Плоть чёрной птицы

Поворачиваю голову и вижу, как слепой мужчина держит за руку свою дочь, на вид ей лет двадцать, но она до сих пор глядит на своего... отца, по всей видимости, очень тепло и с любовью. Они похожи, на шее, возле кадыка родинки, только у девушки она довольно маленькая, а у мужчины уже побольше будет. Они разговаривают очень тепло, и счастливо проводят время, как я когда-то с Мэттом. Интересное совпадение, ведь именно по тому месту проходили и мы, и как сейчас помню, его сердцебиение было спокойным и равномерным, а после резко подскачивало, словно он вспоминал о чем-то, что обещал сам себе. Оно и оказалось, что он уже несколько дней планировал меня бросить. Стало ещё больнее после того, как я услышала, что мужчине осталось недолго, он не похож на очень старого человека, лет сорок, сорок пять, но то, что он чувствовует, заставляет меня отвернуться и закрыть глаза. То понимание человека, что ему осталось недолго, и скорее всего по своей воле, то, как он безумно любит свою дочь, но понимает что своими проблемами со зрением делает ей только хуже. А девушка, ничего не подозревает, думает, что просто в который раз они пошли гулять по любимому парку папы, а он просто прощается с ней... Как с самым единственным человеком, который его любил искренне, с душой, с рвением ему помочь, ведь зрение он хоть и потерял, восстановить его возможно. И вот, с полной уверенностью она тянет на себе отца, помогая ему, любя и утешая, что всё хорошо, что она сама так решила и хочет помочь, что он ей дорог и не хочет, чтобы он винил себя в чем-то, а он.. а он просто понимает, как тяжело тянуть на себе кого-то, тянуть тяжёлый груз, последствия которого нарастают всё больше, с каждым днём. Открываю глаза полные слёз, облегчённо выдыхая, понимая, что они уже давно ушли, и по округе никого, лишь тусклые воспоминания счастья и теплоты. Яркие огни заполняют душу, смывают с рук кровь, с одежды и лица, воспоминания очищают мою душу от чувства вины. Хотя, возможно, это моя защитная реакция на происходящее и собственные поступки. Ведь убить человека, проткнув его сердце извилистым ножом, при выдирании которого вся рана ещё и поевращается в фарш, это... тяжело, но почему-то, не мне. Тяжело видеть, сидя на крыше, как целуются два человека, которые по разному важны тебе, и вероятно, что он бы услышал моё бешеное сердцебиение, если бы не чувства, которые испытывал. От неизвестности на меня накатили слёзы, от примеси нескольких эмоций людей, которые дерутся и чувствовуют ярость, такую откровенную ярость, словно то, что он чувствовал во время поцелуя с Карен. Это моя ненависть к Мэтту просыпается за долгие годы, в которых я пыталась всё забыть? Или что? Задаю себе вопросы, не зная на них ответов, пока перед глазами всё сверкает, а в душе меркнет, я чувствую, как меня заполняет нелюбовь ко всем людям, как хочется впиться когтями к саму себя и истерзать в клочья, лишь бы не чувствовать своих чувств, которые ужасны, желание убить кого-то, желание убить себя, желание ненавидеть всё, что существует в этом мире и ненавидеть всех, кто рядом. Чувства скачат от резкого понимания, от внезапного ощущения ненависти к Мэтту Мёрдоку и всему тому, что связано с этим человеком. Всё это время я просто пыталась закрыть глаза и душу любовью на то, что ненавижу его всем сердцем, душой и сознанием. Или... мне так начало казаться, слёзы скатываются по щекам и я падаю назад, на хододный бетон, скручиваясь и тихо рыдая, от непонимания, от наступающей пустоты, которая меня убивает. Я выбегаю из дома, выбиваюсь всем телом в его особь и бью кулаками. — Ты бросил меня! Бросил и даже не собирался возвращаться! – кричу, бью, казалось, не оставляя и синяка. – Хватит, Лулу, – хватает меня за руки, сжимая запястья, — Так нужно было, чтобы обезопасить тебя. – Мне всё равно на себя! Я хочу быть с тобой! Ты мне дорог, как ты этого не понимаешь?! – ударяю ногой в голень, но ему всё равно, стоит словно ожившая статуя, которая ничего не чувствует. — Пошли, — буквально спустя секунду я вижу перед глазами ещё более яркие огни парка, чувствую вкус ванильного мороженного, мокроту рубашки с черными фламинго, шорты. – Я тебя ненавижу, – бью чёрную грушу, краем глаза видя Мэтта, внезапно исчезнувшего. Поворачиваюсь всем телом и оказываюсь в крепкой хватке, он выше меня, но я достаю ему до плеча. – Я.. не хотел, — резко отпускает и не успеваю моргнуть, как вижу его всего в крови, валяющегося у водоёма. Прыгаю следом, подбираю и полуживого довожу до дома, я слышу его сердцебиение, ощущаю его чувства и по щекам скатываются горькие слёзы. Он почти умер. Зарываюсь патернёй в собственные волосы и сжимаю до боли, всё тело дрожит от наступивших эмоций, которые как быстро появились, так и быстро пропали. Я пытаюсь что-то услышать, но тщетно, ничего и никого вокруг нет, лишь бы отдалённый голос Мёрдока, направляющий меня на путь правильный. — Лулу, — я чувствую, что кто-то берёт меня за руку, поворачиваю голову, но никого рядом не вижу. Это нечто тянет меня к свету, вырывая из сознания в нынешний мир. — Она дышит? – слышу незнакомый женский голос начиная медленно раскрывать веки. — Да, дышит, – отвечает спокойный мужской голос, — Смотри, глаза открыла. — Девочка.. – передо мной показывается русоволосая женщина за тридцать с зелёными глазами, она смотрит на меня с волнением и тревогой. – Где вы? Кто вы такие? – принимаю сидячее положение и пячусь назад, из под руки вырывается собачий хвост, поворачиваю голову и вижу перед собой довольно большого пса. – Рон, не пугай её, – подаёт голос тёмноволосый голубоглазый мужчина, подзывая к себе пёселя. – Мы нашли тебя на крыше, когда услышали грохот, – сочувственно смотрит на меня, видимо, не понимая кем являюсь, самоубийца? Вероятно, этот вариант не выходит из их сознаний. — Зачем к себе забрали? – недоверие показывает себя очень яро, поэтому в разговор заходит мужчина. – Нам столило вызвать скорую, но... – кивает на женщину, – Моя жена, увидела твою рану на ноге, а после многочисленные синяки по всему телу. Мы решили, что это уже твоё дело, вызывать скорую, или нет. — Вы не обязаны были мне помогать, – начинаю подниматься с места, по пути осматривая небольшое помещение. — Ты была сутки в отключке, казалось, даже не дышала, – женщина поводит плечами от слов мужчины, который так и не представился, — Я... Её муж резко хватает за волосы и прикладывает нож к горлу, внутри меня всё дёргается, как и физическое тело. — Чёрт! – рычит незнакомец, с горящими от ярости глазами, в которых лишь ненависть. Он сворачивает своей жене шею и та падает замертво, после чего я с вскриком натыкаюсь на тот самый нож, боль охватывает всё тело, а из рта стекает тонкая струйка крови, — Приятно? — поднимает меня на этом самом ноже, глядя в мои глаза, рычу, сжимаю челюсти, тело начало медленно обмякать, заставляя слёзы катиться по щекам. Он резко вынул нож, а я упала замертво, опустошенными глазами смотря на бездыханное тело его жены и окровавленые ботинки. Я зажимаю руками свой живот, хоть крови и нет, смотрю на тёмное небо, которое всё заполнено мерцающими звёздами. Прикрываю глаза и глубоко вдыхаю, ощущая внутри себя полную пустоту и ничего больше, начинаю медленно подниматься с холодного бетона опираясь на руки и до сих пор ощущая невесомое прикосновение к руке. По щеке скатывается единственная и, надеюсь, последняя слеза. Я тихо влезаю в его квартиру через окно, понимая, что дома никого нет. Только стоит здесь женский запах, прошло несколько дней после её появления, но я всё равно ощущаю её властную энергию, а так же совсем не скрытую сексуальность. Да, знакомое чувство и характерность для человека, не мало таких людей встречала, но вот в квартире Мёрдока... впервые такое. Да чего удивляться? Он свободный человек, был свободным человеком, но сейчас всречается с Карен и от неё такой яркой энергией сексуальности не веет. — Где ты хранишь его..? – шепчу, заглядывая в гардеробную, ничего не трогаю, но принюхиваюсь, пытаясь понять, где валяется мой костюм.