Shattered

      Цзян Чэн вернулся в свою квартирку только под утро, зашёл за учебниками и, когда собирал рюкзак, обнаружил в нем пиджак, который забыл вернуть Сичэню. Наскоро закинув всë необходимое, парень сунул ноги в кеды, взял на всякий случай зонт и вышел из дома. Свинцовые тучи давили. Дождь пока не начался, но явно собирался. Ветер забирался под бомбер и холодил кожу.       Ваньинь, как только понял, что поступил, снял квартиру поближе к универу, в двух автобусных остановках, гулять он любил, так что ходил пешком. Съем жилья был для него вынужденной мерой, отношения с родителями ухудшались с каждым годом. Его мать была деспотичной и холодной, ее любовь была крайне своеобразной, она всегда знала, как будет лучше для всех и, чтобы добиться конечного результата не стеснялась в средствах. Она была гениальным директором корпорации, но матерью просто ужасной. Юй Цзыюань давила и манипулировала собственными детьми как угодно, если это позволяло им соответствовать ее ожиданиям. Яньли для нее была красивой куклой, слишком глупой для достижения каких-либо высот, а потому ей отводилась роль невесты, которую нужно выгодно сбыть с рук. Вэй Усяня мать не переваривала и делала вид, что его не существует. Стоило ее родным детям заговорить с мальчиком в ее присутствии, она делала большие глаза и говорила, что им пора навестить психиатра, они разговаривают с вымышленным ребенком. На самого Ваньиня Цзыюань возлагала все свои чаяния и надежды, но чем старше он становился, тем больше она разочаровывалась в нем и все чаще говорила ему об этом. По мнению госпожи Юй, характер ее сына больше походил на отцовский, а отца она ненавидела, особенно после того, как тот привел в дом Вэй Ина. Кажется, именно это стало последним толчком к краху их семьи. Возможно, не появись Усянь, все еще можно бы было исправить, но скорее всего это был просто самообман, чтобы было кого винить.       С отцом у Цзян Чэна все было намного проще и сложнее одновременно. Как для Юй Цзыюань не существовало Вэй Ина, так для Цзян Фэньмяня не было Ваньиня. Это не было полным игнорированием, но отец всегда был отстранен и пренебрежителен. Радовался успехам Усяня, ходил в школу на его выступления, хвалил его и поднимал на руки, Чэна он почти не касался, брезговал. Слишком сильно для него он был похож на мать.       Ваньинь не мог так больше жить, в этой удушающей атмосфере нелюбви. Пошел к отцу, тот без вопросов снял ему квартиру, лишь бы глаза не мозолил, и ежемесячно отстегивал крупную сумму, откупаясь от родного ребенка.       Цзян Чэн себя ненавидел и долгое время был уверен, что в отношении к нему родителей виноват сам. Пока не съехал из этого филиала ада под названием отчий дом. За два месяца жизни в полном одиночестве ему стало немного легче, но лишь совсем чуть-чуть. Забыть все то, что родители годами выливали на него было нереально. Но Ваньинь хотя бы учился принимать себя и слышать свои желания. О большем речи пока не шло. Ему бы надо было пройти курс терапии, он и сам это понимал, но до сих пор не мог себя заставить сделать это, а кого-то, кто мог бы поддержать и помочь, у него просто не было.       Сестра не стремилась общаться, найдя в универе друзей и забив на материнские ожидания, она не хотела снова возвращаться во все это. Братьев она любила, просто потому, что они были ее семьей, с отцом сохраняла вежливый нейтралитет, а мать с ее заскоками просто игнорировала. Вэй Ин при поддержке отца вырос веселым и ярким, у него были десятки друзей и сотни хороших знакомых, о замкнутом младшем брате, он вспоминал от случая к случаю.       Так что Ваньинь проводил все свое время в одиночестве. Единственный его друг или скорее хороший знакомый Цзинь Цзысюань еще со школьной скамьи пытался ему помочь, но Цзян Чэн помощь принимать не умел, а потому старался держать дистанцию.       Так и получалось, что к своим девятнадцати он был, во всем огромном мире среди миллионов людей, один.       Громада университета на фоне серого неба выглядела жутковато. Ваньинь вытащил пропуск и прошел вслед за другими студентами через турникет. Сегодня у него было всего две пары, и обе по введению в профессию, так что сильно напрягаться не предстояло. По многим студентам было заметно, что вчерашний вечер у них прошел не в кроватях, большая часть встречавшихся на пути были, как сонные мухи, еле волокли ноги и отчаянно зевали, некоторые были почти до синевы бледными, кто-то наоборот практически зеленым.       Ваньинь, пока шел, внимательно всех разглядывал, в надежде найти Сичэня и отдать ему пиджак, который опять таскал в рюкзаке. Но ему не везло. Дверь в аудиторию еще была закрыта, так что Цзян Чэн оперся на стену и стал ждать. Его одногруппники все прибывали, пара уже началась, а препод так и не появился. Группа толпилась в коридоре, кто-то болтал, кто-то залипал в телефоне. Прошло минут двадцать от начала, но никого так и не было. Не Хуайсан вплыл на этаж серой тенью и остановился почему-то рядом с Цзян Чэном. Тот удивился, но виду не подал.       — Кто-нибудь, сходите в деканат что ли? — предложил девичий голос.       — Я схожу, — ответил кто-то и спешно удалился вдаль по коридору.       — Интересно, — Хуайсан повернулся к Ваньиню и улыбнулся. — Может быть нам повезет и пары отменят в первый же день?       Цзян Чэн пожал плечами.       Спустя какое-то время вернулся одногруппник с радостной улыбкой на лице.       — Лань-гэ позвонил преподу, кажется у нас по средам пустой день теперь. Тот совмещает две работы в разных униках и не успевает приезжать к нам, так что его пары перенесут на другие дни, можем расходиться.       Ваньинь отлип от стены, теперь он по крайней мере знал, куда ему нужно пойти, чтобы найти Сичэня.       — Ты куда, Цзян-сюн? — Хуайсан последовал за ним.       — Мне нужно вернуть Лань-гэ пиджак.       — Можно с тобой? — молодой господин Не приветливо улыбнулся.       Ваньинь равнодушно пожал плечами.       В деканате Сичэня не оказалось, но милая девушка сказала, что он взял перерыв и пошел перекусить.       На территории университета находилось несколько кафешек и две столовые, в которые всегда были очереди, готовили там божественно, так что студенты предпочитали подождать и вкусно поесть.       Цзян Чэн заглянул в просторный зал, за столиками была тьма тьмущая народу, но разглядеть Сичэня ему это не помешало. Он сидел в компании все тех же людей, включая сестру Ваньиня.       — Чэн-Чэн! — черный вихрь отделился от одной из компаний и кинулся к нему. — Чего застыл, идëм к нам, — и не слушая возражений, Вэй Ин потянул брата за собой. — И друга бери!       Они оказались за соседним столиком с Сичэнем и сестрой. Старшие ребята о чем-то жарко спорили, причем все давили на Ланя, но тот стойко держался, сохраняя невозмутимый вид.       — Что это ты туда всё посматриваешь? — Усянь наклонился к нему и тоже бросил взгляд в ту сторону.       С их ракурса отлично было видно именно Сичэня.       — На Лань-гэ засмотрелся? Лань Чжаааань, — тут же переключился Вэй Ин на сидящего напротив тихого молодого человека, который во всем этом хаосе был похож на маяк благоразумия. — А твоему брату нравятся парни?       Цзян Чэн почувствовал, как у него зашевелились волосы на затылке. Лань-гэ ему не нравился. Господи, они знакомы-то два дня, о чем Усянь только думает?! Благо брат Сичэня был абсолютно невозмутим, он вообще никак не отреагировал, продолжая молча жевать свой салат.       — Почему вы не на паре? — осведомился Цзян Чэн, чтобы сменить тему.       — У нас в среду первой нет, — отмахнулся Вэй Ин.       Ваньинь не понял. Его брата с утра, с кровати поднять было невозможно от слова «совсем», а сейчас он сидел бодрый и активный, да еще и пришел раньше.       — А что ты тут делаешь? — Цзян Чэн присмотрелся к брату, так и не скажешь, что весь вечер и часть ночи пил.       — Наш староста — Лань Чжань, сказал, что будет маленькое обязательное собрание нашей группы, и вот мы все здесь. Хотя собрание было неважным, можно было не приходить, — фыркнул Усянь.       Тем временем оживленная беседа за соседним столом начала понемногу прибавлять в громкости. Почти у всех немилосердно болели головы, так что терпение у старшекурсников стремительно таяло.       — Да что за бред?! — горячился Минцзюэ. — Если А-Хуань не хочет этого делать, то и пусть не делает, какая разница?       — Но мы все выполнили вчерашние фанты! — фыркнул Мэн Яо, сложив руки на груди и бросая на старшего Не обиженные взгляды.       — А-Яо, мы были пьяны и праздновали, вчера это было весело, но зачем тянуть это в сегодняшний день? — Лань Сичэнь цедил свой зеленый чай и пытался преисполниться благодати.       — Ну, ты же не испугался, да, Лань-гэ? — Яньли, самая свежая из их пятерки, откусила кусок яблока.       — Между прочим, последним живчиком был твой брат, — снова вклинился Минцзюэ. — Это просто фанты, ребят, давайте остынем. Мы все прекрасно знаем, что заставить делать А-Хуаня то, что он не хочет, бесполезно. А это была обычная игра, не надо так давить. Будем считать, что у заданий есть срок годности.       — И что? Мой брат чем-то хуже кого угодно другого в этом университете? — тут же ощерилась молодая госпожа Цзян. — Или он не сможет привлечь Лань-гэ?       — Я не об этом!       — Сможет.       Раздались два голоса одновременно, старший Не и старший Лань переглянулись. Яньли рассмеялась.       — Ну раз сможет, то почему бы и не попробовать? — она перегнулась через стол и хлопнула Сичэня по плечу. — Благословляю. Но смотри, не обижай.       — Я только фант выполню, чтобы все успокоились и отстали, — Лань поставил ладони на стол и тяжело поднялся.       Игры на чувства он не любил. Это всегда заканчивалось плохо, но он не планировал ничего дальше простенького подката, так что надеялся, что симпатичный первокурсник на него не обидится. С другой стороны, всегда можно отмазаться, сказав правду.       Сичэнь повернулся и тут же в кого-то влетел. За столиком поднялся хохот. Лань помолился на свою ловкость, благодаря которой умудрился поймать неожиданно появившегося за спиной человека.       — А-Чэн? — Яньли посмотрела на брата. — Ты ко мне?       Ваньинь, наконец решившийся отдать пиджак законному владельцу, помотал головой. Старшекурсники выжидающе смотрели то на него, то на Ланя. Цзян Чэн напрягся. Он ненавидел повышенное внимание. Ему сразу начинало казаться, что с ним что-то не так.       — Что это у тебя в руках, ребенок? — Минцзюэ опустил взгляд на аккуратный пакет в чужих пальцах.       — Это Лань-гэ, — отозвался Ваньинь и впихнул в руки Сичэня пакет. — Твой пиджак.       За столиком воцарилась тишина. Су Шэ присвистнул.       — Сичэнь-гэ, кажется, ты о чем-то умолчал, — подлил масла в огонь Мэн Яо.       Хуань досадливо тцыкнул и забрал пакет.       — Спасибо, эм…молодой господин Цзян, как насчёт прогулки? За то, что я вас выручил? — «только откажись, откажись, откажись» мысленно шептал Лань, да это даже и не подкат был, так, чтобы друзья отвязались.       — Погода плохая, — растерянно прошептал юноша, делая шаг назад, стремясь убежать из-под цепких взглядов.       — Ну, не обязательно же сегодня, — Мэн Яо улыбался дружелюбно, но расчетливый блеск в глазах его выдавал, правда Сичэнь понимал, что друг просто развлекается, поймав новую игрушку в свой театр.       — Правда, А-Чэн, — внезапно подключилась Яньли. — С тех пор, как ты переехал, я все больше за тебя беспокоюсь. Сходи прогуляйся, Сичэнь-гэ тебя не обидит, может вы подружитесь.       Ваньинь вздрогнул и посмотрел сестре в глаза. В них были лишь неподдельная забота и немного обеспокоенности. Она правда думала, что помогает брату завести нового друга. Что ж. Яньли всегда была ближе к Усяню, и с ним это все может быть и сработало бы. Но попытка помочь младшему брату так же, как старшему, могла обернуться катастрофой. Впрочем, несмотря на почти незаметное пренебрежение, Цзян Чэн сестру обожал и отказать ей не мог. Особенно, когда она думала, что делает это в его интересах. Не хотел разочаровывать еще и ее.       — Хорошо. Когда? — Ваньинь поднял взгляд и чуть не утонул в медовом озере глаз напротив.       Лань все еще был достаточно близко.       — Я заеду вечером, — стремившийся отстреляться как можно быстрее Сичэнь потер шею, задев чокер. — Посидим где-нибудь, если погода не улучшится. Ты в общежитии живешь?       — Нет. Я пришлю адрес, — все еще не понимая чем так привлек чужое внимание, предложил Цзян.       — Буду ждать, — также сухо поставил перед фактом Сичэнь.       Ваньинь моргнул. Зачем Лань-гэ позвал его, раз не хотел? Неужели сестра попросила. Юноша вспыхнул от легкой завеси стыда, охватившей с ног до головы. Он слегка поклонился прощаясь и стремительно покинул столовую, оставляя недоуменных старших одних. ***       Окей. Погода не улучшилась. Скорее даже наоборот. Цзян Чэн сидел, забившись в угол, за столом какого-то помпезного ресторана, очень в стиле Сичэня, если подумать, и неловко комкал края своего свитера нервными пальцами. Разговор у них не получался, что не было чем-то удивительным, раз уж на то пошло. Лань Хуань источал дружелюбие, но приторное, почти наигранное. Ваньинь не был идиотом, в конце-то концов. Им обоим не хотелось тут находиться, но что-то удерживало старшего от того, чтобы закончить эту странную встречу. Цзян Чэн поднял голову, наткнулся на пристальный изучающий взгляд и попытался вызывающе вскинуть бровь, его мать всегда так делала, когда кто-то смел на нее так смотреть, с легким налетом снисходительности. Не получилось, судя по тому, как искривились в насмешливой улыбке чужие губы.       — Зачем мы здесь? — вымученно, не понимая зачем вообще согласился, озвучил вопрос Ваньинь.       — Вкусно поесть, здесь просто потрясающая паста, — Лань вольготно откинулся на спинку и закинул ногу на ногу.       Сичэнь снова принялся изучать парня напротив. Яньли про свою семью особо не рассказывала, так что чёткого портрета Хуань пока составить не мог, но из того, что видел, что ж… Юноша был хорош собой, ростом почти с Сичэня, если бы не горбился, стремясь стать ниже и незаметнее. Худой, но жилистый, спортом каким-то занимался точно. Лицо необычное, такое, что цепляет не с первого раза, но если уж цепляет, то намертво. Особенно глаза цвета штормового неба, Лань невольно бросил взгляд в окно. Он специально выбрал самый крайний столик в углу помещения, видя, что его навязанному визави неуютно. Впрочем, он и в университете выглядел достаточно напряженным. Ему не нравились люди? Или многолюдные общественные пространства? Ладно, Сичэнь не соврал подруге, когда сказал, что ее младший может его заинтересовать. Ваньинь и правда мог, и не только незаурядной внешностью, но и закрытостью, Хуань всегда любил хорошие загадки.       Официант появился и исчез, приняв заказ, почти незаметно — один из главных показателей отличного ресторана, по мнению Ланя.       — Расскажи о себе? — предложил старший мужчина.       — Я не… — Цзян Чэн замолк.       У него никогда не было…свиданий, это же не деловая встреча? Он же правильно все понял? О чем нужно говорить? Ваньинь услышал мягкий смешок и почувствовал, как горячеют уши. Ну, да, ему двадцать, а у него не то что девушки или парня нет, у него из друзей только сын маминой подруги и все на этом. Не умеет он с людьми общаться.       — Что ж, тогда я начну, — пришëл на помощь Сичэнь. — Повторно, думаю, могу не представляться. Мне двадцать четыре, живу с младшим братом в доме, доставшимся от родителей. В свободное время играю на флейте и гуцине, посещаю выставки и театральные постановки, помогаю дядюшке в нашей фармацевтической компании. А ты?       — Я… живу один, снимаю квартиру, я люблю читать и играть в баскетбол по ночам, на площадке недалеко от дома.       — А почему по ночам? — Хуань чуть наклонил голову, и из-под ворота рубашки снова блеснула белая кожа чокера.       — Людей нет, — пожал плечами Цзян.       — Ты записался в баскетбольный клуб? Не Минцзюэ, старший брат Не Хуайсана — капитан команды, — продолжил развивать диалог Сичэнь.       — Да, Вэй Усянь записал меня, вместе с собой. Вэй Усянь — мой брат, — зачем-то пояснил он.       — А, одногруппник Ванцзи, — понятливо кивнул Лань.       С ним было легко, он без проблем находил за что зацепиться в коротких ответах Ваньиня и продолжить разговор.       — Что ж, я хожу на все матчи, можно считать, что мы с Мэн Яо организаторы фанклуба, — мужчина улыбнулся так ярко, что Ваньиню показалось, будто из-за туч на мгновение выглянуло солнце. — Буду за тебя болеть.       Цзян Чэн моргнул. Болеть за него?       Официант принес заказ и молча расставил всë на столе, после чего с поклоном удалился.       — Итак, — вытаскивая палочки из специального футляра. — Ты не очень любишь большое скопление людей, — Лань подцепил кусок морковки со своей тарелки. — Тогда зачем ты выбрал менеджмент?       — Отец настоял, я наследник его фирмы, он хочет, чтобы я выучился и попробовал поработать с самых низов, — Ваньинь посмотрел на пасту, которую Сичэнь ему рекомендовал.       — Что ж, сыновья почтительность это похвально. Но тебе придется терпеть несколько лет, не пожалеешь? — Сичэнь сам не знал, зачем впрягается, но вид у парня был кислый, так что хотелось помочь хотя бы разговором. — Твой брат учится на экономиста, а сестра на юридическом. Семейный бизнес?       — Да, матушка хочет, чтобы все были подключены, — Цзян Чэн накрутил макароны на палочки.       — А чего хочешь ты? — поинтересовался Лань.       — Я… я не знаю, — этот вопрос всегда заставлял Ваньиня переживать, вечно подчиняясь деспотичной матери, он не знал о собственных желаниях ничего.       Хуань закусил губу. Картина вырисовывалась неприятная. Он вспоминал, как мучилась на первых курсах Яньли, и какой отрадой для нее стал черлидинг. Похоже, еще одному Цзяну предстоит пройти этот путь. Возможно, баскетбол и команда это то, что ему нужно.       — У тебя много времени впереди, если вдруг понравится что-то другое, всегда можно перевестись, — ободряюще улыбнулся Лань.       — Можно, — пробормотал Ваньинь.       Что ж, сестра могла им гордиться, Цзян Чэн оказался не так плох в общении. По крайней мере между ними не висела неуютная тишина.       Сичэнь же напряженно думал, чем может помочь этому ребенку, кроме как разговорами и дружеским плечом. Вот Яньли, знала же поди, что он не устоит и захочет присмотреть за ее младшим, поэтому так настаивала.       Паста оказалась умопомрачительной. Ваньинь не заметил, как умял ее целиком и каким чудом Сичэнь умудрился впихнуть в него десерт тоже.       Дождь на улице перестал, но до дома было далековато, так что Цзян Чэн смущенно принял предложение старшего Ланя подвезти его обратно.       — Спасибо за сегодняшний вечер, — тихо пробормотал Ваньинь, когда они оказались у его подъезда. — Это было…хорошо.       — Не жалеешь? — заглушая мотор и лукаво глядя на юношу, поинтересовался Лань.       — Нет, — помотал головой парень, не хотелось признаваться, что опыта у него никакого. — Мне понравилось.       — Можем как-нибудь повторить, — беззаботно предложил Сичэнь, для которого эта встреча точно не была свиданием.       — Можем, — слегка покраснев щеками, согласился Ваньинь.       — Я надеюсь ты уже сохранил мой номер? Пиши, если вдруг что-то понадобится, — искренне попросил Лань.       — Хорошо, — тихо отозвался парень. — Я пойду, уже поздно, мне завтра к первой, — иногда нервничая, он начинал тараторить, за что мать всегда его ругала.       — Конечно, — мягко улыбнулся Сичэнь. — Доброй ночи.       — Спокойной ночи, Лань-гэ, — попрощался Цзян и вышел из машины.       Лань сфоткал спину идущего к подъезду парня и закинул фотку в чат.       «Милый у тебя братишка, Яньли»       «Я знаю»       «Засчитано» — Мэн Яо.       Хуань фыркнул, завел автомобиль и поехал домой.