Плоть чёрной птицы

— Он так говорит, будто сам в это верит, — чуть ли не плачет Карен, пока я пытаюсь заглушить пищание. — Я думаю, верит, — вполне спокойно отвечает Мёрдок. — Ещё и человека в маске психом называет, — возмущается девушка, покосившись на побледневшую меня, — Надеюсь, полиция свяжет убийство Элены прямо с ним. — Он бы так не рисковал.. — качаю я головой, поворачиваясь к экрану. — К тому же полиция наверняка под его контролем, — дополняет Мёрдок. Я вижу на экране телевизора чем-то знакомую женщину, её серые глаза смотрят на Фиска с нежностью и теплом, и я замечаю, что они держатся за руки. Не зря СМИ говорят о том, что они вместе. Но не даёт мне покоя её знакомая внешность, будто когда-то мы с ней виделись. — Тогда будем молиться, чтобы маска до него добрался, – спустя некоторое время молчания, произносит Карен, — И снёс с него башку. Я чувствую, как Мэттью напрягается, он чуть сильнее сжал мою руку, окончательно стирая пищание и моральную ьоль, доставляя только немного физической. А Карен, тем временем залпом выпивает оставшийся виски. Внутри разливается непонятное раздражение и выпуская свою руку из хватки адвоката, поднимаюсь с места, киваю блондинке и отхожу к бару. — Карен, ты веришь в Бога? — интересуется Мёрдок у неё. — Родители верили, – отвечает, наливая ещё одну порцию виски, — Наверно поэтому я атеистка. Дальше их разговор я не слушала, лишь всматривалась в экран телефона, когда появлялось время, ибо с каждой минутой в бар заходило ещё больше людей, они все о чем-то разговаривали, их эмоции были разными, чувства говорили сами за себя, они меня заполняли доверху. И даже когда ко мне пытался подкатить какой-то парень, уже вероятно подпитый, я даже не отнекивалась, лишь предупредила, что мне только семнадцать. Я увидела, как встаёт с места Мэтт и уже собирается уходить, как Карен его откликает. — Эй, Мэтт, — надежда в её голосе впивается в моё сердце словно пуля. — Да? – поворачивается лицом, опираясь на свою трость. — Если Бог есть... – сглаживает Пейдж, — И если мы ему дороги, ну хоть немного, Фиск получит по заслугам. Ты должен в это верить. — Я верю, — почти сразу отвечает мужчина, немного поворачивая голову в мою сторону, что ускользает от Карен, а меня заполняет решительность. Они ещё несколько секунд смотрят друг на друга, и взгляд голубых глаз я, кажется, запомню надолго, ибо никто просто так не смотрит, такими глазами, с такими чувствами, которые, скорее всего ещё не может понять. Выхожу вслед за ним, вставая под дождь, Мэтт будто знал, что я захочу поговорить, поэтому останавливается и поворачивается. — Знаю, возможно сейчас не время для извинений, но.. – набираю полные лёгкие воздуха, по сей день, с самого детства, мне сложно перед кем-то делится с чувствами, или извиняться, — Сегодня я была не в настроении, слишком много случилось, поэтому всю ночь гуляла, а потом даже не поздоровалась с тобой. В общем, извини, мне действительно жаль, — выговариваю на ходу, иногда даже съедая некоторые буквы. – Я не из обидчивых, Луна, – его губы трогает лёгкая улыбка, — И я тебя отлично понимаю, поэтому не переживай. — Хорошо.. – активно киваю, — И.. Мэтт, — отзываю, когда он уже хотел уйти, — Я не знаю, что творится в твоей голове, но... будь осторожней, пожалуйста. Меня заполняет гора переживаний, волнений, почему-то именно сейчас мне не хочется, чтобы он уходил, что-то говорит мне не дать ему уйти, потому что следом после того, как он пропал с поля зрения, я почувствовала жуткую боль в районе груди... Резко сваливаюсь на скамейку и хватаюсь за сердце, руки начинают дрожать и я закрываю ладонями лицо, чувствуя, как голова начинает раскалываться от этого жуткого пищания, которое продолжает нарастать. — На сегодня твоя смена окончена, — хлопает меня по плечу Джози, мило улыбаясь. — Спасибо, — протираю оставшийся стакан и когда никто не смотрит, быстро убегаю на улицу, даже не заглянув в сторону раздевалки для персонала. Забегаю в каморку и резко останавливаюсь, перед глазами сверкает лицо матери, которая так похожа на новую подружку Фиска. Сердце разрывается на части, и я буквально рву молнию на сумке, где лежит костюм, скидываю с себя всю одёжку и начинаю быстро собираться. Я должна всеми силами понять, каким образом складывать пазл, если несколько лет назад я видела Уилсона с мамой, а сейчас, после её смерти, вижу по телевизору его и невероятно похожую на неё женщину. Ведь единственное между ними отличие - отсутствие шрама под правым глазом. Я вбиваю в стену мужчину, который вскрикивает от боли, но я зажимаю ему рот ладонью, пол скрипит под нашими телами, а я уж очень сильно хочу сжать ему горло своими руками и задушить собственного отца. — На кого ты работаешь, ублюдок? — ударяю кулаком прямо рядом с его головой, и нелюдь мычит мне в руку. — Т-тодд... – хрипло откликает неизвестного мне, когда я убираю от его рта руку. Из гостинной выбегает неизвестный, огромный мужчина, он буквально как шкаф. Его лицо всё в шрамах, и я даже удивлена, что он не пьяный, ибо этого не чувствовалось. Вырубаю отца и тот скатывается по стенке вниз, после чего замахиваюсь и уже хочу ударить этого Тодда, как он хватает меня за руку и заламывает, но не успевает встать сзади, так как я успеваю вынырнуть из его хватки. Ударяю его по голени, но, этому охраннику, видимо, всё равно. — Иди сюда, — рычит он, и у обычного человека бы пробежали мурашки страха, но я лишь чувствую наступающую ярость, из за которой удары становятся сильнее. Мужчина ударяет меня в ключицу, не сильно, успеваю ухватить его за руку, сделать подножку и из за груды мышц он падает на спину, а я за ним, оказываюсь оседлавшей ублюдка, на губах которого появляется хитрая ухмылка. Но сегодня ему не повезёт, именно потому что я резко подрываюсь и из за того, что он в это же время меня потянул обратно, ударяю со всей силы коленом в его пах. Охранник моего отца скрючился от боли и отпустил мою руку, последнее, что он видел перед потерей сознания, это мой кулак. Я слышу как открывается окно, гляжу в место, где должен быть отец, злость закипает внутри и я бегом догоняю беженца. Ублюдок спрыгнул вниз, совершенно позабыв о том, что мы живём на четвёртом этаже. Прыгаю за ним, но приземляюсь более плавно, выпрямляюсь и начинаю медленно шагать к уползающему подонку. — Помогите! — кричит он, хватаясь за сломанную ногу. Быстро настигаю его, наступаю на эту ногу и он вскрикивает. Фонари гаснут, а вдалеке я слышу звук полицейской сирены. – Проклятье..! – рычу и одним махом вырубаю отца, который моментально вырубается. "Кто же это? Ассасин нашего времени? Неужели в городе появился новый Человек в маске, который губит наш город? Только вот незадача, эта сущность носит капюшон, и судя по настрою дьявола, он расположен не доброжелательно к обычным гражданам!" Я толкаю ублюдка в каморку и тот падает на пол, достаю верёвку, которую приметила здесь уже давно и привязываю отца к металлической трубе. Он мычит что-то невнятное, шипит от боли, но мне всё равно на то, что он чувствует, и что интересно, я совершенно не ощущаю того, что ощущает он. Боль от его сломанной ноги меня не беспокоит и пищание отсутствует, а на губах проявляется победная улыбка. — Кто ты такая, мать твою..? – хрипит Смолдер старший, глядя на меня из под приоткрытых век. — Это не важно, — размеренно отвечаю я, вытирая руки от крови тряпочкой, — Но меня интересует очень многое о твоей жизни, — нелюдь усмехается и качает головой, что-то мне подсказывает, что он не пил все те дни, когда дома меня не было. – Моя жизнь скучна, а ты лишь как последняя тварь достаёшь мирного человека, — злость охватывает большую часть моего сознания, заставляя наступить на его до сих пор сломанную ногу, которая, к слову, уже не кровоточит. – Я многое о тебе знаю, Дейв Смолдер, – пробую на вкус его имя, видя в глазах замешательство, — Но у меня совершенно нет времени на безделие, поэтому я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечать, только хорошо подумай... иначе лишишся глаз.