Проснись, брат!

— Ну хоть что-то, — вздохнул Лео, устраиваясь в спальнике, но ложиться он не собирался, а пристроился в углу, мало ли, что может произойти ночью. То, что патлатый оставил его в камере, было объяснимо, потому что Лео обязательно бы сбежал. Хотя… Тут Лео кривил душой, потому что не смог оставить бы брата умирать. Но и сам умирать Лео категорически не собирался, поэтому вертел в голове варианты, только вот вариантов-то особо не было. Только если сунуть ему свои документы и запихать в какую-нибудь клинику, куда любым способом направить нужные органы. И всё это можно было бы провернуть, если бы у Лео была возможность эти органы вовремя достать. А такой возможности у него не было. Так что, по всему выходило, что Лео сейчас — просто набор органов для брата. Живой донор, который после донорства станет мёртвым, а на это не пойдёт ни один врач, даже самый кровожадный и вне закона. Можно было повеситься, но, опять же, органы не живут долго. Да и Лео не собирался становиться мучеником. На этой мысли он погрузился в тревожный, поверхностный сон. Проспал, если можно это все назвать сном, Зимний ровно до шести утра. Внутренние часы оповестили о том, что началось утро и пора двигаться дальше. Открыв глаза, первым делом Зимний метнулся к командиру, пробежал взглядом по данным датчиков криокамеры и выдохнул. Ничего не изменилось. Понимать хорошо это или плохо он не собирался, вообще думать не хотел об этом. Не его это задача. Думать должен командир, а Зимний… Зимний хотел только действовать. Новый укол сыворотки снова отозвался многоголосым писком и скачком показателей. Зимний позволил себе пару мгновений не опускать крышку в надежде, что сейчас командир откроет глаза. Но этого не произошло. Лео разбудили звуки, он вынырнул из сна, который скорее можно было назвать тревожным забытьём, огляделся, но со вчера ничего не изменилось. — Эй! — позвал Лео. — Слышь, патлатый, поссать пусти. Лео хотелось принять душ, вообще привести себя в порядок, выпить кофе с парой пустых тостов, но это было недостижимо. Поэтому Лео умылся водой из бутылки, попил и стал ждать патлатого. Ссать в ведро категорически не хотелось, а камера была оборудована, словно тут или держать должны были недолго, или же ссали действительно в ведро, потому что удобств в камере не было вообще. Словно не живых тут держат. Крики своего пленника Зимний полностью проигнорировал. Не до него было. Опустив тяжелую крышку обратно на место, Зимний подождал, когда стихнет писк датчиков и только после этого отошёл от командира. Перед тем как отправиться в душ, Зимний всё-таки дошел до Лео, не открывая камеры поставил рядом с решеткой новую бутылку с водой и положил пару брикетов. — Ведро есть, и не ори. — Охуеть, ни умыться, ни побриться, и ссать в ведро, — Лео вздохнул, понимая, что бесполезно спорить с патлатым, у того был какой-то свой набор функций, за которые выходить он не собирался. Словно не человек, а машина. но Брок был ему дорог, и это списывало часть мудачеств патлатого. Лео перевернул ведро и использовал по назначению. Было неприятно, но иных вариантов не представлялось. Нужно было подождать. Хотя, чего ждать-то? Эх, и чего он сразу не дал дёру, пока мог? Нет, решил посмотреть, кого там спасают, а посмотрел и не смог уйти. Слишком любил брата. — Слышь, патлатый, — миролюбиво позвал Лео. — Может расскажешь о своих планах? А то они меня напрямую касаются. — Найду врачей, вылечу командира. Всё, — громко, так чтобы пленник слышал, ответил Зимний. Он как раз закончил с посылкой и бритьем и вышел к камерам в одних форменных штанах и с полотенцем перекинутым через живое плечо. Влажные волосы завивались кольцами, роняя крупные капли воды на спину и безволосую грудь. — Насчёт тебя планы не изменились. Командиру не обязательно знать имя донора. — Послушай, — Лео подошёл к решётке. — Брок, мой брат… Что ему надо? Если печень или почка, то для этого меня не надо потрошить. Подумай. Я понимаю, что для тебя лишний труп не проблема, но всё же. Лео не представлял, как договориться, тем более, что был в шоке от жуткой руки патлатого. Бионический протез, о которых Лео даже не слышал никогда, он был идеальной рукой, но ужасно жуткой. Сбитый с толку этим явлением, Лео забыл всё, что хотел сказать, кроме того, что уже сказал. — Слушай, во что бы ни вляпался Брок, я смогу это уладить, — уверенно сказал Лео, хотя вообще не представлял, что случилось и как это улаживать. Но был уверен, что сделает всё, лишь бы брат смог жить дальше нормально. Зимний тяжело вздохнул, глянул в сторону двери в лабораторию и заговорил: — Ты знаешь про ЩИТ? Ты должен знать ЩИТ. А ты в курсе про Гидру? — Предположим, про ЩИТ я знаю, — сказал Лео, начиная вертеть в голове новые кусочки информации. — А вот про Гидру только слышал, и то на уроках истории. Неужели эта организация до сих пор существует? И Брок, получается, на неё работал. — А что за Гидра? Давай, рассказывай, без информации я ничего не могу сделать. — Ты и с ней не сможешь, — покачал головой Зимний и пристально глянул на Лео. — Если открою и выпущу — не сбежишь? Как ни странно Зимний за эти несколько дней устал от одиночества. Во время его бодрствования раньше постоянно находился кто-то из техников или командиров отрядов, приписанных к нему. — Я вряд ли выберусь через эти запутанные коридоры, — честно сказал Лео. — Так что не сбегу. А если ты мне расскажешь про эту Гидру, то мы на две головы что-нибудь придумаем. Есть у меня должник один, он личностями торгует. Да, я коп, и, наверное, не самый лучший, но у каждого свои информаторы. Так что, можно попробовать обеспечить Броку новую личность. Послушай, я правда хочу его спасти, но я не суицидник, поэтому рассматриваю любые возможные расклады, кроме своей смерти. Зимний закрыл глаза, выдохнул через стиснутые зубы и подался ближе к решетке. — Поверь, если бы командир был в сознании и транспортабелен, нас бы ещё вчера потеряли. Есть у нас паспорта на другие имена, десятки паспортов, ключи от квартир по всей Европе и Южной Америки. Единственная помощь что от тебя нужна — это органы, запчасти для моего командира. Но замок камеры Зимний всё-таки открыл. — Я же говорю, меня можно не убивать, раз уж нужны печень, почка и кровь. Даже лёгкое, — сказал Лео то, что вообще помнил, пересаживали от живых доноров. Лео аккуратно вышел из камеры. — И, кстати, я мог уйти, когда ты потерял сознание, — напомнил он, да и в коридорах бы как-нибудь разобрался, но бросить брата он не мог, слишком сильны были чувства к нему, которые, как Лео казалось, он давным давно забыл. Зимний хмыкнул и махнул рукой, призывая следовать за собой. Всё-таки этот Лео очень сильно отличался от командира, даже внешне они были не такими уж и одинаковыми, что не могло не радовать. Но иллюзий по поводу того, что командир сможет спрятаться хотя бы временно под личиной своего брата, Зимний не питал. Скорее всего и на его работе, и дома уже дежурят специально обученные люди, чтобы выяснить — а действительно ли родственник не при делах. — Внешние двери перекрыты. Кодов ты не знаешь, взломать не сможешь. Повредишь капсулу — и смерть покажется тебе праздником. Спать будешь в комнате отдыха персонала. Последняя дверь левого коридора. Ночью не шарахаешься, к капсуле не приближаешься. — Брок ведь не рассказывал тебе обо мне, — вздохнул Лео и вопреки указанию подошёл к капсуле, чтобы заглянуть внутрь. увидеть брата, увидеть того, о ком грезил всю свою жизнь. Но испытывать терпение и долго там стоять не стал. — Думаю потому, что не знал, почему я ушёл, когда мы были ещё подростками. В детстве нас даже мама с папой путали, мы стремились походить друг на друга идеально, дурача всех вокруг. А сейчас мы уже не так похожи, как раньше, я это чувствую. И знаю, что счастливого детства уже не вернуть, но я хочу хотя бы поговорить с ним. Сказать правду. — Зачем эта информация мне? — удивился Зимний, снова опустившись на пол и поставив на колено ноутбук совершенно непознаваемой модели. — Если командир не рассказывал о тебе, значит ты не важен. Зачем Зимний ему грубил он и сам ответить не мог, собственное поведение не поддавалось анализу. Казалось, что этот Лео пытается отобрать командира, вернуть его себе обратно в полное единоличное пользование. И откуда это он взял, Зимний тоже ответить не мог. — А может быть слишком важен, и поэтому он ничего не говорил? — спросил Лео скорее самого себя. Было больно, очень больно, но Лео понимал Брока. Зачем вспоминать того, кто сам пожелал уйти? И сейчас, когда брат был так близко, Лео хотелось стать ещё ближе. Но это было попросту невозможно. Иногда в горячечных снах Лео грезился Брок. Как они обнимаются, разговаривают, но не дальше, хотя сам Лео очень хотел узнать, каковы же губы Брока на вкус. Каков его брат в постели, но этого Лео никогда не узнает. — Твои имя и адрес были в его личном деле, — скептически хмыкнул Зимний. — Тебе все ещё нужно знать из-за чего он там? Зимний ткнул железным пальцем в сторону капсулы и снова перевел взгляд на экран ноутбука.