не вспоминай

Сжимая в одной руке рецепт лекарств от врача, а в другой руку Питера, ты чувствовала, как все быстрее бьется сердце с каждым шагом к выходу из больницы. Внутри все трепетало, бабочки в животе сворачивались в теплый узел и отдавались жаром где-то на уголках губ, заставляя глупо улыбаться. Питер, наблюдая за тобой сверху вниз, тоже отвечал нежной улыбкой. Он прекрасно понимал, как тебе осточертели больничные стены и как ты хотела домой, хоть даже и не помнила, как он выглядит. Заветная дверь, и ты, высвобождая руку, срываешься на бег навстречу свежему воздуху. Яркое солнце слепит глаза, легкий ветерок развевает собранные в хвост волосы и мягко щекочет кожу, и для тебя словно открывается новый мир. Конечно, за время твоей реабилитации ты успела вдоволь соскучиться по, банально, улочкам города. Ты все еще на территории больницы, но даже тут зелено: кустики, отделенные маленьким и низким заборчиком, цветочные клумбы и деревца. Погода прекрасна! В этот момент ты чувствуешь себя невероятно счастливой. Правы люди, которые говорят ценить то, что имеешь. Разве часто прежде ты ценила просто мир вокруг? Ты не могла сказать наверняка, но сейчас ты просто хотела разреветься от счастья, что ты наконец тут, на свободе, и тебе невероятно хорошо. Чувство эйфории захватило тебя с головой, и ты сама не заметила, как по щекам начали литься слезы. Поэтому, когда с счастливой улыбкой, но с заплаканными глазами, ты развернулась к Питеру, он отбросил сумки с вещами и кинулся к тебе, кончиками пальцев смахивая слезинки. Почувствовав, наконец, мокрые щеки, ты засмеялась, чем вызвала недоумение парня. — Почему ты плачешь? — тревожно сказал он, прижимая свои ладони по обеим твоим сторонам лица. — Это слезы счастья, дурачок! — ты не могла перестать тихо хихикать. Твоя эйфория больше напоминала нервный срыв. — Я так хотела наконец покинуть больницу. И свершилось! Я очень счастлива, Питер! Ты осеклась, увидев нотку горечи на лице парня. Он на секунду крепче прижался к твоим щекам, но затем вновь расслабился. — Прости, я опять… — ты прикусила губу. Ты не могла смириться с этой дурацкой кличкой «Пирс». Настоящее имя звучит куда лучше. — Ничего, дорогая. Если тебе угодно называть меня так, то я потерплю, — Питер говорил, едва не стиснув зубы. — Из твоих уст оно звучит как благословение. Тебе подумалось, что последней фразой он просто пытается успокоить вас обоих. Возможно, он правда может привыкнуть к тому, что ты будешь называть его родным именем, но пока ты решила остановиться на том, что вовсе не будешь обращаться к нему ни на «Питер», ни на «Пирс». Ты аккуратно отвела его ладони от лица, сжимая в своих руках запястья парня. Мягко потянула в сторону парковки, которую прежде видела из окна, и уточнила: — Там стоит твоя машина? — Да, дорогая, — Питер нехотя отстранился от тебя, чтобы забрать сумки. Захватив багаж, вы с парнем поравнялись и, легко толкая плечом, он повёл тебя к парковочному месту, где стояла большая белая машина, отдаленно напоминающая фургон. Перехватывая сумки другой рукой, Питер потянулся в карман, чтобы достать ключи от автомобиля. Как только прозвучал тонкий писк, ты потянулась к ручке задней двери, помогая её открыть, чтобы парень легко сбросил багаж. Затем ты побежала за пассажирское сидение, прыгая на мягкое кресло, едва ли не растворяясь в нем. Питер сел за руль и с умилением смотрел на твою детскую радость. Ты хотела как можно быстрее оказаться дома и не чувствовать, наконец, этот запах больничных лекарств, преследующий тебя почти месяц. Парень завёл машину, включил радио на минимальную громкость и приоткрыл окна, впуская свежий воздух. Ты высунулась в окошко, вдыхая цветочный аромат с клумб, и наблюдала, как автомобиль выезжает с территории больницы. Ты метнула взгляд на Питера, который смотрел на дорогу, но было видно, как он сильно хочет глядеть только на тебя. — Прости, дорогая, — промурлыкал он, — я правда хотел бы видеть только твое личико, но, к сожалению, нам не нужна авария сразу после выписки. Ты усмехнулась и ткнула его в плечо, на что он одарил тебя игривой ухмылкой. — Я люблю тебя, — совершенно без контекста сказал он, и ты слегка опешила, прежде чем почувствовать горячий румянец на щеках. — Ты постоянно меня смущаешь, — ты скрестила руки на груди, крепче вжимаясь в сидение. — Я просто говорю правду. Питер невыносим. Невыносим своим очарованием и такими чувствами, что ты задаешься вопросом, чем же их заслужила. Ты бы сказала, что любишь его в ответ, но соврала бы, поэтому лучшим выходом показалось промолчать. Молчание — знак согласия. Хотя сам факт того, что ты думала выразить свою взаимность словами, уже о чем-то говорит… В дороге ты не могла оторвать взгляда от города. Ты смутно припоминала эти улочки. Возможно, это самовнушение, но они действительно казались тебе знакомыми. Проезжая мимо цветочного магазина, ты заметила, как Питер, пока светофор не загорелся зеленым, мечтательно на него смотрел. — Любишь цветы? — спросила ты, стоило машине снова тронуться. — Они чудесные, — Питер улыбнулся, — но больше я люблю дарить их тебе. Ты закрыла лицо руками, думая, что это спасет тебя от очередного прилива жуткого смущения, но парень, заметив это, засмеялся, чем заставил тебя краснеть еще больше. — Ладно, — ты резко попыталась перевернуть диалог в его сторону. — Какие твои любимые цветы? — Пожалуй, розы, — Питер пожал плечами. — В следующий раз, когда будем здесь, я обязательно тебе их подарю. Ты вспомнила цветы, которые увидела в день пробуждения. Красные бутоны с колючими стеблями, перевязанными черной лентой. Розы подходят Питеру, даже чем-то его напоминают. — Они красивые, — вместо этого ответила ты, погрузившись в молчание. Ты была уверена, что Питер живет в какой-нибудь квартире в центральной части города или, по крайней мере, где-то в округе. Но, проехав все многоэтажки, машина свернула в частный сектор. Вы какое-то время ехали, прежде чем остановились возле домика с милым двором. То тут то там росли деревца. Сам дом не выглядел особо примечательным, но даже снаружи казался весьма уютным. — Приехали, — с улыбкой сказал Питер, паркуясь. — Я удивлена… — Почему? — Я думала, ты живешь в квартире или типа того… Парень пожал плечами: — Ну, как видишь, нет. Но такой расклад тебе нравился даже больше. Из своих ощущений, ты припоминала, что раньше мечтала о частном доме, но наверняка аренда обошлась бы в копеечку, да еще и территория для уборки огромная. Ты вышла из автомобиля. Питер уже забрал вещи, достал из кармана ключи и повел тебя к входной двери, ласково поглаживая по пояснице. В целом, конкретно твоего багажа у него в руках было мало: огромная черная сумка принадлежала парню, который захватил немало вещей для комфортного проживания в больнице. Наверняка она была весьма тяжелой. Наконец, вы вошли внутрь. Ты оглядела прихожую. Дом выглядел далеко не новым, но внутри все равно было уютно. Питер наверняка заезжал сюда перед твоим возвращением, чтобы прибраться. Было заметно по тому, как до идеала ровно были разложены вещи. Ничего лишнего, но такая уборка создавала ощущение необжитости. — Добро пожаловать домой, дорогая, — Питер поцеловал тебя в висок, попутно бросая сумки на пол. Ты прижалась к нему ближе, принимая поцелуй, но потом так же быстро отстранилась. Ты чувствовала себя здесь абсолютно лишней. Если улицы города ты припоминала, то сейчас место казалось совершенно незнакомым и чужим. Будто ты переехала, а не вернулась в свое обиталище. Это ощущение было липким и неприятным. Не хотелось загадывать, но казалось, будто ты здесь впервые. — Мы всегда тут жили? — спросила ты, надеясь услышать отрицательный ответ, чтобы развеять сомнения. — Ну да, — Питер отвел глаза, как бы переключая внимание на багаж. — Давай сначала отнесем все по комнатам, дорогая? — Странно, — ты проигнорировала его вопрос. — Совершенно ничего не помню. — Милая, — парень обернулся, подошел и осторожно обхватил ладонями твои щеки. — Я понимаю, что сейчас тебе тяжело и кажется, словно это не твой дом. В конце концов, мы не так долго жили вместе. Какие-то совсем давние воспоминания могли остаться, а новые нет. Верно? — Полагаю, да. Ты призадумалась. Ты почти отчетливо помнила моменты из своего детства. Отрывками, без лиц, но помнила. Помнила, как говорить и писать, помнила про обычные человеческие увлечения, помнила все то, чему учат еще в школе. Но людей, место жительства, друзей и родных ты вспомнить не могла. Знала только то, что родители были. И друзья когда-то тоже. Остальное так и оставалось замыленным, от чего и раздражало. Ты чувствовала себя наполовину имбецилом. А Питер говорил разумные вещи, и тебе снова стало стыдно за то, что в нем сомневаешься. Ты сама не поняла порыва, но подошла к парню, крепко обнимая за талию. Учитывая вашу разницу в росте, твоя голова едва утыкалась ему в плечо. Питер на секунду опешил, прежде чем обвить тебя руками в ответ. Он прижал тебя к себе, пряча нос в макушке твоей головы. Ты почувствовала, как он вдыхает запах твоих волос. Наверняка ничего особенного, все это время ты мыла голову тем, что предоставляла больница. Но он лишь обнял тебя крепче, шепча что-то вроде: «Я бы хотел чувствовать это вечно». Ты снова была слишком ошарашена его реакцией, поэтому, несмотря на прилив теплых чувств к Питеру, ты мягко отстранилась, перехватывая сумку со своими вещами. — Куда их нести? В глазах парня читалось некое разочарование, но затем выражение лица сменилось на привычную широкую улыбку. — В твою спальню, дорогая. — У нас были раздельные спальни? — на самом деле, это тебя скорее радовало, чем расстраивало. — Ну, — Питер пожал плечами. — Не то что бы это нам мешало… Твоя кровать двуспальная, солнышко. Ты поняла, что он имеет в виду и быстро замотала головой. — Ты… — ты цокнула языком, — ты неправильно меня понял… Я просто поинтересовалась, вот и все! — Конечно, дорогая, можешь называть это как угодно, — на лице Питера засияла пошлая ухмылка, и ты готова была провалиться сквозь землю от стыда. Твоя комната была весьма уютной. Она была аккуратно прибрана, и ты снова восхитилась Питером и его рвением произвести хорошее впечатление. Слева от двери стоял комод, на котором уместился магнитофон, прямо напротив тебя расположилась огромная кровать с красным постельным бельем, поодаль стояли тумбочки и полочки с разными безделушками, поставленными слишком аккуратно. Слева также стоял письменный стол. Все выглядело очень удобным и приютным, хотя освещение, стоило признать, было весьма тусклым. Ты бросила сумку к углу кровати, а сама упала на мягкий матрас, параллельно сминая одеяло и простынь. Приняв форму звезды, ты насладилась действительно удобным спальным местом, а потом устремила взгляд на Питера, который стоял как вкопанный. От вида, с которым он на тебя смотрел, ты поежилась. — Пи…? Он резко словно включился с паузы и неловко повернулся к тебе спиной, словно что-то скрывая. Ты не поняла этого действия и думала уже встать с кровати, как парень резко и громко сказал. — Я занесу вещи к себе! — и вышел. Это было очень несвойственно для парня, который никогда тебя не избегал и старался провести каждую секунду рядом, как бы порою это не докучало (впрочем, не его). Ты еще немного полежала, разглядывая стены с цветочными обоями и всю прочую обстановку в комнате, а затем подскочила на ноги и, выйдя из комнаты, зашла в соседнюю дверь. Сумка Питера лежала на полу, а самого парня не было в помещении. Оглядывая комнату в отсутствии хозяина, ты приметила, что здесь преобладал синий цвет. Ты, конечно же, вовсе этому не удивилась. Осматривая все полки, ты заметила небольшую тумбочку, на которой стояло нечто подобное аквариуму, но с разной декоративной листвой и деревяшками внутри. Подойдя ближе, ты увидела очаровательное животное, о котором и говорил Питер. Маленькая, песчаного цвета с полосками змейка, которая устремила свои маленькие глазки прямо на тебя. Ты помахала ей рукой. Она выглядела очаровательно, а носик змеи больше напоминал пятачок. Ты разглядывала питомца, пока не услышала звук открывающейся двери. Питер стоял в проеме, а по его рукам текли едва заметные капельки воды. — Ты был в душе? Не расслышала звуки воды. Питер словно смутился этому замечанию и поспешил отряхнуться от лишней влаги на коже. Ты смерила парня взглядом, выражающим полное непонимание, но решила не зацикливаться на его странностях — лучше расспросить об этом очаровательной змейке! — Как ее зовут? — резко переключилась ты, и Питер облегченно вздохнул. — Рэт, — парень подошел к террариуму и приобнял тебя за плечи. — Вроде «крысы»? В честь ее основного корма? Питер искренне засмеялся, и ты почувствовала, как он старается не отпустить тебя, при этом согнувшись пополам. — Да, — протянул парень, все еще смеясь. — Прости, ты так жутко это сказала… Сначала ты не поняла, почему Питер расхохотался, но затем до тебя дошло, что ты сказала это так, будто ты серийный убийца крыс и искренне восхищаешься рационом змеи. Ты тоже усмехнулась, прежде чем задалась вопросом: — А кто кормил ее в твое отсутствие? — Соседка из дома напротив. — Мы хорошо ладили с соседями? — Ну, если игнорировать существование друг друга до момента, когда кому-то что-то нужно, то да. Она едва знакомый мне человек, честно говоря. Просто так повезло, что она согласилась присмотреть за Рэт. Помнишь, перед выпиской я ненадолго уезжал? Я забирал ключи. Немного страшно было за свое имущество, хоть оно и надежно спрятано. — Так не доверяешь ей? — Милая, в этом мире я доверяю только тебе, — он обворожительно улыбнулся, большим пальцем обводя твою щеку. Ты опустила голову и наконец отошла от террариума, вдоволь налюбовавшись змейкой. — Ты и убирался, когда уезжал? — на эти слова Питер покраснел и отвел взгляд. — Хотел, чтобы все было идеально, родная. Кстати, — он встрепенулся и достал телефон из кармана. — Что бы ты хотела в честь своего возвращения? Может, закажем пиццу? Или любую другую кухню? Ты призадумалась. Что бы ты действительно хотела больше всего? Конечно, неплохо было бы поесть фастфуда после однообразных каш, но у тебя были желания и посерьезней. Ты указала пальцем на мобильник Питера и серьезно на него посмотрела. — Мне нужен телефон и новая сим-карта. Я хочу связаться с родителями. Парень в миг посерьезнел, крепче сжимая свой гаджет. Он бросил его обратно в карман, туда же и засунул руки. — Обязательно, дорогая, но не сегодня. Да и в любом случае, вряд ли ты сможешь получить доступ к социальным сетям без прошлого номера. — Но разве нельзя его восстановить? Тебе показалось, что Питер стиснул зубы. Но, сохраняя спокойный тон, он ответил: — Может быть. Проверим. Так что закажем? Вы с Питером лежали на диване и доедали последние кусочки пиццы. Остановив выбор на классической пепперони, ты ничуть не пожалела. Доставка оказалась на удивление хорошей и вкусной, и ты наслаждалась каждым проглоченным кусочком, в конце концов набивая живот до отвала. Питер ел с не меньшим аппетитом, но куда медленнее, чем ты. На телевизоре крутилось какое-то незатейливое шоу вроде ромкома, но ты и твой парень не обращали на это внимания. Вы снова завели долгий диалог обо всем, в том числе и о твоих родителях. — Ты не знаешь, что за драма была такая у предков, что я сбежала? — Ты не вдавалась в подробности, — сказал Питер, поднося к губам кусочек пиццы. Выглядело мило. — Но что-то вроде большой ссоры и исходящего из этого развода, а ты слишком устала от их склок и просто съехала. Ты закинула голову на спинку дивана и вздохнула. Звучало грустно. Общалась ли ты с родителями после переезда? Знают ли они о Питере? О том, что вообще с тобой такое? Ты придвинулась ближе к парню в поисках утешения, и он моментально понял намек, заключая тебя в теплые объятия. — Чш-ш-ш, милая, все к лучшему, — шептал он, гладя тебя по волосам. — Они не заслужили такой чудесной дочери. — Почему ты так считаешь? — Они не звонили тебе ни разу со времен твоего побега. Любящие родители так не поступают. Услышав эти слова, ты сильнее уткнулась в его плечо и тихо проскулила, как раненная собачонка. Первыми, с кем бы ты хотела наладить контакт, были родители, личностей которых ты совсем не помнишь, но, видимо, дочь им совершенно безразлична. — А твои родители? Почему не кто-то из родственников следил за Рэт? Питер вздохнул, щекой прижимаясь к твоему виску и сцепляя руки за твоей спиной. Для удобства ты обвила его за талию. — Я тоже не общаюсь с семьей. У нас много общего, дорогая, — хоть его голос и значительно погрустнел, последнюю фразу он говорил с улыбкой. — Я ненавижу свою мать и сестру, а отца вовсе не знаю. — Могу спросить, почему? Питер молчал. Либо он собирался с мыслями, либо вовсе не хотел отвечать на этот вопрос. — Прости-прости, — ты ткнулась лицом ему в грудь. — Я подняла не лучшую тему для обсуждения. — Дорогая, — он заправил прядь волос тебе за ухо, — с тобой любой разговор лучший, но сейчас тебе правда не стоит вдаваться в подробности моей семейной жизни. Я обязательно расскажу, когда это будет более… уместно и понятно. Ты подумала, что ваше положение и так довольно уместное для обсуждения проблем в семье, но решила не тревожить парня, а просто кивнуть, оставляя на потом. Какое-то время вы еще сидели в гостиной, смотря вечерние телешоу, пока тебя не начало жутко клонить в сон. Ты привыкла к раннему режиму в больнице, поэтому, потянувшись и зевнув, ты собиралась уйти в спальню. Но Питер… Питер смотрел на тебя щенячьими глазками, умоляя провести с ним хотя бы еще пару минут от этого дня. Ты не понимала, почему, ведь это только первый день вашей полноценной совместной жизни, но, смилостивившись, кивнула в сторону спальни и поманила рукой. — Пойдем, горемыка, уложишь меня спать. Питер подскочил с дивана и обвил твою руку, крепко вжимаясь в тебя плечом. Его энтузиазму можно было позавидовать. Ты понадеялась, что он не ожидает какого-то «продолжения» в спальне. Ты давно переоделась в подготовленную Питером домашнюю одежду и улеглась на кровать, освобождая пространство и для парня. Он лег рядом и просто смотрел на тебя, сбивчиво дыша. Тебе стало немного некомфортно, и по этой причине ты с головой накрылась одеялом, лишь бы не видеть этого пристального взгляда. — Дорогая, — протянул Питер и прижал твое укутанное тело к себе. Было тепло, даже жарко, но так мягко… — И куда же ты спряталась? — Ну Пи-и-ирс, — ты протянула ненавистное тебе имя. Каждый раз приходится все сильнее сдерживаться, чтобы не называть настоящим. — Я хочу спать! — Мы можем спать вместе, — ты была уверена, что Питер отвел взгляд на невинный лад, но ты уже видела каждого чертика в этих глазах. Высунув голову из-под одеяла, ты слегка поправила его, укрывая и Питера. Либо было настолько тихо, что ты слышала невероятно быстрый стук его сердца, либо просто оно стучало очень громко. Ты быстро чмокнула парня в губы и, смерив уверенным взглядом, сказала: — Спокойной ночи, тебе тоже пора идти. Но Питер вовсе не хотел уходить. Он притянул тебя, впиваясь своими губами в твои, и слегка сжал твою шею, чтобы возможность сопротивляться была невозможной. Ты громко выдыхала каждый раз, когда Питер давал передышку, но затем впивался новым поцелуем. Ты хотела убить его за то, что он насильно тебя целует, но, с другой стороны… тебе это нравилось. Обычно вы оба условно договаривались о шаге к действию, а здесь Питер взял инициативу в свои руки. Его сила и пыл пугали и очаровывали одновременно. Он изучал твои губы языком, сплетал его с твоим, оставлял короткие поцелуи по щекам и едва не спускался к шее, каждый раз завлекая тебя во все новое и новое безумие страсти. В один момент ты настолько забыла как дышать, что пришлось ударить Питера по плечу, чтобы он остановился. Он навис над тобой, тяжело сопя, язык его был слегка высунут, а на губах красовалась игривая ухмылка. — Питер, — прошипела ты сквозь зубы, но на имя он даже не обратил внимания. — Пожалуйста, я хочу спать. — Но тебе же понравилось, — протянул он, обдавая твое ухо теплым дыханием. — Да, но мне же нужно время! Я только приехала и ни черта тебя не помню, а ты уже лезешь ко мне в постель! Питер наигранно нахмурился, но, наконец, отстранился и сел на край кровати, наблюдая, как ты ворочаешься среди сбившихся простыни и одеяла. Он помог тебе выбраться из мягкого плена и, пригладив волосы, покинул комнату, напоследок говоря: — Сладких снов, дорогая. Стоило ему уйти, как ты закрыла лицо подушкой, готовая прямо сейчас разорвать ее в пух и прах. Ты не представляла, как будешь уживаться с эти любвеобильным монстром. Ужасало и то, что с каждым днем он все больше тебе нравился.