Утерянные страницы дневников

Он посещает её каждый день. В одно и то же время, порою с незначительными опозданиями, с очками на кончике носа и в белом, мятом халате. В любом случае, когда бы доктор Эмиль Крепелин* ни пришел, она всегда будет сидеть на мягком покрывале, держа в руке книгу со сложной литературой. Спокойная, флегматичная особа, что не упускает случая анализировать всех своих собеседников и осознанно доводить их до грани, оставаясь при этом невозмутимой как камень. Ей нечего более делать, некуда выйти, не заняться любимыми хобби и не отведать вкусной еды, ведь она — пациентка психиатрической клиники. Как бы не обманывались её примерным поведением сотрудники, как бы не отпускали девушку погулять, её всегда возвращали в крохотную стерильную комнату с единственной кроватью — как никак, дочь владельца клиники — и оставляли лечиться у более квалифицированных (смешно) психиатров. Так, очередь дошла наконец и до Эмиля, хоть он в психиатрии явно был новичком, вчерашним аспирантом. — Добрый вечер, доктор, — страница в пальцах зашуршала, предупреждая о скором завершении её прочтения, — Ада. Мисс Месмер. И снова здравствуй, — его удостоили лишь коротким приветственным взглядом. — Что вы читаете на этот раз? Кажется, вы делаете это с поразительной скоростью. — Спасибо, что поинтересовались. Во второй раз перечитываю «Семь принципов работы с душевнобольными». Весьма занятно, учитывая, что к новым книгам мне доступа так и не дали. Возможно, найду еще что-нибудь про припадочных, если хорошо постараюсь. — Насчёт этого… Понимаю, что вам наверняка скучно изучать методические книги вместо красивых романов, я принесу в следующий раз вам что-нибудь интересное. — Я люблю Шекспира. Не приносите мне ничего по своему усмотрению, мне довольно легко определить, что ваши вкусы весьма специфичны и немного глупы. Не хотелось бы в шестой раз перечитывать ту комедию, — Ада положила книгу к остальным, уже изрядно потрепанным изданиям. Выбирая между человеком и чтивом, она всегда выбирала второе, но в связи с нынешними реалиями, других вариантов у нее нет, кроме как поговорить с молодым врачом. — Как вы себя чувствуете? Вы всё ещё слышите навязчивые голоса? — Всё просто замечательно. Поэтому отпустите меня домой, я в порядке. — Ну что вы занимаетесь пустой тратой времени, говорите мне правду, пожалуйста. — Меня давно не беспокоят голоса и видения тоже. — Вы вчера плакали и просили убить бесов. — Даже если и так… Что вы мне сделаете? Обколите транквилизаторами? Как вы это всегда делаете, юные бездарности. Даже сейчас за вами находится существо с глазами по всему телу и нашептывает гадости. Упс, проговорилась. Уходите. Вы не помогаете, — Ада махнула рукой в сторону двери, — Мне ваша помощь не требуется, докторишка. Эмиль разочарованно сел напротив пациентки в расцарапанное, но тем не менее мягкое кресло. Лёгкая улыбка не покидала лица, но держал он её только для того, чтобы сохранить расслабленную атмосферу их разговора. Напрасно, ведь напряжение чувствовалось даже в воздухе. — Я думала, что вы должны уважать мои желания и личное пространство. Не могу не заметить то, насколько ужасно вы обучены своему делу. Почему бы вам просто не оставить меня в покое? — Мисс, я просто хочу вам помочь, ничего более. Сотрудничайте со мной и принимайте препараты, которые я выписываю. Мы не можем поставить диагноз, если нас всегда выгоняют из палаты. — ВЫ? Кто же эти ВЫ? Эмиль здесь явно один. Другие уже сложили руки. И вам я тоже советую, — она неожиданно встала с койки и взглянула на собеседника испепеляющим взглядом, — В какой еще «психушке» сначала «пичкают таблетками», а потом ставят диагноз? М? Могли бы меня довести до состояния овоща, доктор Крепелин, чтобы я не мучилась в закрытом помещении в одиночестве, — с каждым словом девушка приближалась всё ближе, спутанные каштановые волосы касались слегка оголённой кожи и щекотали её. Месмер намеренно использовала так раздражающие её просторечные выражения, чтобы вывести психиатра из себя. — Моя цель: вылечить вас, Ада. Не запереть здесь до конца жизни… Мы справимся с этим. — Я исправно пью лекарства. Каждый день, в один и тот же час, секунда в секунду. Вы видите хоть какой-то прогресс? Я — нет. — Он есть. Вы скоро избавитесь от галлюцинаций. — Не верю. Никому здесь больше не поверю. — Что же мне сделать, чтобы вы доверились мне? Я… я… сделаю всё для вас, обещаю. Только не просите оставить вас в покое, я не могу. Вы действительно мне дороги, Ада. Глухой стук. Пациентка толкнула доктора в грудь, освобождая для себя маленькое пространство, и заняла место на этом же узком кресле. Эмиль нервно сглотнул, совершенно не готовый к такой выходке с её стороны. Он чувствовал прерывистое горячее дыхание в районе ключицы, ведь к нему прижались с такой силой, словно психиатр был последней опорой, сорвавшись с которой, непременно отправишься в небытие. Смех. Неугомонный и страдальный. — Дорога? Вам? Я не люблю шутки. — Я не шутил. — Лучше бы вы были клоуном, ха-ха. Дети любят подобные смехотворные фразочки! Всему вас учить нужно, доктор, вы даже призвание выбрали… не по призванию. — Я серьезен! — Даже отцу я никогда не была дорога, знаете? Всю жизнь меня готовил к становлению психологом, возлагал свои надежды на то, что я продолжу управлять клиникой. И стоило мне стать дефектной, как он от меня отказался. — И всё? — И всё. Что вы ещё хотели услышать? Не люблю затяжные тирады. — И все равно, я от своих слов не отказываюсь, — мисс Месмер обхватила говорящего за лицо и слегка потянула за щёки. Больше она не смеялась, но из глаз продолжали вытекать слёзы. С ней явно было что-то не так, все эти вещи делала непроизвольно. Только сейчас начало медленно доходить, что в обычном состоянии Ада бы не стала такого делать. Она бы спокойно дочитала книгу, во второй раз, и выпроводила доктора за дверь. — Вы настойчивы. Слишком. Исправляйте. — Хо…шо, — невнятно ответил Эмиль. — Если вылечите меня, возьмите в жёны. Вы надёжны. — Что? — Ничего. Что со мной? — Мания. — Я так и думала. Почему не усыпили? Я могла вас и ударить. Эмиль осторожно отцепил пальцы Ады от своего лица и легко приподнял девушку, чтобы опустить обратно в кресло. Он позволил себе взять её за руку и просидеть рядом на коленях до тех пор, пока пациентка не успокоилась полностью. Затем встал и прошёл к выходу из палаты. — Время вышло. Я приду к вам завтра, — доктор искренне улыбался, — До встречи. *** — И как ты чувствуешь себя сейчас? — перебирая в руке спиралевидный провод, проговорила в трубку Эмили. Всё это время она слушала рассказ подруги о её жизни в стенах клиники. — Я в ремиссии, — улыбнулась Ада Месмер, а если быть точнее, теперь уже миссис Крепелин. На коленях у бывшей пациентки спал Эмиль. Сквозь сон он бормотал бессвязные слова. В любом случае, эта пара была счастлива на тот момент, и никто не мог помешать их мирной жизни.