Плоть чёрной птицы

Боль охватывает всё тело, я раскрываю веки и в этот же момент слышу со стороны гостиной грохот, словно что-то разбивается. Злость проникает в мозг, делая ещё больнее, но на дрожащих ногах я поднимаюсь с кровати и выхожу посмотреть, что случилось. Мэтт стоит на одном месте, на нём нет очков и я вижу в его глазах ярость, чувствую это, когда замечаю сжимающиеся кулаки, он раздражён, очень сильно, об этом ещё говорит разбитый в прах ноутбук, который, видимо, улетел в стену совсем не случайно. — Что произошло? — делаю пару шагов к нему и меня охватывает ещё больше чувств, которые заставляют остановится всего в паре метрах от адвоката. — Всё в порядке.. — Мёрдок сжимает кулаки, что аж костяшки побелели. Я прикрываю глаза и делаю глубокий вдох, прежде чем уткнуться щекой в его грудь и обнять обеими руками и скрестить их за ужасно напряжённой спиной. Мы молчим, и я уже начинаю жалеть о своём поступке. Я хотела его обнять, но не знала что из за переизбытка эмоций, сделаю это. Поэтому хотела уже отстраниться, но всё такие же напряжённые руки обняли меня, даже немного подрагивая. Я осязала, что ему очень тяжело, такое чувство, будто вот вот упадёт и раздавит меня своим телом, оно было таким огромным, как скала, стало немного страшно. Но я просто обнимала его, ощущая всю злость и ненависть, жаль, мысли читать не могу, да и навряд ли хоть какие-то мысли у него сейчас есть. Почувствовала, что он уткнулся в мои волосы носом и просто застыл, пока уже я пытаюсь прийти в себя... Таким образом мы простояли несколько минут, и только когда он уже начал успокаиваться, а я в том числе, то отстранились друг от друга. — Не хочешь об этом говорить? — еле слышно спрашиваю, но особо не забочусь об этом, он всё услышит. – Ты всё равно узнаешь рано или поздно, — садится за стол и вздыхает. — Что именно? — хмурю брови, понимая, что первую зарплату оставлю на телефон. — Уилсон Фиск, — вздыхает, откидывась на спинку стула, — Мы с ребятами сейчас работаем над делом Юнион Элайт. На вряд-ли ты что-то об этом знаешь.. Да и в общем, сегодня должна была выйти статья о человеке, который разрушает город и при этом скрывается в тени - Уилсон Фиск. А он сам заявил о себе, и теперь я уверен, большая часть граждан будет за него. — Я знаю его, — как только он заканчивает, произношу я. — Что? — на его лице отражается недоумение, а я лишь сажусь напротив. — До того как погибла.. или пропала моя мама, я и отец узнали, что она изменяет ему с каким-то олигархом, — вдыхаю, вспоминая то непростое время, — Позже об этом написали в газетах, но имя олигарха так и не разгласили. – Откуда ты узнала, что это был именно Фиск? – подаётся вперёд адвокат, сидя будто на допросе. — Это было не сложно, — горько усмехаюсь, — Он приходил к нам домой, когда отца не было, мама меня с ним познакомила, а я на всю жизнь запомнила мерзкое лицо этого человека. — Значит, с тобой он тоже как то да связан, — раздумывает Мэтт. — Да, но лучше бы этого не происходило. Честно, я только сейчас понимаю, что мама бы в любом случае ушла от отца, он начал пить после того, как родилась я, — несознательно вижу перед собой молодого Мэтта, и в моей фантазии он так похож на моего друга детства, который в последствии бросил, что невольно начинаю изливать ему душу, — Ладно, неважно.. Поднимаюсь с месте и разворачиваюсь, начиная шагать в сторону ванной комнаты. — Если что обращайтесь, я постараюсь помочь, – улыбаюсь, когда вижу в его глазах ответное тепло, а так же, чувствую. Завтра уже первый день работы, значит сегодня нужно координально подготовиться. Женщина, которая принимала меня в бар была в свободной одежде и совершенно не заботилась об этом, да и она сама сказала одевать то, в чём мне будет удобно. Поэтому, сходив в душ и перевязав талию, я ушла в комнату перебирать свои вещи. Выложила их все на кровать и начала раздумывать, хоть взгляд и возвращался к рубашке с черными фламинго, которая уже давно стала мне мала. Мэтта уже не было дома, разбитый ноутбук, видимо, был выброшен, поэтому я не волновалась по поводу того, что он начнёт делать мне выговор, мол я не соблюдаю постельный режим, и вообще завтра выхожу на работу. Но, честно говоря, никак не могу смириться с мыслью, что приходится ночевать с ним в одной квартире, не смотря на то, что я его клиент, он мой адвокат. А вдруг у него девушка есть? И теперь когда он уходит якобы на работу, приходит к ней домой, пытаясь объяснить причину того, почему они не могут ночевать у него. И от чего-то мне стыдно за такие мысли? Вполне вероятно. Да и почему меня волнует его личная жизнь? Совсем не понимаю. Спустя час я выбрала себе более или менее удобную одежду, запихала ненавистную, но при этом любимую рубашку куда подальше в сумку и отложила готовые и поглаженные вещи в сторону. Делать дома было нечего, да и всё тело затекало, просто потому что я не двигалась как раньше. Начала ловить себя на мысли о том, что начинаю слишком расслабляться, обычно ножевые ранения могли быть очень редкими, только синяки, гематомы, но из за суда я расклеилась и перестала заниматься тем, что создало для меня смысл жизни. Поэтому, решение пойти в зал оказалось очень даже хорошей идеей. Знакомый запах заполнил ноздри и немного прикрыв веки я глубого его вздохнула, после чего открыла дверь и зашла внутрь. Вскрики борьбы, рваное дыхание, быстрое сердцебиение, напряжённые мышцы, это всё меня успокаивало. Особенно атмосфера, которая таилась в месте, что стало для меня домом. Ведь когда-то давно здесь осталась частичка меня, частичка моего Мэтта и его погибшего отца. Давно здесь не была, ведь многие годы ходила в другое место, не хотила потрошить воспоминания, но ноги сами привели меня в зал, где тренировался его отец, где тренировался он, где он тренировал меня, а потом бросил. Как только зашла за стену, начала чувствовать на себе взгляды мужчин, с которых сходит седьмой слой пота. Но я сталарась не обращать на них внимания и прошла к немного оборванному плакату Джека... — Джек Мёрдок, — шёпотом прочла, и отстранилась от этой листовки. Сердце заполонила ярость, боль, ведь этой надписи никогда не было здесь, её выписали каллиграфическим почерком, сверху от имени отца Мэтта. Внутри меня всё разбилось, я не знала, куда себя девать и под теми же взглядами мужчин и некоторых женщин, убежала в раздевалку. Я рухнулась на скамейки и приложила холодные ладони к рахгоряченным щекам, слёзы лились из глаз водопадом, было ужасно больно, как никогда раньше. Я поняла, что эти несколько дней была очень глупа, не хотела верить в то, что было действительностью, что всё это время адвокат Мэтт Мёрдок, был тем самым Мэттом из моего детства. Сама не поняла, как очутилась в общем зале, долбила грушу кулаками, да так, что она чуть ли не слетала с цепи. Это та самая груша, на которой учил меня Мэтт. Прямой удар прилетел в середину черноты, на бинтах моей руки появились кровоподтёки, ранки на костяшках начали расходиться и кровоточить, пока я выбивала всю свою ненависть на эту чёртову грушу. Ко мне никто не подошёл, все спортсмены просто ошарашено глядели на сумасшедшую девушку, которая разбивала руки в кровь даже сквозь бинт, не смотрела никуда кроме своей цели, била точно в цель, ногами, руками, а груша трещала и в конце концов, спустя довольно долгое время разорвалась по швам. А оглядев зал, я поняла что нахожусь в нём одна, а на улице уже стемнело... — Я его допросил уже, — цокает языком мужчина, закатывая глаза, — Конечно, — осматривает округу, крепче сжимая смартфон, — Всё по нашему плану. Главное, чтобы за этого придурка не взялись те адвокатишки... Я срываюсь с места и вбиваю ублюдка в стену, зажимаю ему рот ладонью и рычу прямо ему в лицо. — Где находится Тед Мартин? – испуганные глаза дяди рыскают по моему скрытому лицу, он не может понять, что происходит, а я чувствую, насколько ему страшно. — Ммм... — мычит, поворачивая головой из стороны в сторону. Я отстраняюсь и наступаю на его телефон, не давая возможности к нему даже прикоснуться.