Вы 00:40
Прости, что накричал. Я вернусь. Пожалуйста, оставайся дома. Ты не виноват, что ты — его сын. Просто дай мне немного прийти в себя.
Цветочек Пьер 00:41 Хорошо.Вы 00:41
Обещай, что из дома — ни на шаг.
Цветочек Пьер 00:41 Обещаю. Альбедо выдохнул и пошёл вдоль тёмной улицы. Холодный ветер пробирает до дрожи, но так даже лучше. Вздрагивая от холода, он совсем не замечает, что на самом деле дрожит по другой причине. Руки по-прежнему трясутся, в голове какая-то пустота и боль. Док 01:00 Ты спишь?Вы 01:00
Нет. А ты?
Док 01:01 Тц. Что-то случилось?Вы 01:01
Миндальная связь. Да. А у тебя?
Док 01:01 Тоже.Вы 01:02
Поговорим?
Док 01:02 Го ко мне?Вы 01:02
На работу?
Док 01:03 Ты же хотел «такой сеанс» 😏Вы 01:04
М-дэ… видать, дело плохо. Тогда увидимся в кабинете. Возьми, пожалуйста, что-то из тёплой одежды. А то я в домашнем, а на улице, походу, минус.
Док 01:05 Ого. Даже так? Вовремя я написал. До встречи. Бизнес центр, в котором психолог арендует помещение, работает круглосуточно. Хоть ночью в нём обычно никого нет, кроме охранника и вахтёра. — Здравствуйте. — поздоровался Нигредо с мужчиной на входе, показывая свой пропуск и уводя Альбедо за собой. Привычный светлый кабинет сейчас кажется не таким. Сегодня блондин впервые тут не как клиент, а просто как брат. Эти стены слышали столько откровений и душевных историй, что становится не по себе. — Верни свой тошнотворный тюль, хочу, чтоб меня вырвало. — Альбедо запрыгнул на стол психолога, закидывая ногу на ногу. — Рассказывай. — Нигредо стал рядом, набросил на брата свою тёплую вязанную кофту, включил чайник и скрестил руки на груди. — Ты первый. — с улыбкой сказал Альбедо. — Обычно тебе все душу изливают. Думаю, пора бы и тебе высказаться, Док. — Как непрофессионально с моей стороны высказываться «клиенту»… — Хочешь, я тебя вскрою? — Не особо. — Как непрофессионально с моей стороны не вскрыть то, что похоже на труп. — Понял, принял. Комнату наполнил приятный запах фруктового чая. Они сели на мягкие кресла около искусственного камина. Альбедо откинулся на спинку, сильнее укутался в кофту брата, и, скрестив руки на груди, продолжил: — Давай, Док. Время — почти два часа ночи. Настроение — говно говняное. Чай на вкус — как моча. Считаю, что все обстоятельства располагают к душевной беседе. — Я люблю Скара. — выдохнул Нигредо. — Ну, это я уже давно понял. — Он впадает в депрессию, а я ничего не могу сделать, Бедо… Я просто смотрю на это. Наблюдаю за тем, как мой любимый человек занимается медленным самоубийством…. Он не хочет открываться мне, он словно боится, что его правда мне навредит… Вот только в одиночку он не справляется. — Расположи его к общению. — Как? Он говорит мне «выключи психолога» и замыкается. — Глупый брат. Откройся ему первым. — Я уже рассказал про свои чувства и о том, что переживаю за него… — Ты не понял. Открой ему что-то, о чем тебе самому тяжело говорить. — Хм… — он сдвинул брови и задумчиво посмотрел в свою чашку. — Только не говори, что у тебя такого нет, Док. Психически здоровый человек с проработанными травмами детства? Серьезно? Тебя надо в красную книгу занести. — Он говорит о себе так, словно он — убийца. — А если так и есть? Готов принять его таким? — Готов принять его любым. Мне очень больно видеть его в таком состоянии. Как я могу быть психологом, если не в состоянии помочь близкому человеку? Подобное было у меня с тобой, но ты пришёл и открылся мне сам. Как заставить Скара открыться… я не знаю. — Я могу поговорить с ним. — Не нужно. У него есть/были чувства к тебе. Всё, как обычно, закончится тем, что Вы переспите, а потом будете загоняться. — Жёстко. — Неужели я настолько бесполезный, что не могу пробиться в душу любимого человека? Меня устраивает статус «друзья с привилегиями», я не против «свободных отношений», я готов терпеть что угодно, готов слушать и слышать, готов говорить и понимать… только он не хочет. В упор не хочет мне открываться. — Свяжи его, доведи до «точки», а потом отстранись и скажи: «Если хочешь, чтоб я позволил тебе кончить, обещай рассказать мне правду.» — Блять. А мы с тобой точно братья? — Не готов принять, что твой братик — пошляк? — Это твой защитный механизм, Альбедо. Ты подвергался жестокому насилию в юном возрасте. Твоя психика сама сводит всё к пошлости. Думаю, из-за этого ты легко ложишься в чужую постель. — Ого… так вот что ты думаешь обо мне? Легко ложусь в чужую постель, да? — А разве нет? — Хм… думаю, в плане шуток — да, ты прав. Но вот в плане секса — нет. С тех пор, как я расстался с девушкой, я спал только со Скаром. Может, я и шучу подобные шутки, бросаю неоднозначные взгляды, а флирт — мой второй родной язык (после матерного), но нет. Ты не прав. За последний год я всего несколько раз спал со Скаром и один с Казу… Я — трудоголик, так что предпочитаю, чтоб меня трахала моя работа. — Извини, если обидел. Я думал, ты просто мне не договариваешь. — Помнишь Дотторе? — Ещё бы… — Казу — его сын. Занавес. — …. — Вот и я о том же… — Ну, он в этом не виноват. — Однозначно. Я не злюсь за то, что он — его сын. Меня беспокоит другое. Оказывается, Казу знал об этом, когда ложился со мной… нет, не так… знал об этом, когда я ложился под него. — Ты?! — Блять, да. Док, я на таблетках и уколах, моё физическое состояние стремится к овощу, более того, это был его первый раз. Я отлично понимал, что слабее него и менее выносливый. Логично было именно мне лечь «под» него. А он на тот момент уже знал, что его отец делал со мной. Знал, не сказал мне правду, выебал меня. Топ. — …. слов нет. — Аналогично. Может, он не понимает, что для меня это такая болезненная тема, и что теперь я не могу смотреть в его глаза? Может, тогда он думал, что ничего страшного в этом нет… Я не понимаю, почему он не сказал мне. Ужасно больно именно от осознания его лжи и того, что единственными людьми, «под» которых я ложился, стали он и его сын. Я не виню и не злюсь… я не понимаю, и мне больно… — Даже не знаю, что сказать… — Мы не на приёме, Док. Давай просто поделимся своими проблемами, как братья.