Цветок сакуры

      Несмотря на то что сейчас расцветала пора золотой осени, было по-летнему тепло, и лишь ночью температура воздуха падала ниже отметки в двадцать градусов. Природа горела яркими красками, облачаясь в свои лучшие наряды, соответствующие сезону: цвета красного пламени, охры, золотого багрянца, розового рассвета и огненно-желтого заката поражали восхищенный взгляд своими невероятными сочетаниями и западали в самую душу. Мягкий разноцветный ковер из уже опавших листьев стелился под ногами, тихо шурша и заглушая все прочие звуки. Всегда приятно было остановиться и обнять взором весь мир, особенно в такое время года буйствующий игрой разных цветовых оттенков. Михо на секунду замерла, с легкой улыбкой смотря по сторонам. Осень захватывала ее и приглашала в объятия волшебных видов и ярких в своей неповторимости эмоций. Не так давно занялся вечер, когда шум и гул мира стихли, солнце ушло за горизонт, последний раз для этого дня отыграв золотыми переливами, и остались лишь тишина и свежий воздух, напоенный мелодичными звуками и запахами самой природы. Хотелось носом зарыться в опавшую после завораживающего танца на ветру листву и погрузиться в эту осеннее буйство цветов. Или бежать, раскидывая по сторонам яркие листья, словно бы летя над землей. Или ловить руками багряные и насыщенно-розовые лепестки отцветающей сакуры.       - Итачи, ты посмотри вокруг! ‒ восхищенно прошептала девушка, озираясь и с улыбкой смотря на своего напарника. Приблизившись, Учиха обнял возлюбленную за талию, прижимая к себе. ‒ Разве это не прекрасно?       - Действительно очень красиво. Но не только природа пленяет мой взор.       Куноичи так и не отучила себя от привычки смущаться, вот и сейчас ее щеки потеплели от легкого румянца, а нукенин развернул отступницу к себе и неспешно поцеловал ее в губы, словно растягивая момент столь трогательной близости. Джонин обняла напарника за шею, чуть приподнимаясь на носочках, и ответила на неторопливую и будто бы исследующую ласку.       - У меня идея, ‒ оторвавшись от сладких губ любимой, прошептал Итачи, мимолетом целуя Акацуки в шею. ‒ Раз уж наша миссия закончилась раньше положенного, у нас осталось немного свободного времени, которое мы можем посвятить себе.       - Благодаря твоему Шарингану наши совместные задания проходят быстро и беспрепятственно. И что ты предлагаешь?       - Благодаря твоему исцелению я по-прежнему могу использовать Шаринган с минимальными потерями чакры, а зрение перестало падать. ‒ Учиха вновь поцеловал девушку в манящие уста, получая мгновенный отклик, а затем его губы скользнули по ее щеке. ‒ Как насчет посещения горячих источников?       - Ты серьезно? ‒ Теперь щеки пылали, а сама Като робко отвела взгляд, словно бы ненароком поднимая голову и наслаждаясь первыми яркими звездами. Итачи последовал примеру напарницы и, по достоинству оценив красоту вечернего неба, лишь крепче прижал к себе покорную куноичи.       - Более чем, ‒ уверенно кивнул он.       - Но как же украденный свиток... Мы должны передать его Лидеру.       - Это подождет. Грядущая ночь по праву может считаться нашей.       Нукенин потянул отступницу к развилке на дороге, и вскоре двое Акацуки углубились в густой лес, пестрящий красками и размывающий своими многогранными бликами цветов красные облака на верхней одежде. Оставшуюся часть вечера и ночь отступники намерены посвятить расслабляющему отдыху и друг другу.       Их миссия, заключающаяся в похищении могущественного стихийного свитка из кабинета Цучикаге в деревне Скрытого Камня, закончилась действительно раньше времени. Лидер отводил напарникам двое суток на подготовку и работу, но уже сейчас они направлялись к ближайшим источникам, тихо разговаривая о красоте природы в это время года, и то и дело останавливались, чтобы слиться губами в нежном поцелуе. Михо приняла на время облик приближенного Цучикаге, который был своевременно обезврежен и оставлен в одном из ущелий естественного происхождения, с помощью Итачи, которому передавались попечение о пленном шиноби и стандартная форма Акацуки, а затем проникла в кабинет действующего главы селения, Ооноки, не вызывая ничьих подозрений. Тем же путем, что и вошла, отступница покинула помещение, выкрав небольшой по размерам свиток и спрятав его с помощью техники перемещения, чтобы чуть позже встретиться с Итачи в условленном месте. В это время Учиха подчистил воспоминания пленника, заменив их ложными событиями прошедшего дня, и таким образом приближенный Цучикаге был обнаружен спящим за своим рабочим местом, за что ему впоследствии знатно прилетело от взбешенного Ооноки, которого попросту обвели вокруг пальца.       Сейчас Акацуки были предоставлены самим себе, поэтому решили провести освободившееся время с пользой для себя. Заблаговременно выбросив плащи в ближайшие кусты, прикрыв их иллюзией, а кольца и перечеркнутые протекторы в небольшие набедренные сумки, парень и девушка взялись за руки и продолжили путь, при этом данный жест не казался наигранным или фальшивым. Раз переплетя пальцы, они уже не желали разрывать этот невинный, но свидетельствующий о теплых отношениях тактильный контакт. Таким образом нукенины шли около часа, пока наконец не увидели вдалеке наполовину скрытую листвой вывеску онсэна*. Итачи, нырнув в прохладную сень ближайшего дерева и увлекая за собой девушку, воспользовался той же техникой, что и Михо, когда отправилась с Кисаме в Туман, пополнив ряды Акацуки, ‒ размыл черты своего лица, пообещав возлюбленной, что не станет активировать Шаринган, и несколько изменил внешность. Девушка свой облик не скрывала: ее никто не видел как отступницу родного селения, а тот, кто помнил хоть что-то, уже давно не имел возможности поделиться важной информацией.       Однако расслабляться не следовало, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Периодическая сканирующая техника не давала никаких поводов беспокоиться, поэтому нукенины без возникших по дороге проблем добрались до гостиницы, на территории которой и находились горячие источники. В такое время года далеко не каждый желал погреться в онсэне, а потому свободный номер в гостинице нашелся быстро.       Забронировав комнату и договорившись об ужине, молодая пара сначала заглянула в люкс, тщательно прибранный и приятно благоухающий ароматическими маслами, чтобы оставить там свои небольшие пожитки, среди которых было и оружие, и прикрепила к двери несложную, но довольно болезненную для любого иллюзию, дабы не возникало искушения тайком проникнуть в комнату, пока Акацуки нежатся в горячих водах. Хотя воровство в онсэнах было редким явлением: здесь это строго пресекалось, а злоумышленник карался со всей суровостью закона. Далее отступники разошлись. Михо направилась в женскую половину онсэна, чтобы раздеться и, сложив аккуратно вещи в специально отведенную для этого корзинку, принять душ, прежде чем заходить в сам источник.       Неслучайно выбор пал на эту гостиницу: во-первых, она располагалась ближе остальных к лесу, который проводил почти прямую дорогу до убежища Акацуки, отделяемого разве что водоемом и скалами. Во-вторых, онсэн здесь был открытым, а следовательно, появлялась возможность наслаждаться яркими пейзажами, пока тело расслаблялось и омолаживалось в минеральной воде из источника. На территории уже зажглись вечерние огни, и природа, освещаемая электричеством и блеском почти полной луны, что с горделивым величием появилась на небе, заиграла совершенно невероятными красками. Сегодняшняя ночь обещала быть волшебной.       Уже раздевшись и обмотавшись полотенцем, Михо, направляясь к душу и проходя мимо источника, от которого поднимался пар, окутавший часть онсэна своими призрачными объятиями, замерла на секунду, наблюдая за всей этой красотой. На ее губах появилась легкая улыбка. Она впервые отдыхала в гостинице при онсэне, и великолепие самой природы захватило ее.       Девушка связала длинные черные волосы, за это время даже немного отросшие, в высокий пучок и быстро омыла тело под прохладными струями, а затем вытерлась полотенцем и вышла уже на улицу, вдыхая горячий свежий воздух и погружаясь в испарения минеральной воды в ванной. Полотенце она оставила на каменном берегу, которым был огорожен источник, и по ступенькам осторожно спустилась в исходящие паром воды. Создался резкий контраст между бодрящим душем и расслабляющим водоемом, тело покрылось гусиной кожей, и куноичи вздрогнула, погружаясь в минеральную ванную по горло. Сразу накатила блаженная нега, стремительно уходило напряжение, не отпускавшее ее даже во время сна. Дыша лекарственным воздухом и наслаждаясь горячей водой, нагреваемой самим источником, Като выдохнула и прикрыла глаза. В любое другое время она могла лишь мечтать о таком отдыхе. Но сегодня Итачи воплотил в жизнь ее сказку.       Вспомнив о возлюбленном, отступница не сдержала ласковой улыбки. С того самого момента, как Учиха ее впервые поцеловал, жизнь круто изменилась. Нукенин окружил ее заботой и любовью, защищая от всяких печалей и не позволяя грустить. Акацуки отвечала Учихе тем же, поддерживая в минуты тревоги и даря ему всю себя. Они прекрасно понимали друг друга с одного взгляда, и рядом с ним Михо чувствовала себя самой счастливой. Преобразился и Итачи. Никто из Акацуки прежде не видел, чтобы Учиха улыбался или даже смеялся. Лишь Кисаме иногда наблюдал печальную любовь во взгляде нукенина, когда тот заговаривал о Саске. Отступники вытащили друг друга из пучины беспросветной тьмы, где не было даже лучика надежды на счастливое будущее.       Погруженная в мысли об Учихе, куноичи завороженно наблюдала за витиеватым полетом маленьких светлячков, кружащихся вокруг ночных огней и рассыпающих золотую пыльцу. В совокупности с горячими испарениями источника и невероятной игрой красок осенней природы, пусть сейчас и скрытой в сумраке ночи, который не могло разогнать неяркое электрическое освещение фонарей, служащее прежде всего для создания романтической обстановки, все это создавало настолько чудесную картину, что джонин на неопределенное время просто выпала из реальности. Очнулась она только тогда, когда ее робко окликнула миловидная и довольно молодая работница гостиницы, приоткрыв деревянные сёдзи**.       - Извините, ваш муж просил передать, что он уже вышел из источника и теперь будет ждать вас в номере. Может быть, вам принести саке*** или чего-нибудь еще?       - Муж? ‒ удивленно уточнила Като, сначала даже не понимая, о ком речь, и думая, что девушка просто ошиблась. А затем ее щеки стремительно залило ярким румянцем. Оставалось лишь надеяться, что работница в строгом белом кимоно сочтет смущение за эффект, полученный при горячем паре. Итачи ‒ ее муж?.. ‒ Да, точно... Нет, спасибо, я уже выхожу.       Девушка кивнула и оставила смущенную отступницу наедине со своими мыслями. Через пару минут, придя в себя, Михо с некоторым сожалением покинула горячий водоем, поднимая с нагретых камней дожидающееся ее махровое полотенце и обматываясь им. Итачи ‒ ее муж... Как же это красиво звучало. Не сдерживая улыбки счастья, куноичи прошла в помещение, где оставила свои вещи. На простой деревянной скамейке здесь лежал вафельный халат, в который Акацуки и облачилась, как только обсушила тело полотенцем. Бросив последнее в корзину, джонин достала свою одежду и босиком пошла в номер, чувствуя приятное тепло, исходившее от деревянного пола. Тело было расслаблено, и девушка чувствовала себя замечательно.       В комнате никого не оказалось, зато в ванной шумела вода, а стол уже был накрыт к ужину различными яствами, источавшими приятный запах, пробуждающий аппетит. Аккуратно сложив одежду на стул, Михо, светло и счастливо улыбаясь, распахнула дверь, ведущую из помещения на открытую террасу, где росла прекрасная сакура, в такое время года сменившая свой наряд на насыщенно-багряные лепестки, и распустила волосы, позволив им свободной волной упасть на спину. По ночному безоблачному небу, сверкавшему холодным светом далеких звезд, величаво плыла огромная луна, прекрасно видимая даже отсюда. Мягкий блеск, исходящий от ночного светила, падал на цветы сакуры, заставляя их играть яркими красками. Куноичи восхищенно вздохнула, замирая, и внезапно любимые руки обхватили ее со спины за талию, а мягкие губы скользнули по ее прядям, влажным после источника. Джонин накрыла ладони Итачи своими и позволила ему теснее прижать к себе.       - Снова у тебя волосы мокрые, ‒ шепнул Учиха на ухо, зарываясь носом в пряди на затылке. Отступница мягко улыбнулась, чуть приподнимая голову.       - Они быстро высохнут. Здесь так красиво... Я впервые вижу все это великолепие.       - Так ты впервые на источнике? ‒ Нукенин дождался легкого кивка любимой и продолжил: ‒ Значит, будем наведываться сюда чаще.       - Итачи, не...       - Не спорь.       Мужчина развернул девушку к себе, тесня ее под ветви раскидистой сакуры. Михо не сопротивлялась, погружаясь в такие любимые черные глаза. Аккуратно прижав напарницу к стволу дерева, Итачи тут же нашел ее губы всепоглощающим поцелуем, и куноичи негромко застонала, несколько смущаясь и позволяя нукенину осторожно вторгнуться в ее уста языком. Учиха углубил поцелуй, и джонин зарылась пальцами в волосы возлюбленного, обнимая его за шею и стягивая резинку. Итачи на миг разорвал поцелуй, и как раз в этот момент подул легкий, едва прохладный ветер, срывая с сакуры ярко-розовый цветок и бережно преподнося его смущенной Като на макушку. Еще несколько лепестков сорвались с дерева, и нукенин в этом прекрасном листопаде коснулся щеки любимой пальцами, снимая затем цветок японской вишни, и, заводя несколько прядей за ухо, закрепил украшение природы в волосах, серебрящихся при свете луны. Михо легко покраснела, и Учиха вновь приблизился к ее губам.       - Ты прекрасна. И благодаря тебе я ясно это вижу.       - Я люблю тебя, Итачи.       - Я люблю тебя, Михо.       Отступник накрыл губы напарницы глубоким поцелуем, в который вложил всю свою любовь, и куноичи ответила ему с тем же искренним чувством. Не разрывая союза губ, Итачи легко подхватил любимую на руки и понес ее в комнату, бережно прижимая к себе. Михо обвила шею возлюбленного руками, полностью ему доверяя и не боясь, что он внезапно уронит ее или упадет сам. В эту ночь они вряд ли обратят внимание даже на роскошно накрытый стол, поглощенные друг другом.       А серебряная луна продолжала снисходительно глядеть на мир, раскинувшийся перед ней, освещая его своим умеренным блеском, и легкий ветер продолжать ронять на землю цветки прекрасной сакуры, такие же яркие, как и украшение в волосах Като.       «Люблю...» ______________________________       *Онсэн ‒ традиционное название горячего источника (яп.).       **Сёдзи ‒ раздвижные деревянные перегородки, заменяющие двери в японском доме.       ***Саке ‒ один из традиционных японских напитков.