Дракона обидели

      По прошествии часа мы с Миром болтали с земляным на кухне в теплой дружественной обстановке. Он оказался нормальным и незаносчивым, хоть тоже являлся наследным принцем.       Меня интересовал вопрос, с какого перепуга Мартиус собрал в моем замке всех наследников драконьих королевств. Логичного ответа я не находил, а спросить его самого в лоб, было себе дороже. Можно нарваться на что угодно: от дикой зауми на предмет высоких материй, разнузданной политики и спасения мира до банального "не твое дело". Последнее меня не устраивало больше всего.       Поболтав еще немного, я решил свалить под предлогом "а у меня там бытовуха не ученная". К моему несчастью два экземпляра королевских кровей изъявили стойкое желание присоединиться к сему увлекательному занятию. Послать их "на, за, в и по" у меня не хватило духу, поэтому пришлось плестись в зал тренировки магии в сопровождении душной компании. Почему они меня начали оба раздражать, я так и не понял.       Спустя час издевательств над собственным организмом и магией, осознал, что сегодня ничего путного не выйдет. Разозлился не к месту и свалил в храм Первых драконов. Надо было разобраться в том, что со мной творилось.       Сидел в храме напротив двух статуй и размышлял о... вот собственно о чем? Мысли текли успокаивающейся рекой, наползая одна на другую.       Во-первых, я понял, что меня раздражает все. Количество принценаселения в замке, их приколы по отношению ко мне, если у меня что-то не получается, и Март с его недоговорками.       Во-вторых, меня бесит моя нестабильная магия, словно я снова стал подростком, и на любой всплеск гормонов она отвечает не по рукам, так по лбу.       В-третьих, осознал, что когда зверею, у меня вылезают все имеющиеся стихии в куче. Стоит только раздражению начать захлестывать меня, как магия неконтролируемо выбрасывает огонь, воду, лед и воздух одним шаром, а потом вся эта гремучая смесь взрывается. Всем забавно и весело, а я ухожу в глубокий ахрен. И ладно бы всего этого было поровну, так нет же, огня и льда навалом, а все остальное довеском. Осторожно всплыл вопрос, а что будет, когда сюда еще и земляной впишется со своими подколками?       И, в-четвертых, вишенкой на торте, пришло осознание, что я ревную Мира. Ко всем и всему. Безосновательно. Он мне не дал ни одного повода в нем усомниться, а я...       ‒ Медитируешь? ‒ я чуть не подпрыгнул на месте, когда голос Мартиуса раздался у меня над ухом.       ‒ М-мар-р-р-рт! ‒ стихийный шар образовался в руке сам собой. ‒ Убью! ‒ вскочил на ноги и запулил убивательную смесь в спину убегающему мужчине. Тот ловко увернулся, и шар вылетел из храма и где-то знатно рвануло.       ‒ Спустил пар? ‒ этот нехороший индивид уже стоял рядом.       ‒ Спустил, ‒ я снова уселся на пол, словно ничего и не было.       ‒ Тогда, давай поговорим, ‒ он плюхнулся рядом. ‒ Злишься?       ‒ Да.       ‒ Без причины?       ‒ Да.       ‒ Все бесит?       ‒ Да. А откуда вам знать?       ‒ У меня тоже дисбаланс магий. Ледяной и водной больше, чем всех остальных. Но мне проще, это хотя бы одна стихия. Лед ‒ это всего лишь замороженная вода. В твоем случае огня и льда больше. Противоположные стихии тебя раскачивают из стороны в сторону. Это плохо, ‒ он говорил со мной, как с душевнобольным. А то я и без него не понимаю, что это не есть хорошо.       ‒ И где выход?       ‒ В конце туннеля.       ‒ Вы еще шутить можете?       ‒ Пока могу. Ты представь, что Миру тоже плохо. У него огонь вырывается тогда, когда он этого совсем не ждет.       ‒ А остальные стихии?       ‒ Появились, но их такое мизерное количество, что пока они ему не причиняют дискомфорта.       ‒ Скажите, Мартиус, ведь я правильно понял, что вы надеетесь, что вместе с моими стихиями и у Мира появятся они все?       ‒ Ты очень умный. Да, я на это очень надеюсь.       ‒ А если он не выдержит такого? Вы понимаете, что угробите его собственными руками? А еще вы должны понимать, что если с ним что-то случится, то вас уже угроблю я.       ‒ Понимаю, ‒ он помолчал. ‒ Поэтому и пришел.       Я в ответ только скептически хмыкнул. Ну, а что тут можно сказать.       ‒ Понимаю твое недоверие, но все же... Ты помнишь, что противоположные стихии помимо конфликта могут еще и уравновешивать друг друга?       Ну, да читал, видел картинки в толстом талмуде, понял принцип равновесия, но было одно жирное но... Это касалось первых драконов, пришедших сюда и владеющих несколькими стихиями с рождения. Поэтому и поинтересовался:       ‒ Не мой случай, вы согласны?       ‒ Твой, если бы Энарион не вмешался, то все было бы проще. Я теперь могу только просить тебя о более жестком контроле, до того момента, пока стихии не уравновесятся.       ‒ В смысле? Что, опять здравствуй детство?       ‒ В какой-то мере да.       ‒ Почему в какой-то? ‒ этот старый интриган Буаносья опять что-то недоговаривал.       ‒ Тебе проще, твой супруг рядом. Откаты, которые тебя посещают после применения разных стихий, вы делите на двоих. Это легче переносить, чем в одиночку. Поверь, если бы ты раскачивал стихии и был один, то мы бы с тобой так легко не разговаривали. Ты большую часть времени проводил бы в бессознательном состоянии.       ‒ И на том спасибо, ‒ я имел ввиду его пространные пояснения, но старый дракон понял по-своему:       ‒ А что, хочешь попробовать, как это валяться по двое суток без чувств?       ‒ Нет, увольте. Меня и так все устраивает.       ‒ Тогда возвращайся в замок и попробуй позаниматься с Трангиусом. Он весьма хорошо разбирается в стихии земли, ‒ Мартиус поднялся. ‒ А вечером, как я и обещал, открою портал к храму, чтобы вы полетали. Негоже драконам только пешком ходить, ‒ и без предупреждения исчез.       Посидев и еще потаращившись на скульптуры, тоже встал и переместился в замок.       ‒ Вернулся? ‒ Мир словно караулил меня. ‒ Как себя чувствуешь? ‒ по связи прошло беспокойство. А, может, и действительно караулил, но я не стал узнавать напрямую.       ‒ Где Трангиус? Март сказал, чтобы я топал заниматься с ним, ‒ не стал скрывать, что общался с его чокнутым родственником.       ‒ На кухне. Ты вернулся как раз к ужину, ‒ Мир осторожно меня обнял.       ‒ Я чуть Мартиуса на тот свет не отправил, ‒ положил голову на плечо супругу.       ‒ Я почувствовал твою злость. Что он тебе сказал?       ‒ Он меня напугал, а я разозлился и запулил в него своей убойной смесью магий. Не попал, но рвануло, будь здоров. Не знаю что взорвал. Это нечто грохнуло за пределами храма.       ‒ А что он?       ‒ Сказал, что у меня дисбаланс магий. Предложил очнуть последнюю стихию и посмотреть, что будет.       ‒ Если с тобой что-нибудь случиться, я из него понаделаю праздничных фонариков.       ‒ Я ему пообещал примерно то же, если с тобой что-то случится.       ‒ А я тут при чем?       ‒ Мир, ты действительно не понимаешь? ‒ я удивленно посмотрел на супруга.       ‒ Май, я понял, что Март через тебя хочет добавить и мне стихийной магии, но у меня ее нет от рождения и, если она появится, то будет настолько слабая, что я ее даже не замечу. А вот у тебя... У тебя она есть. И это действительно может плохо закончится.       ‒ Когда ты понял?       ‒ Когда ты взорвал тренировочный полигон во дворце.       ‒ Прости, я думал, ты не знаешь, и не понимаешь, что происходит... ‒ мне было искренне стыдно. С какого лешего, я думал, что Мир не умнее меня?       ‒ Все нормально. Просто нестабильная магия вызывает нестабильное состояние. Идем, вы позанимаетесь, а я просто побуду рядом, ‒ он разжал объятия, и мы направились на кухню.       Прежде, чем отпустить в тренировочный зал, нас в добровольно-принудительном порядке накормили. Канериус напоследок сунул в руки кружку с отваром и припечатал, что пока не выпью, он меня никуда не выпустит. Я не стал артачиться, особенно, когда по вкусу определил в составе отвара успокоительное. Не убойную дозу, но вполне достаточно, чтобы перестать заводиться с пол-оборота.       Первая тренировка проходила, как в детском саду: детишки сели, сложили ручки на коленях и внимательно слушаем. После получасовой лекции о стихии земли и ее магической составляющей, я ощутил себя буддистом. Зато теперь я знаю, почему все земляные такие пофигисты по жизни. Сама стихия спокойная, умиротворяющая и, как сказать, неповоротливая, что ли. Хотя... позже я убедился, что в последнем глубоко заблуждался. Летящий в тебя булыжник, собранный из песка и пыли, вполне себе такое нормальное убеждение в имеющихся иллюзиях.       От меня же, для начала, требовалось всего лишь собрать песок в кучку, потом еще одну, еще и еще, а потом желательно побольше.       К тому моменту, когда за нами пришел Мартиус, передо мной красовалась куча песка. Высотой пять сантиметров и диаметром десять.       ‒ Потрясающий результат, ‒ вот я сейчас не понял, этот чокнутый индивид постебался или серьезно, а он, как ни в чем не бывало, открыл портал к храму и добавил:       ‒ Не задерживаемся, мне еще остальных отправлять.       Вот и весь разговор. А мы что. Правильно, встали и пошли. Летать хотелось до звездочек в глазах.       Мы кружились в танце под облаками, даря друг другу покой, умиротворение, нежность, страсть и желание. Дикий коктейль из эмоций захлестывал с головой. Нам было наплевать, что на нас смотрят. В небе были только мы вдвоем. Я ощущал этот мир каждой клеточкой и передавал по связи свои чувства супругу. В ответ получал радость, счастье и желание подарить всю вселенную. Мы, то взмывали ввысь, то падали камнем вниз, то кружились опавшими листьями на ветру, то взрывались пламенем огромного костра, то неспешно парили, словно невидимые струи воды несли нас на край земли, то поднимались, как горы из этой спокойной воды. Мы не чувствовали усталости. Мы были поглощены друг другом. И магия окутывала нас, давая уверенность и ощущение защиты. Когда облака растворились, а звезды начали бледнеть, мы в последний раз свечкой взмыли ввысь и, сцепившись лапами, раскрыв крылья, начали неспешное падение к земле, кружась в одном лишь нам ведомом ритме. Ритме биения наших сердец. Когда все мысли, все желания, все победы и поражения, и вся жизнь ‒ одна на двоих.       Почти у самой земли мы расцепились и в унисон, взмахивая крыльями, полетели к храму. На самом краю обернулись, и в человеческом обличии быстрым шагом вошли в храм.       Остановившись у подножия центральных статуй, я обнял супруга и произнес:       ‒ Моя жизнь ‒ твоя жизнь, моя магия ‒ твоя магия, ‒ я не знал, откуда в памяти всплывали эти слова, но я знал, что все, что делаю ‒ правильно.       ‒ Моя жизнь ‒ твоя жизнь, моя магия ‒ твоя магия, ‒ эхом отозвался Мир.       Кто первым начал поцелуй, так и не поняли, но нас окутало волшебство, магия стала осязаемой, светящейся и... живой. Проникая в нас, она уравновешивала наши стихии. Мы это чувствовали физически. Сумасшедшие ощущения, когда даже дыхание одно на двоих. Это все равно, что родиться заново.       А потом нас оторвало друг от друга и случился спонтанный оборот.       "Так вот почему храм такой огромный", ‒ мысль пролетела курьерским поездом.       "Представь, если бы он был маленьким, а мы обернулись", ‒ Мир нервно усмехнулся.       "Нормально все было бы", ‒ я мысленно улыбнулся, ‒ "вышли бы через крышу".       "Ты как себя чувствуешь?" ‒ супруг снова беспокоился обо мне.       "Чувствую себя целым. А ты?"       "Я тоже".       "Замечательно! Будем выходить?"       "Мне и тут хорошо" ‒ я почувствовал веселье Мира.       "А придется", ‒ обернулся человеком и, посмотрев на супруга, выдохнул:       ‒ Ну ты и махина!       "Чего?" ‒ он явно не понял.       ‒ Ты стал просто огромный. От статуй ничем не отличаешься.       "Отличаюсь. Я живой", ‒ Мир принял человеческий облик. ‒ Обернись, хочу посмотреть на тебя снизу вверх.       Я не стал заставлять супруга ждать и обернулся.       ‒ Вот это да! ‒ Мир тоже был поражен. ‒ А давай, выйдем отсюда в истинном облике, ‒ я уловил его желание произвести впечатление на остальных.       "Если ты хочешь", ‒ осторожно уложил крылья и начал прикидывать, не снесем ли мы входные колонны.       Супруг фыркнул, мысленно смеясь над моими размышлениями, и обернулся:       "Идем".       Когда мы вышли из храма, нас встретила гробовая тишина, а потом тихий голос произнес:       ‒ И я так хочу...       ‒ Ну, тебе с будущим супругом не повезло. У него только одна стихия. Так что такие габариты вам точно не светят, ‒ Мартиус, как всегда, был прямолинеен и честен, когда этого не требовалось.       ‒ Но помечтать-то можно? ‒ удивительно, но Инари не обиделась.       ‒ Можно, ‒ он улыбнулся, ‒ оборачивайтесь и возвращаемся.       "Не-а", ‒ меня разобрало веселье, ‒ "Мир, просто пожелай оказаться в зале приемов".       "И что будет?" ‒ супруг насторожился.       "Если очень, очень захотеть, то ты туда и попадешь. Без портала", ‒ я наклонил голову вбок.       Мир прикрыл глаза и исчез.       ‒ А что, так можно было? ‒ раздался удивленный голос Кана.       "Ага, если супруг владеет таким способом телепортации", ‒ подумал я, перемещаясь.       Едва успели обернуться людьми, как следом открылся портал и из него по очереди вышли все оставшиеся венценосные отпрыски.       ‒ Слушайте, а они, что выросли? ‒ Ярсторн смотрел, то на меня, то на Мира.       ‒ Похоже на то, ‒ Канериус подошел и встал между нами.       ‒ Точно, они стали выше почти на голову, ‒ Айсториан прищурился, ‒ хочу себе такого же супруга, ‒ а когда он увидел наши вытягивающиеся лица, расхохотался.       ‒ Парни, вы бы свои лица видели! ‒ сдержанный Трангиус смеялся вместе со всеми.       ‒ Мир, пойдем, что-нибудь съедим. Я обиделся, ‒ и демонстративно взяв супруга за руку, направился в сторону кухни.       ‒ Эй, так не честно! А нас взять с собой! ‒ раздался в спину нестройный хор голосов, и все двинулись следом.       Уже после раннего завтрака, лежа с супругом в постели, я осознал, что все что было до сегодняшней ночи, это так легкая разминка перед чем-то поистине грандиозным. Но вот перед чем, додумать не удалось. Сон сморил нас, и если мне не показалось, то снилось нам небо. Одно на двоих. март 2020