свободно ходишь по дому?       — Ох, ну я ведь так важна для Эдо Тенсей, так что хожу, куда вздумается, — ухмыльнулась куноичи, разведя руками. — Вы не волнуйтесь, сбежать я не попытаюсь. Уже заметила и барьер, и охрану по всему поместью. Надеюсь, позволите своей узнице немного свободы?       — Делай, что хочешь, — махнул рукой Тоби, поднимаясь на ноги. — Но не смей выходить наружу. Иначе Кабуто придётся искать другой источник чакры.       — Как скажете. Ладно, не буду вам мешать. — Анко вновь откусила яблока и бодрой походкой, осознавая неправдоподобность этих угроз, пошла туда, откуда пришла.       — Стоит сказать Кабуто, чтобы держал её под присмотром, — фыркнул Обито, когда шаги Анко стихли.       — Забудь о ней. Всё равно она ничего не может в пределах этих стен. А если что-то подслушает, всё равно никому не сможет рассказать. — Данзо поднялся на ноги и направился к жилым комнатам. — Пойду проведаю другого нашего пленника.       Обито лишь махнул рукой и исчез в соседнем коридоре, который вёл к его комнате.       Данзо же прошёл в главный зал, поднялся на второй этаж и вскоре добрался до нужной двери. Отперев замок, он зашёл в комнату, ничем не отличающуюся от прочих, разве что более скудными размерами, и увидел красноволосого юношу, лежавшего на мягкой кровати, заложив руки за голову.       — Я Вас не побеспокоил, Казекаге? — учтиво спросил он.       — От чего бы? — хмыкнул Гаара, не поворачиваясь и не отвлекаясь от созерцания потолка, обклеенного печатями. Данзо бросил взгляд на столик у окна. Книги, принесённые им, были нетронуты, парень даже в руки ни одну не брал. Что ж, по крайней мере, тарелка была чистой.       — Простите, что стал так редко Вас навещать. Как Вам Ваши новые условия?       — Уж получше клетки, — отмахнулся Казекаге. — Хотя и ненамного просторнее.       — Что ж, думаю, Вы обрадуетесь, если я скажу, что вскоре Вы сможете выйти за пределы комнаты. Мои агенты расставили печати по периметру всего поместья.       — Думаете, это не лишнее? Я ведь и так не сбегу, даже если бы захотел.       — Стало быть, Вы уже не хотите? — подловил Шимура.       Казекаге промолчал. Скорее всего, он просто подобрал неправильную формулировку, но Данзо уже не отступит.       — Вы обдумали моё предложение? — перешёл он к делу.       — Я только и делал, что обдумывал его, — сказал Гаара, кажется, без юмора. — Ваша цель действительно благородна, хотя вы и идёте по трупам. Увы, ни вы, ни я не можем решать за остальных, в каком мире им жить. Поэтому я не стану вам помогать.       — А кому, если не Вам? — Данзо прошёл к окну и посмотрел на деревья, с которых начинала спадать листва. — Вы — Казекаге. Ваши люди доверили Вам свои судьбы. Вы должны взять на себя ответственность и принять решение, которое спасёт Ваш народ.       — Ваш план касается не только моей деревни. Даже если бы Вы были правы, я не могу решиться на такое.       — Тогда позаботьтесь только о своей деревне. — Шимура обернулся и посмотрел на Казекаге. — Отзовите своих людей, пусть они перестанут умирать за этот жестокий мир.       — Вы предлагаете мне предать моих соратников из других деревень? — Гаара бросил косой взгляд на лидера «Корня».       — Уверен, они поймут. Суна внесла большой вклад в войну и потеряла слишком много людей. Не пора ли прекратить это безумие?       Гааре было нечем ответить. Конечно, ему тяжело будет отвернуться от своих друзей, особенно Узумаки Наруто. Но что для него важнее? Мнение едва знакомого парня или же спасение собственного народа? Казекаге не может быть таким эгоистичным.       — Прошу, обдумайте это. Буду рад прогуляться с Вами, когда Вы сможете.       На этой ноте Данзо толкнул обклеенную печатями дверь, закрыл её на ключ и направился в свою комнату. Скоро Казекаге всё же сломается. Данзо убедил уже не одного правителя встать на его сторону. Когда сдастся мальчишка — лишь вопрос времени. А если он всё же окажется упрямцем, у Данзо ещё много козырей в рукаве.       Анко мастерски подслушала разговор Данзо и Казекаге, будучи при этом этажом ниже. В эти моменты она была благодарна Орочимару за его уроки, которые отточили её слух до пика человеческих возможностей, благодаря чему ей удалось так же скрытно подслушать разговор Данзо и «Мадары».       То, что Данзо оказался жив, а Человеком в Маске всё это время был старый друг Какаши, мягко сказать, ошеломили Анко. К счастью, ей удалось натянуть на лицо беспечный вид и удивиться воскрешению Данзо уже при них.       Информации она насобирала предостаточно. Теперь ей нужно как-то выбраться отсюда, чтобы передать её главам Альянс. Вроде, звучит просто, а на деле невозможно. Даже если она как-то да выберется из этого поместья, чего ей не позволит целая армия Зецу и по крайней мере три врага ранга S, она без малейшего понятия, где находится и куда ей идти. А время идёт — Анко восстановила уже большую часть своих сил, вскоре Кабуто вновь усыпит её для использования Эдо Тенсей. До того момента она обязана что-то придумать.       К счастью, теперь оказалось, что она не одна здесь в заточении.