чонвон, кажется, заново ожил.
как только в его жизни заново появился чонсон, у чонвона поднялась продуктивность и на работе, он стал получать похвалу от директора. на его лице стала часто появляться улыбка, его приветливость поражала абсолютно весь круг общения, но только единственные два друга, которые ничего об этом не знают, будут негативно настроены в его сторону. утопая в собственной злости, хисын всë-таки рассказал джейку, куда и зачем пошел чонвон той ночью. ян знал это, но не думал, что в его сторону также польется грязь. джеюну абсолютно плевать на ситуацию с чонсоном, потому что у него своих проблем хватает, но хисын не мог успокоиться. он знал, что как только этот человек появится вновь в жизни вона, то все его планы на их совместное бытие разрушатся. оставалось совсем немного, чтобы блондин был обескуражен и зависим от нахождения хисына рядом, но джей имеет в сердце младшего особое место, в которое трудно кому-то снова попасть. прошла еще неделя с момента, как бывшие влюбленные решились вновь начать общаться. рабочий день только начался, а у яна уже полная посадка в начале дня. приходится отправлять всех гостей на летний балкон и закрывать заведение для новых посетителей, потому что мест не хватает. официанты бегают как сумасшедшие и ругаются с кухней, потому что она не успевает ничего выдавать вовремя. ян подключается и начинает разносить блюда самостоятельно, помогая ребятам не умереть до конца смены, ведь ещё даже вечер не настал. зал не спешит разгружаться, но заказов стало значительно меньше, как только основные блюда вынесли. в жаре очень тяжело ориентироваться. кондиционер в центральном зале перестал работать, а мастер сможет придти только к середине дня. в таких случаях нужно носить с собой несколько белых рубашек, чтобы успеть менять свой наряд на свежий, и чонвон по очереди отправляет официантов заняться этим, в то время как принимает гостей на последний свободный столик. — здравствуйте! — здоровается чонвон с гостями и глазами сверкает, потому что к нему пришел чонсон с его другом, который участвовал в задержании яна на скейт площадке. пак сам сияет ярче солнца, когда видит чонвона, который снова перекрасил свои волосы в коричневый цвет. в официальной одежде он выглядит очень мило, чонсон оценил это. время обеда, так что они решили зайти и перекусить, прежде чем снова ехать на точку в городе на обходы. пак знал, где работает чонвон, так что неслучайно заставил своего напарника ехать через полгорода в это заведение. сонхун был недоволен, но всë же просто промолчал, когда они рванули вместе есть. ему было без разницы, потому что голод по желудку бил сильнее, чем что-либо. ян провожает гостей на летнюю площадку и выдает им меню, чтобы они могли приглядеть себе обед, но чонсон просто так не отпускает чонвона и просит его посоветовать что-то ему, в то время как сонхун смотрит на картину сияющих глазок у обоих и глаза закатывает, выбирая горячее блюдо и кофе. администратор нянчится с полицейским, но как только в дверях появляется директор и просит чонвона срочно уйти с ним и отдать стол официанту, ян извиняется и удаляется с места почти сразу же. работа остается работой. даже в такой ситуации чонвон послушно следует за своим старшим и уходит разбираться с барменом, который накосячил с выдачей алкоголя.***
день был в очередной раз хорошим. по планам они раздали всë, что можно было. только вот, чонвону не хочется снова выходить из заведения на выходные, так как он обещал прогуляться с хисыном этим вечером по парку и точно знал, что беседа их будет не самой приятной. — чонвон, ты сегодня снова всех порадовал, — очень деликатный комплимент делает второй администратор — кан тэхен. самый спокойный и уравновешенный человек в составе официантов и другого числа сотрудников, которые здесь сегодня работали. — зарплату подняли что ли? — ага, так уж они разбежались деньги мне платить за улыбку. — ухмыляется чонвон и накидывает на себя легкую ветровку, прощаясь в холе ресторана с официантами, которые продолжают этот день на второй смене. — ладно, давай, нам ещë вечером сегодня танцы с бубном устраивать. отдохни хорошо на выходных! — по-доброму ударив яна по плечу, тэхен расплывается в улыбке, и чонвон кланяется перед хëном, поспешив уйти из ресторана. если бы директор увидел их разговаривающими и отлынивающих от дел, то тогда в конце месяца премию можно было бы не ждать. выходя уже под вечер, ян нервно смотрит на уведомления в телефоне и видит пару пропущенных от хисына. он же знает, что чонвон сегодня работает в первой смене, так какого черта надо названивать тогда? заправив край футболки в джинсы, он набирает звонившего и идëт в сторону автобусной остановки, потому что примерно через час они должны были встретиться в кафе на набережной возле реки хаган. — зачем мне звонил? — спрашивает вежливо чонвон и некоторое время слышит молчание в трубку, но после хриплый голос начинает говор. — ты че игнорируешь-то? — хисын находится, вероятно, на улице, так как на фоне слышен очень сильный шум. — я работал, ты же прекрасно знаешь. у нас сильная текучка была утром, не было возможности ответить. — точно был на работе? — странный вопрос, с которого чонвон хмурится и проверяет, как называется контакт, которому он позвонил. может быть, «любимый хисын» или что-то вроде «любимый муж ли хисын»? да вроде ни то и не это. так какого черта он задает подобные вопросы и пытается в чем-то уже обвинить яна? правда — не устраивает, врать — смысла не было. — не понял. что за вопрос идиотский? — чонвон начинает раздражаться, ведь для розжига пороха ему много не надо. — обычный вопрос, отвечай. — я не обязан. — настойчиво говорит ян. — обязан. — угрожающе продолжает хисын. — слушай, да иди ты нахуй вообще! сбрасывая хисына, чонвон прибывает в жуткой злости и недопонимании. кто он такой, чтобы совать свой нос в его дела? если он говорит ему правду и она его не устраивает, то что еще остается делать? кроме вопросов в этой ситуации ничего больше не остается. личность ли хисына была очень жалкой и все только потому, что в его детстве были жестокие отношения с родителями. теперь он считает своей обязанностью всех держать на коротком поводке рядом с собой, но чонвон такому не поддается и знает, что послать вовремя к черту — самое разумное решение из всего. его родители были сущими дьяволами, теперь уже сын продолжает их начинания. возможно, вон сам допускал ошибки в отношениях с чонсоном, но с друзьями он никогда так не обращался. он не считал нужным удерживать кого-то, когда у друзей были дела или те, кто был в большем приоритете. все эти люди приходят и уходят, вряд ли кто-то останется надолго, если у вас нет прочной ментальной связи. ян понял, что единственный, кого хочет видеть рядом с собой в радости и горести — это только пак чонсон. он не стесняется перед ним плакать, вести себя как ребëнок, громко петь или танцевать, ходить нагишом, делать странные вещи, корчить рожи, громко кушать или говорить о том, как сходил помыться. тот самый комфорт, который чонвон не сможет найти ни в ком. никакие друзья не смогут понять его так, как понимает джей. в прошлом у них были очень хорошие отношения, за исключением ссор, которые были вызваны эгоистичным чонвоном. сейчас же он понимает, насколько оскорбительно вëл себя и поэтому пообещал, что сможет убрать эту часть своей личности. всë ради того, чтобы чонсон смог быть рядом и любить также сильно, как в первый раз. переходя дорогу, чонвон идëт домой и уже после думает выйти гулять с нишимурой, потому что он всë равно дома сидит сейчас, а прогулка с хисыном отменится точно. он, конечно, плевать хотел на такую ситуацию и в принципе мог пойти, но во имя свой же целостности, лучше пойдет гулять с проверенными людьми. до дома ему недалеко, поэтому он идëт на своих двоих, попутно сбрасывая звонки хисына, которые всë не заканчиваются. чонвон, на самом деле, боится старшего, потому что он способен в припадке злости на сумасшествие. большая вероятность, что он может что-то сделать. что-то непоправимое или травмирующее настолько, что отходить бы пришлось несколько месяцев. для перестраховки и чувства самосохранения, чонвон открывает контакт чонсона и пишет ему сообщение: «пожалуйста, как закончишь, приезжай в скейтпарк и забери меня. это важно…». даже если что-то произойдëт, а чонсон не успеет, то у него появится новая работа, за раскрытие дела которой ему поднимут зарплату. хоть какая-то польза от чонвона будет. за время дружбы с хисыном он понял, что курить с ним траву и пить — самое худшее, что только можно сотворить. скрывать то, что они правда переспали, да и не один раз, будет полной ложью, но чонвон никогда не был трезв или со свежей головой, чтобы не позволять себя лапать. хисын, возможно, пользовался ситуацией, но яну было слишком плевать, чтобы что-то делать с этим. лишь со временем, когда в его повседневности появился переизбыток «веселья», чонвон стал меньше бывать рядом с университетскими приятелями и больше уделял времени работе и дому, в котором жил его донсен. за рики тоже надо было время от времени приглядывать, чтобы он ходил получать документы в приемной комиссии или от куратора весточки собирать по положению успеваемости в предметах. жизнь со временем наладилась, пока чонвон снова не стал быть рядом с этой чертовой черной дырой. хисын погубит его рано или поздно, а чонсон сможет вознести к дороге в рай. неплохое разграничение возможностей, не кажется? через десять минут он наконец заходит на порог своего дома и слышит знакомые дурацкие игрульки нишимуры. недовольные возгласы с проигрыша глушат на какое-то время, чонвон даже от неожиданности дернулся. через лет десять, ники так же будет сидеть и орать с пиксельных персонажей, которые подыхают в любой удобный момент. пройдя в гостиную, парень шумно сбрасывает с плеча рюкзак, привлекая тем самым внимание младшего. — поехали в скейтпарк до вечера погоняем? погода хорошая как раз. — странно, но чонвон не выглядит настолько счастливым, как это было прежде. нишимура кивает и возвращается обратно с головой в игру. — хисын и джейк тоже с нами пойдут. недавно звонили мне и предлагали то же самое. — чонвон глаза закатывает и разворачивается, уходя к себе в комнату. теперь точно не отвертишься никак, чтобы подозрений не вызвать. с такими людьми, вроде ли хисына, нужно быть аккуратными, потому что если хочешь жить — нужно думать наперёд.***
на улице жара, тяжело ходить в джинсах или толстовках, которые так полюбились чонвону. приходится оголяться до минимума и щеголять в шортах и футболке, чтобы хоть как-то переносить погоду в плюс тридцать. ники и чонвон прямо сейчас двигаются в сторону скейтпарка, объезжая кучки людей и стараясь не сбить с ног людей, а то вот чонвон мастер влетать в идущих навстречу. у рики сегодня превосходное настроение в отличии от его друга, который с очень увядшим выражением лица едет рядом и нервно проверяет уведомления на телефоне. чонвону так и не ответил чонсон, поэтому вон подбадривает себя всем, чем угодно, лишь бы не думать, что хисын может натворить беды и чужая помощь ему не понадобится. впервые за этот год чонвон боится хисына, так как раньше этот человек всегда вставал на его защиту, а после событий той ночи, он предпочтет сделать также больно, вместо разговора по душам. ян уже два часа слушает какую-то кринжовую музыку, ментально погружаясь в ее летние и заводные мотивы. пока они с ники катали по всему городу, прежде чем доехать до нужного места, всë равно успокоиться никак не получилось. особенно, когда подъезжаешь на знакомую площадку и видишь джейка с хисыном, которые дымят сигаретами друг на друга. вон близко не подъезжает, останавливаясь на расстоянии, в отличии от ники, который радостно поприветствовал общих знакомых. — чонвон? ты че как не родной? — джейк поджимает губы и хмурится, очень весело оценив отстраненность брюнета. — еще и голову свою перекрасил сто раз, хисын до сих пор как цветочек ходит. прикол оценили все, кроме яна, который как стоял с каменным лицом, так до сих пор и стоит. даже нишимура напрягся, ударив вона по плечу. джейк вытягивает портсигар в сторону брюнета и предлагает ему самокрутки, аккуратно скрученные десятком, на которые чонвон противно сжался и покрутил отрицательно головой. очень по-дурацки тащить траву в скейтпарк, где полиция только рада будет подобные экземпляры обшманать и завести дело за употребление или распространение. — чонвон, походу, за голову взялся, чонсон ему хорошо мозги прочистил, — хисын резко бросает скейт на бетон и ногой подхватывает его, поворачивая голову в сторону ребят, желая посмотреть на реакцию джейка, а потом и ники, который выступал консерватором по отношению к чонсону. — стоило встретиться единожды, так сразу в колени ему упал. ты, кажется, забываешь, что за плечами у него? снова начались эти игры разума, на которые чонвон просто закатывает глаза и отказывается как-либо комментировать, но лишь до момента, пока нишимура не нахмурился и не развернулся к вону боком, демонстрируя протест и пренебрежение. — мда, капец, ты, хëн, муть творишь. — ты не знаешь этого человека абсолютно, и верить чужим словам очень наивно, — ян выдыхает и тянет руку к своему младшенькому, который так упорно поверил в то, что чонвон просто без причины переобулся, так как является просто бесхарактерным и слабым идиотом. — ники, слушай, хисын и джей враги уже давно, не верь словам всяким. — так ты же сам мне говорил, что этот чонсон даже жизни не заслуживает, — разводя руки в стороны, младший возмутился и ударил ладонями по себе, — мне это не хисын-хëн говорил, а ты, который находился в отчаянии и вечной злости, пытаясь реабилитироваться от влияния этого гандона. — нишимура отталкивает руку хëна и недовольно сжимает зубы, вдыхая теплый воздух. — я прошу сейчас мне поверить, а не упрекать в том, что я материл джея в виду личного эгоизма. молчание наступает гробовое и чонвон отъезжает немного дальше, оглядывая каждого по очереди. ники злится и, наверное, будет еще долго сомневаться в словах хëна, джейк догнать не может до сих пор ничего, а хисын с гордо выкинутой головой смотрит в ответ на чонвона. глаза у него отливают злорадством, на что ян только цокает и подтягивает рюкзак дальше по плечу. обернуть нишимуру против чонвона было очень острым и унижающим поступком, но во всяком случае рики перебеситься и не сможет никуда деться. они еще смогут поговорить об этом, только вот хисыну всë невдомек и он не может успокоиться. чонвон слышит вибрацию на телефоне и открывает окно сообщений, в котором ответ чонсона виднеется. уверенность под ногами плотно поставила вона на место и буквально продвинула ему благородный путь хвастовства: «хорошо, я через пятнадцать минут подъеду. буду ждать у выхода к остановке из города)». ян гордо голову выпрямляет и смотрит с высока на хисына, который слишком много из себя возомнил. пора поставить его на место и постараться не получить по лицу, пока пак чонсон будет ехать до него. — а вообще, чтоб вы знали, я просто не дал хисыну, поэтому он и бесится, пытаясь меня головой в грязь окунуть. — подмигнув розоволосому, парень стартует на скейте в сторону и помахав ручкой, удаляется все быстрее. в прошлый раз он удирал отсюда от полиции, а теперь хочется побыстрее увидеть полицейскую сигналку и сесть в машину, пока ли хисын не поймал его. кто же знал, что его жизнь обернëтся таким бредом. буквально за две недели его жизнь перевернулась с ног до головы. ранее ненавистный пак чонсон снова восстал идеалом перед ним и ранее фальшивая панацея, в лице ли хисына, стала отравой первого сорта, которая, кажется, прямо сейчас успевает и догоняет чонвона сзади. — ян чонвон, остановись, пока не поздно! — кричит ему розоволосый парень и едут они прямо к самому худшему месту скейтпарка. в этой части малая проходимость людей, идëт стройка и вообще очень опасно заходить в саму трубу. вдруг там местные зеки шашлыки пожарить решили? ян спрыгивает со скейта и подхватывает его на руки, забегая на трибуны, протяженность которых, наверное, в целый километр. если сейчас нужно будет бегать, то чонвон быстро выдохнется и придется сдаться с потрохами. но, это только когда он устанет, а сейчас большим широким шагом уходит от хисына, который нагнетает всë сильнее. больше было похоже на игру, потому что чонвону было весело и хисын ухмылялся, но скорее от злости и унижения, которое сейчас испытывает или испытал минут пять назад перед друзьями. если он сможет поймать чонвона, то тогда никому из них весело не будет точно. чонвон бежит до первого бугра следующей трубы и останавливается, позволяя хисыну его догнать. у него по лбу течëт розовая краска вместе с выступившим потом и ян отодвигается в сторону лестниц, чтобы если что, то быстро рвануть вниз. старший сжимает челюсть и хватает яна за талию, к себе выворачивая. — что он тебе предложил, что ты как послушная собачка за ним побежал? — хисын голову ниже наклоняет и глядит в чужие глаза, которые даже и не планируют царским карим цветом смотреть в ответ. — он мне предложил перемирие и любовь, уверенность в завтрашнем дне. этих причин достаточно, чтобы я мог снова ему довериться. — чонвон делает шаг назад, потому что хисын неприятно напирает. секунду назад чонвон думал спрыгнуть прям с балкончика вниз и убежать, но лететь там метра четыре точно. установив руку между ними, брюнет отворачивается и упрямо держит дистанцию, схватившись пальцами за чужую одежду. — он то же самое обещал тебе год назад… — да, но у меня к этому было другое восприятие. я был таким же эгоистом, как и ты сейчас, который поступает со мной в последнее время отвратительно, прямо как и я с чонсоном год назад. ты — ебучий абьюзер, и когда-нибудь до тебя дойдут твои проблемы. — брюнет поднимает голову и понимает, что это было его ошибкой. чужая рука до боли в челюсти хватается за нее пальцами и давит настолько сильно, что начинается онемение. чонвон простанывает от боли, опираясь спиной об трубу, которая перекрыла ему путь. — я не могу тебя отпустить. я столько времени добивался тебя, чтобы ты просто снова взял и свалил к чонсону? — хисын зол и настроен агрессивно. чонвону уже не до шуток и он пытается несильно толкнуть ли, чтобы он отцепился и прекратил делать больно. — да как ты не поймешь единственное — всë то, что нас связывало, это только секс пару раз по пьяне. я не люблю тебя, ты мне не нравишься и даже никогда не привлекал меня. успокой эго! — царапая руку хисына, вон вылазит из-под тяжелой руки, но шокированный влюбленный только сильнее воспламеняется. — хисын, мне б о л ь н о! — терпи, сволочь. чонвон шипит последние слова и ногой отталкивается от старшего, так как тот рукой схватился за шею яна и сжимает безжалостно сильно. их взгляды режут друг друга, но яну непонятны помыслы хисына. этот проигрыш сильно бьет по его самооценке, но ян сейчас вытерпит всë, даже такое пренебрежение к себе. если он собрался прямо здесь убить чонвона, то мог бы выбрать место менее людное, да и менее палевное. совсем где-то близко должен быть чонсон, он должен понять причину его отсутствия. да хер с ним с паком, но почему джейк и ники ничего не делают? они правда ничего не видели или не хотят видеть? — гражданин ли хисын, прекратите ваши действия или к вам будут применены силы!чонвон, кажется, дождался своего часа.