Рождение огня

            

ЧАСТЬ 1

      

      

Глава 1: Многолетняя тайна.

      В этом году русская осень выдалась тёплой. По крайней мере, октябрь. Дело близилось к осенним каникулам, которых так ждали все школьники, особенно старшие классы — их школа особо утомила.        Она вошла в школу с хорошим настроением, но с большим нежеланием что-либо делать сегодня, такое часто случается в понедельник. Некоторые ученики обернулись на неё, как это обычно бывает. Она уже привыкла к такому вниманию.       Маргариту Шумову было сложно не заметить, сначала причиной был громкий голос, но теперь внимание стали приковывать ещё и красные волосы, которые выдавали её хеликс на одном ухе и индастриал на другом, стоило ей только их завязать. Рита была среднего роста, не худышка, но и не толстая, что-то среднее. Её яркие локоны были длиной по концы лопаток, а голубые глаза контрастом светились из обведённых чёрным карандашом глазниц.       Она вытерла кроссовки и вошла в школу. Сегодня её ждала рутина семи уроков, половина которых совершенно не приносит знаний. Например, география, химия, физика… Не то, чтобы они ей не нравились, просто оценка по этим предметам абсолютно не соответствует знаниям. Сложно понимать такие предметы, когда по сути ты гуманитарий.       Друзей у Риты было не много. Хоть её и знала вся школа, но круг её близких людей был очень узок. Она пусть и была общительной, но раскрывала душу только перед определёнными людьми, и если такое произошло с вами, это значит, вы особенный.       Пятый урок. География. Все уже давно перестали слушать учителя, тем более записывать за ним. Большая часть класса занята соцсетями. И только Рита принесла из дома книгу. Детективный сюжет захватил Шумову почти с головой, как вдруг порыв событий в её голове прервал звук из реальности. Это был стук в дверь кабинета.       Учитель встал и открыл дверь. Рите с третьей парты совсем не было видно, кто это, удалось расслышать только сдавленный мужской голос. Они что-то говорили, но ученица не слушала, она была ещё в том мире, где интрига и приключения, где всё может измениться в один миг. Но ей пришлось вернуться в реальность — учитель пустил в кабинет пришедших. <      Это были невысокая девушка с формами и мужчина, совсем немного выше неё. Нашей героине свойственно больше смотреть, чем слушать, вот она и стала рассматривать незваных гостей. Девушка была в кожаной куртке и чёрных джинсах, у неё был вздёрнутый аккуратный носик и круглые не широкие губки. Волосы её крупными тёмно-рыжими кудрями спускались по её плечам до середины спины. Мужчина же был старше девушки, ему было лет тридцать, но это примерно. Его коротко стриженные русые волосы немного торчали вверх, что очень шло его круглому серьёзному лицу. А серо-голубые глаза были нахмурены и выражали волнение. Одет он был примерно так же, как и его подруга, только, разумеется, в мужскую одежду.       — Привет, ребята. — произнёс он, несколько замявшись, — Мы ненадолго прервём ваш урок, вы же не против?       — Я думаю, они даже за. — добавила рыжая напарница.       — Гм… Да. — снова сделал серьёзный вид парень и продолжил, — Я и моя напарница из организации ЩИТ, и нам нужен один из вас.       — И кто? — спросил особо смелый парень с первой парты.       — Маргарита Шумова. — проговорил агент, — Она в школе?       — Это я. — подняла руку наша героиня, — Но прежде чем вы что-то скажете, хочу предупредить: я ничего не сделала, ни в чём не виновата и вообще, я хорошая девочка.       Парень замялся, видимо из-за цвета волос Риты. А та смотрела на него с упрёком, не зная бояться, расстраиваться или улыбаться.       — Вы не против, если мы украдём у вас данную ученицу на несколько минут? — спросила учителя напарница.       Учитель разрешающе махнул рукой, и наши новые знакомые вышли. Они отошли подальше, вглубь рекреации, так, чтобы их сложно было подслушать. Все трое присели на скамейку, Рита села между агентами и очень замялась, так как ни малейшего представления не имела о том, в чём всё-таки дело. Ей всегда казалось, что если что-то и происходит, то точно не с ней. Но в этот раз это правило было нарушено.       — Итак? — нерешительно произнесла девочка. <      — Итак… — повторил парень, набрав побольше воздуха в грудь, — Мы должны тебе сказать кое-что, и это может круто изменить твою жизнь.       — Так… Что случилось? — подрагивая, спросила она.       — Ты, Рита. — ответила девушка-агент.       — Я? Я же ничего не сделала! — Рита была в полном замешательстве, её сердце бешено колотилось, а на лице вспыхнул растерянный румянец.       — Так, давай по порядку. — остановил свою напарницу парень, — Меня зовут Клинт Бартон, а мою великолепную напарницу — Наташа Романова.       — Так, агенты Бартон и Романова. Очень приятно. — попыталась изобразить улыбку неформалка, — Моё имя вы уже знаете. Итак, что же вы должны мне сказать?       — Кто скажет, ты или я? — запаниковал парень.       — Эй, я думала вы профессионалы. — возмутилась Рита.       — Ладно, хорошо. — вздохнул Бартон, — Начнём с малого: ты родилась не в Санкт-Петербурге и даже не в России.       — Стоп. Что? — Рита почувствовала, как её сердце перестало бешено колотиться и упало вниз, — И где же я родилась?       — В Кардиффе. — ответила агент Романова.       — Что?       — Твоих родителей депортировали в Россию, дали им новые имена и новую жизнь. — перехватил Бартон, — И тебе тоже. Ведь тебя звали совсем иначе.       — Что?.. Депортировали?.. Иначе?.. Ну и как же меня звали? — уже с неким интересом и заиканием спросила Рита.       — Твоих родителей звали Анжела Луиза Бартон и Джек Генри Шерман, а тебя зовут Элизабет Рэй Шерман, так они назвали тебя, когда ты родилась. — ответил Клинт Бартон.       — А зачем? Зачем нужно было всё менять?! — девочка схватилась за голову, её мозг кипел и говорил «не может быть, не может быть, не может быть», но сердце…       — Когда ты родилась, врачи обнаружили у тебя самые необыкновенные отклонения от нормы. Это их поразило. Они хотели забрать тебя и «выращивать» под своим наблюдением. — агент Романова положила руку на плечо подростку, даже уже не знавшему своего имени, — Но ЩИТ вмешались в самый нужных момент. Было решено спрятать вас, сделать всё, чтобы вы были потеряны для науки, и чтобы ты никогда ничего не узнала. Однако мы решили, что ты не можешь быть в неведении всю жизнь, и рано или поздно твои «отклонения» проявятся. Мы здесь, чтобы рассказать тебе правду.       — Такое чувство, будто я всегда знала это. — пробормотала себе под нос она, — Будто я всегда знала, что не такая, как все. Но есть ещё один факт, который меня вгоняет в замешательство. — она встала со скамейки и повернулась лицом к агентам.       — Давай. Мы ответим на все вопросы. — Наташа Романова откинула свои роскошные кудри назад.       — Ты. — девчонка показала рукой на Бартона.       — Я? — он указал себе на грудь обеими руками.       — Да. — на лице неформалки промелькнула усмешка, — Твоя фамилия «Бартон». Если верить вашим словам, то «Бартон» — это девичья фамилия моей мамы. Нет, я знаю, что фамилии могут повторяться, но это не может быть простым совпадением. Ведь так?       — А она не промах. — усмехнулась Наташа.       — Да уж. — кивнул Клинт. — Ты права, Рита. Я твой брат. Я старше тебя на 10 лет. Когда я родился, у меня тоже нашли «отклонения», но далеко не такие значительные, как у тебя. Тогда ЩИТ забрали меня и стали обучать. Теперь я один из них.       — Вот круто! — подпрыгнула она. — У меня есть брат! Это круто! Я всегда хотела старшего брата, и вдруг оказывается… И да, кстати, не Рита, а Элизабет. — с гордым выражением лица произнесла она, — И да, что за «отклонения»?       — Мы можем рассказать тебе всё сейчас, но не думаю, что это разумная мысль. — ответил Клинт.       — Но почему?       — Нас могут услышать, да и к тому же, за столько лет твои примечательности могли настолько измениться, что наши данные окажутся не просто устаревшими, а ложными.       — Что ж. Думаю, вы правы. — вздохнула Рита, — И что теперь?       — Наш босс хотел с тобой поговорить. У него есть одно предложение для тебя, и он хочет, чтобы ты решила сама, без участия мамы. — ответила Наташа.       — Босс? Ну что же. Когда? Где? — в этот момент она почувствовала себя «важной птицей».       — Вообще-то, мы бы хотели сегодня. — сказал Клинт, — Ты не против?       — Как я могу быть против? — улыбнулась (теперь) мисс Шерман.       Элизабет побежала на урок. Ей оставалось 15 минут вытерпеть, и они должны были отправляться к тому самому «боссу».       Когда она вошла в класс, то настолько сияла, что некоторые подумали, что ей сказали нечто плохое, и теперь у неё шок. Но нет, Элизабет до сих пор не могла поверить, что такое с ней происходит. Она была уверена, что спит. Хотя её переполняли эмоции и вопросы. Больше вопросы, чем эмоции.       Наша героиня уже даже и не думала слушать учителя, она улетела со своими мыслями далеко-далеко. С такой верхотуры её сложно было снять, но когда прозвенел долгожданный звонок с урока, ей пришлось зайти на посадку.       Эти двое ждали внизу, Лиз быстро переоделась, точнее переобулась и накинула куртку. Троица вышла из школы, спустилась с крыльца и остановилась. Мисс Шерман оглядывалась вокруг, но никак не могла понять, почему они никуда не идут.       — Чего мы ждём? — наконец спросила она. <      Тут они оба повернули головы влево и улыбнулись, прикрыв глаза рукой (на улице светило яркое солнце). Лиз обернулась. Такого увидеть она не ожидала.       (AC⁄DC — War Machine). Ревя мотором, к ним подъехал красный кабриолет ограниченного выпуска 60-70 годов. Блестя от свежей полировки, он привлекал внимание всех одноклассников мисс Шерман. В машине сидел такой невзрачный, но довольно-таки приятный, улыбчивый мужичок лет 40-45 в солнечных очках. Его шикарный костюм придавал ему более статный и деловой вид.       — Здравствуйте, — сказала Лиз, поправив свои красные волосы, так, чтобы все серёжки в ушах начали отблёскивать, и улыбнулась, — Я — Элизабет Шерман.       — Привет, — кивнул он, — Я агент Фил Колсон. Очень приятно познакомиться. Ну ты будешь садиться или нет?       — А можно? — сказала она, показывая на переднее сидение.       — Конечно! — улыбнулся Колсон ещё шире.       Элизабет села, поправила рюкзак и достала солнечные очки, тут же надев их.       — Крутая тачка. — улыбнулась она во все 28 зубов.       — Красивые волосы. — отозвался агент Колсон, — А это моя старушка Лола.       — Вы знаете толк в машинах.       — О, ты просто не представляешь. — улыбнулся Колсон.       Фил похлопал машину по двери и они, также ревя мотором, двинулись вперёд. А Клинт и Наташа, сидели сзади и посмеивались. Лиз, невероятно радостно и пафосно махала на последок своим одноклассникам, которые смотрели им вслед с открытыми ртами.       

Глава 2: Вот это поворот.

      Наши герои уехали не так и далеко. Ехать надо было не больше двадцати минут от самой школы. Резвая Лола довезла за пятнадцать. Элизабет вышла из машины, и её глаза не могли не направиться на высокое стеклянное офисное здание прямо перед ними. Она много раз видела его, проезжая и проходя мимо, но никогда не думала, что окажется когда-нибудь внутри.       Клинт вышел из машины и подошёл сзади, положив руку на плечо сестре. Она как будто и не заметила. Её сердце колотилось, вены кипели. Сейчас что-то произойдёт, что-то необычное. И это что-то, возможно, навсегда изменит её жизнь. Она больше не будет прежней. Это чувство… Чувство тревоги, страха перемен, которое, она думала, не посетит её ещё как минимум года три. Эти чувства ведь чаще всего посещают взрослых. А она… Всего лишь пятнадцатилетний подросток. Почему именно она? Почему это должно случиться с ней? Она, сколько себя помнила, всегда мечтала о чуде, что изменит её жизнь. И вот происходит что-то… непонятное. То ли это чудо, о котором она каждый свой день рождения просила судьбу, каждую новогоднюю ночь просила Деда Мороза, каждый день перед сном мечтала…       «Божечки, не может быть. Это происходит со мной? Это не сон? Что сейчас произойдёт? Что-то волшебное? Или нет? Или может они просто маньяки, и я зря им поверила? Хотя ЩИТ довольно-таки могущественная организация, и значки, вроде как, настоящие. Так, спокойно. Всё, что ни делается, всё к лучшему, верно? Что это за «отклонения» такие? Я урод? Или я как Человек-паук? Успокойся, Рита, всё будет хорошо. Ах да, ты же не Рита, ты — Элизабет. Красивое имя. Так, вдох… выдох… Господи, слишком много мыслей, вопросов… И некуда спрятаться…» — думала она, путаясь в происходящем.       — Ну как ты? Готова? — спросил Клинт, прервав этот ворох мыслей.       — А? — очнулась мечтательница.       — Понимаю, ты в замешательстве. — усмехнулся он, — Не волнуйся, чтобы сейчас не произошло, всё будет хорошо, я тебе обещаю.       — Не давай обещания, которые не можешь сдержать. Ничего не может быть хорошо вечно. Хорошо? Я не хочу разочаровываться. — произнесла Элизабет, ещё как бы в облаках.       — Слушай, тебе пятнадцать или тридцать? — удивился братец, — Тебе рано ещё так говорить.       — Не мучай ребёнка, Клинт. — прервала их диалог Наташа, — Она слишком многое сегодня узнала. Лучше войдём наконец в здание, нас ждут.       И все они двинулись к стеклянным дверям. Внутри здание выглядело ещё больше, чем казалось снаружи. Белые стены говорили как бы о пафосе тех, кто в них работает. Эскалаторы, кабинеты, огромное количество людей, телефонных звонков, громких разговоров… Всё это мешало Элизабет собраться с мыслями. Ей и так уже начинало казаться, что это дюже реалистичный сон, а не действительность, где она играет какую-то роль.       Они прошли за Наташей прямо к лифту. Она нажала какой-то код и лифт поехал. Клинт взял Элизабет за руку и сжал её. Она же удивилась сначала, но затем тоже сжала его руку. Она не понимала, что происходит, но ей было страшно. Она знала только одно: если что, Клинт поможет. Они были знакомы всего часа два, но она уже знала, что доверила бы ему жизнь. Многие сейчас думают, что она наивная девочка, но это вовсе не так. Завоевать её доверия не просто. Она нелюдимая, можно сказать дикая. У неё очень узкий круг людей, которым она искренне верит. И раз она поверила ему, то это неспроста. Связь брата с сестрой сильна всегда. И даже не зная, брат он ей или нет, она бы всё равно доверяла бы ему.       Дзынь. Лифт приехал на самый верхний этаж. Наши герои вышли и куда-то направились. Те же белые стены, те же офисы, вот только людей меньше, и телефоны не звонят. Намного тише, чем в холле. Элизабет решила, что они идут так быстро потому, что очень опаздывают, ведь она, как ей показалось, довольно-таки сильно тормозила, долго переваривала эту новую информацию.       Агенты остановились. Наташа подошла к девушке, сидящей за столом, что стоял у большой чёрной железной двери, непохожей на другие двери. Агент Романова указала на Шерман, и та вздрогнула, сама не зная, от чего. Клинт погладил своим уже погрубевшим пальце ручку девочки. Как бы она не выглядела, в тот момент, она была просто напуганной девочкой.       Девушка вышла из-за стола и открыла эту тяжёлую дверь. Клинт шагнул вперёд, и Элизабет ничего не оставалось как последовать его примеру. Они вошли.       Кабинет был такой же белый, кроме ковра и шкафов — они были серые. «Не шибко хорошо эти ребята разбираются в дизайне интерьера», — мелькнула мысль в голове Шерман. У большого окна во всю стену стоял человек.       Это был лысый, высокий, широкоплечий, одетый в чёрный длинный плащ афроамериканец. Он повернулся, и Элизабет, наконец, смогла рассмотреть его лицо. Это был человек приятной наружности, с ухоженной короткой бородой и достаточно тонкими губами, ну, как это обычно бывает у мужчин, однако у него была особенность: не было левого глаза, вместо него Элизабет могла видеть только повязку. Зато его взгляд был столь глубок, что ты начинаешь невольно верить ему, ведь не смеешь сомневаться в его мудрости.       — Директор, — обратился к нему Клинт, — это юное создание — Элизабет Рей Шерман.       — Здравствуйте. — дрожащим голосом произнесла она.       — Здравствуй, — ответил он своим басом, — очень приятно познакомиться.       Мужчина поднял взгляд на Клинта и Наташу. Брат замотал головой. Тогда тот поставил руки на стол и очень грозно облокотился на них. Клинт отпустил её руку и поцеловал в лоб. Агенты Романова и Бартон вышли из кабинета.       — Извини, что пришлось так сделать. — проговорил он, садясь, — Нужно, чтобы ты сама всё обдумала, поняла и решила, и чтобы ничто не могло повлиять на твоё решение. Прошу, садись.       — Спасибо. — Элизабет с дрожью в ногах села на поставленный напротив него стул.       — Меня зовут Ник Фьюрри, я директор организации ЩИТ. — представился он, — Я понимаю, что тебя сейчас мучают вопросы, много вопросов. Сложно собраться с мыслями, когда на тебя свалилось столько всего за один день, даже за один час. Хотя я не могу представить, что ты сейчас чувствуешь, со мной такого не было, честно говоря. Мне нужно с тобой серьёзно поговорить. Если хочешь, я могу ответить тебе на некоторые вопросы.       — Можете? — с надеждой и уже меньшей дрожью спросила она, — А не соврёте?       — Мне незачем тебе врать, ведь это напрямую касается твоей жизни. — сказал он, сцепив пальцы в замок.       — Хорошо. — она сделала глубокий вдох, — Почему я не знала, что у меня есть брат? Зачем его забрали?       — Твой брат, как и ты, имеет некоторые особенности, не свойственные другим людям. — начал он, — Тогда ЩИТ был ещё не так гуманен, предыдущий директор организации никогда не сталкивался с этим, поэтому, растерявшись, издал указ о том, чтобы всех таких детей забирали из семей и растили отдельно, в специальных условиях. Твоего брата забрали и сказали твоей маме, что он не выжил. Жестоко, да. Я знаю. Но со временем мы решили, что разумнее будет не забирать детей. Если такой ребёнок обнаруживается, то его прячут, разумеется, если отклонения от нормы возбуждают врачей. Эти особенности начинают как-то проявляться только после начала полового созревания. Извини, за такие подробности. В общем, в этом возрасте мы находим, так называемых, одарённых и говорим с ними так же, как я должен поговорить с тобой, хотя обычно, это делаю не я. Но ты — особый случай.       — Может ли Клинт встретиться с мамой? — спросила она.       — Теперь — да. Но это зависит от тебя. — ответил он.       — Что мне нужно сделать?       — Этого я тебе не скажу. Ведь это будет давить на тебя.       — Хорошо. — кивнула она, — Что со мной не так?       — Это тебе могут объяснить наши специалисты, ведь без обследования я ничего толком тебе сказать не могу. Если ты хочешь, я могу устроить обследование, но только с твоим согласием или твоей инициативой. — сказал учтиво Фьюрри.       — Что же, я думаю, пора задать главный вопрос. — её голос вновь задрожал ещё пуще прежнего, — Зачем… я… здесь?       — А ты уверена, что готова к этому вопросу? — усмехнулся он.       — Да, директор. — на этот раз голос был твёрд и решителен, она больше не боялась ничего, она хотела знать правду, только правду, ей надоело ходить вокруг да около. Всё. Ей нужно было знать, её лицо, её взгляд говорили, что она больше не напуганная девочка, а та, кем она должна быть: бунтарка, дикарка… Она — Элизабет Рей Шерман, и теперь она это знала.       — Как пожелаешь. — вздохнул он и посмотрел ей прямо в глаза, — Хочешь ли ты быть агентом ЩИТа?       Этот вопрос выбил её уверенность. Сердце снова застучало как бешеное, дыхание, бывшее размеренным и спокойным, сбилось, комок встал в горле. Её веки вздрогнули, а пальцы вцепились в кресло. «Этого не может быть… Я? Я агент ЩИТа? Да возможно ли это, нет, я определённо сплю. Но разве сон может быть столь сильно похожим на реальность? Господи. Спокойно. Обдумай всё. Давай.»       — Сначала расскажите мне о вашей организации. — отрезала она.       — А ты молодец. — усмехнулся директор, — ЩИТ — это международная организация, которая охраняет человечество. Мы пытаемся спасти людей не только от внешних угроз, но и от самих себя. Мы всегда пытаемся примирить правительства стран, готовых вступить в войну. К тому же, мы разбираем самые необычные, аномальные или даже сверхъестественные случаи, которые только бывают. Мы защищаем людей, но также мы защищаем тех, кто людьми не является. Если человечество узнает, о существовании каких-нибудь, например, ведьм, оно может решить, что они опасны и самостоятельно разобраться с ними, а я считаю, что это не правильно. Кроме того, это смахивает на расизм.       — Но почему такие должны скрываться от людей? — сказала она, — Ведь люди разумны, объясните им.       — Человек разумен, а толпа это тупой, склонный к панике, опрометчивым решениям, опасный зверь. Не думаю, что она умеет мыслить. — объяснил он.       — Да уж. Вы правы. — кивнула она, — Для того, чтобы стать частью толпы, много ума не нужно, нужно наоборот — полное его отсутствие.       — Верно. Ты меня поняла. — улыбнулся он, — Тебе хватит этой информации?       — Что будет, если я скажу «нет»? — спросила она уверено с некоторым подозрением во взгляде.       — Ты уйдёшь домой. — ответил Фьюрри, — Да, за тобой будут наблюдать, но не навязчиво, чтобы если что, помочь тебе. Не волнуйся, конфиденциальность обеспечена.       — А если скажу «да»?       — Тебя обследуют, обучат и научат пользоваться твоими, какими бы они ни были, особенностями. — ответил он, — Но в каждом случае есть свои условия.       — Какие же?       — Если ты откажешься, то ты не сможешь никому никогда рассказать о том, что произошло здесь на самом деле и что Клинт Бартон — твой брат. Даже маме. — грустно и серьёзно сказал директор, — Если ты согласишься — ты не сможешь рассказать о том, что ты агент до совершеннолетия (маме, конечно, можно, и я разрешаю рассказать одному человеку по выбору, но только если ты уверена, что никто больше не узнает), а также ты не сможешь рассказать об «отклонениях» пока не овладеешь ими — так безопаснее.       — Хорошо. — кивнула Элизабет и замолкла на несколько десятков секунд, только глаза бегали из стороны в сторону, и брови прыгали.       После двух минут молчания, она собралась с мыслями, раз пять сделала глубокий вдох и выдох… Она не была готова к таким жизненным потрясениям, ведь с ней ничего и никогда не происходило, а тут… Вдох… Выдох.       — Я согласна! — воскликнула она.       — Отлично! — вздохнул с облегчением Фьюрри.       Потом он немного отодвинулся и начал рыться в ящиках. Поковырялся в одном, потом в другом… И наконец, нашёл, что искал. Прямо перед мисс Шерман он положил маленькую чёрную кожаную книжечку, чуть больше паспорта по размеру. И взглядом указал на неё. Девушка взяла её в руки и открыла.       — Это удостоверение означает, что ты числишься в Академии ЩИТа. — с улыбкой проговорил Фьюрри, — Однако ты не будешь заниматься в Академии. В углу есть значок солнца, это означает, что ты из одарённых. Это будет давать тебе некоторые привилегии как в обычной жизни, так и среди агентов. У каждого агента есть свой куратор, если, конечно, ты не учишься в Академии, там учащихся объединяют в группы. У каждого агента-одарённого есть свой куратор. Куратор направляет его и обучает, чему может.       — А кто будет моим куратором? — спросила Элизабет, сияя от счастья.       — Я дам распоряжение, и тебе назначат куратора. — сказал Фьюрри, — Я не особо на это влияю. Так что не могу ничего обещать.       — Ничего. — кивнула она, — Я доверяю вашим специалистам. Да, кстати, могу я уже домой пойти? Мне просто ещё уроки делать.       — Да, конечно. — кивнул директор, — Агент Бартон проводит тебя. Завтра ты узнаешь, что будет дальше.       — Хорошо, спасибо. До свидания, директор. — легко отдала честь Шерман.       — До свидания, агент Шерман. — улыбнулся он.       Элизабет вышла. С той стороны двери её встретил брат. Они с напарницей были весьма взволнованы и хотели знать всё и сразу. На девушку посыпались рекой вопросы.       — Так-так-так. — сказала она громко, останавливая поток слов жестом, — Давайте по очереди. Кто первый?       — Что ты ответила? — спросил Бартон.       — Я согласилась. — ответила Элизабет, улыбаясь.       — Да! — воскликнули хором Романова и Бартон и дали друг другу «пять».       — Я знал! — улыбнулся Бартон.       — В общем, я завтра узнаю, что будет дальше. — продолжала она, — Мне назначат время обследования и дадут куратора.       — Здорово. — обнял свою найденную сестру Бартон, — Давай я отвезу тебя домой.       Они вышли и сели в машину, обычную и не особо заметную машину чёрного цвета. На лице агента Бартона изобразилось счастье. Все эти годы он знал, что где-то там есть его маленькая сестрёнка, которая живёт и даже не знает, что у неё есть брат, с нетерпением ждущий встречи с ней. Никто не знал, что он смотрел на каждую девочку, пытаясь найти тот самый родной взгляд, он знал, что, когда увидит, сразу узнает, точно поймёт, что это она. И в тот самый момент, когда она подняла руку, он это почувствовал, он знал, он видел — это она. Неужели? Пятнадцать лет ожидания, и вот она, такая яркая, такая своеобразная, такая красивая. Он не знает, что она за человек, какова она, он почти ничего о ней не знает, но он уже любит её, всем сердцем, всей душой. Эта связь… Связь брата с сестрой больше не мучает его, не рвёт его душу на кусочки. А теперь, когда она ещё и приняла предложение Фьюрри, они смогут быть вместе, видеться хоть каждый день. Он нашёл её.       Элизабет сидела рядом и молчала. Она смотрела на пролетающие мимо окна деревья и пыталась осмыслить всё, что с ней произошло за сегодняшний день. Кто она теперь? Не тот человек, которым она была все свои пятнадцать лет жизни, она необычная девочка, обречённая на скучную жизнь. Теперь всё иначе. Она одарённая. Она агент Элизабет Рэй Шерман. И у неё есть брат. Клинт Бартон — её старший брат. Вот кого ей всё время не хватало, она всё искала кого-то, но кого? Она не знала. А теперь всё стало ясно. Вот он. Она не знала сначала, верить ему или нет, но в какой-то момент, она не знает, когда именно, она поняла, что это правда. Он для неё совершенно незнакомый человек, но она его любит. Знает, что и он любит её. Она чувствует это.       — Так, теперь ты одна из нас. — нелепо попытался начать разговор Клинт.       — Да. — улыбнулась она, оторвавшись от размышлений.       — Ну, как у тебя дела?       — Теперь — просто замечательно. — усмехнулась она.       — А до этого? — поинтересовался он.       — Да тоже не плохо было. — почесала затылок новоиспечённая агент.       — Как ты учишься?       — Да вроде не плохо. — прикинула она, — Я думала бы сменить школу, но теперь мне это ни к чему, я уже получу все нужные мне знания и работу, так что, можно сказать, теперь я чувствую себя в своей тарелке.       — Ну… Я рад. — думал, как бы продолжить разговор Клинт, — Может как-нибудь прогуляемся вместе, просто поболтаем, может где-нибудь посидим?       — Знаешь, а я с удовольствием. — дружески пихнула брата Элизабет.       — Хорошо. Это здорово. А как мне к тебе обращаться?       — А как тебе нравится?       — Как тебе «Лиззи»?       — Мне нравится. — улыбнулась она шире, — Называй на здоровье. Я так понимаю, что мы завтра увидимся?       — Да, директор Фьюрри сказал, что я должен буду передать тебе всю информацию. — кивнул он, заворачивая к подъезду Элизабет, — Так что завтра после уроков я заскочу к тебе в школу. Только, послушай, не выдавай своего имени пока никому, хорошо?       — Да, хорошо. Но если я захочу, я же смогу поменять документы? <      — Конечно, только с разрешения Фьюрри.       — Да, я понимаю. — сказала она, уже открывая дверь машины, — Что же, тогда до завтра?       — До завтра, сестрёнка.       Они обнялись, и Элизабет направилась домой, делать уроки.       

Глава 3: Карты на стол.

      Было трудно весь вечер не говорить маме, что произошло сегодня в жизни нашей героини, но она заставила себя молчать. Каждый раз, когда мама называла Элизабет по имени, она вздрагивала. Её имя Элизабет Шерман, как мама умудрялась столько времени не только не вспоминать прошлое, но и врать о нём? И столько лет, целых пятнадцать, врать обо всём и всем? Мама… Анжела Бартон…. А не Виктория Шумова… Как же?.. Всё ради неё, ради дочки…       Всю ночь она не могла уснуть. Её мучали мысли и постоянные вопросы «что, если.». Мысли путались так, что аж болела голова. Она не знала, куда деться. Теперь она агент, она приняла решение. Но правильное ли оно? Не ошиблась ли она? Господи, ну почему же всё так сложно?!       Она даже вставала, ходила по комнате взад, вперёд. Элизабет хотела всё сказать маме, сейчас она нужна была ей, как никогда. Лиз стояла перед окном, закрыв руками рот. Её жизнь перевернулась с ног на голову, вчера она этого не понимала, но сейчас… Она поняла. Всё путалось, она не знала, у кого спросить, с кем посоветоваться… Кроме мамы, она не могла никому сказать, но сейчас нельзя было говорить и ей. А папа? Нет. Не стоит. Что делать? «Нет, дура, только не плачь. Ты же агент, ты должна быть сильной. Ты справишься, ты думала, спрашивала и решила. Сама. Ты этого хочешь. Тогда зачем ты ревёшь? Прекрати.» — говорила она себе. Через некоторое время, ей наконец удалось уговорить себя лечь спать.       Утром она проснулась счастливая. Она знала, что сегодня будет замечательный день. Просто чувствовала. Её душа пела. Она оделась, собралась, накрасилась и пошла в школу.       Это был обычный день, обычные уроки, обычные люди. Но не для Элизабет. Сегодня она ничего не боялась, и вся сияла, освещая тем самым всё вокруг себя. Чудеса случаются. Действительно случаются. Теперь вся эта её вера в чудо стала реальной.       После третьего урока ей на телефон пришла смс-ка от Клинта. Он сказал, что заберёт её сегодня после уроков, и осмотр назначили на сегодня. Элизабет улыбнулась шире. Весь день девочка размышляла о том, что ей предстоит сегодня. У неё были «отклонения», как она поняла, но ведь больше ничего не ясно. Что за «отклонения»? Физические? Психологические? Энергетические? И вообще, если так, то почему она не замечала странностей? Что стоит ждать от этого всего? Будет ли она как супергерой из комиксов или просто пропишут принимать витамины? Загадки, вопросы, путаница, как в тумане всё. Будто она находится в тёмной комнате, и ищет фонарик, который точно лежит где-то недалеко, но найти не может. Её голова разрывалась, а слова учителей не могли прорваться сквозь шум мыслей. В этот момент она была так одинока, как не была никогда, она не могла ничего сказать даже Лине — лучшей подруге, она обещала Клинту… Господи, знал бы кто-нибудь, как ей сейчас нужна Лина. Они всегда были честны друг с другом, всегда делились всем, чем хотели, от важных секретов до мелочей, но не сейчас… Нужно молчать.       День прошёл быстро, у её класса было всего пять уроков сегодня. Выходя из школы, она увидела крутую чёрную тачку перед входом. Около неё стоял Клинт. Он помахал сестре, а она ему. Одноклассники Элизабет покосились на них и стали наблюдать. Неужели они так ничего и не скажут ей в школе?       — Приветствую, агент Бартон. — шутливо сказала она.       — И вам доброго дня, агент Шерман. — ответил он, улыбаясь.       Они сели в машину и направились в то же самое здание, в штаб, проще говоря. Приехали они быстрее, чем в первый раз. Вышли и направились к лифту, только на этот раз они не поднимались, а спускались. Благодаря тому, что лифт был прозрачным, Элизабет могла увидеть нереально большое помещение под землёй. Это было что-то вроде тайного бункера, с места Элизабет можно было видеть необычные маленькие самолёты, целую дюжину, наверное, и кучу людей, арсенал с неимоверным количеством разнообразного оружия (она не плохо в нём разбиралась, как минимум по играм).       — Что это за место? — вырвалось у неё.       — Здесь много мест. — ответил он, — Но если проще, то подвал.       — Расскажи мне.       — Вот там стоят квинджеты — мини-самолёты высокой мощностью, оснащённые самой современной техникой, они даже имеют способность «Хамелеон». А вот там, — он указал на склад оружия, — наш основной арсенал в этом штабе. Там находится самое разнообразное оружие, включая наши личные разработки. Там находится медицинский пункт, а вот там лаборатория. Нам, кстати, туда. — пояснил он и указал в другую сторону, — А вот там спортзал, для спец. тренировок, а рядом бункер для испытания оружия и… Способностей.       — И туда тоже мы пойдём? — спросила она.       — Возможно, скорее всего. Всё зависит от тебя.       Лифт остановился, и они вышли посреди этого огромного помещения. Лиз не могла не открыть рот при виде всего этого так близко. Она чуть было не напоролась на человека, просто завязывающего шнурки.       — А какие есть виды сил? Знаешь? — поинтересовалась она, всё ещё оглядывая помещение.       — Ну, если честно, я не очень в этой всей теоретической фигне разбираюсь, мне важнее практика и польза, а всё остальное для меня лишнее. — пожал плечами Бартон.       — Разберёмся, короче.       — Вот это правильный подход. Сразу понятно — родня. — улыбнулся он и повесил руку на плечо сестре.       Они направились к одному из здешних помещений. Белая дверь открылась, и они вошли в самую крутую лабораторию, которую только могла себе вообразить Элизабет: множество всякого сложного и разнообразного оборудования, пробирочки, стаканчики, колбы, банки, всякие контейнеры и многие другие приблуды.       На входе их встретила милая женщина самой обычной внешности, вот только глаза у неё были какие-то неестественно большие, как у детских врачей-женщин. Это всегда их делало безобидными и какими-то глупыми.       — Здравствуйте! — поздоровалась она неожиданно звонко, — Я так понимаю, агент Шерман?       — Верно, мэм. — кивнула Лиз.       — Можете звать меня Ситинс, агент. Прошу за мной. — снова улыбнулась женщина.       Брат и сестра послушно двинулись за ней. Но идти далеко не пришлось. Они прошли пару метров и оказались в… «отсеке» между столами, где Ситинс и агентов ждали лаборанты, или, как их мысленно охарактеризовала Лиз, «несколько пар подручных перчаток». Женщина взглядом указала на стул.       — И что теперь? — спросила девочка, после того, как села.       — Мы проведём несколько анализов, казалось бы, обычных, но через наши высокотехнологические приборы. У них несколько другая цель, нежели в обычных мед. лабораториях. — с улыбкой ответила Ситинс, натягивая перчатки, — Но, к сожалению, я вынуждена попросить агента Бартона выйти, пожалуйста.       — А какие анализы? — голос Лиззи дрожал от волнения, после того, как Клинт вышел, она поняла, что нереально боится. Она забыла о всей своей крутости, она стала просто напуганным подростком.       — Не волнуйся, ничего сложного. Мы возьмём у тебя на анализ кровь, ушную серу, немного волос, ноготь, слюну, померяем температуру, проведём несколько физических, психологических, а затем и магнитно-электрических анализов. Это не очень долго, больше сорока минут вряд ли это займёт.       И действительно, через тридцать восемь с половиной минут Элизабет покинула лабораторию. Встретив её, Клинт решил убить время до появления результатов, показав сестре арсенал, он был уверен, что ей понравится. И он угадал.       Видели бы вы её блестящие глаза, когда он рассказывал ей про ту или иную пушку. Вот она — близость брата и сестры, они знакомы несколько дней, а он уже чувствует её. Он знает, что они похожи. Не всем братьям и сёстрам везёт так, как этим двоим. Они будто вошли в резонанс, играя на одной частоте. Оба обрели то, о чём и мечтать не могли. Через час они уже сидели на лавочке и обсуждали любимые книги и фильмы, говорили о предпочтениях и вкусах. Лиззи забыла про все анализы, она просто была счастлива, что у неё есть Клинт. Мечта о старшем брате считается несбыточной, но вот она сбылась. Что бы кто ни говорил, а мечты сбываются.       Их чудесную беседу прервал лаборант, высунувшийся из-за стеклянной двери лаборатории. Он знаком руки пригласил их пройти за ним, что со стороны выглядело весьма неэтично.       И вот они встретились с Ситинс, которая всё также жутко улыбалась. Она поправила очки на переносице и предложила агентам сесть на стоящие перед ней белые табуретки.       — Итак, признаюсь, я удивлена. — пожала плечами женщина, — Я не ожидала столь разнообразных интересностей. Ну, были вещи, которые меня не удивили: невероятно крепкие ногти, абсолютно здоровые волосы, и это при твоём-то цвете, даже не секутся, ну и состав слюны отклоняется от человеческого, а мышцы находятся в стабильном тонусе — это не удивительно. Тут полное совпадение с агентом Бартоном, твоим братом. — агенты довольно переглянулись, — Но это ещё не всё. У тебя очень сильное и неоднородное магнитное поле, а также в твоей крови я нашла неизвестные мне клетки и не один вид клеток. В общем, я протестировала, все образцы в разных средах, и узнала, что они абсолютно устойчивы к огню. Повторюсь — абсолютно. Все анализы выявили, что в тебе живёт огромная потенциальная энергия, которая ищет выхода.       — К-какая энергия? — дрожащими губами пролепетала Элизабет.       — Честно говоря, я могу только предполагать. — пожала плечами Ситинс, — Но я хочу спросить: не замечала ли ты за собой что-либо не обычное в последнее время? Это может быть мелочь. Сбои техники, перепады температуры, что угодно.       — Да. — глаза неформалки распахнулись прилично шире обычного, — Ведь и правда. И сбои техники, и перепады температуры. Было.       — Энергия внутри тебя слишком долго не имела выхода, она и без того огромна, а ты ещё всю жизнь держишь её взаперти. Её нужно выпустить, и лучше ты это сделаешь сейчас, чем она потом вырвется бесконтрольно. Согласна? — девочка кивнула.       — Постойте, а не многовато ли сразу? — встал с табуретки Бартон, — Ей только пятнадцать, не слишком ли много всего за раз? Она только что узнала…       — Агент Бартон, я всё понимаю. Поэтому предоставляю принимать это решение агенту Шерман самостоятельно. — подняла брови учёная.       — Клинт, всё хорошо. — улыбнулась она, — Я хочу это сделать сегодня. Хочу знать, кто я. Я не хочу провести эту ночь без сна, а следующий день без намёка на внимание. Я хочу знать, хочу понять, хочу увидеть. Овладеть. Давайте сделаем это, Ситинс.       — Ты уверена? — переспросил Клинт у сестры, — Лиззи, я волнуюсь, как бы чего не случилось с тобой.       — Я понимаю, но я уверена. Спасибо, что беспокоишься обо мне. — агент ещё раз кивнула учёной и они вышли.       Бартон и Шерман сразу направились в бункер. Они зашли в комнату с оборудованием для управления зоной испытаний: колонки, рычаги, микрофоны и стекло, через которое видно всю зону. Клинт достал какие-то бледно-зелёные кружочки из ящика и подошёл к сестре:       — Это датчики, они будут следить за твоим состоянием и давать сигналы на этот монитор. — он наклеил их на плечи, лоб, спину и живот сестры, — Ну вот, Лиззи, сегодня с тобой произойдёт что-то незабываемое. Что-то, о чём ты могла только мечтать, до этого дня.       — Я терпеть не могу это говорить, но мне чертовски страшно. — призналась Элизабет, — Я не помню, чтобы когда-нибудь так боялась.       — Я тут. — он обнял её, — Послушай, я знаю, что это не снимет твоего страха, но я хочу сказать. Я уже несколько лет знаю о тебе, и все эти несколько лет я люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю, Клинт. — еле слышно пролепетала Лиззи.       Пришла Ситинс, но не одна, следом за ней пришла и агент Романова.       — Наташа? Что ты тут делаешь? — удивлённо и также дрожащим голосом пролепетала девочка.       — Я узнала, что вы пошли в бункер, когда хотела навестить вас в лаборатории, узнать, как у вас дела. Всё таки, ты сестра моего лучшего друга, как ни как. — мягко улыбнулась рыжая, — Неужели в тебе есть что-то большее, чем в Клинте?       — Я… я не знаю. Не знаю. — она опустила взгляд. Что происходит? Боже. Она не могла понять, мысли вдруг спутались в её голове. Но неожиданно для самой себя Элизабет удалось ухватиться за свою бойкую натуру и запутаться в этой паутине, — Я здесь, чтобы это выяснить. Привет, Ситинс, всё готово?       — Да, я готова. — кивнула женщина, держа в руке шприц, — Этот катализатор действует быстро, в течении пяти минут, так что, как только я вколю его, тебе нужно будет немедленно пройти в зону испытаний. И я не шучу, немедленно.       — Это как с быстродействующим слабительным. — попыталась себя ободрить неформалка.       — Ха-ха, ну можно и так сказать. — как-то искусственно усмехнулась Ситинс.       — Хватит, разговоров, мы тянем время! Колите уже! — не выдержала Элизабет и протянула вперёд левую руку, мгновенно отдёрнув рукав.       Ситинс не стала раздумывать и открыла шприц. Вещество зеленоватого оттенка исчезло в вене подростка. Сжав всю свою волю в кулак, агент Шерман вышла в испытательную зону бункера и закрыла за собой железную дверь (Или из чего эти двери делают?). Зал был огромный, такой огромный, что Лиз приоткрыла рот, глядя на потолок. На расстоянии одной трети длины всего помещения от окна обзора был нарисован белый крест на бежевом полу — девочка встала на него и повернулась к наблюдающим за ней.       — Готова? — раздался голос Бартона из колонок.       — К этому нельзя быть готовой. — робко улыбнулась она.       (Halestorm — I Am The Fire) Тут она почувствовала что-то неладное. Что-то происходило. Какое ноющее чувство пронзило всё её тело. Вены Лиз напряглись, сердце стало биться быстрее. Будто что-то росло внутри и рвалось наружу, скребло по стенам своими обжигающими когтями. Девочка обхватила себя руками, ей хотелось сломаться, сложиться пополам, как бывает, когда сильно болит живот. На лице её изобразилось напряжение и мука. И вдруг, какая-то часть неё поняла, что нужно отпустить, дать этому сделать то, что оно хочет. И она отпустила.       В этот момент Элизабет наполнила льющаяся через край энергия, она выпрямилась, будто внезапно на неё нахлынуло вдохновение и адреналин. Лампы в комнате начали мерцать, а две из них даже лопнули. Но теперь посмотрите на глаза этой удивительной девочки… Её от природы голубые глаза наполнились лазурным светом и сияли, излучая красоту и мощь.       Но это был не конец. Что-то ещё рвалось наружу. Оно разливалась лавой по венам и жаром по коже. И это что-то было сильнее, огромней, беспощадней. Лиз снова скрутило, на её лице изобразилась мука. Руки сжались в кулаки, ногти вонзились в ладони. Но девочке удалось совладать с собой, и она разжала кулаки…       И вот высвободился жар, её руки вспыхнули огнём. В глазах смешалось пламя и лазурный свет. Лиз не могла ничего подумать, она просто рассматривала руки, объятые пламенем, которое является частью её самой. Но жар не утих, он по-прежнему рвался наружу, и огонь распространился по всему телу девочки, не сжигая ни одежды, ни волос. Что-то огромной силы искало выход наружу, и Элизабет съёжилась, подогнула колени и обхватила своё пылающее тело огненными руками. Но это что-то вырвалось, и поток огня огромной силы охватил комнату, пламя заполнило всё помещение, а девочка стояла в самом эпицентре… Нет, была эпицентром.       В один миг, пламя иссякло, и девочка, потерявшись в сознании, упала на пол, абсолютно обессиленная. Клинт судорожно бросил всё и выбежал в бункер. Его крупные грубые руки ощупывали неподвижное лицо сестры. Подоспев, Наташа и Ситинс тут же пощупали пульс. Всё в порядке — она жива.              

Глава 3: Осознание.

      Длинные выкрашенные чёрной тушью ресницы стали колыхаться, а брови ёрзать, и вот, наконец, глаза открылись, озарив своей голубизной лица присутствующих. Клинт и Наташа в мгновение сменили мрачность улыбкой. Рука рыжей напарницы опустилась на напряжённое плечо беспокойного брата.       — Лиззи! — воскликнул он, — Как я рад, что ты очнулась!       — Привет. — тихо, но уверено произнесла вновь пробудившаяся, — Что случилось?       — Ты упала в обморок, видимо энергия, что ты выпустила, обессилила тебя на время. — улыбнулась ей Наташа, — Как ты себя сейчас чувствуешь?       — Чудесно, будто немного не выспалась, а так — всё прекрасно. — ответила Элизабет, пожав плечами, — Я и правда это сделала? Я действительно… Мне не приснилось? Это правда произошло со мной?       — Да. — кивнул Клинт, — Лиззи, ты обладаешь невероятной силой. Уверен, ты и мечтать не могла об этом.       — Это уж точно. — она сползла с кушетки в кабинете Ситинс на пол и скрестила руки на груди, — Что теперь? <      — Я доложу обо всём директору Фьюрри и согласую дальнейшие действия. Но я должен попросить тебя, Лиззи, никому ничего не говорить. Пока я не поговорю с директором, я спрошу его о возможности рассказать об этом. Но пока… Слушай, тебе нужно держать это дело под контролем. — очень серьёзно и профессионально произнёс агент Бартон, — Не призывай огонь просто так, если не уверена, что сможешь его удержать.       — Да, хорошо, я поняла. — кивнула агент Шерман.       — Не волнуйся, просто сначала тебе нужно овладеть своими силами, поэтому мы вынуждены просить тебя держать всё в узде. — мягко и с теплом произнесла агент Романова.       Агенты отвезли её домой. Был уже вечер, но мамы ещё не было дома. Уроков много не задавали, так что Элизабет могла полностью сосредоточиться на том, что произошло. Да и не думаю, что домашнее задание могло её отвлечь от этих мыслей.       Дома её встретил верный пёс, он прыгал на Элизабет, вилял хвостом. Девочка швырнула ботинки на полку, а куртку на крючок и пошла в свою комнату. С усталостью и скрипом, она села на кровать. И заплакала. Слёзы просто реками текли из глаз — это произошло с ней, не может быть, не может быть. Счастье окатило её неожиданно и быстро, такого никогда не случалось, да и не могло случиться. Огненная рассматривала свои руки, потирала их. Как такое возможно? Но стоило ей поймать идею за хвост, как та исполнилась: мысли собрались в кучу, и рука Элизабет снова вспыхнула. Пламя не жгло её, оно было родное, опасное, но не для Лиз. По желанию, оно потухло. Это было правдой, настоящей, не сказкой, а реальностью. «Я не боюсь огня. Я могу им управлять. Это восхитительно! Это невозможно! Но вот — это так. Боже… Я…». Она не знала, что чувствовала. Это было чудо, самое настоящее, ведь с ней произошло то, что не могло произойти, как она думала. То, что случается с девчонками из мультфильмов и фантастических блокбастеров, но не с реальными людьми, нет. Кишащие вопросами мысли каменным грузом упали на плечи девочки, и она снова заплакала.       Когда мама пришла домой, Элизабет удалось собраться и сделать вид, что ничего не произошло. Конечно, мать не обманешь, но ей нужно было только протянуть несколько дней, ничего не объясняя. Только несколько самых трудных дней в её жизни.       После обычного вечера за домашней работой и книгой, ничего не должно было вызвать подозрений со стороны матери. Но стоило ей уйти спать, как валун мыслей снова рухнул на Элизабет. Это действительно сложно — перестать думать о самом невероятном событии твоей жизни, и она не могла отпустить эти мысли.       Ночь прошла тревожно. Дорогая Лиз ворочалась и не могла сомкнуть глаз. Её сердце не переставало биться бешенным бегом. <      Это невозможно.       Это шок.       Это невероятно.       Это чудо.       Мир этой простой девочки-подростка вдруг стал необъятно велик, безграничен и неизведан. Для неё всегда было в мире нечто скрытое от глаз, но вот это непознанное ворвалось в её собственную жизнь и перевернуло с ног на голову, сделало её особенной. И теперь она знает это. Она особенная. Каждый подросток мечтает быть особенным, и вот она действительно такая.       Невероятно.       В школе Элизабет совсем не уделяла внимания предметам и одноклассникам. Все её мысли были посвящены только одному — новому открытию. Класс у неформалки был не очень дружный, но и не прям таки злой. Однако находились и задиры, которые обзывали её «чудилой» или того хуже. Обычно это был один идиот — Саша. Наверное, издевательство было целью его жизни, потому что он делал это с самого первого дня в школе. И его любимым объектом была именно Лиз, потому что выглядела она особенно — красные волосы, пирсинг в ушах. И сегодняшний день не стал исключением.       На одной из перемен Лиз отстранённо сидела на подоконнике, пока все её одноклассники общались и шутили. И вот Саша-придурок решил, что это удачный момент, чтобы посмеяться.       — Эй, ты! Стрёмная! — завопил этот худощавый утырок в сторону Элизабет, — Что, поняла, что стоит сторониться нормальных людей, что тебе с нами не место?       — Отвали. — проборматала Элизабет. Ей совершенно не нравилось вести с ним какие-либо разговоры, потому что она не собиралась тратить своё время на понижение интеллектуальности своих шуток.       — Ой, что такое? Уродина обиделась? — он не унимался.       Лиз почувствовала, что по её телу разливался жар, по венам как будто бы текла кипящая магма. Она злилась, этот идиот бесил её своей глупостью и назойливостью, разобраться с ним — ничто, тем более теперь. Уголки её губ юркнули вверх. Вены на руках девочки начали едва заметно просвечивать огненным светом сквозь кожу, но придурок не заметил.       — Прекратишь ты когда-нибудь или нет?! — они стояли друг напротив друга. Обстановка накалялась в буквальном смысле, если бы рука Элизабет коснулась сейчас Саши, скорее всего, остался бы след или ожог. Она подошла ближе, желая поставить его на место, но в какой-то момент поняла… — Нет, ты того не стоишь.       — Что-что?       — Ты глуп, хвастлив и эгоистичен. — продолжала девочка-неформал, — Просто ты — пустое место. Ты утверждаешься за счёт издевательств над другими, но сам ты ничего не стоишь. Ты думаешь, что обижаешь меня, издеваясь над моей внешностью, но открою тебе тайну: я в восторге от своей внешности, и ты на это не повлияешь. Ты худой и лёгкий, мне ничего не стоит разнести тебя в пух и прах, но твои шутки не менялись с начальной школы, так почему я должна тратить свою энергию и время на тебя? Могу тебе пообещать, я больше никогда не среагирую на твои глупости.       Сказав это, неформалка спрыгнула с подоконника и направилась в класс, задев по дороге плечом плечо задиры. Она была довольна собой, но в то же время напугана, потому что сдерживать пламя было сложнее, чем ей казалось. Ей ничего не стоило испепелить его, но как же можно?.. Сейчас Элизабет осознала, что она может сделать: только лишь по желанию её огонь может убить тысячи людей, разрушить сотни зданий, сжечь леса, расплавить железо, испарить океан. Эта мощь и страх наполнили её, но испуг с её лица прогнала ответственность. Девочка поняла, что теперь на ней лежит ответственность не только за свою жизнь, но и за жизнь других. С такой силой каждый может творить всё, что ему заблагорассудится, но не Элизабет, она сделает всё, чтобы не дать власти лишить себя границ.       

Глава 4: Приглашение за кулисы.

      Около двух дней было затишье. Не звонков, не встреч — ничего. Никаких вестей от Клинта и Наташи. И Элизабет практически научилась жить с мыслью о том, кто она, и делать вид, что всё по-прежнему, что ничего не произошло.       Но вот сегодня, после школы она увидела машину ЩИТ’а. Увидев сестру, Клинт вышел из машины и предложил ей сесть, молча открыв дверь с другой стороны. Ничего не сказав, девочка села в машину.       — Как твои дела?       — Привыкаю потихоньку. — улыбнулась она.       — У меня для тебя новости. — с улыбкой сказал Клинт, — Директор Фьюрри разрешил обо всём рассказать двум людям: близкому родственнику и одному надёжному другу. Только ты должна быть уверена, что эта информация не распространится дальше.       — Ура-ура-ура! — теперь тайна может быть раскрыта, самое трудное — это не иметь возможности ни с кем поделиться, — Спасибо, Клинт. <      — Так же Фьюрри сказал, что после того, как ты пройдёшь подготовку, вопрос о конфиденциальности будет твоим личным делом, но сама понимаешь, что лучше, если твои… способности останутся недоступными для широкой публики.       — Да, конечно. — кивнула Элизабет. Тут в голове, словно удар током, родилась мысль. Мурашки побежали по телу девочки. — Клинт… Теперь можно всё рассказать маме.       — Да, ты можешь. — он кивнул.       — Нет, ты не понимаешь. Не я, мы. Мы можем рассказать всё.       Клинт замер. Сердце брата забилось быстрее, в ушах зазвенело, он сжал руку сестры так крепко, что её губы покривились. Его широко распахнутые серые глаза заблестели, отражая блёклое и будничное небо Питера. Серьёзность соскользнула с его лица и испарилась на полу машины, остался только ужас. Руки вдруг похолодели, будто кровоток перестал выполнять свою работу.       — Но я…       — Клинт! Ты мой брат! Ты её сын. Я думаю, есть все причины, чтобы рассказать ей. Мама имеет право знать.       — Но как я могу… Я же… Она… Я не могу.       — Я сама, Клинт, я скажу. Просто пошли со мной.       Они поехали к дому девочки, которая даже имени своего когда-то не знала. Клинт обеими руками вцепился в руль и не мог отпустить, ему хотелось обнять маму, прижать её к груди, прикоснуться к ней, посмотреть в глаза, цвета которых он даже не знал, услышать её голос, которого никогда не слышал, он хотел, чтобы она произнесла его имя и назвала его сыном. Но как мог он желать этого, если его никогда не было рядом, если он был её сыном лишь по крови? Как он мог мечтать о том, чтобы она снова приняла его в семью? Как мог желать материнской любви? Но он желал.       Больше всего на свете.       Лестница казалась такой длинной и одновременно такой короткой. Он шагал медленно, но казалось, что идёт слишком быстро. Комок в горле не давал дышать. Ноги отказывались идти, но в то же время безумно хотели. Но вот она… Дверь. Обычная. Ничем не отличающаяся от сотни других. Но особенная… Та самая…       Звон ключей, и Элизабет переступает порог тихо отворившейся двери. Клинт, не понимая своих действий, следует прямо за сестрой, тянущей его за руку. И вот они уже в узком коридоре.       — Мама! — как гром раздался голос сестры.       И она пришла. Небольшого роста, улыбающееся лицо, волосы в пучке, сама в халате, уже отмеченном следами готовки. Её волшебные карие глаза изумились, увидев в прихожей незнакомого мужчину.       — Кто это, Рита?       — Мам, я должна тебе кое-что сказать. И прошу тебя, постарайся услышать меня и поверить мне. — сказала Элизабет, взяв маму за руки, которые та безуспешно пыталась скрестить на груди, — Послушай меня. Этого парня зовут Клинт… Бартон…       — Бартон? — лицо женщины обмякло и побледнело.       — Да, мама, Бартон. Клинт Бартон. Это мой брат… Твой сын.       (Lisa — Hallelujah (Acoustic Version)) Элизабет отпустила руки мамы и отошла в сторону. Мама сначала не могла оторвать взгляд от дочери, но с дрожью и страхом медленно и прерывисто посмотрела на Клинта. Он прятал взгляд, считая себя недостойным даже смотреть ей в глаза, ведь он даже имя не своё носил, его назвала не мать. Но вот он здесь — прямо под взглядом самого важного человека в его жизни, человека, который считал его мёртвым всю его жизнь, человека, которого ему так не хватало.       И вот она подошла ближе, и он не смог. Серые, но вдруг озарившиеся лазурью глаза встретились с этими испуганными и удивлёнными карими глазами, которые смотрели куда-то глубоко, в самое ядро души. И всё замерло. Время, пространство, все люди и существа во вселенной, дыхание застыло, остался только взгляд. Всё застряло между двумя ударами сердца.       Но вдруг глаза женщины забегали. Они коснулись каждого волоса на голове, каждой черты его лица, каждого изгиба его носа и каждой реснички его глаз, ни одна морщинка его губ или складка век не была оставленная без пристального и удивлённого взгляда.       Вдруг дыхание мамы участилось, лицо искривилось в осознании, обёрнутом в боль и пронизанном счастьем. Маленькие прекрасные руки коснулись её губ, желая прикоснуться к осознанию, поймать его дыхание. И вот эти же нежные и любящие руки протянулись к сыну, и она обняла его. Не понимая сначала, наполненные слезами серо-голубые глаза широко распахнулись, но тут же зажмурились, а руки крепко прижали к себе самого важного и родного человека.       Глядя на это, Элизабет не могла не плакать, как и все в этой комнате, она и не пыталась сдерживать слёзы. Через несколько мгновений мама разжала объятия и пригласила дочь обняться вместе. И вот семья воссоединилась. Они стояли и плакали, полные счастья.       С этого момента всё пошло по-другому. Элизабет рассказала маме о своих силах, о ЩИТе и о том, что знает всё. К этому мать отнеслась как к тому, что знаешь, что произойдёт, но всё же надеешься, что не случится. Но всё было просто великолепно. Теперь всё наладится.              Но вот и воскресенье. День, когда Лиз должна была встретиться с Линой, лучшей подругой, и всё ей рассказать. Наступил нужный час, и вот она уже смотрит на окно комнаты своей подруги из её двора. Она вошла в подъезд и поднялась по лестнице до нужной двери.       — Привет!       — Привет.       Они обнялись. Лина была низкого роста, ниже, чем наша героиня. У неё было круглое лицо и большими светло-зелёными глазами. Её каре было нежно-розового цвета, едва заметного при этом освещении. Она была миленькой и выглядела хрупко. Но на не такая, какая может показаться на первый взгляд.       Они прошли в комнату. И Лина непринуждённо предложила Рите посидеть и полазать на сайтах знакомств, как она это делала всегда, или фильм посмотреть. Но Лиз была настроена провести время иначе. Её тело тяжело опустилось на кровать подруги, и она произнесла:       — Лина, мне нужно кое-что тебе рассказать. Кое-что важное.       — Ну-ка, и что же? — сменив выражение лица, подруга повернулась к Лиз, и насторожено посмотрела ей в глаза.       — Это должно остаться только между нами, это секрет и очень важный. — с расстановкой и чёткой дикцией произнесла она, — Я знаю, что могу доверять тебе, но просто ты должна знать, что я могу поделиться этим только с двумя людьми. Я поделилась с мамой. Второй человек — это ты. Это очень важно.       — Хорошо, я поняла. Рассказывай, Марго. — кивнула Лина.       — Неделю назад я кое-что узнала о себе, о чём совершенно не подозревала всю свою недолгую жизнь. — глубокий вздох, — Меня зовут не Маргарита Шумова.       — Что-о-о?       — Меня зовут Элизабет Рэй Шерман, я родилась в Кардиффе.       — Стой! Как такое может быть? Почему… — хотела было начать расспросы Лина, но подруга её остановила.       — При моём рождении были обнаружены некоторые отклонения, и одна организация — ЩИТ — спрятала меня и мою семью…       — Какие отклонения?! Что-о-о???       — До этого ещё дойдём. Но есть ещё кое-что интересное. Ко мне в школу пришли два агента, одного из них звали Клинт Бартон. Бартон — это настоящая фамилия моего отца. Оказалось, что Клинт мой старший брат, которого считали умершим ещё в младенчестве.       — Что за ***? Как это вообще, *****, возможно?!       — Я не знаю, но это далеко не самое невообразимое. — Лиз снова вздохнула тяжело, всё её существо дрожало, — Ты спрашивала про отклонения… Так вот, я постараюсь тебе сейчас показать нечто удивительное и прекрасное, но пугающее. Готова?       — Давай.       Элизабет закатала рукав своей кофты и вытянула вперёд сжатую в кулак руку. Снова из глубины её существа по рукам разлился жар, и как только девочка раскрыла руку, та вспыхнула. Лина дёрнулась и раскрыла рот от изумления. Но Лиз закрыла руку, и огонь тут же потух.       — Теперь я агент ЩИТа… — хотела было что-то сказать Элизабет, но не смогла, она увидела лицо Лины, которое не меняло своего выражения с того момента, как появился огонь. — Ты что-нибудь скажешь?       — Я… — подруга всё ещё была в шоке от произошедшего, ей было сложно выйти и оцепенения, — Да это, мать твою, круто!!!       На лице нашей героини распустилась улыбка, сердце перестало сжиматься, а лёгкие снова разрешили воздуху свободно входить и выходить. Лиз тут же бросилась подруге на шею, это облегчение сделало её поистине счастливой. Теперь она точно знает, что их дружба на века.       

Глава 5: Обучение.

      Теперь всё станет по-другому, теперь начнётся жизнь, о которой Рита могла только мечтать, а Элизабет будет ею жить. Дни в школе были для неё теперь забавой, она чувствовала себя как героиня какого-нибудь мультфильма, как, например, «Ким пять с плюсом»: в школе обычная неприметная девчонка, а на самом деле первоклассная шпионка. Это тешило подростковое самолюбие девочки.       И вот настал этот долгожданный день. Клинт приехал за ней на чёрном седане и ждал, оперевшись на водительскую дверь автомобиля, когда Лиз завершила свой сегодняшний школьный день.       — Привет! — неформалка подбежала к брату и обняла его, светясь от солнечной улыбки.       — Привет, детка. Садись.       Разжав объятия, Клинт великодушно и галантно открыл перед сестрой дверь седана. Взволнованная Лиззи села и пристегнулась. Её распирало от любопытства, азарта и небольшого страха. Сегодня был первый день обучения, ей предстояло стать полноценным агентом, а для этого нужно работать, и сегодня работа начнётся.       Приехали они довольно быстро. Погода была пасмурной и уже становилось холодно. Ветер с набережной встретил выходящую из машины Элизабет, и девочка съёжилась. Брат запер машину, и они отправились в уже знакомое нам здание.       Спускаясь на подземный этаж, Лиз нервничала, словно ей предстоял экзамен, но это было только началом, началом того, чего хочет любой подросток — её научат быть крутой.       Брат и сестра вышли из лифта и направились к ряду дверей, расположенных на одной из стен этого гигантского бункера, напичканного всякими лабораториями, помещениями и разнообразными приблудами. Клинт подошёл к двери номер семь и открыл её, жестом пропустив сестру вперёд.       Войдя, девочка увидела нечто вроде спортивного зала в уменьшенном варианте. Стены были какого-то необычного покрытия, напоминающего узором панцирь черепахи, пол был гладкий, но абсолютно не скользил под кроссовками Лиз. С потолка спускалась цепь, оканчивающаяся боксёрской грушей, недалеко от неё были постелены маты, в другом углу стояли различные грузы и гантели. И шведская стенка, само собой. У входа их встречал стол.       — Добро пожаловать в твой класс. — сказал Клинт, проводя рукой в воздухе и как бы показывая свои владения, — Я, так сказать, забронировал этот зал для нас. Мне повезло, и меня назначили твоим куратором. Так что теперь ты познаешь мою жестокость.       — Ещё ничего не началось, а ты меня уже пугаешь. — улыбнулась девочка.       — Сама увидишь. — он усмехнулся, почесав затылок, — Мне предстоит заняться твоей физической подготовкой, а именно: боевой подготовкой, растяжкой, физической выносливостью, искусством владения оружием. К тому же, я буду отвечать за твоё продвижение по другим, так сказать, ветвям подготовки. Кроме физической подготовки, тебя будут учить английскому, так как это международный язык, как и организация, а также ты будешь изучать устав и устройство организации, чтобы ты могла в ней работать. Лично я считаю это необязательным, но нынче такие правила. Ещё тебя будут учить пользоваться твоими силами, но этим уже буду заниматься не я, от меня зависит только выбор учителя.       — А ты уже выбрал? — с любопытством поинтересовалась девочка.       — Выбираю. На самом деле, это не так-то и просто.       — Ну, так что? Мы приступим? — с нетерпением спросила Элизабет со светящимися от предвкушения глазами.       — Да, конечно. Я смотрю, тебя уже распирает. — он улыбнулся и указал на дверь у противоположного угла комнаты, — Там раздевалка, иди и переоденься.              Домой Лиз пришла абсолютно обессиленная, она и предположить не могла, что первый день тренировок будет настолько тяжёлым. Она отжималась, приседала, прыгала, качала пресс, тренировала удары, лазала по стене, поднималась по канату, они даже сходили на тренировочную дорожку, которую проходят при подготовке военные, но, разумеется, Элизабет навернулась и упала на первом же препятствии. <      Завтра её ждали уроки английского, а послезавтра Клинт обещал представить ей её учителя, который будет помогать ей овладеть способностями и познать все их тонкости и пределы. При всём при этом, девочка училась в школе, и менять документы Фьюрри ей пока не позволял, так как она ещё не готова к тому, с чем может столкнуться, стань известным то, что она агент, и более того — одарённая. Этого нельзя было допустить. Пока что. Но в скором времени, как только ей будет позволено отправляться на задания, документы, разумеется, поменяют.       На следующий день в школу она явилась абсолютно уставшая. Всё тело ныло, а мышцы, казалось, вот-вот лопнут. Элизабет приходилось врать, что она начала заниматься скалолазанием, потому что её красивые уже женственные бледно-розовые ладони украшали желтоватые затвердевшие пятна мозолей.       Однако английский оказался не таким жёстким, как предполагала агент Шерман, но всё равно уроки не были простыми, так как преподавательница была американкой и объясняла всё преимущественно на английском. Собственно, в этом был и плюс обучения, потому что, все наверняка слышали об этом, всегда лучше заниматься с носителем языка. <      Устав ей приходилось изучать самостоятельно и задавать вопросы Клинту на тренировках. Однако это оказалось не таким сложным, как звучало. В таком распорядке держалось всё примерно месяц, чуть меньше. А позже произошло небольшое изменение.       В один из тренировочных дней, когда Элизабет уже приехала и уже приготовилась к физическим пыткам, Клинт вошёл в дверь не в спортивном костюме.       — Эм-м, агент Бартон, в чём дело? Форму дома забыл? — насмешливо спросила подросток, сложив руки на груди.       — Нет, я не забыл, просто сегодня у тебя будет несколько иного рода занятие. — от так же улыбнулся.       — В каком это смысле? — одна бровь поехала вверх.       — Идём за мной.       Клинт протянул руку сестре, и та незамедлительно взяла её. Он вывел Лиззи из комнаты, и они отправились на другую сторону этого огромного подземного пространства. Лиз всё никак не могла понять, как данное сооружение умещается под землёй, учитывая, что рядом река. Бартон отвёл сестру к ряду дверей, расположенных на более широком расстоянии друг от друга, чем комнаты, в одной из которых они занимались. Дверей было всего четыре. И вот ко второй по счёту Клинт протянул свою мужественную пятерню и, взявшись за ручку, остановился.       — Сейчас я тебя познакомлю с твоим учителем. — заговорил он, взглянув на сестру, — Лиззи, я работал с ним однажды, и он хорош, поэтому, пожалуйста, никогда не сомневайся в его авторитете.       — Не пугай меня так, Клинт. — она сжала руку брата, — Кто он?       — Я вас представлю.       Тут его рука повернула ручку и дверь отворилась. Брат и сестра вошли в «предбанник» где стояли стулья, стол с мониторами и скамейки по краям. Половина противоположной стены состояла из стекла неприятного слегка жёлтого цвета, сквозь которое можно было видеть помещение с тёмно-серыми стенами и огромной мишенью с кучей разных зон на дальней стене. Посередине видимого помещения стоял человек. Фигура была мужественной, он сложил руки за спину и рассматривал мишень, на которой были едва видны с такого расстояния отметены, будто от взрывов.       — Что это за место? — не удержавшись от любопытства, спросила Лиз.       — Это полигон. Здесь испытывают энергетическое оружие и различного рода гранаты и бомбы малого масштаба, это помещение состоит из сплава самых крепких материалов, известных ЩИТ’у. — ответил, словно сдал рапорт, Бартон, — Я решил, что это будет наиболее удачным местом для твоих тренировок, и обо всём договорился. Директор Фьюрри дал добро, так что нас не должны потревожить.       Лиззи только кивнула и крепко сжала руку брата. Девочка чувствовала, как волнение разгоняет кровь в её жилах. Клинт открыл следующую дверь, и ноги Элизабет ступили на тёмно-серый пол, издав глухие звуки удара по металлу. Человек посередине помещения не обернулся, даже не шелохнулся. Агенты направились к нему. Напряжение внутри Шерман росло, она всё больше нервничала.       — Добрый день, мистер Нойманн. — произнёс агент Бартон весьма вежливо.       — В моей стране говорят герр Нойманн. — произнёс человек весьма мужественным тенором, — Но, честно говоря, обращение «мистер» мне нравится больше, немецкий слишком грубый язык даже для меня.       И вот неизвестный обернулся. Элизабет увидела мужчину лет сорока с небрежно остриженными по плечи каштановыми волосами. Лицо его было овальной формы и оканчивалось острым подбородком. Неулыбающиеся сейчас губы застыли в вечной усмешке: правый уголок губ был слегка вздёрнут вверх; верхняя губа была тонкой и аккуратной в то время, как нижняя изображала собой полноценный полукруг. Зелёные глаза смотрели словно сквозь песчаную бурю, но были полны уверенности и силы. Щёки украшала небрежная, но дозволительная щетина. Брови, украшенные щепоткой иронии, покосились при взгляде на девочку.       — Это она? — раздался равнодушный голос.       — Да, это… — хотел было ответить парень, но Нойманн прервал его жестом.       — У девочки с красными волосами наверняка есть собственный голос. — он перевёл зелёные глаза с брата на сестру, — Как твоё имя?       — Элизабет Шерман. — сделав глубокий вдох для уверенности, ответила девочка.       — Меня зовут Том Нойманн. Я буду твоим учителем. Меня не надо боятся, только слушать и учиться у меня. — затем он перевёл глаза на сделавшегося угрюмым Клинта, — Агент Бартон, думаю, сейчас тот самый момент, когда вы должны предоставить мою ученицу мне.       — Вы правы, мистер Нойманн. — сказал тот в ответ, и отпустил руку сестры, которую, как оказалось, держал всё это время, — Удачи, Лиззи.       После того, как Клинт удалился, Нойманн разгуливал вокруг Элизабет ещё около минуты, рассматривая свою новоиспечённую подопечную. Лиз не понимала, как ей себя вести и что делать, поэтому просто молча наблюдала за ним.       — Сколько тебе лет? — внезапно спросил он.       — Пятнадцать. А что? — ответила девочка.       — Хм. Такая юная, а уже в ЩИТ’е. — сказал учитель себе под нос, — Значит, ты одарённая. В чём твоя сила, твой дар?       — Огонь. — ответила Лиз.       — Покажи мне. — раздался голос из-за спины.       Элизабет протянула вперёд зажатую в кулак руку. Как только её пальцы стали разгибаться рука вспыхнула огнём. Пламя распространилось по телу за секунды, и вот перед лицом Тома Нойманна стояла девочка, полностью объятая огнём. Вопреки её ожиданиям, он не удивился, только ухмылка растянула края его губ. Одарённая потушила огонь.       — Шерман, тебе принадлежит великий дар. — сказал он с уважением.       — Знаю, думаю, управлять огнём мечтают многие. — пожала плечами девочка, улыбнувшись учителю.       — О, нет-нет. — Том присел, как делают при разговоре с детьми, высокомерие на его лице сменилось добротой, — Управлять огнём не так уж и сложно, этому может научиться каждый седьмой. Не за один год, и не за пять, но научиться этому можно. А вот создавать огонь… Я никогда не видел людей, способных создавать огонь. Послушай, Шерман, — он неожиданно положил руки на плечи нахмурившейся Элизабет, — ты не управляешь огнём, ты и есть огонь.       — …я и есть огонь…? — повторила девочка.       — Да. — Нойманн вновь приобрёл высокомерное выражение лица и поднялся с пола, сложив руки за спиной, как это часто делают персонажи фильмов «Звёздные войны», — Нам нужно выяснить, что ты можешь и чего не можешь, и научиться использовать эти знания. Но прежде, чем мы начнём, можно я задам тебе один вопрос?       — Конечно. — с любопытством кивнула Лиз.       — Шерман, тебе не кажется, что красные волосы в сочетании с огненной силой — это клише?       — Хм… — девочка усмехнулась, — Пожалуй.       

      

Глава 6: Жара.

<      Ну, вот и настало следующее занятие Элизабет с мистером Нойманном. Ученица пришла раньше своего учителя, и, уже было забеспокоилась о том, верно ли она поняла, что занятия будут проходить здесь, как появился и учитель. Нойманн вошёл в помещение и остановился перед ученицей, которую он уж никак не ожидал увидеть на месте во время, это могло бы его впечатлить, но его внимание привлекло кое-что другое.       — Так намного лучше, Шерман. — произнёс он в адрес ученицы, которая старательно собирала теперь уже бирюзовые волосы в хвостик.       — Я знала, что вы оцените. — довольно ответила Лиз, выпустив резинку из зубов, — Вы даже не представляете, как сложно перекрасится из красного в бирюзовый.       — Спорить не буду.       Том снял свой чёрный плащ и повесил в смотровой на стул. Выглядел он довольно деловито и повседневно, не так, как при их первой встрече. На нём был коричневый жилет и белая рубашка в чёрную крупную клетку с короткими рукавами, обычные чёрные брюки, даже со стрелками, и коричневые громоздкие мужские ботинки. Совсем ничего не выдавало его причастность к ЩИТ’у.       — Ну, что же, пожалуй, начнём. — он потёр сильные мужские руки друг об друга и обратился к девочке, — Когда ты показывала мне свою силу, я заметил, но она имеет стихийную форму.       — Что вы имеете в виду? — нахмурилась Лиз.       — То, что это ненаправленный поток энергии. Лавинообразный, можно сказать. Я предлагаю попробовать управлять им не только с относительно призыва и отзыва, но и относительно применения. — Том подошёл к девочке сзади и указал пальцем на огромную мишень на дальней стене, — Шерман, я хочу, чтобы ты добилась направленного огненного потока.       — Как огнемёт?       — Именно. Попробуй направить этот поток в мишень.       Элизабет направилась к мишени. Этот огромный чёрный круг в середине был достаточно далеко от пола, достать его было сложно и со стремянки, так что попасть туда тем, что она никогда не делала, было весьма сложной задачей.       Девочка подняла руки. Глаза вспыхнули, кожа нагрелась, и её руки загорелись. Она стояла напротив этого круга и старалась направить всю энергию туда, но ничего не выходило. С минуту она простояла в оцепенении и потом стала делать направляющие движения руками, но и это не помогло. Чем больше она напрягалась, тем сильнее нагревалась, и вот её дыхание уже было видно паром среди воздуха в комнате. Огонь стал расползаться по телу, но по-прежнему ничего не получалось.       — Стой, хватит! — твёрдо приказал Нойманн.       Когда слова учителя, наконец, проникли в сознание объятой пламенем девочки, оно потухло. Вены на ещё слегка детских руках были вздуты от разогретой в них крови и пульсировали. Тяжёлое дыхание вырывалось из высохших губ. И вот горящие оранжевым светом глаза обратились в сторону Тома. Немец замер. В своей достаточно не скучной жизни он видел многое, но только не таких глаз. Нежную лазурь, будто по ниточке, разбирал оранжевый свет пламени, что бушевало внутри обыкновенного подростка. Воздух вокруг неё был нагрет, но воздух, вырывавшийся из её разгорячённых сухих губ, был теплее.       — Ты себя убьёшь так. — подавил оцепенение сенсей.       — Надеюсь, что нет. — глаза Лиз потухли, вернув свою природную голубизну.       — Послушай меня, Шерман. Ты всё делаешь неправильно. — он подошёл к остывающей ученице, — Я видел, что ты делала: ты пыталась заставить пламя гореть так, как нужно тебе. Ты силой направляла его в мишень. Но это неверный ход. Нужно действовать по-другому. Ты выталкиваешь огонь, а нужно его выпускать. Очисть мысли, не думай. Прочувствуй его, это стихия, она не может подчиняться тебе, она и есть ты, а ты и есть она. Тебе нужно не посадить её на цепь, а воссоединиться с ней. Понимаешь меня? <      — Воссоединиться с силой. Как юный падаван. — кивнула и улыбнулась девочка.       — Именно, почти так. — усмехнулся Томас столь точной аналогии.       Они подошли к мишени ближе. Лиз снова подняла руки вверх. Том надавил на предплечье ученицы, руки были напряжены, поэтому учитель похлопал по ним, и ученица расслабила мышцы.       — Не выталкивай — выпускай. — прошептал он, стоя за спиной девочки, — Слейся.       Элизабет глубоко вдохнула и закрыла глаза. Она прислушалась к себе, сконцентрировалась. Огонь тёк в её крови, пульсировал в её ладонях, циркулировал по её лёгким, горел в её сердце. Девочка почувствовала этот жар, этот дикий огонь. Он был частью её, он был ею, а она им. Лиз открыла глаза и свободно выдохнула. Руки вспыхнули, но никакого напряжения не было. Горящие зрачки сосредоточились на мишени, и… Огненный поток вырвался из её ладоней и поразил мишень.       Нойманн оцепенел, ему приходилось работать со многими одарёнными, в той или иной степени, агентами, но Элизабет. Эта огромная мощь, заключённая в столь юном и хрупком существе, она может стать героем… Или спалить всю планету до тла.       — Довольно. — не очень твёрдо произнёс он.       Поток прекратился, руки опустились, и Элизабет улыбнулась. Радостный взгляд девочки обратился к учителю. И он изобразил усмешку ей в ответ.       — У меня получилось!       — Да, ты молодец. Но мне нужно с тобой поговорить. — лицо Томаса сделалось серьёзным, — Шерман, ты хоть представляешь, на что способна?       — Честно говоря, очень смутно.       — Тогда я тебе разъясню. Ты знаешь легенду о Помпеях?       — Мистер Нойманн, за кого вы меня принимаете? — одна из тёмных бровей Элизабет слегка поползла вверх.       — Да, глупый вопрос. Так вот, что я хочу сказать: тот вулкан уничтожил город, но в тебе содержится гораздо большая сила — чистый, всепоглощающий огонь. — он вздохнул, — Элизабет, тебе нужно научиться ей пользоваться как можно быстрее, эта сила как прекрасна и похвальна, так и опасна. Ты подросток, в вашем возрасте эмоции непредсказуемы и влияют абсолютно на всё, понимаешь к чему я веду?       — Да, вполне.       — Но я хочу, чтобы ты понимала, что твоя сила — это нечто невероятное. Кстати, ты знаешь, что у ЩИТ’а для всех одарённых есть кодовое слово?       — Что? В смысле?       — Например, моё кодовое имя — Тень. Хочешь посмеяться, какое у тебя? — предложил Том с хитрой улыбкой.       — Ну-ка, удивите меня.       — «Спичка»!       — Что?! «Спичка»?! — возмутилась Мальвина, — Что за издевательство?!       — Издевательство, согласен.       — Я не «Спичка».       — А кто ты тогда? — спросил учитель, смеясь.       — Я… — Лиз задумалась, она знала, что сильна, очень сильна, а значит это имя её просто унижает, нужно было придумать что-то, что будет соответствовать ей во всём, — Я… Я «Жара».       Нойманн скрестил руки на груди и одобрительно кивнул.              

Глава 7: Что-то ещё?

      Лиз уже втянулась в свою новую жизнь и в новое её расписание. Тренировки стали обычным делом, хоть и радовали девочку безумно. Это было интересно и удивительно. Эх, знала бы она тогда, кем станет и сколько всего ей предстоит совершить.       В этот день её ожидала тренировка с Нойманном, которую она очень ждала. Школьный день подошёл к концу, и девочка вышла из учебного заведения. Была пасмурная, но чистая погода, Лиз улыбалась. Но стоило ей дойти до угла, как из-за него возникла рука и потянула неформалку за куртку. Она ударилась спиной о стену и посмотрела на нападавшего. Саша.       — Ты чего, совсем охренел?! — крикнула она в лицо обидчика без малейшего испуга.       — Нет, это ты охренела. Как ты смеешь быть такого высокого о себе мнения, уродка? — сказал безумный, ухмыляясь, за его спиной тусили трое его друзей с теми же ухмылками, — Тебе нужно преподать урок, принцесса.       Лиз чувствовала, как кровь в её жилах начинает закипать, но сделала глубокий вдох. Он ничего не сможет ей сделать, а она может его не только поджарить, но и избить без всякого усилия, однако ей нельзя себя выдавать, нужно держать всё под контролем. Вряд ли у Саши или у его дружков удар сильнее, чем у Клинта, с которым она дерётся каждую неделю.       Хулиган придвинулся к лицу девочки, сделал затяжку из сигареты и выдохнул ей в лицо. Лиз не была напугана, а потому ей было не трудно задержать дыхание, чтобы не раскашляться. Ухмылка не сходила с сашиного лица, но и Лиз не тряслась, она смотрела прямо на него своими пронзительными голубыми глазами, без испуга, без злости, но с уверенностью и даже какой-то едва уловимой иронией. Пацан продолжал делать вид, что является хозяином положения, но было видно, как в нём начинает закипать злость, что это глупая девчонка не боится его.       — Как же ты меня бесишь, принцесса. — процедил он сквозь зубы.       Саша поднял руку и замахнулся. Лиз не дёрнулась. Тогда он ударил её, да так, что девочка упала на землю. В это самое мгновение, когда его выпендрёжное кольцо ударилось о уголок губы Лиз, у ближайших машин сработала сигнализация, и они стали безудержно завывать, что довольно сильно перепугало дружков Саши. Но сам главарь был слишком занят, чтобы обратить внимание. Но Элизабет заметила, она точно поняла, что является причиной этого. Это была она.       — Ну, ты придурок. — произнесла девочка, вытирая капельку крови с губы. Это прозвучало настолько спокойно, что Саша чуть было не взвыл.       — Ах так, уродка, сейчас мы тебя развеселим. — он повернулся к парням, — Держите её руки и ноги!       Кровь снова закипела, но Лиз ничего не предприняла, они не пугали её, но вот Саша сейчас мог выкинуть, что угодно. Парни стали хватать её за конечности, и тут девочка стала делать вид, что напугана, она дёргалась, вырывалась (но не до конца), но всё же позволила им схватить себя и прижать ноги и руки к асфальту. Саша сделал затяжку из сигареты и присел на корточки рядом с ней. Он улыбался во весь рот. <      — Посмотрим, будешь ли ты такой смелой теперь.       Хулиган протянул руку с сигаретой к лицу девочки и направил горящий конец к уголку глаза. И со всей силы прижал к её бледноватой коже. У школьного крыльца вышибло лампочку, а бычок издал характерный потрескивающий звук. Но Лиз не дёрнулась и не вскрикнула, только её губы растянулись в лёгкой улыбке.       Саша поднял сигарету, но под ней не было и намёка на ожог. Бесцветные глаза округлились, а брови взлетели, он открыл рот. Когда братва посмотрела на её лицо, они тут же отпустили девочку и отпрянули назад. Лиз с абсолютным спокойствием встала на ноги и отряхнулась. Никто никуда не двигался, все молча наблюдали за ней.       — Так-то лучше. Очень жаль, что вы об этом узнали. Но, что же делать. — Лиз сделал шаг к Саше, — А ты, дорогой мой, запомни и своим дружками прикажи, если хоть пикнешь про это, будешь иметь дело не только со мной, но и с менее милосердными людьми. — она подняла рюкзак и мешок с формой и уже было начала уходить, как остановилась и обернулась, — И не зови меня принцессой, придурок.              Путь на базу был обременён мыслями. Лиз размышляла о том, что же произошло у школы. Машины и лампочка… Несомненно, что это не могло быть совпадением. Это могла быть только она. Но как? Огонь — это определённо большая энергия, но не та, которая может действовать на сигнализацию машин и взрывать лампочке. Неужели есть что-то ещё? Что-то кроме огня?       Приехав, Лиз направилась в раздевалку. Переодевшись, она отправила сообщение брату, уверенности в том, что произошло не было, но она должна была убедиться в этом. Это могло помочь не только ей, но и ЩИТ’у, и людям, которым она, возможно, будет помогать в будущем. Нужно было знать наверняка.       Нойманн уже ждал её, когда девочка вошла в бункер. Вид у него был недовольный, ведь он уже привык к тому, что у него очень пунктуальная ученица, однако он не успел выразить и слова недовольства, как Лиз заговорила:       — Простите, что опоздала, но кое-что произошло.       — Здравствуйте, — послышался голос Бартона, входящего в следующее мгновение в бункер, — привет, Лиззи. В чём дело? Зачем ты меня сюда позвала?       — Кое-что произошло. Но я не могу быть до конца уверенна, пока всё не проверю. — произнесла Элизабет непривычно серьёзно для самой себя.       — Что произошло? — скрестил руки на груди Нойманн, — Что с твоей губой?       — Да придурок один из школы решил, что он очень крут. Но не в этом суть, он меня ударил и… Я не могу сказать точно… Клинт, ударь меня. — неожиданно заявила девочка.       — Ч-что? — брови старшего брата взлетели вверх, — Лиззи, я не стану.       — То есть теперь ты вдруг решил быть милосердным ко мне? Нет, мне нужна хорошая пощёчина! — она толкнула брата, но тот только отшатнулся.       — Если тебе это нужно, я могу это сделать. — предложил Том, не выходя из важной позы.       — Нет, это должен быть Клинт, потому что он дорог мне. Эффект будет больше. — Лиз сделала шаг к брату, — Бей же!       Клинт стоял также, скрестя руки на груди, но, в отличие от Нойманна, он был напряжён. Он знал, что то, что просит его сделать Лиз, ничего не будет значить, но он не мог. Как он может поднять руку на свою сестрёнку? Однако Бартон собрал себя в руки, замахнулся… Раздался шлепок. Лицо Элизабет развернуло в противоположную сторону, она ахнула. И прежде, чем Клинт успел сообразить, что он сделал, в бункере замерцал свет, а коммуникатор Бартона издал отвратительный ультразвук.       — Какого чёрта? — в недоумении спросил Нойманн, глядя на лампы под потолком.       — Теперь я точно знаю, что это не совпадение. — произнесла негромко Лиз, держа руку у щеки.       — Лиззи, прости меня, я слишком… — хотел было произнести Бартон, но сестра остановила его жестом.       — Это было то, что нужно. <      — Хм… — усмехнулся он, — А ты действительно будешь хорошим агентом, спичка.       — Не зови меня так. — обиженно, но шутя отозвалась Лиз.       — Шерман, — оживился Нойманн и подошёл к ученице, — ты понимаешь, что ты сейчас сделала?       — Понятия не имею.       — Ты выпустила настолько мощный импульс, что даже лампы в бункере для испытания оружия самого разного типа вышли из строя. Чёрт возьми, да ты клондайк! — воскликнул восхищённый немец, — Если мы разберёмся, что именно ты можешь с этим делать, Шерман, кто знает, что ещё ты сможешь делать помимо лесных пожаров.       — Прошу прощения?! Мистер Нойманн, то вы говорите, что мой огонь великий дар, а то…       — Нужно с этим разобраться. — перебил её Том с энтузиазмом.              Агент Бартон был вынужден удалиться по неотложным делам, а герр Нойманн, полный любопытства, решил найти эту потайную способность и понять, в чём же она всё-таки заключается. Озадаченный учитель где-то (история умалчивает, где) откапал походный фонарь и катушку Тесла и поставил на пол перед Элизабет. Девочка с недоверием посмотрела на эти предметы и недвусмысленно подняла правую бровь, переведя взгляд на Томаса.       — И что это такое? — недоверчиво протянула она.       — Это предметы, содержащие разный вид энергии: тепловую и световую — Нойманн указал на фонарь, — и тепловую и электрическую. Твоя задача сейчас понять, что именно ты можешь делать и с каким родом энергии.       — Ладно, допустим. Что я должна делать?       — Попытайся повлиять на них, но не используй огонь.       — Поняла.       Элизабет пристально посмотрела на стоящие перед ней предметы. Мысли в её голове путались, она не знала, что делать, потому что не понимала, что может. Она подняла руку и направила её ладонью к фонарю и напрягла мысли. Глаза закрылись, нужно было очистить разум, но мысли так и шумели в голове. В такой позе девочка простояла минуты две или три, и только потом открыла глаза и снова посмотрела на предметы. Ладонь машинально двинулась к фонарю, и Лиз снова закрыла глаза. Ещё несколько мгновений, и что-то внутри зашевелилось, это не был огонь. И как только Элизабет открыла глаза, фонарь заморгал, но не выключился. В разочарованных чувствах девочка опустила руку.       — Ничего-ничего, для первого раза неплохо. — явно фальшиво успокаивал её Томас.       — Мистер Нойманн, у вас плохо получается врать о таких вещах. — усмехнулась Лиз.       — Пожалуй. Шерман, давай-ка постарайся на этот раз.       Эта фраза её злила, Нойманн вообще часто её злил, но сейчас она должна была ему доказать, что смеяться последней будет она. Подростки далеко не всегда чувствуют, когда другие люди делают что-то намеренно. Элизабет подняла руку, но на этот раз сосредоточилась на катушке Тесла. Теперь она знала, что искать. И вот это что-то снова шевельнулось. Катушка стала мерцать, а потом… Энергия вырвалась из неё и направилась прямиком в ладонь Лиз, и исчезла в ней. Девочка отступила, это было как удар в живот — сбилось дыхание, и возникла тупая боль.       — Шерман, как ты? — на этот раз Нойманн был искренне обеспокоен.       — Я… не знаю, это… — Лиз разогнулась и взглянула на руки, не синяков, не ожогов, не ссадин, — Оно внутри меня, я знаю это. Я поглотила его.       Перед глазами подростка всё плыло. Ощущения были не из приятных, будто что-то мечется внутри, что-то чужое, инородное. Глаза Элизабет всё ещё разглядывали руки, как между пальцев стали проскакивать фиолетовые искры.       — Оно рвётся, я не могу… Не могу держать его. — пролепетала Элизабет, чувствуя, словно яблоко скатывается с блюдца, которое она несет в руках.       Искры вырвались из её трясущихся рук, энергия декоративной катушки была слишком мала, чтобы убить кого-нибудь, но ранить или причинить боль она могла. Нойманн отскочил назад, когда фиолетовая молния ударила в потолок. Элизабет упала.       — Едрить твою налево! — произнесла испуганная девочка.       — Очень точное описание произошедшего. — с вытянутым лицом ответил учитель, — Ты как?       — Я в шоке, но в порядке.       — Хорошо. — он подошёл и, предварительно проверив, не бьётся ли агент током, помог ученице встать, — Ты понимаешь, что это значит?       — Что это значит?       — Что ты можешь забирать энергию и использовать её в том же объёме. Шерман, чёрт тебя дери, откуда ты взялась?! Чем тебя намешали? Ну не бывает так, понимаешь, не бывает.       — Это вы меня спрашиваете? Ха-ха, я сама об этом ещё полгода назад даже не подозревала. Я вообще считала себя другим человеком. — с улыбкой ответила ученица, сама расплываясь в радости.              Теперь их тренировки приобретут большее разнообразие, и кто знает, может в будущем Элизабет найдёт в себе ещё больше, чем уже нашла. Эта девочка вдруг стала особенной, вот так, внезапно, с бухты-барахты, она открыла в себе огромную силу, нашла себе место в этом мире. О таких подростках снимают фантастические фильмы, пишут книги, рисуют комиксы. А она им стала.