Acta est fabŭla / Спектакль окончен

— Вы чем-то обеспокоены, учитель? — снайпер всматривался в оптический прицел, наблюдая за движущейся мишенью вдалеке. — Как всегда проницательно, Куникудзуши. — вздохнула женщина. — Около двух месяцев назад пропала одна важная мишень. — Сделайте новую. — Это была не просто мишень, малыш, это была идеальная цель. На вид — совсем не отличить от живого человека. На деле — запрограммированная пустышка. Я хотела научить тебя стрелять в людей, хоть и не в настоящих. Обычно, когда делаешь первый выстрел в человека, то рука дрожит, иногда может стошнить… я хотела обучить тебя избежать подобного, поэтому создала мишень, которая выглядит как человек. Его траекторию нельзя предугадать, у него есть имя и он думает, что у него есть разум, хотя на самом деле — лишь кукла без сердца и органов. Пустая оболочка, но внешне выглядящая, как человек. Жаль потерять такую цель… — Имя? Вы дали мишени имя? — Да, почему нет? У твоей винтовки же тоже есть имя. — И как его зовут? Или её…? — Его. Итэр. Внутри подростка что-то ёкнуло. Перед глазами сразу поплыло, а в голове неприятно запищало. — Стреляй, Куникудзуши. — протянула женщина, всматриваясь в реакцию брюнета. — Да, учитель. — максимально спокойно проговорил он. Он скучает по дому, ему не хватает мамы, не хватает дяди Сэма, ему больно и тоскливо. Единственным «лучиком» стал новый друг — Итэр, но то, через что он прошёл, заставляло сердце сжиматься. Скар нервно закусил губу, сердце бешено бьёт в грудь, пальцы начинают дрожать. Ему всего 16, на него давят постоянные изнурительные тренировки и «странные разговоры». Он не жалеет, что приехал сюда, он рад оттачивать мастерство в любимом деле, но он устал. Физически и психически. Он не выдерживает. Рука дрогнула, выстрел, и он резко отстраняется, прикладывая ладонь к лицу. — Только не говори, что ты получил отдачу, Куникудзуши. — обречённо вздохнула женщина. — Как непрофессионально. Покажи. Он убирает ладонь, из глаз рефлекторно текут слёзы. Ему больно и обидно. Впервые он настолько растерялся, что принял неверное положение и получил небольшую отдачу. Под глазом виднелась сильная ссадина с проступающей кровью. Женщина слегка осуждающе смотрит на снайпера. — Какая глупая ошибка. Не ожидала от тебя такого, Куникудзуши. Ладно, на сегодня всё. Собирайся и иди домой. Обработай рану. Завтра и послезавтра тоже без тренировок. Соберись, я не хочу, чтоб ты выбил себе глаз. — Да, учитель… — виновато проговорил подросток, чувствуя себя ничтожным и слабым. «Как я мог пропустить отдачу… это же первое, чему учат… это я так из-за Итэра распереживался…?» Подросток прошёл в комнату, закрывая за собой дверь. Блондин сидел на кровати, читая книгу. Увидев Скара, он сразу бросился к нему: — Ого, какая ссадина! Откуда это у тебя? — Поцеловался с винтовкой. Хорошо хоть глаз на месте. — У тебя кровь, надо обработать. — Заживет. — Халатное отношение к здоровью… у тебя есть аптечка? — Тц… сейчас принесу. Скарамучча сидел на кровати, свесив ноги. Его глаза закрыты, а голова поднята вверх. Итэр аккуратно держит его за подбородок, протирая ссадину перекисью и слабо выдувая на неё холодный воздух. Он одет в чужую одежду, от него пахнет чужим шампунем, он касается чужого лица, но, одновременно с тем, он чувствует в этом всем что-то родное. «Пустая оболочка без сердца…» — вспомнил вдруг Скарамучча слова учителя. Не то, чтобы он поверил ей, но если существует телепатия, то что мешает существованию искусственных людей? Итэр бережно и аккуратно обрабатывал чужую рану. Лицо этого подростка такое красивое, милое, но холодное. Жёлтые глаза с интересом изучали черты лица друга. Сейчас он впервые к нему так близко и может рассматривать всё: длинные пушистые ресницы, слегка острый нос, гладкие прямые волосы. Он красив, и эта мысль заставила сердце Итэра пропустить удар. Ладонь Скарамуччи опустилась на грудь блондина, нависающего сверху в процессе обработки ссадины, и тот вздрогнул. «Не стучит…» — промелькнуло в голове, когда он не услышал сердцебиение. Брюнет открыл глаза и немного опустил голову. Друг уже закончил с раной, но всё ещё стоял неподвижно около Скара. Слабо выдохнув, он обнял Итэра, прислоняясь ухом к груди. Лицо блондина залилось краской. Сердце стало биться быстрее. Не зная, что делать, он робко положил ладонь на тёмные шелковистые волосы и нежно поглаживал чужую голову. — Скар, что-то случилось? — Учитель сказала, что ты — ненастоящий. Но твоё сердце стучит, причем довольно быстро… и ты такой тёплый, Итэр. От тебя пахнет ветряными астрами… слышал этот запах лишь один раз, но запомнил на всю жизнь. Хотя, может, это просто мои ассоциации… — он прижимал друга к себе, не желая отстраняться. — Ты знаешь, я довольно не тактильный человек, но… я здесь уже пять месяцев. Кажется, я забыл, что значит «забота» и «объятия». Я хочу домой, я скучаю по маме… осталось чуть меньше месяца и я уеду назад. Наверное. Предварительно так было оговорено с мамой… не думал, что мне будет так тяжело. Жалкий, да? — Иногда люди нуждаются в людях, в этом нет ничего жалкого, Скар. — он продолжал гладить мягкие волосы, иногда перебирая пряди в руках. — Ты ведь настоящий, Итэр? — Скар немного отстранился, поднимая голову, но продолжая держать друга за талию. — Ты ведь говоришь мне правду, да? — Да… — в груди блондина что-то сжалось, этот человек не просто заставляет сердце биться быстрее, он переворачивает весь внутренний мир с ног на голову. — Когда ты уедешь… что будет со мной…? — Я заберу тебя с собой, Итэр. Не знаю как, но обязательно что-нибудь придумаю… — Скар… можно… можно я тебя поцелую? — Что? — синие глаза заметно расширились, а сердце пропустило удар. Не дожидаясь ответа, Итэр наклонился к другу и припал к его губам. Неловкое касание, щёки заливаются румянцем, а руки слегка вздрагивают. Он впервые испытывает нечто подобное, сам не понимает этих чувств, ощущая неловкость и стыд. — Ты украл мой первый поцелуй. — прокомментировал Скар, когда Итэр отстранился. — И подарил тебе свой… — смущённо проговорил подросток. Отвыкший от тепла и заботы, Скар уткнулся лицом в грудь друга, роняя слёзы. Он устал. Итэр лишь гладил того по волосам, не зная, как подобрать слова. Стрелка часов перешагнула за полночь. В одной лишь удлиннённой футболке и белье Итэр лежал головой на груди у Скара. Сердце второго стучало довольно медленно, дыхание было ровным и спокойным. — Слушай, Итэр, — прошептал брюнет, — я хочу уничтожить эту лабораторию. — Что? Думаю, это невозможно… — Не попробуем — не узнаем. — Там столько людей… — Значит нужно провернуть всё так, чтоб в момент инцидента людей не было. Я не хочу, чтоб хоть кто-то пострадал… я не убийца. — Даже если персонал выйдет… там есть «подопытные»… — Нужно заставить всех покинуть помещение, а потом разнести его к ебеням. — Ого… звучит сложно… — Ты ведь уже один раз сбежал оттуда, Итэр… может, сможешь набросать карту? Покажешь дорогу? Расскажешь что и как там устроено? Знаешь, придумывать планы и строить стратегии — не моё, но исполнитель из меня получился бы хороший. — Хм… у меня есть идея, но… ты же обучаешься стрельбе, да? — Угу… — У тебя есть оружие? — Конечно. — Насколько «возможно» переделать его под дротики? — Дротики? — Если сделать транквилизатор, то мы сможем убрать Реиндоттир. Именно она — главная угроза. — Из чего делать будем? — Растения. Я знаю, что тут растёт фиттония беложильчатая. Я видел ее, когда сбегал… если высушить её, смешать с определенными вещами из аптечки… или ещё что… я в химии не очень разбираюсь. Но хорошо понимаю растения и грибы. — Химия, да…? — Времени у нас немного… я не очень хорошо работаю в команде, да и физически я слаб. Но… я думаю, из нас выйдут напарники: теоретик и искусный практик. Что ещё нужно, чтоб всё прошло гладко? — Даже если «вырубить» всех, что делать дальше… я хочу уничтожить лабораторию полностью. Наука не должна причинять боль. Пусть это и огромный прорыв, я против подобных методов. — Что-нибудь придумаем, Скар. — воодушевился блондин. — У нас всё получится.

***

Венти лежал в палате головой на коленях Сяо. Подросток устал и выдохся. Он чувствует себя так, словно внутри него села батарейка. — Сяо, а может быть такое, что ты «заряжаешься» от меня…? — устало простонал Барбатос, смотря в янтарные глаза. — Не знаю… Но, очевидно, то, что происходит со мной, изматывает и тебя тоже… может, ты работаешь как передатчик? Или «глушитель»? — Хм… хотел бы и я уметь читать чужие мысли. — Зачем? Рыться в чужом грязном белье… — И в чистом, хехе. — Интересно, сколько уже прошло времени? Я совсем не чувствую дней. — Я тоже… хочу домой. Даже согласен посещать эту вонючую «Селестию». — Нужно придумать план побега. — Думаешь, это реально? — Не знаю… за нами уже так сильно не наблюдают во время «прогулок»… может, попробуем сбежать… — А куда бежать… я не знаю этих лабиринтов. — Хм… — Сяо… а что, если ты попробуешь внушить охраннику выпустить нас…? — Внушение не работает, Венти… — А если Реиндоттир обманывает тебя…? Боится, что как только ты поймёшь, что всё работает, то сможешь использовать это против неё? Как ещё объяснить то, что между тобой и «внушаемым» — стена. Она явно не хочет, чтоб ты видел… — Кажется, мы с тобой совсем уже умом тронулись, раз обсуждаем подобное вслух, Венти.