Утерянные страницы дневников

— «Папа?» «Марта» встретилась с ним на закате седьмого дня лета, сонная и вся в листьях, потому что ждала очень долго. Ей не захотелось заходить за ворота прежде чем он придёт. «Марта» смотрела в его бездонные карие очи, подёрнутые туманной беленой. И пускай этот старик плохо видит, так даже лучше… для неё. Так он не сможет увидеть светлые корни её волос, отличавшиеся по цвету от его собственных в молодости, не сможет определить, что разрез её оленьих глаз чуть шире, чем у его любимой дочурки и губы тонкие, потрескавшиеся. Он так похож на ту, чью личность она бессовестно украла и присвоила себе. Лицо его было не таким мужественным и красивым, как в былые дни, но имело такую же форму и ямочку на щеке. Его волосы покрылись серебром от времени, что теперь едва углядишь в них намёк на красивый каштановый цвет как у Марты. От командира Бехамфила оставались лишь частички сильного и волевого человека, что его «дочурка» успела даже обзавестись вопросом, действительно ли он «их» отец. Но откуда ей было знать? «Марта» видела его впервые в своей жизни. Она никогда не жила с этим мужчиной, не просыпалась по утрам под его суетливые попытки разбудить её на работу, не пробовала его армейский завтрак, что он готовил иногда для семьи. Проще говоря, девушка никогда не была его единственным ребёнком. Оставалось лишь догадываться. Однако чистая родительская любовь, таившаяся в его взгляде, доказывала, что это был именно он. Тот самый человек, которого Марта в своё время называла папой. Мужчина, что готов отдать абсолютно всё ради любимой дочери. Он был тем, кто учил её верховой езде, в результате которой она заработала множество ушибов, стрельбе, где ей не было равных даже среди мужчин, а главное — самообороне, чтобы она смогла защитить себя (и не только) от кого-угодно. С самого рождения был рядом и утверждал, что она не выбирала себе пол, но может стать той, кем только захочет. А он поддержит любой её выбор. «Марте» было ужасно стыдно за то, что она бессовестно украла «их» отца. Лучшего человека на свете. Того, на кого можно положиться в трудный момент. А ещё она безумно завидовала, потому что хотела быть его настоящим отпрыском. И она никогда не понимала его, ведь он любил её безвозмездно. За то, что она родилась на этом свете и существует. Ей не надо было добывать засекреченную информацию, раскрывать какое-либо дело, убивать людей или не раздражать кого-то, чтобы заслужить похвалу и признание… Папа давал их просто так. С ней никогда подобного не случалось, никто не любил её раньше, все относились к «Марте», как ко входному коврику перед дверью, вытирали свои ноги и уходили. Чёрт, ей даже не дали имени, она так и осталась безымянной, способной только красть чужие личности. Её звали по-разному… Маргарет Хари, Сюзанна, Нави, Марта Бехамфил. Но ни одно из тысячи ФИО, что она носила, не были её родными. Так что же это такое? Нормальное отношение к своей персоне? Неужели во всех адекватных семьях тебя любят за то, что ты просто есть? И не унижают, принуждают или втаптывают в землю? «Марта» рыдала много, поскольку понимала, что даже эта любовь доставалась не ей. Она предназначалась другому человеку. Но папа же не знал, что его дочь давным-давно мертва, а её могильный камень даже не подписан! И в том не было вины безымянной девушки, ведь уничтожило её злосчастное поместье де Россов, а также игры, проводившиеся там. Место покойницы же заняла мерзавка, укравшая её жизнь и дальнейшую судьбу. Они гуляли вместе довольно часто. Настолько, насколько мог позволить износившийся организм командира Бехамфила. «Марта» каждый раз брала в свои руки его старческую, мозолистую руку и рассматривала шрамы, что оставила после себя военная служба. У неё тоже было много шрамов, которые та старательно скрывала за одеждой и косметикой. Женщинам они не к лицу, так говорили ей в прежние времена. Но батюшке, несомненно, подходило всё. — Я знаю, что ты — не она, — произнёс он однажды. День был дождливый, сырой, а они забежали в ближайший ресторанчик возле дома. Поджав губы, девушка молчала. Он же знал это с самого начала? Родитель не мог не понять, что вместо его ребёнка оказался кто-то чужой. Впрочем, думать о том, что случилось с дочкой, ему не пришлось. Его девочка всегда жила на чистейшем риске, её смерть была совершенно естественна при подобном стиле жизни. Слёзы закончились. Оплакать он её не мог. Как и выгнать несчастную, хватавшуюся за него как за последнюю соломинку. Да, его новая дочь совершенно не была похожа на старую. Упорно пыталась притворяться ею, но не получалось. У них было нечто общее, а именно, тяжёлые жизненные уроки, оставляющие след в каждом, кто их прошёл, и невероятно глупое желание помочь попавшим в беду. Но его ребёнок был военной с суровой закалкой, разбитым сердцем после гибели жениха и потухшими глазами. А о «Марте» он не знал ничего. И чего уж греха таить, Марта бы просто не стала проводить время со своим стариком. Из-за родителей её эмоции стали чёрствыми, незаметными. Она избегала их всякий раз и была чужда им. Любила, безусловно любила, но не хотела быть рядом, не хотела показывать настоящие чувства. А «Марта», не знавшая никогда отцовской заботы, всё свободное время отдавала ему, принимая всю любовь, что он дарил. Она была искренна и желала всего, чего ей не хватало в детстве. — Я правда, правда не знаю, кто же ты на самом деле, но спасибо тебе за то, что приглядывала за старым и немощным мной, — он говорил сухо, тихо и скрипуче. Отставному командиру хотелось спать. А у неё глаза блестели от слёз, — Хотя на мне огромная тоска из-за потери моей манюшки, Я был рад и тебе… моя вторая дочка. Прости меня за то, что я так и не спросил твоего имени, я бы не вынес этого. Он не бранил её за обман, не ругался. Даже взял на себя роль её отца. «Марта» грустно улыбалась, осознавая, что поступила ужасно. Ведь папа всё это время страдал, потому что понимал, что его настоящая дочь больше никогда не вернётся домой. Дети… не должны умирать раньше своих родителей. Это неправильно. Две осиротевшие души нашли покой друг в друге. Они стали семьей. Ведь он — одинокий старик, у которого погибли любимые, а она — жертва обстоятельств, не получившая и шанса на нормальную жизнь. «Марта» впервые смогла познать каково же это, иметь родного человека рядом. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Мистера Бехамфила не стало на следующий год. Похороны прошли тихо, мало кто решился отправить его в последний путь. Вероятно, на небесах его уже ждали жена и дочь. На его лице застыла добрая улыбка, которую девушка запечатлела в памяти перед тем, как гроб был закрыт. Марта ушла, отпустив призраков прошлого. Ушла, готовая творить свою историю. Исчезла, оставив это место и воспоминания о нём навек забытыми.