Два пути одной дороги 2

— Эй, ну же... Но связь никак не настраивалась. Мысли Яна так и не проявились. Пик вспомнил слова Хелен. – Что я наделал?.. Она говорила, что в первые дни после ритуала связь особо опасна и может стоить жизни, а прошли ровно сутки после него. Ошеломлённый Вару подошёл и обнял восьмого за плечи: — Не накручивай себя. Не факт, что это произошло, –тихо сказал он, — не плачь, Пик... Но тот его не слушал. Казалось, что уже всё кончено и нет пути назад. Он убил Яна. Наплевав на предупреждения, убил. — Какой же я дурак! Какая же я дрянь! — Не говори так! Он сам этого хотел, ты не виноват. Не накручивай себя, ладно? У Вару у самого намокли глаза. Что бы он не говорил, другой причины отсутствия связи нет, а ведь зелёный уже даже привык к Яну, хоть и видел его лишь дважды за жизнь. ... "Спасибо-" —, проскользнуло в голове Яна, которая начала невыносимо кружиться. — Он соединил связь... В глазах пронеслась вся жизнь: все радости и несчастья, все любимые близкие и заклятые враги, все достижения и падения. Всё стало белым и, как только Ян соприкоснулся с асфальтом, почувствовал сильную боль по всему телу, которая тут же прекратилась. Смерть настала мгновенно. Яркие фонари больше не светят для Яна. Уже ему не светит ничего. Глаза, залитые слезами, уже закрыты и не откроются никогда. Его путь оборвался в шаге после конца... ... Зал заполнен весёлыми подростками. Андрей, Дима и Гера слушали Лену: – И он мне такой: "этой жизни нет, я всё придумал, ты меня достала", — кривлялась девушка, явно преувеличивая от обиды, — А ещё сказал, что я некрасивая! — Вот дурак. Парни с интересом слушали увлекательную историю Лены и её "невзаимной" любви. Они сами любили посплетничать, но Гера отстранился от неприятных ему разговоров, отойдя к огромному панорамному окну. Тёмно-синее ночное небо сверкало белыми пятнами-звёздами и разноцветными огоньками фонарей где-то вдали, в центре города. Через открытую форточку проскальзывала еле-еле слышная музыка, одаряющая какую-то грусть Лене. "И опять я наврала про Яна... Ладно, сам виноват, что выпендривается", – подумала она. Худощавый Андрей с отвращением наблюдал, как его друг уматывает один кусок пищи за другим. Дмитрий ел всё в перемешку, что казалось невыносимо странным. В помещении свет не горит, включён только компьютер, который самую малость освещает комнату. Мягкий диван со скрипом прогнулся под тяжестью Дмитрия, который уже перешёл к сладостям, что красуются на большом столе. — Наверное, сидит сейчас на своём балконе, курит от несчастья и вспоминает тебя, Лена,— обиделся толстый Дима, доедая последний кусок торта, к которому Ян так и не притронулся. — Он не курит, тупая ты бошка. Может, ему правда грустно. Он даже не открыл наши с тобой подарки, — проворчал Гера. — Да потому что этот кадр свою Леночку к нам ревнует! — пережовывая, воскликнул Дмитрий, — Может, он не такой добренький и безобидный, как кажется? Я тебе отвечаю, он курит! — А давай проверим? — ворвался в разговор Андрей. — А давай! Он с Дмитрием направились на балкон в поисках сигарет. Лена с Герой остались одни. — И как он этих двоих выносит? Характеры у них скверные, а он им как слуга — подай да принеси, а ещё вечно стебутся над ним, — сказал куда-то в пустоту Гера. — Я тоже не промах в плане скверности! Но... Уже как-то и не горжусь этим, — приуныла Лена под конец песни. — Знала про новую рок-группу? Как теперь спать людям? Так громко слышно... — Что за группа? — отдалённо спросила Лена, всё думая о словах, которые сказала Яну и присела на диван. — Такое название странное..."13 карт" что-ли... У Лены прошёлся холод по побледневшей коже, руки непроизвольно сомкнулись между друг другом, в голове начали появляться образы незнакомых мест, звуков и людей. Светловолосая побитая женщина, высокий парень, держащий Лену то за руку, то за плечо, машина, какие-то песни, светлое тихое помещение, Ян и... Пик?! Всё стало на свои места. Теперь слова Яна обрели смысл; этой жизни и правда может не существовать. Ведь если Ян вчера просто бредил, потому что простудился, то как он мог лежать в спальном мешке, как Лена могла искать Пика, как ехала с Томом ради того, чтоб спасти жизни людей, как Вару мог встретить Лену? Девушка искрой метнулась к окну и оттолкнула всё спокойного Геру; раскрыв окно настежь, она услышала ту самую песню: — Я увидела его тогда, когда они исполняли её... — Ты что, их очередная фанатка? — Молчи! — Лена прислушивалась к инструментам, играющим вдали. — Ты такая же, как и парни, — фыркнул парень и скрылся на кухне. Но в этот раз ей наплевать. Пока Ян окончательно не обиделся, она решила извиниться. За поворотом её остановили парни: — Спрятался, гадёныш! Сдрыснул и где-то ржёт над нами! — сказал Дима, потащив Андрея на поиски. Девушка пробежала на балкон и правда не увидела парня. Оглянув улицу, Лена пришла в ужас: — А вдруг он?.. Девушка побежала босиком по холодным ступенькам подъезда. — Да хватит делать поспешные выводы, дура! Куда несёшься?! — кричал ей вслед Дмитрий, пока Андрей рылся в кладовке. Оббежав дом, Лена пришла в ужас: на дороге лежит человек. Снизу вытекла лужа красно-бордовой крови, от которой слиплись уже далеко не русые волосы, рубашка запачкана в тёмной, мокрой земле. Лица не видно — оно приковано к асфальту. Этот вид нагнал тошноту, боль, грусть и страх сразу. Лишь громкий визг смог выплеснуть все эмоции. Гера стоял на балконе, раскрыв рот. Неужели, Лена права? Прохладный ветер приподнял светло-золотистые волосы парня, зашевелил чёрный костюм, заставил дрожь пробежаться по телу. Гера побежал в подъезд, молча обойдя парней. — Лену пошёл спасать? Ну-ну. Не забудь спросить у неё, когда тётя Татьяна вернётся, я бы перекусил чего-нибудь. Ехидность Дмитрия заставила парня остановиться. Он медленно повернулся и со злобным взглядом протянул: — Вы, мрази. Валите из его дома, если хотите остаться с ним друзьями. Гера знал, что говорит. Ему хотелось подставить парней, обвинить их в смерти Яна, но воспитание не давало поступать так подло, как обычно поступали они. [От лица Геры.] Я иду по охладевшей за полтора часа улице, на которой очень давно подружился с Яном. Так не хочу увидеть то, из-за чего Лена кричит... Нет пути назад, а всё же я надеюсь, что Елене всего-лишь показалось. Но, как бы я не хотел, перед моими заслезившимися глазами лежал Ян просто в ужаснейшем виде, а рядом сидит Лена; ей уже не важно, насколько сильно запачкалось на пыльном асфальте её бирюзовое платье, ей всё равно, как измазались её нежные руки в алой крови. Ей важно лишь то, что будет дальше: как она будет жить без возлюбленного, так и не извинившись. Её кристально чистые слезинки капали на волосы Яна, размывая застывающую кровь. — Нет! Ты не можешь умереть! Её надрывистый голос ещё больше сыпал соли в рану. Её горькие раскаивания ничему не помогут, она должна это понимать, но всё ещё ведёт себя как ребёнок — думает, что вернёт его словами. Но кто я после того, как в такой ситуации злился на бедную девчонку? Эта девчонка умоляет Яна проснуться, а я всё стою, будто сам не верю в происходящее. Оклемавшись, я достал смартфон и набрал номер полиции. Сзади подошли мои "приятели": — Ну, нашли пропажу? — почти прокричал Андрей и, увидев "ответ", замолк. Парень издал неприятный для ушей звук, а Дима начал громко материться, параллельно пиная камни по дороге. Второй начал кричать на Лену, что для меня стало последней каплей. Я в ярости бросил смартфон, подошёл к Дмитрию и, взяв его за воротник, прокричал: — У тебя совесть есть? Хватит вести себя как последняя свинья, захлопни своё мразотное рыло и звони, чтобы убрали тело, тварь! Для меня такие высказывания совсем непривычны, за жизнь я только дважды так ругался. В первый раз, совсем недавно, с официантом в одной кофейне. В ней парень рассказывал какой-то девушке, похожей на Лену, про место за городом, потом он забрал её и уехал, оставив другого работать. Вот с ним-то я и накричался. Этот парень рассказывал мне про какую-то Хелен, парня в фиолетовом свитере, комиксы какие-то... Я просил его отстать, но так и не вышло. Я стал кричать, он сказал что-то вроде: "Ты должен всё узнать и помочь", но я просто покинул это место и больше не возвращался. Я оттолкнул парня, да так, что ещё немного — и он бы упал головой о бордюр. Андрей, как только я к нему подошёл, отскочил подальше, проговаривая мерзкие фразы. Я никогда не был таким разъяренным раньше. Если бы не приехала скорая, из потерпевших был бы не только Ян, я полагаю. Мы, как свидетели, проехали в участок, где нас ждала мама Яна. Её глаза уже опухли от слёз, руки дрожат как на сильном морозе, губы от ужаса посинели. Лена выглядела не лучше; я бы сказал, точно также. Она села рядом со мной, пока мы разбирались в этом деле. Мужчина преподнёс какие-то документы, родители парня что-то подписали, во что я даже не мог вникнуть. Мысли совсем не могли переключиться; мой давний друг, на свой день рождения... Я знал, что ему было сложно пережить уход отца, ссоры с мамой и проблемы с одноклассниками. На него всё сразу навалилось, ещё с первых дней ссор его родителей. Тогда он много плакал. Мальчик приходил на площадку, которую я только осваивал, ведь переехал в город совсем недавно на тот момент. Он грустил на качели, вот тогда я и решил ему помочь. И помогал всю жизнь. Но это, как оказалось, не оказывало никакого влияния на состояние Яна. Он всё так же думал о самоубийстве, хоть и врал, что ему лучше. А потом я искал ответы... Дима и Андрей молча сидели, будто впервые слышат о нём, Лена презрительно глазела на двоих, пока совсем не утомилась. Девушка устало облокотилась на моё плечо, из-за чего я вздрогнул. Похоже, она подумала, что я недоволен её движением и отстранилась. Но мои губы даже двинуться не могли, чтобы что-то объяснить ей. На глазах Лены опять навернулись слёзы. Сколько прошло времени за этими документами я не помню, помню что потом поехали в морг, куда приехали и другие родственники Яна, с его, собственно, телом. Там очень тихо и шумно одновременно. Тишина давит на уши, а от голосов исходит приятное эхо, будто их и нет совсем. Никто не мог успокоиться, сердце от плача бедной Татьяны сжималось, Лена держала ее за руку, разделяя с ней горе. Ну а мне всё ещё хотелось прогнать парней. Я тихо подошёл к ним, пока родственники Яна общались с персоналом, и указал им на выход: — Вы не достойны здесь находиться. Что вы сделали ради Яна? Верно — ничего. Так вот идите и дальше ничего не делайте. Я уже пожалел, что опять разозлился, а они и не двинулись. Виновато опустив головы, они пошли к остальным. Даже по дороге домой, когда мы ехали в такси, хотелось выпихнуть Диму и Андрея на дорогу. Лена всё же попыталась лечь мне на ноги, в этот раз я сдержался. Её мягкие волосы будто разлились по моим дрожащим коленям, её глаза смотрели прямо на меня, пока не сомкнулись, желая отдыха. Я осторожно прикоснулся к её плечу и погладил, пытаясь выразить моё искреннее соболезнование. Меня довезли домой, я долго обнимался с Татьяной, чтобы хоть как-то её успокоить. Лена отказалась ехать домой: — Тётя Таня, а я не хочу домой, — шмыгнула она, — лучше с Герой останусь, всё-равно папы ещё долго не будет дома, а мама уже спит, — тихо сказала она, — только не волнуйтесь, я Вас прошу, всё будет хорошо. Последние слова звучали так абсурдно, что захотелось посмеяться. В ближайшее время всем будет плохо, уж тем более маме Яна. Татьяна ещё раз обняла нас и села в машину. Сегодня близкие явно не оставят её одну; я думаю, что тётя Яна и его отец поехали ночевать в одной квартире. Так как Лену я и не хотел отпускать к ней домой, мы зашли ко мне в квартиру на третьем этаже. Я живу в спальном районе города, хоть он и недалеко от центра. В квартире тихо — родители уехали в гости до завтрашнего дня. Лена впервые у меня дома, так что она рассматривала практически всё: шкаф-купе в прихожей, большое зеркало, белые обои, маленькую кухню с чёрной мебелью, зал, в котором белый стол, сиреневые кресла, фиолетовые картины и мамины фиалки на подоконнике. Я подметил, что стеллаж, на котором стояли книги, её вообще не заинтересовал. В ванной она долго рассматривала серый умывальник и ванну, будто пыталась этим отвлечься. Потом мы прошли в мою спальню — там она увидела идеальную двуспальную кровать с белым одеялом, тёмный модерн-стол и компьютер с колонками, красивые серые картины и постеры, тёмный приятный ламинат, а я увидел привычную комнатушку, обустроенную под мамин вкус, как, собственно, и вся квартира. Она у меня эстет, а ещё называет мои предпочтения безвкусицей. В общем, я так и вырос: на идеально чистой постели, идеальной учёбе и идеальной дисциплине. Я привык быть спокойным, но иногда так хочется пойти против всех правил всем на зло. Часто мне стало хотеться позабыть эту "идеальность" и чрезмерную искусственность; почувствовать свободу и право выбора. И сейчас идеальный момент. — Лена, я знаю, как тебе успокоиться. Я зашёл на кухню и достал бутылку вина. Она стала отказываться: мол, маленькие ещё... Но на пару бокалов я её уговорил. Мы цокнулись за лучшее будущее и присели на кровать. Девушка красиво откинула свои волосы назад, посмотрев наверх: — Сегодня можно. За тебя, Ян! Она будто уже пьяна. Так одурманена после слёз... Я так не хотел, чтоб она опять думала об этом, но я понимал, что по-другому никак. Поэтому дал волю и своим эмоциям. Мы включили её любимую песню, чтоб громко её спеть вдвоём. Из колонок заиграла песня Леди Гаги "Applause", и я был совсем не против. Наугад подхватывая слова, я присоединился к пению. К припеву Лена становилась всё громче, а потом и вовсе поставила бокал на стол и откинулась на кровать, продолжая петь. Слезы утихают, грусть убегает. Я тоже наплевал на всякие манеры и прыгнул к ней, сделав последний глоток. Она приподняла ноги, двигая ими в такт. Я решил понаблюдать за её интересным поведением, поэтому повернулся к ней и с улыбкой следил за её движениями. Макияж давно размазался по её щекам, а я заметил только сейчас. Но это тоже придавало свой шарм к нашему моменту. И именно сейчас я сделаю его нашим. Второй припев, я придвинулся к ней и поставил палец к её губам, чем просил перестать петь. Я умостился чуть выше Лены, подпираясь рукой. Она так же лежала, только опустила свои прекрасные ноги. — Ты чего? — улыбнулась она. — Не хочешь?.. Я не успел придумать продолжение, чтобы изложить свои мысли, как она тронула меня за щёку. Она улыбнулась на все тридцать два зуба и закрыла глаза. Я потянулся к её обсохшим красным губам и прикоснулся своими. Она сжимала мой костюм в районе плеч своими нежными руками, проводила ими по шее, по волосам и рукам. Я слегка опустился, прижавшись своим телом к её. В комнате гулял запах вина, её духов и моего одеколона, что создало нашу особую атмосферу. Она покусывала меня за губы, а я вытирал с её горячих щёк последние слезинки. Я аккуратно взял её за талию и лёг на спину, а она на меня. Лена прогнулась в спине; это выглядело так изящно и грациозно... Глянув своими блестящими и хитрыми глазами на меня, она продолжила поцелуй. Девушка стала спускаться к шее, а я весь покрылся мурашками. Она оставляла свои тёплые следы на моей бледной коже, как раньше оставляла раны в моём сердце, когда говорила про Яна, но теперь и слова не проронила. Поэтому, я стал продолжать. Я обхватил её бока, пока она расстёгивала мой костюм. Стало невыносимо жарко внизу живота, появилась сильная тягота. Я не мог больше контролировать себя, поэтому томно простонал от её последнего поцелуя, который попал мне в оголённое плечо. Справившись с её атласным бирюзовым поясом, я кое-как нашёл застёжку от платья на её спине. Лена подползла ко мне и взяла за подбородок, вновь прикоснувшись к моим влажным губам, громко дыша. Вдруг она отстранилась и тихим, но таким ласковым голосом произнесла: — Нам ещё рано, Гера. От этих слов я вздрогнул; моё имя так красиво сорвалось с её уст... Девушка улыбнулась и встала с кровати, а я совсем растерялся. — Тогда, может, постираем твоё платье? Оно пыльное, — выпалил я, пытаясь оставаться для неё спокойным. Немного призадумавшись, она промолвила: — Ты прав. Ещё я хочу в душ. Я, конечно же, ответил согласием и провёл девушку в ванную, нашёл для неё футболку для сна, включил стиральную машину и оставил её наедине. Сам переоделся в пижаму, убрал бокалы, допив вино Лены. Я прекрасно понимал, что нам, подросткам, не стоило браться за алкоголь, но, должен признаться, это первый раз, как я прочувствовал взрослое наслаждение. С мыслями о благодарности Лене, что она остановилась, я открыл окно, выключил музыку и заправил постель. Я погасил свет в комнате, включив приглушённую фиолетовую подсветку. Лёг на диван и задумался. "Как-же теперь придётся жить родным Яна? А Лене? Хоть мы только что целовались, не значит, что она меня любит. Она это сделала из-за дурных эмоций, как, в общем, и я. Только я от любви, а она от горя. Во всяком случае, Ян для неё был ценной особой, Лена долго будет плакать. А я? Разве я не стану тосковать?.. " Я и не заметил, как вернулась Лена. Она залезла под одеяло и сонно зевнула. Да, сейчас за окном поздняя ночь, я и сам не против был вздремнуть. Девушка обняла меня и серьёзно сказала: — Мне нужно тебе кое-что рассказать. Я выслушал её. Лена рассказала в точности всё, что не понимал я: в той кофейне правда была Лена, ей нужно было спасти Хелен, про которую я слышал от неё буквально пару дней назад, про персонажей комикса, про который рассказывал официант, новую рок-группу... — То-есть, эти персонажи реальны? — Да. Но уже это не имеет никакого смысла. Её слова были похожи на бред сумасшедшего, поэтому я стал переживать за неё. Да, когда становишься свидетелем смерти друга и не такое в голову прийти может, уж тем более для формирующейся психики пятнадцатилетнего подростка. Она вспомнила про Яна и всплакнула, после чего конкретно зарыдала. Я не стал ничего говорить, ибо словами не поможешь. Хоть мне было очень больно слышать её дрожащий голос, видеть её заплаканное покрасневшее лицо, я молчал, лишь изредка поглаживая её по спине. На этой грустной ноте я закрыл глаза, после чего и Лена прижалась мне к груди и мирно заснула. Прошло десять лет с того дня, а я помню его, как вчера. Тогда, утром, она вскочила, накричала на меня и метнулась домой, бросив в мою сторону злобный взгляд. Говорит, что я её соблазнил, воспользовался смертью друга, чтобы встречаться с ней, споил и обидел. Хотя она сама захотела остаться, согласилась на вино, которое никакой роли толком не играло, и на поцелуй. Я пытался до неё дозвониться, написать ей сообщение, но она меня заблокировала во всех социальных сетях, в которых я её только нашёл. Я решил не биться, как горох об стену, и забыл про это. Мне уже 27 лет, а я всё ещё скучаю по Яну и нашей компании. Иногда я прихожу к нему на могилу, долго там молча стою. В голове столько слов, в мыслях столько боли, но я не говорю ничего, ибо слова ничтожны по сравнению с чувствами. Уверен, Лена тут появляется в разы чаще меня. Как я её ещё не встретил там?.. [Конец повествования от лица Геры] Спустя десяток лет Пик всё вспоминает ту историю, как превратился в шестнадцатилетнего подростка. Он помнит ту боль, которую чувствовал Ян и сам восьмой. Не мог он и подумать, что такое возможно. Концерты проходят отлично, группа стала самой известной в области. Карьерный рост хорошо повлиял на клонов, на репетициях нет времени думать о проблемах. Так же, как было раньше. В отеле они уже постоянные и любимые посетители, да и в клубе все ждут только их. Номера несколько изменились тех времён; теперь в них ещё уютнее. Недавний ремонт освежил вид перед глазами и заставил отойти от неприятных воспоминаний. Вару и Пик уже десять лет в отношениях, у них всё отлично. Вару старается как можно меньше подшучивать над восьмым, а тот в свою очередь полностью отказался от мрачности и даже прошёл курс у психолога. Теперь он обычный добряк, но всё ещё с грозной внешностью. Зонтик всё никак не может стать мужественней, но Данте ему всячески помогает и возится с ним, как с дитём. Феликс и Ромео тоже хорошо ладят, они будто и не менялись вовсе. Но Ромео стал довольно часто уходить из номера по ночам; Феликс стал подозревать, что его приятель задумался о серьёзных отношениях. А сам Феликс был очень рад выбору Пика насчёт жизненного пути. Теперь у него есть даже некая конкуренция по мере доброты с восьмым... Сегодня одиннадцатое июля, вчера была годовщина смерти Хелен. Пик тоскливо собирал вещи Вару, пока тот общался с остальными. История о Пике распространилась по всей группе, кроме Зонтика, потому что никто не хотел, чтоб он боялся восьмого после этого. Ему сказали, что Хелен — давняя знакомая клонов, а он о ней просто никогда не слышал. Ведь Хелен с годами отстранилась от клонов и стала проживать человеческую жизнь, где ей, как известно, пришлось несладко. Но трефовый стал что-то подозревать — не могла быть та встреча после первого концерта совпадением. Что бы там ни было, все клоны едут на кладбище, на котором каждый раз благодарят Хелен за такой поступок. Для Пика и Вару эта церемония особо важна, они всех и собирают в этот день. Автобус остановился, клоны побрели тропинками к кладбищу. [В центре города] Возле дома Лены собрались тётя Татьяна, Гера, который еле отпросился с работы, и сама Елена. — Извините, что задержалась, подработка. — Я всё понимаю, детка. Татьяна всегда так называла друзей Яна в детстве, и даже сейчас, когда они уже самодостаточные люди. Лена оканчивает университет и ходит на подработку, Гера — успешный фрилансер. Лена с ним так и не поздоровалась, всё ещё держа обиду на парня. Татьяна скоро собирается на пенсию, сейчас работает в ателье. Серые тучи затянули некогда светлое небо и принесли не самую летнюю погоду — прохладный ветер и моросящий дождь. Все собрались; Лена купила пару цветов, Татьяна взяла тяпку, чтобы убрать на могиле. Сегодня десять лет со смерти Яна. По приходу Лена пролила слезу, думая о прошлом. Татьяна держалась изо всех сил, Гера помогал вырывать наросшую траву. Елена, поплыв в воспоминаниях, оглянулась на знакомые голоса. Ей не так было интересно, как сработало подсознание. Кто-то неподалёку тоже рассказывает тоскливые истории о тех, кого они пришли вспомнить. Но эти кто-то... Сердце Лены, при виде парней, будто остановилось. "Неужели, это они?"