Уджин
— Хороший мальчик, — доктор погладил немного испуганного тойтерьера и передал его хозяйки. — Спасибо вам, доктор! Я так рада, что вы начали лечить Мусю, он врачей ужасно боится, а к вам так быстро привык. И так хорошо реагирует на процедуры. Муся мой, — женщина затискала своего пёсика, казалась, что сейчас все лекарство разом выйдет, и через какое отверстие даже знать не хочется. — Да, не за что, Вы что. Я всегда был неравнодушен к маленьким и беззащитным, - добрая улыбка расплылась на лице доктора и хозяйка даже не подозревала, что врач имел ввиду далеко не песиков. Дверь за клиентом закрылась, и врач наконец мог снять резиновые перчатки вместе с дежурным выражением лица. День выдался долгим и весьма утомительным. Мамочки своих пуделей заставляли без конца им улыбаться и восхищаться их зверьем, а тут ещё этот последний пес. Странно, такая порода хоть и выглядят ужасно, но весьма умны, но, как оказалась не все, раз так быстро привык к врачу. А может он просто нашел свою родственную душу. Кто знает. В клинике уже никого не было. Медсестра ушла ещё полчаса назад, собиралась на свидание. Юна отличалась миловидностью и видно парни на нее велись. Она почти каждый вечер пытались улизнуть пораньше, чтобы успеть собраться и завладеть очередным ухажером. После закрытия клиники молодой доктор направился домой. Еды ему хватило и на работе так что на улицу выходить не было смысла, тем более он уже и так привлек слишком много внимания. Доктор шёл по темному переулку и было странно, что в такой час горел только один тусклый фонарь. Однако, мужчина спокойно шёл дальше, в темноту. Если честно, то к нему давно не было приковано столько внимания. Доктор даже немного задумался, не сделать ли это постоянной профессией? Раз в месяц будоражить жителей города. Имени его никто не знал, но вот быть знаменитостью было приятно. Он всегда был один, знали его имя или нет. Доктор прошел дальше и фонарь окончательно погас.///
Взрыв и груда земли градом опустилась в выстроенный недавно окоп прямо на головы сидящий в ужасе ребятишек. Большинство из них даже не понимали, что происходит. Но знали одно – они не просто так здесь, у них есть свое личное задание, которое необходимо было выполнить. И награда не заставила бы себя долго ждать. Дети должны были донести до границы фронта бомбы и так, чтобы враги не смогли вовремя засечь этих маленьких шпионов, поэтому ребятишки идеально подходили для выполнения таких миссий. Руководство в военное время мало волновал и их возраст, их будущее. Навряд ли этих мужей вообще что-то волновало кроме захвата власти. Уджин в одиннадцать лет уже хорошо раздался в плечах и не мог пролезть в некоторые укромные места и, чтобы точно выполнить свое героическое, как он думал, задание, взял с собой в пару маленького мальчика, худенького и совсем не складного. Выбор пал на него из-за ранней встречи в городе. Уджин его нашел где-то на окраине и решил, что теперь он не будет один и практически везде таскал это маленькое создание за собой. Когда военные собирали детей для героических миссий, то и туда Уджин взял своего напарника. Именно тут Уджин почувствовал и познал все прелести власти и чувства необходимости. Он был наконец-то кому-то очень нужен. А когда он возвращался с выполненным заданием, то гордости за себя не было предела. Со временем его внимание все меньше и меньше было направлено на маленького помощника, только тогда, когда в нем была необходимость. Уджин перестал замечать, что неумолимо превращается в своих родителей, которые при первой возможности оставили того в чужом городе совсем одного. В разгар одного боя, при выполнении очередного забега с бомбой, их и нашли сотрудники приюта. Так жизнь двоих мальчишек навсегда изменилась. Для одного это послужило спасением, для другого же – падением вниз. Уджин не был рад такому спасению, а как же задания, как же героизм, про который так часто говорили старшие, когда Уджин возвращался с выполненным долгом? Здесь, в приюте, он был как все и столько внимания ему одному не было. В группе дети были равны и такая иерархия мальчика совсем не устраивала. Он пытался уговорить сбежать своего напарника, но при одном таком разговоре он увидел счастливую лучезарную улыбку маленького Хёнджина. И так Уджин понял, что миссия была лишь у него. Чем дольше они жили в приюте, тем больше он понимал, что его персона мало интересует людей. А вот этот серый мышонок Хёнджин даже сумел каким-то образом понравиться доктору Хвану. Уджин быстро понимал кто-то главный и кому нужно нравиться, но что бы он не делал – на доктора впечатления не произвел. Только этот мерзкий мелкий Хёнджин. Однажды Хёнджин даже куда-то поехал с доктором Хваном, как потом выяснилось, доктор возил того к своим родственникам. Это уже привилегии и Уджин ясно понял, что должен тоже стать частью привилегированных.///
Воспоминания – как кадры на старой пленке, иногда четкие, а иногда просто заляпаны черными пятнами. Пролетают сквозь сознание и иногда даже не замечаешь, что что-то вспомнил. Остановиться или предпринять какие-нибудь действия? Сразу все закончить? Есть ли в поспешности какое-либо удовольствие? Или лучше наблюдать за процессом уничтожения? Как по крупинкам все рушится, смотреть со стороны и знать, что этот эффект бабочки запустил ты? Доктор, зайдя домой включил автоответчик и прослушал входящие сообщения. Приятный женский голос напоминал про завтрашний прием пациентов, который доктор хотел отменить по личным делам. Мужчина взял трубку и перезвонил своей помощнице. — Юна, да, всё в силе. Я уладил свои вопросы и смогу полностью посвятить себя собачкам.