Брат, позаботься обо мне

Так уж вышло, что не успел Чэн Цянь переступить порог обители клана, как в мгновение ока оказался везде некстати. Янь Чжэнмин вознёс себя столь высоко, что все его три брата были маленькими точками, практически неразличимыми с вершины горы, на которой старший разместился. Хань Юань быстро осознал, что манипулировать им не сможет и, что ещё хуже, его уловки Чэн Цянь видит и пресекает на корню, потому мигом увязался за экспериментательным Ли Юнем, который в полной мере мог удовлетворить его приключенческое шило, а в случае неудачи выставить виноватым. Наблюдая за этим цирком, не привыкший вовсе к жизни юного господина, юноша искренне не понимал, что ему здесь делать, ведь так называемый наставник ни капли не внушал доверия и очень походил на шарлатана. Деваться было некуда, оставалось всеми силами натягивать на лицо маску благовоспитанного ученика, держаться поодаль и заняться тем, ради чего его сюда привели — обучением искусству бессмертных. Коротая вечера за каллиграфией и чтением книг, Чэн Цянь часто игнорировал призывы поесть, а если Мучунь и вовсе не контролировал, собирались ли ученики за трапезой, то можно было смело предполагать — мальчишка ходил голодным весь день. Сюэцин сокрушался, иной раз он мог терпеливо прождать под дверью немало времени, прежде чем Чэн Цянь вспоминал о своем обещании «еще одна строка и выхожу» и выбегал как ошпаренный, со всей искренностью извиняясь перед ним. После последнего такого случая, когда слуга клана промерз до костей, Чэн Цянь разыскивал его весь вечер, чтобы поделиться паровыми булочками, но в ответ получил сдержанную улыбку и мягкий отказ. Сюэцин не сказал причину, но любому станет ясно, что никто не пожелал бы принимать вкусности у того, кто с завидной регулярностью забывает о перекусе. Мальчишка, у которого не приняли своеобразные изменения, с утра выскочил аж за пятнадцать минут до завтрака, чтобы сгладить вину. Не то чтобы его прямо-таки гложила совесть, но Сюэцин был единственным человеком, который заботился о нем и уделял больше всего времени. Слуга или нет — не так важно. Возможно, Чэн Цянь не понимал всех тонкостей, так как был из достаточно бедной семьи и никогда не встречался с прислугой прежде. А может и правда искренне считал, что при своем положении Сюэцин мог проявлять куда меньше участия. — Брат Сюэцин, — привычно вежливо приветствовал заспанного и немног растрепанного юношу Чэн Цянь. Тот ещё одной ногой находился в мире снов и взгляд его не сфокусировался, услышав голос молодого господина, старший рассеянно кивнул и вдруг запнулся. Морозный утренний ветер стал ощущаться отчётливее, взгляд прояснился и он лицезрел бодрого и готового к завтраку третьего ученика. Не то чтобы он был шокирован, скорее в полнейшей прострации. — Вы плохо себя чувствуете? От подобного вопроса даже привычно ничего не выражающее лицо Чэн Цяня отразило удивление. — Все в порядке, я не хотел опаздывать. В полном молчании они дошли до обеденного зала, на протяжении всего пути мальчик бессознательно покусывал губы, прежде чем решился и окликнул. — Брат Сюэцин, давайте прогуляемся вечером? Я все ещё не очень хорошо ориентируюсь здесь. Выше него было признать, что он в чем-то недостаточно разобрался, но куда тяжелее было сказать «я не могу попросить братьев» или «я просто хочу насладиться компанией». Для него одиночество казалось более чем комфортным, и все же чувствовать то же самое в компании Сюэцина — нечто необычное и притягательное, от чего трудно отказаться. Юноша улыбнулся ему и кивнул в сторону зала. — Наставник будет рад увидеть вас раньше остальных. *** После того, как Сюэцин показал ему территорию клана, они вышли прогуляться в прилегающий к ней лес. Луна тускло поблескивала сквозь ветви деревьев, вокруг было довольно пустынно — ближайшее поселение вниз с горы, на которой расположился Фуяо. Ни огоньков, ни людей, даже лесная живность будто непроизвольно притихла. — Брат Сюэцин, скажите, как клан ещё держится? Кажется, ни у кого его деятельность не вызывает интереса, — не удержался от давно мучившего его вопроса Чэн Цянь, пускай предполагаемый ответ знал. И не ошибся. — Родители вашего первого брата заботятся о том, чтобы здесь было все необходимое. Юный заклинатель поджал губы. Как только Янь Чжэнмин со своим характером оказался в месте вроде этого? Мучунь использовал на нем гипноз? В голове мальчишки никак не укладывалось, что столь благородного господина из богатой семьи могло расположить к обучению. А после он вспомнил, как ловко тот орудовал мечом. Не прям блистательно, но куда лучше, чем ожидал Чэн Цянь. — У вас… Есть любимая книга здесь? Парнишку нельзя было назвать разговорчивым. Пусть он и проявил инициативу, позвав Сюэцина на прогулку, но когда дело дошло до разговоров — совсем растерялся. В свою очередь сам юноша, сопровождающий его, не спешил произносить ни слова — привычка не беспокоить учеников сыграла свое. — У меня не так много времени на чтение, с тех пор как я здесь. Но если третьего брата что-то впечатлило, я с радостью послушаю. Сюэцин на протяжении всей прогулки удивлялся, как умело Чэн Цянь сохранял лицо. Не зная, как вести себя в новой обстановке и окружении, он не мог подобрать манеру поведения, и все равно предложил встречу, которая могла поставить его в неудобное положение. Однако, Сюэцин заметил почти неуловимую перемену — за той маской, которую старательно удерживал мальчишка, стала проглядывать искренность. Кажется, точно так же, как Чэн Цянь стал для него исключением, так и он смог чем-то зацепить недоверчивого мальчика и расположить. Все же обычно ему не нравились люди, которые пытались быть теми, кем не являлись. Только вот Чэн Цянь был просто запутавшимся ребенком, он не искал выгоды и не ставил себя выше кого-то. Поэтому Сюэцин не ждал от него подвоха и даже в душе не смел держать неприязнь на одного из новых учеников. — Я одолжу вам книгу. Прочитайте, как появится время, я хочу услышать ваше мнение. Они уже достигли ворот, когда Чэн Цянь вдруг произнес это и сорвался с места. Сюэцин не успел преодолеть и полпути в свои покои, как мальчик нагнал его и вручил книгу. *** Чэн Цянь не надеялся, что Сюэцин выкроить время прочесть зацепившую его книгу. В конце концов, тот не был ничем обязан ему и выполнял очень много дел. Но минула пара дней и вечером, после всех занятий и ужина, кто-то негромко постучал в дверь. Позволив войти, мальчик встретился взглядом со слугой, который протянул ему книгу, опустился на пол и в самом деле поделился впечатлениями о прочитанном. Сказав, что это поразило его в самое сердце — не сказать ничего. До сего момента Чэн Цяню казалось, что он стал очень чёрствым и отстранённым, и ничто не могло тронуть корочку льда, заключившую в свои объятия грудную клетку. Было ли это искреннее желание Сюэцина или он воспринял это за приказ, пускай Чэн Цянь не позиционировал себя как юного господина — он не знал, и впервые решил не гадать о чужих мыслях. Они обсуждали книгу до поздней ночи, Сюэцина сморило раньше и он уснул, свернувшись калачиком на полу. У мальчика не поднялась рука разбудить его, потому, укрыв юношу своим одеялом, он бесшумно разместился на кровати и провалился в сон. А с утра, заслышав шорох чужих одежд, чтобы не заставлять чувствовать Сюэцина неловкость, притворился спящим. И через пару мгновений ощутил, как тепло окутало все его тело. После они часто проводили вечера вместе за прогулками или чтением книг, иногда Чэн Цянь проносил в свою скромную обитель паровые булочки и делился с Сюэцином за чашкой чая. А как только владение мечом улучшилось, юному заклинателю удалось уговорить старшего на обучение, чтобы тот мог постоять за себя в случае чего.