***
вечером, уже часов в пять, ян покидает квартиру джея. сегодня они расстались на положительных эмоциях, потому что чонсон с осторожностью, но впустил в свою жизнь чонвона, который чувствовал себя максимально убито за то, что осознал всю проблему только сейчас. в частности стыдно перед чонсоном, который правда лез из кожи вон, чтобы бытие яна не казалось таким проклятьем. на прощание джей поцеловал. так трепетно и ласково, как не целовал никогда. тогда-то чонвон понял, что не сможет найти никого, кто любил бы его просто за то, что он существует. даже тот же хисын, который максимально резок и груб по отношению к чонвону. требовательный и ужасный собственник с моральными устоями, как у деда. ян знает, что тот что-то чувствует к нему, но чонвону не нужны такие отношения, в которых он будет чувствовать себя загнанной мышью. удивительно, правда? ян летал в любви, когда вернулся обратно домой. его улыбка не сходила с лица, что странно для этого человека. нишимура, который, вероятно, пробыл все выходные дома, смотрел на него очень странно и сону, который никогда ранее не видел яна таким светящимся и счастливым, был в недоумении. у парней была единственная мысль, что он просто укуренный, но нет — глаза были белыми. чонвон напевал песенки себе под нос и скакал, пока ходил от комнаты до кухни. парочка стеснялась спросить у него причину хорошего настроения, но оно и к лучшему, потому что ники вряд ли бы был рад такому исходу событий, хотя все извернулось наизнанку. ян даже телефоном своим сегодня не пользовался, хотя ранее сидел в нем все свое свободное время. вернувшись в домашнее обличие, он заходит в гостиную, где сидят рики и сону, обнимаясь как панды под пледом. — ты нашел свою сковородку? — спрашивает чонвон, поставив руки в бока. — сону нашел, я до сих пор не знаю, где она была, — нишимура разглядывает чонвона и щурится неодобрительно. — хëн, ответь честно, ты снова принимаешь? ян вскидывает брови и хмурится, отрицательно повертев головой. — почему такой счастливый? — сону дополняет вопрос ники и вон плечами пожимает загадочно, удаляясь от них подальше. пока у них с чонсоном не будет всë стабильно, то он не посмеет открыть рот, чтобы не создать ложные надежды или разочарования.помнишь, как нам было вместе?
17 мая 2022 г. в 18:17
12:00. будильник джея прозвенел прямо под ухом и он быстро его заглушил, просыпаясь мгновенно и судорожно от, вроде, тихой и приятной мелодии. глаза раскрываются и оглядывают комнату, будто бы никогда до этого не видели раньше.
джею снился сумасшедший сон, который не мог быть правдой, но сопящая под его рукой пьяница вернула старшего на землю. это был не сон, а самая настоящая реальность. странно, но лучше бы это был просто несбыточный прикол во сне.
чонвон спит и за своими волосами спрятал лицо. тихо похрапывая, сложил обе руки под голову и почти с головой закрылся одеялом. в комнате отвратительно пахнет алкоголем и чонсон обратно кладет голову на подушку, поворачиваясь к младшему. пальцы поправляют его осветленные локоны и уводят за ухо, провоцируя младшего недовольно скривиться.
брюнет гладит большим пальцем чужую щеку, ощущая, насколько она мягкая и приятная, хоть может немного и исхудала. ладонь скользит по лицу и обводит скулы, примыкая к подбородку. джей для себя отмечает, что у младшего сильно выражены синяки под глазами и его мягкие губы высохли, лицо бледное и лишь немного розоватый оттенок виднеется на яблочках щек.
— господи, ну что же творится с ним такое? — тихо шепчет чонсон и поджимает губы, безнадежно закрывая глаза. раньше на вона было очень приятно смотреть, взгляд было тяжело оторвать от милого лица с симпотными ямочками. улыбающийся и вечно светлый мальчик превратил себя в это негативное ядро, окружающее себя, наверное, далеко не сахарной ватой.
— что? ожидания не оправдались? — мусолит он что-то сквозь сжатые зубы и выдыхает, одаривая старшего перегаром. он в свою очередь хмурится и просто молчит, потому что не хочет влезать в ссору на пустом месте. у младшего сердце стучит быстро, так как он сам был удивлен, что спит здесь с ним в одной кровати и дабы снова выставить рамки между ними, начинает плести подобный бред.
старшего сейчас очень тяжело вытянуть на конфликт, ведь он не хочет ссориться снова. поднявшись с постели, открывает дверь балкона и позволяет свежему воздуху проникнуть в квартиру. свежесть быстро пройдется вдоль стен, так как здесь не особо много места, как можно было подумать.
заходя в квартиру находится маленькая прихожая, а справа дверь, ведущая в ванную и туалет. пройдя чуть дальше, была кухня, которую отделяла от спальни прозрачная стенка. был один балкон, в котором помещался велосипед чонсона и еще какие-то вещи строительного типа, спрятанные по шкафчикам. интерьер здесь самый обыкновенный, да и приятный. эту квартиру он смог сам себе купить при помощи родителей, и он всегда был благодарен им за это.
— завтракать будешь? отрезвеешь быстрее. — брюнет поправляет шторы и оборачивается в сторону кровати, на которой чонвон какое-то время подглядывал за старшим и закрыл глаза тут же, как на него снова посмотрели.
ян тоже видит особые отличия во внешности пака и для себя отмечает, что он стал еще краше. плечи будто бы стали шире, руки и осанка внушали эстетическое наслаждение. волосы он свои аккуратно подстриг и определенно поменял стиль, больше отдавая предпочтение официальным костюмам, приглушенным тонам.
чонвон может лишь в голове выразить это восхищение, с которым только что загляделся на хозяина квартиры. перевернувшись на другой бок, продолжает игнорировать его слова, одеяло повыше натягивая.
— через минут двадцать вставай, а то есть холодное невкусно.
джей спокойно выдыхает и удивляется, почему чонвон до сих пор живет с юношеским максимализмом в душе? несмотря на то, что обязанностей на нем лежит миллион с маленьким налогом. возможно, чонсоновское присутствие рядом делает яна невыносимым ребëнком, но когда-нибудь он точно успокоится.
парень выходит к небольшой кухне и решает сделать рис с яйцом, чтоб быстро и плотно позавтракать. сегодня у него выходной и ночь перед сутками. он так рад, что скоро такой график закончится и он снова поедет свершать деяния по городу, а не сидеть за столом и компьютером.
чонвон через эту стенку наблюдает, как пак вертится на кухне и правда начинает готовить, отмеряя рис ровно на две порции. стало стыдно, что он с утра пораньше наехал на чонсона, но, а зачем он вообще как-либо комментировал спящего, делая упор на его жизнь? облизывая высохшие губы, он понимает, что очень сильно хочет пить. зубами кусает нижнюю и верхнюю губу поочередно, раздумывая, стоит ли ему идти на кухню или нет?
делать так-то особо нечего было, поэтому он встает с кровати и потуже завязывает себе халат, голыми ногами тихонечко шагая на кухню, чтобы его не заметили. он только попьет воды и уйдет обратно, не хочется ему сидеть здесь, потому что чонвон чувствует себя очень неудобно и некомфортно.
недосказанность между ними витает гуще и насыщеннее кислорода. джей бы хотел поговорить об этом нормально, утрясти все недопонимания и либо разойтись, либо попробовать ужиться, но ян с самого утра показал, насколько ему ненавистен и неинтересен этот разговор. остается только замолчать и ждать, пока чонвон не захочет уйти отсюда.
подходя медленно на кухню, он тихонько берет стаканчик на столе и наливает воду из графина, осушая до дна тару. все было бы хорошо, пока вон случайно не ударил стаканом об стол, пытаясь поставить его обратно. его замечают на кухне, пронзая тëмными глазами насквозь. джей смотрит очень прохладно, даже немного оскорбительно с такого. глаза его быстро скользнули к шее и сжавшаяся челюсть резко двинулась, делая ее изгибы ещë четче.
ян сглатывает нервно и поворачивается боком от опасного взгляда, собираясь уходить. молчание хуже ругани, честно слово.
— может расскажешь, как дела у тебя? только без истеричного и саркастичного тона, мне правда хочется знать. — чонсон привлекает внимание чонвона, желая хоть немного поговорить, а то в тишине может и хорошо, но не всегда она бывает нужна.
младший подтягивает воротник халата на себя и остается стоять почти у выхода с кухни. лишь когда чонсон отворачивается, ян садится перышком за стол и свои ноги укладывает под себя, потому что плитка на кухне очень холодная.
— ничего особо не изменилось. работать стал администратором в ресторане, зарабатываю нормально, — чонвон говорит это и смотрит в чужую широкую спину, которую так хорошо подчеркивает черная футболка. — живу с другом, потому что так проще тянуть оплату квартиры, чтоб жить ни в чем не отказывая себе. иногда выпиваю и гуляю с джейком и хисыном, потому что они единственные, кто остался со мной после неудачного первого курса.
джей для себя сразу же отмечает людей, с которыми он общается, как не самых хороших. хисын никогда не отличался умом, а лишь только делал вид, что слишком много знает и самоуверенность помогала ему в этом, только вот если ли просто немного туповат, то с джейком вообще ситуация хуже раза в два. чонсон выдыхает и разочарованно трясет головой, потому что теперь он, наверное, знает, кто пытается охмурить чонвона, если не уже.
— как дела у хисына? — спрашивает джей и поворачивается к вону, оставляя перед ним рис с яйцом и каким-то соусом, который очень приятно пахнет. пак поджимает губы и брови вскидывает, у вона лицо такое смятое, вот бы знал, что выглядит как варëная картошка.
джей всегда так готовил по утрам, такое трудно забыть даже сейчас. чонвон поднимает взгляд и смотрит на чонсона, который почему-то стал легко улыбаться с легким шифром хитрости.
— нормально, — парень щурится, — ты что-то подмешал мне? — резко спрашивает младший и джей прыскает со смеху.
— да, анальгин десять таблеток, — шутит парень и чонвон недовольно хмурится, но ложкой на всякий случай проверяет рис. старший ставит кружки с чаем на стол и садится напротив вона, одаряя его менее злостным взглядом. — я пошутил. кушай, пожалуйста, приятного аппетита.
завтрак проходит быстро, даже несмотря на прежнюю неприятную атмосферу. чонвон ест, будто бы впервые за несколько месяцев, оставляя за собой пустоту в тарелке. он никогда не ел так много, как сейчас, но джею было приятно, что он сыт и готов бороздить просторы свободы дальше.
пак уходит обратно в кровать и ложится под одеяло, включая телевизор, по которому так соскучился за эти тяжелые рабочие будни. чонвон потерялся где-то в ванной и пропал на минут двадцать, только и было слышно журчащую воду. как только ян отключил свою колкость, они стали разговаривать свободно, даже со смеху начали бить друг друга по плечу, рассмеявшись с какой-то фигни.
джей думал, что это утро дастся ему очень тяжелым и что ему придется с руганью выносить вона из квартиры, чтобы он не начал ему рушить здесь всю мебель, но как только младший расцвел и, вместо злости на лице, принял приятную улыбку, они снова поймали тот самый вайб с университетского времени.
на улице снова солнце выпускает свои лучи и ветер уже не освежает, а делается только жарче и хуже, но джею очень лень подниматься закрывать дверь балкона. лучше он полежит лишние минуты, пока снова не нужно будет куда-то идти.
ян выходит из ванной с чистыми зубами и освеженным личиком. удивительно, но его щетка до сих пор стояла в стаканчике и, походу, дождалась своего часа. блондин возвращается в спальную комнату и слишком довольный прыгает коленками на матрас, подползая к чонсону поближе.
— ты еще с головой под одеяло ляг, ведь так холодно! — со своей привычной долей сарказма говорит чонвон и ложится к старшему под руку, укладывая голову на его грудь, которая медленно поднимается и опускается. старший кладет свою руку на макушку вона и оглаживает волосы, которые путаются в пальцах.
по телевизору какая-то суета и комическое шоу, на которое ни один из присутствующих в квартире не обращает внимание, а лишь делают вид, что там показывают что-то очень увлекательное. чонвон смотрит куда-то в стену и чутко притих, принимая тепло родных рук чонсона, которые не скупились и приласкали к себе обиженного мальчишку.
джей смотрит за тем, как локоны чужих волос скользят сквозь его пальцы и средним пальцем заезжает к уху, еле ощутимо проводя подушечкой по ушной раковине. старший изучает по-новому чонвона, потому что он стал абсолютно другим с их последней встречи. двумя пальцами он захватывает мочку, теребя в них круглую сережку, которой ранее здесь не было.
чонвон проколол себе уши, покрасил волосы, а может и тату набил? надо узнать где, если это правда.
джей отвлекается на пришедшее сообщение в телефоне и ян требовательно головой встряхивает, безмолвно выпрашивая продолжения, но чонсону по работе написали, так что он не может отвлечься. тогда чонвон поворачивается к нему лицом и смотрит за слишком важным паком, который с таким смешным выражением лица пишет что-то своими кривыми пальцами.
— по клавиатуре-то попадаешь? — ян снова подстебывает старшего, за что получает щелбан в лоб. не сильно, но достаточно поучительно. сжимая нос и поджимая губы, опускает подбородок на чужую грудь, продавливая сильно. ему невероятно сильно хочется ощутить любовь чонсона на себе, но тот очень холоден. наверное, это естественно, но разве всë может так кончиться?
— чонвон, больно! — хватая его за щеку, оттягивает в сторону и выползает из-под младшего, а тот упрямится и все равно ползет за ним, хоть и щеке очень больно. — вон!
джей телефон из рук выпускает и наконец смотрит на младшего, у которого остался красный след на щеке и ведь он все равно доволен, что смог отстоять свое.
чонсон хмурится и выдыхает расстроенно, потому что чонвон правда еще ребëнок, не понимающий того, что спустя год их отношения не остались прежними. как минимум потому, что чонвон сам столько времени динамил пака и теперь хочет получить от него отдачу в полной мере. джей не отвергает чонвона, но он не может осилить эту активность, когда ему хочется спокойно отдохнуть
— чонсон, ну хватит злиться. — чонвон садится и руки складывает в замочек, неловким взглядом прокатываясь по чужому лицу, которое хмурится и выражает беспомощность всеми отделами мышц.
— чонвон, скажи честно, ты на что надеешься? что ты ждешь от меня, до сих пор оставаясь здесь и пытаясь меня на тактильность вывести? — пак смотрит на него и приподнимается на постели. — мне кажется, что и без моего присутствия в твоей жизни, у тебя много увлечений появилось. хисыну как раз всегда было интересно, с каким лицом ты просыпаешься по утрам.
вон поджимает губы и сам хмурится, потому что в таких критичных ситуациях — агрессия — это первое, к чему его приводит организм. блондин взмахивает волосами и упрямо режет чужой взгляд своим, не стесняясь показывать своей резкости.
— хочешь сказать, что больше ничего не чувствуешь ко мне и я сейчас просто дураком выгляжу? — прищуриваясь одним глазом, он встряхивает головой, вопрос свой поставив очень неудобно, что аж джей от нервности начал хрустеть пальцами.
— я не говорил ничего из того, что ты сейчас перечислил. я назвал тебе спокойным тоном вопрос: «что ты здесь забыл и для чего?», а ты снова начинаешь беситься беспричинно, — чонсон так же раздраженно взмахивает волосами и взгляд свой отводит в сторону телевизора. — я тебе миллион раз признавался в том, как сильно я люблю тебя. от тебя я такого не слышал ни разу. трахаться или флиртовать с людьми просто потому, что хочется — не любовь, ян чонвон.
ян замолчал, потому что правда не помнит ни одного раза, как прямо лично говорит старшему, что любит его, да даже сейчас он не способен вытянуть из себя этих слов. и даже непонятно от чего, то ли от неправды, то ли от личных внутренних проблем? признавать, что он не прав, будет унижением. блондин косится в сторону джея и снова ловит его злой и упрямый взгляд.
— что? хочешь что-то остроумное брякнуть? — чонсон выводит его на конфликт, но чонвон молчит, потому что не может найти отмазку и джей прекрасно это знает. — в моей жизни больше нет места тусовкам или пьянкам, мне надоело так жить. ты вроде не маленький, чонвон, но ведешь себя как ребëнок даже спустя год.
— ты всегда называл меня ребëнком, даже не пытаясь взглянуть на мир моими глазами…
— чонвон, что ты несешь?! — вдруг рычит чонсон и дергается в сторону яна, заставляя того пугливо отшатнуться. нервы на пределе, снова. — все время, которое мы встречались, я был единственным, кто помогал тебе! я ценил все, что ты мог и не мог, забирал тебя ото всюду, был твоим ебаным менеджером, потому что только я помнил про все твои дела, да и трахались мы только тогда, когда у тебя было настроение. в остальное время я, и всë то, что касалось меня, тебя вообще не интересовало. ты не говорил мне слов любви, потому что для тебя я лишь удобный инструмент, — чонсон глядит в чужие глаза, в которых даже ни капли слез не накопилось. стеклянные и бездушные глаза, которые напрямую слышат повторение слов, которые чонсон орал вону год назад в припадке злости. — если это не так, то ты можешь все исправить и сказать, как сильно ты любишь меня или хотя бы хоть немного оправдать себя за все, что ты творишь.
— я… — чонвон будто бы заново вернулся в тот самый день, в котором думал, что его жизнь на этом окончена. да, может, год назад для него это выглядело как бред сивой кобылы и джей это все напридумывал, но сейчас он смотрит на ситуацию абсолютно по-другому и не может найти правильных слов. — прости, чонсон…
— я не это хотел услышать. это я уже слышал миллион и один раз. — джею снова расковыряли дыру в сердце и она заныла неприятно, пробуждая желание пойти покурить, но чонвон замер и даже почти не дышит, поэтому чонсон бьет его по предплечью и выдыхает. — слушай, я не хочу переставать общаться с тобой, но если мы начнем встречаться, все может кончиться плохо. снова. из моральных соображений, нам нужно узнать друг друга по-новому.
чонвон нервно ковыряет кутикулу ногтями и джей останавливает его руки, чтобы тот не переживал. да, тяжело такое слышать, но никому же не хочется повторения прошлых событий? чонсон гладит своими пальцами чужие ладони.
— пообещай мне, что ты сможешь покончить со всем дерьмом, которое топит тебя вниз, — парень приподнимается и вытягивает свой мизинец младшему, чтобы тот схватился своим. некоторая клятва, которую они никогда не нарушали, пока чонвон совсем не уходил в разгул. — у нас все наладится, как только мы оба начнем делать что-то для общего блага.
вон смотрит в чужие карие глаза и переводит взгляд на выставленный палец. буквально контракт с дьяволом, но то, в чем сейчас живëт младший, давно уже стало хуже настоящего ада.
— хорошо, только обещай всегда держать связь со мной, когда мне это будет очень нужно. — подхватывая чужой мизинец своим, он оборачивает руку вперед и большими пальцами подтверждает свои слова. пак спокойно выдыхает нагретую злость и мягко чмокает в щечку свою любовь, к которой был так привязан долгое время. не верится, что эта история снова заимела продолжение, но лишь бы у нее был хороший конец, а не очередные грабли.