Песня Иволги

19 октября 2010 год. Гонолулу. Виктория сидела в небольшом кафе и наблюдала за тем, как медленно портится погода. За витриной люди торопились скорее добраться до своих пунктов назначения, чтобы укрыться от приближающегося дождя, разве что подростки не слишком торопились — люди в возрасте до двадцати лет почему-то находили прогулку под осадками весьма романтичным занятием, не особо задумываясь о количестве химических отходов, которое вместе с водой может литься на их головы. За последние двести лет мир изменился до неузнаваемости, и даже на родине она не видела такого быстрого технического прогресса. Шатенка неторопливо смаковала зелёный чай с мятой, отдаваясь воспоминаниям. Когда она была здесь последний раз, году так в сорок первом, то попала прямиком под бомбежку. Вернее, бомбили военную базу неподалёку, но и мирному населению досталось, и с этого момента начались её торопливые переезды по всему миру в попытках сбежать от ужасов второй мировой. В итоге удалось затеряться в глуши Австралийских городков, но это был непростой путь. Ровно через год будет семьдесят лет с бомбардировки базы и что-то около шестидесяти шести лет с взрыва газа в доме, где она жила и смерти соседей, которые оказали значительную поддержку в этом непростом времени. Интересно, может ли быть такое, что хоть кто-то выжил? Жаль, что она тогда не особо об этом думала, нужно было сосредоточиться на имитации своей смерти. Почти все, с кем она была знакома в сороковых уже мертвы, кроме разве что Маргарет. Однако и та уже была на тонкой грани между жизнью и смерти, и навестить её, увы, вышло лишь раз, представившись волонтёром. Бедная старушка страдала от болезни Альцгеймера и даже не узнала в ней ту самую Фелицию, с которой вместе летела над Австрией перед сбросом одного слишком смелого идиота. Впрочем, оно и к лучшему, пожалуй. Слишком много проблем было бы, если бы человека, который числится мёртвым уже больше шестидесяти лет, обнаружили не постаревшим. У вечности есть не только плюсы. — Мисс, вы будете брать что-то ещё? — Спросила Викторию официантка на хорошем английском, но с прелестнейшим французским акцентом, который легко узнавался для тех, кто жил на севере этой временами неспокойной страны. — Повторите ещё раз чай, пожалуйста... и какой-нибудь десерт с вишней на ваш вкус. Кажется, я здесь задержусь. — Русоволосая слегка улыбнулась, провожая взглядом совсем молодую и слегка неуклюжую официантку. — Погода прескверная, мисс. Надеюсь, вы не попадёте под ливень, если задержитесь. — Она удалилась, прижимая к себе блокнот. Вик прикрыла глаза, вдыхая тёплый и уютный запах помещения. Пахло выпечкой, фруктами, чаем и кофе, а ещё немного цветами. Раньше так пахло в её небольшой квартире в Квинсе, ещё до того, как пришлось бежать на другой конец света. Тогда на кухне часто раздавался детский смех соседской девочки, которая приходила три раза в неделю для занятий по испанскому языку, сержант пил свой противный кофе, прелесть которого девушка так и не смогла понять, а на улице иногда звучала музыка из радиоприёмника какого-то особенно весёлого жителя района. — Мятный чай и вишнево-шоколадный торт, мисс. — Тёмная прядь с рыжеватым отличном выпала из аккуратного пучка, и официантка попыталась её поправить, но та была слишком короткой, чтобы её можно было заправить за ухо. — Благодарю. — Девушка придвинула к себе чашку и долила туда ароматную горячую жидкость из чайника объёмом примерно в поллитра. — Вы из Франции? — Да мисс, чуть севернее Руана. — Подтвердила догадку девушка. — Как вы догадались? — Я жила как раз в Руане несколько лет, пока не перебралась в Дижон. Вас выдаёт акцент. — Русоволосая прикрыла глаза и слегка размашисто произнесла почти без акцента: — Rouen est maintenant beaucoup plus chaud qu'ici. — Mais au bord du Rhin, comme toujours, plutôt froid, — Улыбнулась официантка. — Благодарю за этот разговор, мисс. Мне было приятно вспомнить родину. Она удалилась к только что пришедшим посетителям — дождь все же начался быстрее ожидаемого и улицы стремительно пустели. Весна в этом году выдалась через чур холодной, а утро было обманчиво тёплым, из-за чего многие не озаботились более тёплой одеждой. Среди пришедших один человек особо ярко привлёк внимание карда. Среднего роста девушка с очень светлыми кудрявыми волосами, одетая в джинсы и пиджак. Вик бы не обратила на неё внимания, но в глаза почему-то бросилась одна деталь — волосы совершенно не пушились, хотя при высокой влажности это так или иначе происходит, особенно с распущенными кудрями. Парик? Возможно, есть люди, которые их носят, чтобы скрыть последствия заболеваний или травм, требующих сбривания волос. Только вот очень уж знакомый силуэт фигуры, который с трудом можно скрыть одеждой и запах. Последнее выдавало даже сильнее, чем остальные факторы. Серо-зеленые глаза буквально выжигали сидящую за столиком девушку в очках, пока та тоже не подняла взгляд. Всё сразу встало на свои места. — Что, опять? — Не выдержала Виктория и тяжело вздохнула. Не дадут ей жить спокойно. — Я тоже рада тебя видеть. — Блондинка встала из-за своего столика и двинулась к знакомой. — И ты знаешь зачем я тут. — А ты знаешь мой ответ. — Парировала иномирянка. — Я не буду вмешиваться. — Фьюри предлагает тебе огромные гонорары, работа не так чтобы сильно много времени займёт. Почему нет? — Потому что я не вмешиваюсь в дела людей. Если будут катаклизмы, то я сама приду на помощь, но в войне я больше не принимаю участия, будь она хоть даже политической. — Сказала как отрезала. — Кстати, как его зовут? — Кого? — Не поняла женщина. — Мужчину, с которым ты обнималась сегодня. Или ты начала пользоваться мужским парфюмом? Перебивает запах геля для душа, пусть и не сильно. — Усмехнулась кард. — Его имя значения не имеет, тем более что он был не любовником, а целью. Сложно задушить человека, не прижавшись к нему. — Этот раунд остался за Наташей. — Между прочим, из-за этого я сейчас в парике. — В любом случае, ничего не изменилось. Я отказываюсь работать на ЩИТ, но если сильно припечёт, то разумеется приду и устрою рай Дракулы. — Виктория придвинула к собеседнице чашку и наполнила её мятной жидкостью. — Пей, пока горячий. Снижает стресс. — У тебя его не мало, работенка пыльная. Кстати, аналитический отдел недавно доказал, что все же не зря ест свой хлеб. — На стол были брошены несколько фотографий. На всех Виктория была с группами сотрудников и знакомых. — Ты снова везде стоишь или боком, или слегка прикрываешь лицо, пусть тебе и обещана неприкосновенность. Но те, кто работают недавно, уже подозревают что с объектом 062 что-то не так. — Аналитический отдел все же зря ест свой хлеб с арахисовым маслом. — Фыркнула девушка. — Я просто не люблю фотографироваться, не фотогенична. — Всё равно они приняли это за странное совпадение, но опустим эту тему. На самом деле, сегодня есть ещё одно дело. — Романофф достала из изящного дамского рюкзачка папку в сером пластике. Открыв ее где-то посередине, женщина осторожно подвинула чтиво к собеседнице. — Вот, почитай и подумай. Виктория слегка небрежно стала листать страницы, на автомате сразу же переводя текст. Обычная байка про русалок. На листах были ксерокопии текстов из явно очень старинной рукописной книги — не позже четырнадцатого века, печать в то время не существовала. Она вопросительно выгнула тонкую бровь. — У вас что, нет переводчика или программы подходящей? — Ты читай, читай. Уверена, твоё мнение о наших аналитиках изменится. — Улыбнулась женщина. Виктория пробежала взглядом по текстам. Да, с временным промежутком она не ошиблась. Автор был не слишком грамотен, писал не слишком гротескно, как это было тогда принято, но сути дела не меняло. И наречие знакомое, явно центральные регионы, может даже долины Луары. Оттуда когда-то начался путь. "Девушка с волосами светлыми, как пшеница, и кристалы, словно сделанные из крови, летали вокруг неё" — Довольно поэтично и я бы сказала излишне пафосно. Совпадение, не больше. Возможно, кто-то из моих предков. — Она спокойно отодвинула папку. — За это время сменилось не мало поколений, мало ли, сколько человек могло обладать похожими способностями. Но интересно, жаль, нет подробностей — так и передай новичкам. И пусть лучше не лезут, куда не надо. Те, кому надо, знают что из себя представляет объект, а остальным лучше не соваться. Максимально флегматично, с некоторым расстройством, Вик приняла расслабленную позу. Она совершенно не волновалась, понимая, что все догадки оспорить вполне реально. Генетическую экспертизу им провести не удастся, а без неё это только домыслы. — Вообще-то, есть. Описания девушек и мужчин с такими способностями появлялись в разное время в разных частях мира, отличалась только внешность. Последний случай зафиксирован в сороковых, в Нью-Йорке. — Продолжала шпионка. — Слишком хорошее совпадение. — Я понимаю, к чему ты клонишь, Нат, и мне жаль тебя разочаровывать, но я предпочту продолжить скрываться. Пусть аналитический отдел займется более полезной работой, а Фьюри, если сильно припечет, знает как меня найти. — Пожала плечами маг, внутренне ощущая, что пора менять тему. — Если это все на сегодня, то предлагаю перекусить чем-то сладким и поговорить о темах вне контекста работы. Думаю, свободный час у тебя есть. Разговор на этот раз не особо задался — погода достигла своего апогея и дождь превратился в ливень, ветер тоже усилился. Стоило скорее вернуться в отель, потому что холод для кардов был не смертельно опасен, однако довольно сильно ослаблял и ставил здоровье под угрозу. Не прошло и получаса, как Вик распрощалась с Натальей и села в машину, жалея о оставленной в номере куртке. — Куда, мисс? — Поинтерисовался немолодой таксист. — Отель на 2460 Коа-Авеню. — Девушка расположилась на пассажирском кресле спереди. — Если вас это не затруднит, то прикройте окно, пожалуйста. Здоровье слабое, приходится избегать сквозняков. — Разумеется, мисс. — Мужчина закрыл окно. — Значит, отель Вайкики. Думаю, максимум минут за семь доберёмся. *** — Не двигайтесь, мадонна. — Пятидесятилетний мужчина сидел за столом и быстро наносил штрихи на желтоватую бумагу. — Поверните немного голову. — Вы собираетесь потом перенести изображение на холст, маэстро? — Девушка слегка повернулась. Ей было немного душно — солнце уже поднялось над Флоренцией и теперь нещадно палило траву и деревья до желтизны, не давая охладиться даже в тени домов. В мастерской всегда стояла лёгкая прохлада благодаря особенностям архитектурной мысли, и даже камин там разжигали только зимой — чтобы не испортились от экстремальных температур краски, но сегодня они переместились в ту часть помещения, где были изобретения, ведь нужно было выбрать правильный угол падения света на лицо. — Нет, я уже подготовил дощечку из тополя. Знаю, вы не одобряете свинцовые белила, но их придётся применить позже, а так же масло и умбру. — Он начал делать набросок глаз. — Как жаль, что эксперименты с вашими метаморфозами не увенчались успехом, я всё никак не могу понять их природу. — Полно о том, что я могу, маэстро, вы бились над этой тайной десять лет. Лучше поговорим о том, что можете вы. Что сказал мессир Антонио? — бледные руки нервно теребили подол платья. — Он всё устроил. Ровно через два месяца вы отправитесь вместе с диллежансом во Францию, где вас примут во двор королевы Анны Бретонской в качестве гувернантки принцессы Клод. Вы будете числиться ей исключительно номинально, девочка слишком мала для чего-то серьёзного. — Художник вздохнул. — Мне жаль, что вы покидаете меня, мадонна. Двадцать пять лет прошло с того дня, когда вы предложили мне свою дружбу, и я жалею, что теперь останусь без верного и доброго друга. — Не волнуйтесь, mon cher ami, мы будем вести активную переписку. Вы и сами понимаете, что мне пора покинуть Италию, к тому же, я очень скучаю по Франции. Прошло уже много лет, и все, кто мог меня знать, умерли. Пора вернуться туда, где все началось, тем более, что я предчувствую беду. — Она размяла спину и слегка поправила светлые волосы. — Боюсь, что если я останусь, то меня снова попытаются проговорить к смерти, как ведьму. Хватило и двух раз. — Сколько же лет вам, мой нежный друг? — Человек отвлёкся от листа и пробежал взглядом по потускневшим от усталости карим глазам. — Вы не постарели ни на день за все эти годы. Сколько же вы уже ходите по этой земле? За что вас так проклял Господь? — Вам ли говорить о Боге, маэстро, когда вас зачастую зовут еретиком? — Усмехнулась Александра. Она внезапно – возможно, раз шестой за четверть века, вдруг опустила правила приличия и позволила себе фамильярность. — Я уже много лет в этом мире, mi ami. Ты ещё даже не родился, когда я уже следила за развитием истории. По правде, я хорошо помню точную дату начала пути, но тебе её не назову. Скажу только, что за это время сменилось несколько поколений... и что люди ни чуть не поумнели, продолжая травить себя свинцом и ртутью, пить мочу ослов и верить, что Бог придёт и спасёт их, если помолиться и дать несколько монет священослужителю. — Тогда расскажите мне что-то ещё о себе, мой друг. — Мужчина отложил "карандаш", представляющий собой стержень с добавлением чёрного сланца, которым до этого наносил контуры и взялся за другой, более бледный. — Боюсь, что после вашего отъезда мы уже не встретимся лично, а переписки приходится вести очень осторожно. Вы всегда очень тщательно скрывали свое прошлое, и мне бы хотелось приоткрыть завесу этой тайны. — Я не могу рассказать многого, Леонардо. Я видела многих интересных людей, о большинстве ты ещё не слышал, а кто-то, я уверена, однажды станет знаменит посмертно. Ты мог слышать разве что о Данте, Петрарке, я видела первый печатный станок с подвижными литерами образца Гутенберга, ехала в первых рядах армии Карла во время столетней войны и плакала, когда жгли Жанну Девственницу. Многое из того, что о ней говорят сейчас, на самом деле чистая выдумка, но теперь это уже не важно. Я была при Османском дворе, когда там росли дети разных известных семей Европы в качестве заложников и даже издали видела Влада Цепеша, за которым теперь идёт такая дурная слава, хоть он и умер больше двадцати лет назад. Я встречала много удивительных людей, много плохих, принимала участие в войнах и даже ожин раз чуть не была сожжена после самосуда жителей одного города. Один раз меня все же сожгли. — А кто вы, мадонна? — Этот вопрос немного обескуражил. Действительно, а кто она? По рождению кард, по привычкам француженка, по рациону итальянка, по виду просто человек. Что же за неведомый зверь такой? — Кто ваши родители, как вышло, что вы не меняетесь уже столько веков? В чем секрет? — Секрета нет, мой дорогой друг. — развела руками девушка и покинула свое место. Она подошла к столу, за которым сидел художник и бросила взгляд на рисунок. Почти идеально точное изображение анфас, разве что немного не хватало цвета. — Просто я не столь ограничена в способностях, сколь другие люди. Она прокусила мякоть большого пальца и повернула руку ладонью вверх. Капельки стали подниматься вверх формируя в воздухе насыщенного цвета кристалл, совсем небольшой, напоминающий рубин, но не настолько прозрачный. Под полный смеси суеверного ужаса и интереса взгляд она подхватила его и вложила в слегка морщинистую ладонь. Мужчина не находил слов. — Подумайте об этом на досуге, маэстро, а я должна идти и вернусь только перед закатом. Меня просили провести урок французского для близнецов мессера Федерико. *** — Мисс, мы приехали. — Из размышлений девушку вывел голос таксиста. Расплатившись, она спешно покинула машину и совсем скоро оказалась в номере. Бросив на кровать свою небольшую сумочку, русоволосая стала стягивать с себя футболку, успевшую намокнуть и совершенно не заметив пришедшего на телефон уведомления. Приняв горячий душ и переодевшись, переводчик взялась за "Зелёную милю" и буквально упала на кровать. Полуденное солнце все ещё было скрыто за облаками, и показываться явно не спешила, а прогноз обещал дожди вплоть до вечера. По стеклам барабанили капли, вызывая раздражение, но сделать с этим ничего было нельзя, разве что включить кино... Кино карда любила, даже боготворила. В её мире никто до подобного не додумался, хоть перенос изображений из своих мыслей в визуальную иллюзию был несложным для магов-менталистов, да и не до кино было многим — шла подготовка к войне. Это было редким делом для мирного народа, но всегда долговременным, в то время как у людей войны шли постоянно, но в разных масштабах. Правда, любовь к кинематографу появилась не сразу — первые картины стали показывать в конце девятнадцатого века, а заинтересовалась им девушка только в середине двадцатого, когда фильмы стали более красочными и сюжетными. Тогда их просмотр вызывал сложности — в Австралию не многое попадало, но даже так она успела оценить творчество многих известных актёров пятидесятых. Тогда Австралия сблизилась с США после поражения Британии в Азии, и впоследствии они стали военными союзниками. В семидесятых пришлось возвращаться в Европу, когда после отмены политики "Белая Австралия" в страну стали массово мигрировать азиаты. Против последних девушка ничего не имела, напротив, это были приятные люди, но ей нужно было место с минимумом населения, да и соскучилась она по Европе, и... Чего уж там, по почти родному альпийскому воздуху и хвойным деревьям. Тогда следующим пунктом стала Швеция, которая хорошо сохранилась после второй мировой и была страной с самым высоким уровнем жизни на 1938 год – а это показатель. Разумеется, в семидесятых там окончательно все наладилось. Раздался телефонный звонок. Взглянув на часы, Вик с удивлением поняла, что прошло уже больше часа с тех пор, как она уселась за книгу. — Виктория Сингер, чем могу помочь? — Представилась она, увидев незнакомый номер. — Брось, Викки, у меня просто новый номер, — хихикнул кто-то с той стороны "провода". Девушка слегка улыбнулась, узнавая голос. — Как тебе Гавайи? — И тебе привет, Эмми. — Она улеглась на живот. — По правде, тут ужасно скучно, погода испортилась. Как в театре? — Довольно туго, готовимся к "Девушке с голубыми глазами", на главную роль поставили сучку Мэг. — Жаловалась балерина. — Весь коллектив уверен, что она за роль расплачивалась сидя под столом директора... Замлышав знакомые истеричные нотки, Сингер Усмехнулась. Надо было остановить это дело, а то начнётся такая отповедь... — Так, Эмми, ты знаешь мое отношение к сплетням. Не хочу знать, кто кому доставлял удовольствие, какими дырками и что за это получил. — Поморщилась переводчик. — Помнишь, что я говорила? — Приличной девушке не пристало обсуждать чужую личную жизнь, и вообще чем обсуждать всякие глупости лучше займись чем-то полезным. — Заунывным голосом произнесла брюнетка. — Поняла, поняла, только не читай снова лекции. — Умничка. Так чего звонишь? Ты обычно делаешь это если что-то происходит. — На самом деле, кое-что случилось. Ты помнишь того идиота, который клеился к Грейс? — Её голос немного задрожал. — Этот свихнувшийся поклонник искусства? Да, помню, мне один раз пришлось его вышвырнуть из театра, когда он принял меня за балерину и попытался купить. Ну, помнишь, четыре месяца назад, когда я в командировке была. — Виктория фыркнула. — Он что-то натворил? У тебя сильно тон изменился. — Да. Он чуть не изнасиловал девочку из подтанцовки прямо в гримерке, никто не знает, как он туда попал. Ей едва исполнилось четырнадцать. Репутация театра под угрозой. Если бы русоволосая стояла, то сейчас села бы прямо на месте. Господи, как это могли допустить? Как посторонний вообще смог выйти за территорию открытую для посещения? За что, спрашивается, платят охранникам? — Если хочешь, я могу вылететь ближайшим рейсом, до Нью-Йорка часов десять. Завтра я уже буду на месте, приглашу друга из конторы. — Предложила русоволосая. — Диана ещё на реабилитации в Германии, но я все равно найду, чем заняться в городе. — Не стоит, Викки, не порть себе отпуск. Я буду благодарна, если ты отправишь мне номер своего адвоката, наш отказался от дела. Его подкупил этот извращенец. — Последнее слово Эмма практически выплюнула. — И напиши, когда вернешься, сходим вместе в кино. — Конечно, милая. — Согласилась девушка, поворачиваясь на стук в дверь номера. — Прости, мне надо идти. Я отправлю номер сегодня. — Пока, Вик. Ждём тебя в театре, Мадам интересовалась твоими делами. — Балерина положила трубку первой. Маг встала с кровати, поправила одежду и открыла дверь. За ней стоял портье с небольшой черной коробкой в руках. — Прошу прощения, мисс. — Он протянул ей планшетку с бумажками. — Вам прислали из Вашингтона, распишитесь. Мы просветили, бомбы нет. Звучало, как шутка, но парнишка говорил совершенно серьёзно. Девушка приняла планшет и размашисто расписалась, дала чаевые за работу и поспешила закрыть дверь. Знакомых в Вашингтоне у неё не было, тем интереснее, что было внутри. Поставив коробку на стол, она осторожно начала вскрывать чёрный плотный контейнер из чего-то похожего на дерево, но совершенно гладкое и без естественного узора. Открывался он весьма просто — надо было разрезать плотный картон, которым она была запечатана намертво. После крышка легко сдвинулась из паза в сторону, как японские двери "сёдзи". Внутри лежало — как ожидаемо — что-то чёрное. Интересно, это юмор у кого-то такой? Девушка потянула вверх содержимое коробки, извлекая две коробки поменьше. Внутри первой были папки, похожие на те, что давала Нат и записка, во второй были несколько книг в обложках без подписей. "Это все, что мы смогли найти по магии крови. Фьюри всегда возвращает долги." Руку Наташи узнать было не сложно, и сюрприз был весьма неприятным. Раньше она могла отказываться от работы имея хотя бы предлог ввиде того, что однажды уже помогла и кончилось это сменой имени и места жительства, а теперь долг уплачен, и весьма качественно. Точки давления на ЩИТ больше нет, даже если в книгах не будет ничего полезного. Что ж, самое время осмотреть, что именно принесли, может оно того и стоило. Только вот делать это дома категорически не хотелось, а в кафе... ну, мало ли кто любопытный. Не лучше ли пойти в ближайший парк или небольшой сквер, выбрать уединенное место и взять чай на вынос? Идея была неплохой, если не учитывать время суток и погоду. Впрочем, последнее, чего боялась девушка — бандитов. Напротив, было бы неплохо "перекусить", главное после качественно спрятать то, что останется от бедолаг. Только бы не нарваться на какого-нибудь ночного мстителя вроде тех парней, что с битами и в масках всяких воришек пинают. *** — Ты проспала почти все слушание. Волнуешься из-за Дианы? Мэтт, как обычно в официально-деловом костюме, ждал девушку у выхода из зала суда. Это дело он выиграл и отсудил хорошую компенсацию, а так же запрет на приближение старого ублюдка к театру конкретно к подростку. Благо, видеокамеры на входе в гримерку были, но о них почти никто не вспоминал. — Я прилетела в город только поздней ночью и легла под утро, естественно я хочу спать. — Закатила глаза девушка, беря его за локоть. Она прекрасно знала, что мужчина великолепно ориентируется даже с отсутствием зрения и восхищалась этим, но им обоим было так привычно. — А моя малышка ещё а Германии, я полечу за ней только через две недели. Пойдём, ближайшее кафе в пяти минутах ходьбы отсюда. Кстати, я сегодня не видела Фогги. — Он не смог прийти, у него слушание на другом конце Манхеттена по делу о избиении. — Они размеренно зашагали к выходу из здания. — Помнится, я обещал тебе информацию и чай. С чего начнём? — С информации. Смог накопать какой-нибудь криминал на СтаркИндастриз? — Поинтерисовалась Вик. — Ничего, кроме того, что мы уже знаем. Продажу оружия они прекратили, даже поставки правительству остановлены. Абсолютное затишье. — Покачал головой адвокат. — Но мой знакомый нашёл кое-что про аукцион. Вход закрытый, приглашение достать будет не просто, но там будет живой товар и артефакты. — Чудесно... — Девушка хотела потереть руки, как еврей, но это было в данной ситуации не особо удобно. — Давно пора пополнить коллекцию, а может и зверушку прикуплю. — Там будут не только животные. Ты понимаешь, что будет, если вас накроют? — Осторожно поинтерисовался Мёрдок. — Тебя не спасут никакие связи. Откажись от этой идеи. — Если знаешь, когда их накроют, то скажи время. Я успею забрать свой товар и скрыться. — Предложила Вик. — Ты же знаешь, что меня интересует только антиквариат и экзотические животные. Мой милый тайпан умер от старости, пора уже найти себе нового друга. — Аукцион начинается в полночь, как и заведено, не все придут сразу. Длиться будет около трех часов, накроют в два. — Сдался адвокат. Они подходили к дверям кафе. — Там будут продавать рабов и вещи жрецов древнего Египта, поэтому дело из FBI перешло к ЩИТу, паранормальщиной занимаются с недавних пор они. — Не знаю, где ты достаёшь информацию, но я готова тебя расцеловать. Ты просто чудо! — Русоволосая с довольной улыбкой пристроилась на угловом диване за стеклянным столиком, ожидая официанта. — Ты незаменим, Мэтт. — Расцелуй, если есть такое желание, я не против. — Ухмыльнулся мужчина. — А вдруг я некрасивая? Ты же не знаешь, как выглядит моё лицо. — Она знала, что не проехала по больному, потому что мужчина давно смирился и вообще относился ко всему спокойно. — Я примерно представляю, как оно выглядит. Ты же знаешь, что некоторые слепые люди используют эхолокацию? — Спросил адвокат. По молчание девушки он понял, что она этого не знала. — За двадцать лет я неплохо продвинулся в этом навыке, что позволяет мне хорошо ориентироваться. Раскрывать свой секрет о "Мире в огне" мужчина не стал. Нельзя было открыть окружающим, что он почти "видит" каждую мелочь благодаря своей условно называемой эхолокации, полученной после аварии, так что логично было говорить полуправду. — Всегда восхищалась необычными способностями, особенно теми, что добываются большим трудом. Но, думаю, я всё же прочитаю тебе меню, не думаю, что тут есть хоть одно со шрифтом Брайля. — Она развернула ламинированные листы. — Здесь есть выпечка, пирожные с разными сочетаниями между собой шоколада, мяты, ягод и фруктов, даже русское сгущеное молоко присутствует в качестве допинга. — Зная твою любовь к шоколаду, возьму что-то без него, а то опять будешь подъедать мой десерт. — Издал смещок мужчина. — Если в меню есть что-то поплотнее, то прекрасно, я не завтракал. И кофе. Завтракали долго и с расстановкой — Мэтт всячески подшучивал над заметно уставшей девушкой, а она в свою очередь вяло язвила и подкалывала его на личные темы. Прикончив свою выпечку и допив напитки, молодые (относительно) люди расплатились и пошли в сторону нужного квартала. Конечно, можно было бы и вызвать такси, но погода стояла на удивление неплохая. Почему бы и не прогуляться, идти ведь всего полчаса? — Не думала о том, чтобы попробовать себя в качестве писателя? — Спросил мужчина невзначай. — Я нашёл у тебя столько справочной литературы, даже жаль, что не могу прочитать. — Если хочешь, я почитаю тебе вслух. Всё равно ты меня провожаешь, буду рада если останешься на правах гостя, — Предложила Виктория. — У меня много чего, в том числе басни Лафонтена в оригинале, хроники о правителях Франции, мои личные записи сделанные на основе десятков книг. Я выбирала всё самое соответствующее, как мне показалось, реальности. Бесстыдная ложь — большая часть была написана с собственных воспоминаний и восприятий. Прожив не мало лет, девушка имела под рукой всевозможную литературу, а умение заглядывать в разные участки памяти вещей подарила ей возможность смотреть на мир под призмой прошлого. Увы, за умение это приходилось порой дорого платить. Более того, многих известных личностей ей посчастливилось встретить лично, но это сложно назвать приятным. За века образы идеализировали, реальные факты и недостатки опускали, к тому же жизнь в современном мире казалась раем для чистоплотной девушки, а средневековье неприятно удивило бы любого любителя романов о Жанне д'Арк, которую при жизни даже не называли так. Её звали божьей пастушкой, Жанной Девственницей, великой девой, помазанницей, но не д'Арк. Орлеанская дева возможно даже имела в жилах королевскую кровь — очень уж странно было, что нескладная девушка-подросток разбиралась в военной тактике, немного в политике, ездила верхом, владела мечом и была грамотна. Слишком грамотна для девушки и более того — для простолюдинки, за которую себя выдавала. Даже манеры и воспитание кричали что тут что-то не совсем очевидно. — Я был бы рад остаться, но, увы, день уже расписан. — Он мягко провёл большим пальцем по тыльной стороне ладони подруги. — Что думаешь о выходных? — Так, слепая мышь, — Тихо хихикнула Виктория. — На меня твои чары не действуют, хотя не могу не признать, что ты очарователен. Но про выходные идея хорошая, вторая половина субботы твоя. Испеку пирог с вишней... — Всегда удивлялся тому, как любишь некоторые вещи. — Мужчина поправил очки. Нас "слепую мышь" он не обиделся, напротив — было приятно, когда к нему относились не как к калеке, коим он себя никогда не воспринимал. — Вишня, шоколад, мята... что там ещё? — Бананы, корица, мармеладных мишек, лукум, острые специи. Особенно в чипсах и пицце, — Кард едва не облизнулась. — Ну вот, разбудил во мне любителя картофеля. Теперь как приду не смогу сдержаться и открою пачку, поипасенную на вечер кино. — Как ты не толстеешь, когда постоянно ешь сладости и снеки? — На губах растянулась лёгкая успешка. — Ещё немного и я буду звать тебя ведьмой. — Не сильно ошибёшься, — Парировала русоволосая. — Только не говори никому об этом — прокляну или превращу в жабу. Они перешучивались так до самого дома девушки — там мужчину подхватил на такси Фогги, и друзьям пришлось попрощаться. Дома Виктория первым делом открыла ноутбук и стала снова копать интернет в поисках чего-то полезного, но... пусто. Судя по всему выходило, что Старк Индастриз уже действительно не занимается оружием. Не повод бросать дело, не выйдет засудить — отомстит тихо. Конечно, с одной стороны стоило бы остановиться — Тони сын её ныне покойного товарища, она ведь когда-то даже качала его на руках. Главное, чтобы он этого не узнал. Во-вторых, виноват по сути был Стейн, который уже "ушёл на отдых", и Десять Колец не подчинялись компании, а лишь покупали оружие. Но всё это не повод просто так отказаться от мести, уж больно насолил старый ублюдок конкретно ей, когда сначала увёл из под носа редкий экспонат, а после направил на хрупкую девушку киллера, который устроил взрыв в квартире. За одно спасибо — "перекус" удался и за счёт жизни неудачливого наёмника она быстро восстановила силы и заживила раны, только вот менять место жительства было обидно, ведь на тот момент она только переехала. Снова траты на покупку помещения, мебель и приятные мелочи. Запасы от этого не слишком пострадали, но ведь обидно же! Так что хотя бы подсолить компании немного надо, раз уж прямая месть невозможна, стоило. Вечером раздался звонок в дверь. Гостей Виктория не ждала, но открыла без особых опасений. Что ей могут сделать люди, кроме как ткнуть ножичком или пустить пулю? Бесспорно, неприятно, но пережить при правильных действиях можно без последствий. Обычному карду бы вообще ничего не было, пожалуй, но за столько лет её тело начало перестраиваться под условия планеты, где она жила, и к сожалению не в лучшую сторону. С каждым веком она становилась всё более уязвимой. Ещё лет пятьсот — и та же пуля заставит уже не почесать место ранения и наложить заклятие, а громко рычать от боли и терять концентрацию. Впрочем, к тому моменту она надеялась либо стать сильнее и искуснее в магии, либо двигаться в ногу с технологиями и найти для себя способ защититься с их помощью. — Служба доставки, мэм. Распишитесь на полях, отмеченных галочкой. — Молодой парнишка протянул планшетку с документами, где Сингер лёгким движением вывела две подписи. — Благодарю, хорошего вечера. Спрашивать что ей прислали и откуда было бессмысленно: курьеры служат руками, и вряд ли знают о том, что внутри. Вторая посылка за две недели и снова чёрная коробка. Диагностическое заклинание, увы, действует только на живых существ, так что направленный поток энергии — и раздался лёгкий треск. Угу, значит значит на этот раз в коробку запихнули прослушку, хотя теперь об этом можно не переживать. Жучок сгорел. Жаль, в прошлый раз она не сделала этого, будучи слишком заинтригованной и отвлеченной. Стоило быть аккуратнее. Внутри обнаружились конверт, запечатанный сургучем, две коробки поменьше и что-то похожее на телефон. Предусмотрительно полностью разряженный, благодаря чему остался целым. Что ж, Фьюри это учёл, уже неплохо. Видимо, вывел закономерность того, по какому принципу уничтожается техника. Ну, жучки без заряженного аккумулятора подбросить ей не смогут, так что волноваться пока что не о чем. Пара секунд — и сургуч с лёгким щелчком разломан, а из чёрного конверта извлечен белый лист с текстом, напечатанным на машинке. "Манфредди снова проявили активность, из России они переместились в Лондон и возможно скоро вернутся в Нью-Йорк. В телефоне всего один номер, на случай непредвиденных ситуаций. Будьте осторожнее." Она быстро начала тереть бумажку между указательным и большим пальцем, и через несколько движений та с тихим треском вспыхнула, за мгновения превращаясь в пепел — трюк, выученный еще в детстве. Значит, ей напомнили об опасности и разумеется, для ЩИТа выгоднее было бы иметь её в союзниках, раз не хватает возможностей удержать силой, но они предпочли хотя бы нейтралитет. Если Виктория окажется в руках вивисекторов мафии — плохо может стать всем. Как минимум, потому что обозлившись она могла устроить показательную расправу и тем привлечь внимание других недоброжелателей ещё сильнее и напугать своими действиями совет безопасности, который может затребовать уничтожение потенциально опасного объекта. Как жаль, что она не может вернуться в Асгард! Как удобно было говорить на языке, который понятен всем, зарабатывать торговлей специями и... впрочем, это не имеет значения. Её добрый друг навсегда потерян, ведь когда на землю случайно попал сын Одина, она не смогла вовремя добраться до него из-за долгих раскопок в восточной Африке. Как знать, может даже её друг и вовсе мёртв? Это было бы печально, уж слишком многих она потеряла. Асы живут дольше людей, но сколько времени прошло там? Есть ли разница в течении времени здесь и в других мирах? Рука невольно нащупала кольцо, висевшее на неразрываемой цепочке. Её она за огромные деньги купила, чтобы носить в кулоне яд — удобный способ убийства и страховка. Змеиная кровь позволяла ей войти в подобие комы на некоторое время, но после вынужденного переезда она сменила кулон на это самое кольцо с прекрасным морганитом или чем-то на него похожим. Довольно простое, состоящее словно из переплетенных двух тонких лоз, мерцающих серебром, с небольшим камнем в навершии. Внутри кольца была гравировка с её именем. Зачарованная цепочка почувствовала настроение хозяйки и слегка нагрелась. Эта вещь хранила в себе отпечаток ауры и магии человека, который её создал. Судя по всему, доброго человека — изделие никогда не причиняло ей боли. Забывшись, она даже не прикоснулась к коробкам, оставив их на столе. Достала из буфета какао, вытащила молоко из холодильника. Высыпала порошок, сахар и корицу прямо в холодную жидкость и остервенело начала мешать, стараясь выкинуть из головы лишние мысли. Бросила ложку в раковину и со стаканом села за стол, где медленно протягивая напиток всё же пришла в себя и взялась за разбор посылки, напряжённо оглядываясь на часы. Отчего-то вдруг стало неспокойно. Первая коробка оказалась, что неудивительно, снова с папкой. Краткая информация о "семье" и её методах, ничего принципиально нового, но полезно было бы освежить память. Во второй символично расположились кинжалы. Её боевые, потерянные почти семьдесят лет назад во время единственной вылазки за жизнями врагов. Что ж, Фьюри сделал ей хороший подарок к приближающейся печальной дате. Через несколько дней будет двадцатилетний юбилей со дня смерти её дочери. И как раз к этому юбилею должна вернуться из поездки Диана.